Листобой

Листобо́й, реже листодёр — холодный и порывистый осенний ветер, чаще всего северной трети направлений (с Ледовитого океана), предвещающий или опережающий наступление зимы. Характерен для умеренных и высоких широт. Под порывами листобоя лес оголяется и становится прозрачным, деревья теряют листву.

У этого термина существуют и другие значения, см. Листобой (значения).

В некоторых северных местностях «листобой» — становится синонимом последнего осеннего месяца «октября», реже — ноября. Срывая с деревьев листву, этот ветер часто приносит и первые снегопады.

Листобой в определениях и коротких цитатах

	Разъярённая Россия! Дых ― угрюмый листобой...^[1]
	— Илья Эренбург, «Взвился рыжий, ближе! Ближе!..» (из сборника «Опустошающая любовь»), 1922

	Крадётся Сумрачной низиной Угрюмый Ветер-листобой.^[2]
	— Игорь Григорьев, «Листобой», 1957

	Отшумел, отгулял буйный ветер-листодёр, опять потянулись тихие деньки, только лес уже не тот: как-то распахнулся он, стал просторнее и грустнее.^[3]
	— Алексей Ливеровский, «Журавлиная родина», 1966

	Ночью задул листобой ― холодный октябрьский ветер. Он пришёл с севера, из тундры, уже прихваченной льдом, с берегов Печоры.^[4]
	— Юрий Коваль, «Листобой» (глава «Листобой»), 1972

С порывами ветра в комнату летели листья берёзы, растущей под окном. К утру берёза эта была уже раскрыта настежь. Сквозь ветки её текли и текли холодные струи листобоя, чётко обозначенные в сером небе битым порхающим листом.

— Юрий Коваль, «Листобой» (глава «Листобой»), 1972

	Испугавшись громкого голоса, надо мной в верхушках деревьев кто-то зашуршал, отпрянул, и не скоро я понял, что это шевелится там и шепчется листобой.
	— Юрий Коваль, «Листобой» (глава «Колышки»), 1972

Листобой пригнал снеговую тучу. Не доходя деревни, улеглась она на верхушки ёлок, раскинула пятнистые лапы, свесила серую рысью морду. Потом загребла лапой ― из лесу посыпались на деревню листья, а с ними одинокие большие снежинки.

— Юрий Коваль, «Листобой» (глава «Снежура»), 1972

	К утру иногда затихнет, но к вечеру снова расходится и свистит, шастает по деревьям, швыряется листьями надоедливый листобой.
	— Юрий Коваль, «Листобой» (глава «Листья»), 1972

	Сырой землёй, опятами, дымом с картофельных полей пахнет листобой.
	— Юрий Коваль, «Листобой» (глава «Кувшин с листобоем»), 1972

	Ветер станет набирать силу, загустеет искровал, заполощется яркий, короткий листобой по широкой земле, и в полёте, в круженье угаснет северный листок...^[5]
	— Виктор Астафьев, «Царь-рыба», 1974

	...не стало прежней сумеречности в ольховом леске, зеленой затенённости. Вот студеные ветры-листобои сбили листву. А потом враз накинулись зимние вьюги...^[6]
	— Владимир Бочарников, «За синими увалами», 1975

	Мимо царств прошедшие народы листобоем двинутся в леса...^[7]
	— Иван Жданов, «Если птица – это тень полёта...», 1980-е

	Прошёл дождь-листобой, и березняки пооголились, проредились в одну ночь, листа нападало, хотя до сентября далеко.^[8]
	— Владимир Личутин, «Любостай», 1987

	Сквозит, сквозит холодок по гривам, листобой, листобой идёт. Упадёт иной листок стерженьком кверху и плывёт, как утица, а куда плывёт — и сам не ведает...^[9]
	— Виктор Астафьев, «Последний поклон», до 1991

	Бабы выносили на улицу золу и разбрасывали её посредством ветра-листобоя. Ветер подгонялся заклинальными словами и осиновой веткой.^[10]
	— Андрей Балдин, «Московские праздные дни», 1997

	Вот со дня на день полыхнёт ветер-листобой, разденет берёзы, сдерёт с них последнюю сорочку — и здравствуй, обжорная зима!^[11]
	— Владимир Личутин, «В бегах», 1998

	Я позабыл о том случайном, первом <...> когда над крышей плакал листобой, и ветр осенний бился над трубой.^[12]
	— Валентин Устинов, «Сентиментальные деревья», 2003

Листобой в публицистике и документальной литературе

Нехотя уступала натиску осени ольха. Вот не стало прежней сумеречности в ольховом леске, зеленой затененности. Вот студеные ветры-листобои сбили листву. А потом враз накинулись зимние вьюги…
Остановлены лыжи. Гляжу с пригорка на ольховый лес. Он серый, «жесткий», сухостойным кажется. Там и там стволы испятнаны снегом.^[6]

— Владимир Бочарников, «За синими увалами», 1975

Астафьев день положен для заклинания плодородия и земледелия. Бабы выносили на улицу золу и разбрасывали ее посредством ветра-листобоя. Ветер подгонялся заклинальными словами и осиновой веткой. Мужики же вытаскивали из под коровы навоз и раскидывали его по огороду. Ветер в этом действии не участвовал.^[10]

— Андрей Балдин, «Московские праздные дни», 1997

По народному поверью, Астафьев день мог навредить своими ветрами. Чуть свет пробуждалась старшая в доме женщина. Она кидала в печь горящие уголья и произносила заговор: «К доброму хлебу, гори»!
После этого женщина выходила на крыльцо и, согласно поверьям, мог подняться ветер-листобой. Поэтому она поизносила заговор: «Ветер-листобой, ты лети за семь высоких лесов, за семь глубоких морей, не тронь моего следа, с лица – зори, подыми перо воронье, суховерть да верёвку-удавку...»^[13]

— Ольга Крючкова, «Славянские обряды, заговоры и ворожба» (Астафий, 3 октября), 2012

Листобой в мемуарах, письмах и дневниковой прозе

Отшумел, отгулял буйный ветер-листодёр, опять потянулись тихие деньки, только лес уже не тот: как-то распахнулся он, стал просторнее и грустнее. Сквозит широкая гладь болота через прозрачную березовую кромку. Серым частоколом стоит оголенный осинник. Только на одной вершине светится несколько листиков. Один, два, три… двенадцать. Словно стайка лимонно-желтых бабочек присела на голые сучья и трепещет легкими крыльями. Скоро, очень скоро уже по-зимнему посинеет небо и закричат медными голосами невидимые за облаками лебеди.^[3]

— Алексей Ливеровский, «Журавлиная родина», 1966

Дивуйтесь! Экая благодать дадена человеку!.. Вот отработала земля, отдыхать изготавливается, чтобы весной снова рожать прокорм людям, птицам, всякой живности. У земли всякая живая тварь — своё дитё, и все равны, ко всем она одинакова, всех бережёт от глада, мора, стужи... Сквозит, сквозит холодок по гривам, листобой, листобой идёт. Упадёт иной листок стерженьком кверху и плывёт, как утица, а куда плывёт — и сам не ведает...^[9]

— Виктор Астафьев, «Последний поклон», до 1991

Листобой в беллетристике и художественной прозе

Ночью задул листобой ― холодный октябрьский ветер. Он пришёл с севера, из тундры, уже прихваченной льдом, с берегов Печоры. Листобой завывал в печной трубе, шевелил на крыше осиновую щепу, бил, трепал деревья, и слышно было, как покорно шелестели они, сбрасывая листья. Раскрытая форточка билась о раму, скрипела ржавыми петлями. С порывами ветра в комнату летели листья берёзы, растущей под окном. К утру берёза эта была уже раскрыта настежь. Сквозь ветки её текли и текли холодные струи листобоя, чётко обозначенные в сером небе битым порхающим листом.^[4]

— Юрий Коваль, «Листобой» (глава «Листобой»), 1972

Найда обычно лежит на крыльце, приветливо постукивая хвостом каждому прохожему.
В октябре, когда грянет листобой и начнётся для гончих рабочая пора ― гон по чернотропу, ― Найда исчезает. Целый день пропадает она в лесу, и от дома слышен её глухой голос ― то ли гонит, то ли разбирает заячьи наброды.^[4]

— Юрий Коваль, «Листобой» (глава «Найда»), 1972

Ночью в лесу у костра на меня напал страх. <...>
В лесу было тихо. Только вдруг в тишине слышался тоненький треск и короткий шёпот. Кто-то шептался обо мне, и казалось, я даже разбираю одно слово: «ко-лы-шки…» <...>
Взяв топор, я обошёл вокруг костра. Тень двигалась по стволам деревьев, а за спиной кто-то шептался, шушукался.
− Эй! − закричал я. − Чего вы там шепчетесь! Идите к огню…
Испугавшись громкого голоса, надо мной в верхушках деревьев кто-то зашуршал, отпрянул, и не скоро я понял, что это шевелится там и шепчется листобой.^[4]

— Юрий Коваль, «Листобой» (глава «Колышки»), 1972

Листобой пригнал снеговую тучу. Не доходя деревни, улеглась она на верхушки ёлок, раскинула пятнистые лапы, свесила серую рысью морду. Потом загребла лапой ― из лесу посыпались на деревню листья, а с ними одинокие большие снежинки. В полёте снежинки слепливались друг с другом и падали на землю, как узорные блины. Туча цеплялась за верхушки деревьев, а листобой подталкивал её, гнал, торопил. Нехотя подползла туча к деревне ― густыми волнами повалил снег. Сразу накрыл он огороды, крыши домов.^[4]

— Юрий Коваль, «Листобой» (глава «Снежура»), 1972

К утру иногда затихнет, но к вечеру снова расходится и свистит, шастает по деревьям, швыряется листьями надоедливый листобой.
Берёзки на опушке давно уже сдались ему; без листьев сразу стали они сиротливыми, растерянно стоят в пожухлой траве.
А осины совсем омертвели. Вытянув крючья веток, они ловят чужие листья, как будто никогда не имели своих.^[4]

— Юрий Коваль, «Листобой» (глава «Листья»), 1972

Сырой землёй, опятами, дымом с картофельных полей пахнет листобой.
На речном обрыве, где ветер особенно силён, я подставил под его струю красный глиняный кувшин, набрал побольше листобоя и закупорил кувшин деревянной пробкой, залил её воском.^[4]

— Юрий Коваль, «Листобой» (глава «Кувшин с листобоем»), 1972

В предчувствии недалекой зимы справит скромная северная земля свой последний в году праздник, обмерев от собственной красоты на неделю-полторы. А потом как бы пробно шевельнет её лёгким ветром, выдует искру из громадного костра, покружит ее и загасит. Ветер станет набирать силу, загустеет искровал, заполощется яркий, короткий листобой по широкой земле, и в полёте, в круженье угаснет северный листок; на земле, не догорая, он сразу остужается, прилипает к моху, и становится тундра похожа на неглубоко вспаханную бурую пашню.^[5]

— Виктор Астафьев, «Царь-рыба», 1974

Прямая молния угодила в сосну, спиралью обошла ствол, пропахала кору до древесины и нырнула в торф. От этой молнии за год высохла сосна, но долго ещё стояла над болотами, сухая, посеребренная. Осенний ветер ― листобой ― ухватил её за макушку, поднажал в горб да и вывернул с корнем.^[4]

— Юрий Коваль, «У Кривой сосны», 1979

Но вся охота Бурнашова одной находкой и закончилась. Зря загорелась его душа. Прошел дождь-листобой, и березняки пооголились, проредились в одну ночь, листа нападало, хотя до сентября далеко. Это в июне каждый гриб призывает тебя, далеко виден, как свечка неизбывная, горит ярким розовым пламенем. А сейчас какой гриб если и есть, так спрятался, затаился, сам на себя не похож: грустный, почернелый, с размякшею шляпой.^[8]

— Владимир Личутин, «Любостай», 1987

Скоро Покров. Обычно в предзимье всё в природе цепенеет, закаты багровы, лужи латунны, леса лиловы, небо к ночи искристо, звёзды наливные, плутовато подмигивают, и Большая медведица, как дворовая собачонка, дежурит над коньком моей крыши. Вот со дня на день полыхнёт ветер-листобой, разденет берёзы, сдерет с них последнюю сорочку — и здравствуй, обжорная зима! А нынче и не пахнет снегами, леса в золоте, у крыльца сколькой день вьется бабочка-траурница, колдовски поглядывая за мной чёрными глазами. Кыш, вещунья, уноси с собою дурные вести!^[11]

— Владимир Личутин, «В бегах», 1998

Листобой в стихах

Ноябрьский дождь

	Разъяренная Россия! Дых ― угрюмый листобой, В небе косы огневые, Расплетенные судьбой.^[1]
	— Илья Эренбург, «Взвился рыжий, ближе! Ближе!..» (из сборника «Опустошающая любовь»), 1922

	Бывает так: Июлем знойным Обронит ясень Спелый лист — И сразу станешь беспокойным, И день Уже не так лучист. <...> Услышишь: Чуткая осина Бросает в дрожь Лесной покой. Крадётся Сумрачной низиной Угрюмый Ветер-листобой.^[2]
	— Игорь Григорьев, «Листобой», 1957

Мимо царств прошедшие народы
листобоем двинутся в леса,
вдоль перрона, на краю природы,
проплывут, как окна, небеса.
Проплывут замедленные лица,
вскрикнет птица ― это лист падёт.
Только долго, долго будет длиться
под твоей рукой его полёт.^[7]

— Иван Жданов, «Если птица – это тень полёта...», 1980-е

Я позабыл о том случайном, первом,
но смертные свидания с тобой вплетались
в сны, творенья, кровь и нервы,
когда над крышей плакал листобой,
и ветр осенний бился над трубой.
Я времени не помнил,
ведь в окне рождался,
возрастал и гибнул тополь
и пролетал, как дьявол на коне
и твердыми корнями в землю топал.^[12]

— Валентин Устинов, «Сентиментальные деревья», 2003

	Ветер-листобой Не щадит берёз Перед той избой, Где мальчишкой рос. Ветер разметал Дни моих годов, И седым я стал, Ко всему готов. <...> Ветер-листобой, Все мои пути Золотой листвой Ночью замети.^[14]
	— Василий Мишенёв, «Ветер-листобой» (из сборника «Колесо времени»), 2003

	Нужно было нам обоим пролететь ― уж вы поверьте ― по аллеям с листобоем в запечатанном конверте.^[15]
	— Михаил Айзенберг, «Девушки в холодных ботах...» (из сборника «В метре от нас»), 2004

Источники

↑ ¹ ² И. Эренбург. Стихотворения и поэмы. Новая библиотека поэта. СПб.: Академический проект, 2000 г.
↑ ¹ ² Григорьев И. Н.. Листобой. Стихи и поэмы. — М., «Молодая гвардия», 1962 г. — 160 с.
↑ ¹ ² А. А. Ливеровский. «Журавлиная родина». Рассказы охотника. — Л.: Лениздат, 1966 г.
↑ ¹ ² ³ ⁴ ⁵ ⁶ ⁷ ⁸ Юрий Коваль. «Солнечное пятно» (сборник рассказов). — Москва: Вагриус, 2002 г.
↑ ¹ ² Астафьев В.П. «Царь-рыба»: Повествование в рассказах. — М.: Современник, 1982 г.
↑ ¹ ² В. Н. Бочарников, За синими увалами (очерк). — М.: «Ветер странствий», Альманах, выпуск десятый, 1975 г.
↑ ¹ ² И. Ф. Жданов. Место земли. Книга стихов. — М.: Молодая гвардия, 1991 г.
↑ ¹ ² В. В. Личутин. «Любостай». — М.: «Современник», 1990 г.
↑ ¹ ² Виктор Астафьев Собрание сочинений в пятнадцати томах. Том 5. — Красноярск, «Офсет», 1997 г.
↑ ¹ ² А. Н. Балдин. «Московские праздные дни». — М.: «Астрель», 2010 г.
↑ ¹ ² В. В. Личутин. В бегах. — М.: День Литературы, №2, 1998 г.
↑ ¹ ² В. А. Устинов. Сентиментальные деревья. — М., Рипол Классик, 2008 г.
↑ Ольга Крючкова. Славянские обряды, заговоры и ворожба. — М.: Велигор, 2014 г. — 240 с.
↑ Василий Мишенёв. Колесо времени. — М.: Инфра-Инженерия, 2013 г. — 352 с.
↑ М. Айзенберг. «Переход на летнее время». — М.: Новое литературное обозрение, 2008 г.

См. также

[Эренбург-1] ¹ ² И. Эренбург. Стихотворения и поэмы. Новая библиотека поэта. СПб.: Академический проект, 2000 г.

[григ-2] ¹ ² Григорьев И. Н.. Листобой. Стихи и поэмы. — М., «Молодая гвардия», 1962 г. — 160 с.

[ливр-3] ¹ ² А. А. Ливеровский. «Журавлиная родина». Рассказы охотника. — Л.: Лениздат, 1966 г.

[Коваль-4] ¹ ² ³ ⁴ ⁵ ⁶ ⁷ ⁸ Юрий Коваль. «Солнечное пятно» (сборник рассказов). — Москва: Вагриус, 2002 г.

[астаф-5] ¹ ² Астафьев В.П. «Царь-рыба»: Повествование в рассказах. — М.: Современник, 1982 г.

[бочар-6] ¹ ² В. Н. Бочарников, За синими увалами (очерк). — М.: «Ветер странствий», Альманах, выпуск десятый, 1975 г.

[ждан-7] ¹ ² И. Ф. Жданов. Место земли. Книга стихов. — М.: Молодая гвардия, 1991 г.

[личут-8] ¹ ² В. В. Личутин. «Любостай». — М.: «Современник», 1990 г.

[поклон-9] ¹ ² Виктор Астафьев Собрание сочинений в пятнадцати томах. Том 5. — Красноярск, «Офсет», 1997 г.

[блдин-10] ¹ ² А. Н. Балдин. «Московские праздные дни». — М.: «Астрель», 2010 г.

[личутн-11] ¹ ² В. В. Личутин. В бегах. — М.: День Литературы, №2, 1998 г.

[устин-12] ¹ ² В. А. Устинов. Сентиментальные деревья. — М., Рипол Классик, 2008 г.

[крюч-13] Ольга Крючкова. Славянские обряды, заговоры и ворожба. — М.: Велигор, 2014 г. — 240 с.

[васил-14] Василий Мишенёв. Колесо времени. — М.: Инфра-Инженерия, 2013 г. — 352 с.

[айзен-15] М. Айзенберг. «Переход на летнее время». — М.: Новое литературное обозрение, 2008 г.

[1]

[2]

[3]

[4]

[5]

[6]

[7]

[8]

[9]

[10]

[11]

[12]

[13]

[14]

[15]