Денис Васильевич Давыдов

Дени́с Васи́льевич Давы́дов (16 (27) июля 1784 — 22 апреля (4 мая) 1839) — русский поэт, наиболее яркий представитель «гусарской поэзии», мемуарист, генерал-лейтенант. Один из командиров партизанского движения во время Отечественной войны 1812 года.

Денис Давыдов

Статья в Википедии

Произведения в Викитеке

Медиафайлы на Викискладе

Цитаты

Кутузов [в начале ноября], избегая встречи с Наполеоном и его гвардией, не только не преследовал настойчиво неприятеля, но, оставаясь почти на месте, находился во всё время значительно позади. Это не помешало ему, однако, извещать Чичагова о появлении своём на хвосте неприятельских войск. Предписания его, означенные задними числами, были потому поздно доставляемы адмиралу; Чичагов делал не раз весьма строгие выговоры курьерам, отвечавшим ему, что они, будучи посланы из главной квартиры гораздо позднее чисел, выставленных в предписаниях, прибыли к нему в своё время

— «Дневник партизанских действий», 1830-е

Поэзия

• см. «послание к Бурцову», 1804

• см. «В альбом», 1811

	А завтра — чёрт возьми! — как зюзя натянуся, На тройке ухарской стрелою полечу; Проспавшись до Твери, в Твери опять напьюся, И пьяный в Петербург на пьянство прискачу! Но если счастие назначено судьбою Тому, кто целый век со счастьем незнаком, Тогда… о, и тогда напьюсь свинья свиньёю И с радости пропью прогоны с кошельком!
	— «Решительный вечер гусара», 1816

• см. «Песня старого гусара», 1817

	«Нет, братцы, нет: полусолдат Тот, у кого есть печь с лежанкой, Жена, полдюжины ребят, Да щи, да чарка с запеканкой!» Так говорил наездник наш, Оторванный судьбы веленьем От крова мирного — в шалаш, На сечи, к пламенным сраженьям.
	— «Полусолдат», 1826

	Поляки, с русскими вы не вступайте в схватку: Мы вас глотнём в Литве, а в…..м в Камчатку.
	— эпиграмма, 1831

	Был век бурный, дивный век: Громкий, величавый; Был огромный человек, Расточитель славы. То был век богатырей! Но смешались шашки, И полезли из щелей Мошки да букашки. <…> И комар, студент хромой, В кучерской причёске, И сверчок, крикун ночной, Друг Крылова Моськи;..
	— «Современная песня», 1836

Письма

	Нет поэзии в безмятежной и блаженной жизни! Надо, чтобы что-нибудь ворочало душу и жгло воображение.
	— П. А. Вяземскому, 5 августа 1819

	В легчайшей поэтической вспышке вашей, стихи ваши, как говорит Пушкин, стоят дыбом.
	— Н. М. Языкову, 3 октября 1834

	Что это Сенковской! <…> Каковы его критики на книги? бывало Полевой ругался площадно́, но что он перед Сенковским? — Монастырка перед своднею…
	— А. С. Пушкину, 10 августа 1836

Я всегда считал Чедаева человеком начитанным и без сомнения весьма умным шарлатаном в беспрерывном параксизме честолюбия, — но без духа и характера как белокурая кокетка <…>. Мне Строганов рассказал весь разговор его с ним <…>. Как он, видя беду неминуемую, признался ему, что писал этот пасквиль на русскую нацию немедленно по возвращении из чужих краёв, во время сумашествия, в припадках которого он посягал на собственную свою жизнь; как он старался свалить всю беду на журналиста и на ценсора, — на первого потому, что он очаровал его (Надеждин очаровал!) и увлёк его к позволению отдать в печать пасквиль этот, — а на последнего за то, что пропустил оный.

— А. С. Пушкину, 23 ноября 1836

О Давыдове

Усач. Умом, пером остёр он, как француз, Но саблею французам страшен: Он не даёт топтать врагам нежатых пашен И, закрутив гусарский ус, Вот потонул в густых лесах с отрядом — И след простыл!.. То невидимкой он, то рядом, То, вынырнув опять, следом Идет за шумными французскими полками И ловит их, как рыб, без невода, руками. <…> Но милым он дарит, в своих куплетах, розы. Давыдов! Это ты, поэт и партизан!..

— Фёдор Глинка, «Партизан Давыдов», между 1812 и 1825

Давыдов, витязь и певец Вина, любви и славы! Я слышу, что твои совсем Переменились нравы: Что ты шампанского не пьёшь, А пьёшь простую воду, И что на розовую цепь Ты променял свободу; Что ныне реже скачешь в клоб, В шумливые беседы, И скромные в семье своей Тебе вкусней обеды. Не завиваешь ты уса; Конь праздный в стойле тужит, И сабельная полоса За зеркало не служит. Вкруг кивера обвился плющ И всполз на верх султана; Паук раскинул сеть свою По сетке доломана.

— Александр Воейков, «Послание к Д. В. Давыдову», 1819

	Он дал мне почувствовать, что можно быть оригинальным.
	— Александр Пушкин, слова М. В. Юзефовичу после 11 июня 1829

	Военные уверены, что он отличный писатель, а писатели про него думают, что он отличный генерал.
	— Александр Пушкин часто говорил это

	Сенковскому учить тебя русскому языку всё равно, что евнуху учить Потёмкина. — Сенковский обычно правил произведения авторов, печатавшихся в его журнале «Библиотека для чтения»
	— Александр Пушкин, письмо Денису Давыдову, приписываемое Александру Пушкину, 1834—1836

Коротко сказать, поэзия стихотворений Давыдова представляет непрерывный огнедышущий дифирамб <…>. Нельзя не заметить ещё особенной характеристической черты, отличающей поэзию Давыдова. Это некоторый род живого весёлого юморизма, чуждого саркастической желчи, но растворённого каким-то беспечным, простодушным и вместе насмешливым презрением к мелочным суетам прозаической жизни. Такое расположение весьма естественно в душе воина, привыкшего играть жизнью. <…> то не извинительно в нашем поэте, что он, забываясь, позволяет себе слишком явное оскорбление всякого приличия в выражениях, которое в Горации могла сносить только безнравственность дряхлого Рима. <…> Что касается до прозаических его «Замечаний на Некрологию Н. Н. Раевского», то долг беспристрастия заставляет нас желать, чтоб он такою прозою писал меньше. <…> относительно изложения и языка заметим, что она слишком ниже славного имени Давыдова. Строгая критика, с одним грамматическим дозором, могла б найти в ней много грехов…

— Николай Надеждин, «Летописи отечественной литературы. Стихотворения Д. Давыдова. Замечания на некрологию Н. Н. Раевского», 1832

• см. Виссарион Белинский, «Сочинения в стихах и прозе Дениса Давыдова», ноябрь 1840

	Элегии Давыдова часто дышат истинною поэзиею, и их всегда можно перечесть с удовольствием, несмотря на их однообразность.
	— Виссарион Белинский, «Русская литература в 1841 году», декабрь

	Летучие стихотворения Давыдова — бивуачные импровизации. Давыдов и в поэзии был партизаном, как на войне. Нельзя лучше его успеть в поэзии, занимаясь ею между прочим, как одним из наслаждений жизни.
	— Виссарион Белинский, «Русская литература в 1844 году», декабрь

	… Д. Давыдов <…> связал свою жизнь сложными нитями со своей поэзией. Это романтическое жизнеощущение <…> тогда было ещё не традицией, а витающим в воздухе живым литературным (и, шире, — культурным) переживанием…
	— Юрий Лотман, «Александр Сергеевич Пушкин: биография писателя», 1981

Пётр Вяземский

	Анакреон под дуломаном, Поэт, рубака, весельчак! Ты с лирой, саблей иль стаканом Равно не попадешь впросак.
	— «К партизану-поэту (В 1814-м году)»

	Давыдов, баловень счастливый Не той волшебницы слепой, И благосклонной, и спесивой, Вертящей мир своей клюкой, Пред коею народ трусливый Поник просительной главой, — Но музы острой и шутливой И Марса, ярого в боях!
	— «К партизану-поэту», 1814 или 1815

Денис Давыдов спрашивал однажды князя К***, знатока и практика в этом деле, отчего вечером охотнее пьёшь вино, нежели днём? — «Вечером как-то грустнее», — отвечал князь с меланхолическим выражением в лице. Давыдов находил что-то особенно поэтическое в этом ответе.

О произведениях

	Статью <о партизанской войне>, отдали на цензурный просмотр А. И. Михайловскому-Данилевскому. Пушкин отозвался: «Это всё равно, как если бы князя Потёмкина послать к евнухам учиться у них обхождению с женщинами». — июнь—июль 1836
	— Н. В. Шимановский по записи П. Бартенева