Ветер в ивах

«Ветер в ивах» (англ. The Wind in The Willows) — сказочная повесть шотландского писателя Кеннета Грэма 1908 года, принёсшая ему мировую известность. Несколько раз экранизировалась, первыми были «Тоад из Тоад-Холла» (1947) и «Приключения Икабода и мистера Тоада» (1949).

Цитаты

	— Луковый соус! Луковый соус! — бросал [Крот кроликам], и это звучало довольно глумливо, потому что кому приятно напоминание, что твою родню подают к столу под луковым соусом! — I
	‘Onion-sauce! Onion-sauce!’ he remarked jeeringly, and was gone before they could think of a thoroughly satisfactory reply. Then they all started grumblingat each other.

	В конце концов, самое лучшее во всяком отпуске — это не столько отдыхать самому, сколько наблюдать, как другие работают. — I
	After all, the best part of a holiday is perhaps not so much to be resting yourself, as to see all the other fellows busy working.

	[Крот] пошел вдоль реки. Так идёт маленький рядом со взрослым, рассказывающим волшебную сказку. Наконец, утомившись, присел на берегу. А река всё продолжала рассказывать свои прекрасные переливчатые сказки, которые она несла из глубины земли к морю, самому ненасытному на свете слушателю сказок. — I
	By the side of the river he trotted as one trots, when very small, by the side of a man who holds one spellbound by exciting stories; and when tired at last, he sat on the bank, while the river still chattered on to him, a babbling procession of the best stories in the world, sent from the heart of the earth to be told at last to the insatiable sea.

	Мы любим вверх держать хвосты, А клюв — наоборот. <…> Мы ныряем от души Хвостиками вверх! — II (Утиные припевки, Ducks’ ditty)
	Heads down, tails up, Dabbling free! <…> We are down a-dabbling, Up tails all!

	Запах пыли, которую они поднимали по дороге, был густой и успокаивающий;.. — II
	The smell of the dust they kicked up was rich and satisfying;..

— Под землёй ты всегда знаешь, где ты находишься, — сказал [Крот]. — Ничего с тобой не случится и никто на тебя не набросится. Ты сам себе хозяин, и тебе не надо ни с кем советоваться и обращать внимание, кто что о тебе скажет. Там, над головой, что-то происходит, а тебе до этого нет никакого дела, и ты ни о ком и не думаешь. А как захочешь — раз! — и можешь подняться наверх, и пожалуйста — всё тебя дожидается и всё к твоим услугам. — IV

‘Once well underground,’ he said, ‘you know exactly where you are. Nothing can happen to you, and nothing can get at you. You’re entirely your own master, and you don’t have to consult anybody or mind what they say. Things go on all the same overhead, and you let ’em, and don’t bother about ’em. When you want to, up you go, and there the things are, waiting for you.’

	— Мы его наставим на путь истинный! Он будет самый наставленный из всех когда-либо существовавших на свете жаб. — VI
	‘We’ll convert him! He’ll be the most converted Toad that ever was before we’ve done with him!’

	Я никогда долго не плаваю на одном и том же корабле, так становишься ограниченным и предубеждённым. — IX
	‘I never stick too long to one ship; one gets narrow-minded and prejudiced.’
	— Мореход (Sea Rat)

	— Всего-то и нужно, что захлопнуть за собой дверь, радостно сделать первый шаг, и вот ты уже вышел из старой жизни и вошел в новую! — IX
	‘’Tis but a banging of the door behind you, a blithesome step forward, and you are out of the old life and into the new!’

	Свободен! Само это слово, сама мысль стоили пятидесяти одеял! Он тут же согрелся с головы до пяток, когда подумал о том замечательном мире, который его окружает,.. — X
	Free! The word and the thought alone were worth fifty blankets. He was warm from end to end as he thought of the jolly world out-side,..

	— Эта лошадь хороших кровей… частично. Не там, где ты на неё смотришь. С другой стороны, где тебе не видно. — X
	‘He’s a blood horse, he is, partly; not the part you see, of course — another part.’

«В конце концов, — подумал он с тоской, — всякий дурак может стирать». Он притащил корыто, мыло и прочее необходимое из кабины, выбрал наудачу несколько вещей, попытался вспомнить, что он время от времени видел в окошко, когда ему приходилось проходить мимо дома, где жила прачка, и принялся за работу. Прошло длинных полчаса, и каждая наступающая минута приносила мистеру Тоуду всё большее и большее раздражение. Что бы он ни делал с этими вещами, их это не удовлетворяло. Он пробовал их убедить сделаться почище, он пробовал их щипать, он пробовал их колотить, но они нахально улыбались, выглядывая из корыта, и, казалось, были в восторге от того, что сохраняли свою первоначальную грязь. — X

‘If it comes to that,’ he thought in desperation, ‘I suppose any fool can wash!’ He fetched tub, soap, and other necessaries from the cabin, selected a few garments at random, tried to recollect what he had seen in casual glances through laundry windows, and set to. A long half-hour passed, and every minute of it saw Toad getting crosser and crosser. Nothing that he could do to the things seemed to please them or do them good. He tried coaxing, he tried slapping, he tried punching; they smiled back at him out of the tub unconverted, happy in their original sin.

	Он так раздулся от самодовольства, что, пока шагал, сочинил песню, прославляющую его самого, и распевал её во всё горло. — X
	He got so puf ed up with conceit that he made up a song as he walked in praise of himself, and sang it at the top of his voice, though there was no one to hear it but him.

Перевод

И. П. Токмакова, 1987