Этюд (литература)
Этю́д (от фр. étude — изучение, учение, разработка; от лат. studium) — это слово может употребляться в трёх основных значениях: как подготовительная работа, как техническое упражнение и как самостоятельный художественный жанр, сочетающий в себе отдельные черты первого и второго. Этюд в публицистической и художественной прозе, а затем и в поэзии был создан литераторами к середине XIX века по аналогии с этюдом в музыке, в живописи или в театре.
Как правило, этюд в поэзии или прозе понимается как решение одной, локально поставленной задачи: творческой, сюжетной или психологической. Не имея чётко обрисованных границ, литературный этюд каждый раз решается по выбору автора, в согласии с творческими задачами и художественным темпераментом.
Этюд в коротких цитатах
править— Александр Дружинин, Письма иногороднего подписчика о русской журналистике, 1849 |
...нашъ авторъ только въ «Запискахъ Охотника» достигнулъ высшей степени своего развитія, и остановился на ней, и остаётся на ней долгое уже время. Въ сравненіи съ этимъ произведеніемъ всѣ остальныя повѣсти и разсказы Тургенева кажутся какъ бы этюдами ещё не установившагося литератора...[2] | |
— Александр Дружинин, «Повести и рассказы И. Тургенева», 1857 |
...то, что вы называете этюдом с натуры, есть этюд вашей собственной мысли…[3] | |
— Елизавета Ахматова, «Кенелм Чиллингли, его приключения и взгляды на жизнь» (перевод из Э.Булвер-Литтона), 1873 |
Стихотворение относительно прозы ― это то же, что этюд относительно картины. Поэзия мне представляется большим литературным этюдником.[4] | |
— Борис Пастернак (Лидия Чуковская, «Борис Пастернак. Первая встреча»), 1962 |
— Сергей Есин. «Дневник НЕ-ректора», 2006 |
Этюд в критике и публицистике
правитьИзъ иностранныхъ писателей, изображавшихъ Италію, только двое уносили меня туда на крыльяхъ фантазіи: это ― Поль-де-Мюссе, статьи котораго не разъ переводились въ нашихъ журналахъ, и англійская актриса миссъ Фанни Кэмбль, она же г-жа Ботлеръ, уѣхавшая въ Италію разгонять какое-то горе, до котораго намъ нѣтъ надобности. Она разогнала горе и сочинила книгу объ Италіи, которая мнѣ живо напомнила итальянскіе этюды г. Яковлева. Эти этюды собственно мнѣ дороги потому, что въ нихъ много поэзіи. Съ Италіею ознакомиться не трудно. Можно съѣздить въ Неаполь и вернуться изъ него скорѣе, нежели добраться весной до города Пятигорска. Купить «Путеводителей по Италіи» можно цѣлый десятокъ за десять рублей. Восторженные возгласы по поводу Италіи, ― возгласы изустные и печатные, можно читать и слышать gratis. Но перенестись въ Италію Мюссе, миссъ Кэмбль и г. Яковлева трудно безъ помощи этихъ авторовъ.[1] | |
— Александр Дружинин, Письма иногороднего подписчика о русской журналистике, 1849 |
Нельзя кстати не припомнить, какъ «Библіотека для Чтенія», нѣсколько лѣтъ тому назадъ, опредѣлила характеръ Гейневской поэзіи: «Чтобъ написать стихотвореніе въ родѣ Гейне, потребно задать себѣ какой либо вопросъ и отвѣчать на него совершенно безтолковымъ образомъ. Напримѣръ: «говорите ли вы по французски? ― нѣтъ, но мой двоюродный братъ отлично играетъ на скрипкѣ». Эта шуточка не лишена истины; но теперь не слѣдовало бы нападать на поэзію. Вообще исторія мнѣній, противныхъ поэзіи, можетъ послужитъ поводомъ къ довольно любопытному этюду. Есть много умныхъ людей и даже женщинъ, бросающихъ всякую книгу, заключающую въ себѣ стихи, хотя бы стихи поэта извѣстнаго и прославленнаго. Нѣкоторые даже усиливаются видѣть въ этомъ пренебреженіи къ поэзіи нѣчто современное, новое, отзывающееся какою-то практичностью. Все это нисколько не ново, не практично и не современно: люди прославленные и знаменитые бывали заражены тою же слабостью; а корень той слабости заключается не въ практичности взгляда, а въ неспособности къ многосторонней воспріимчивости, еще чаще въ оскорбленномъ самолюбіи. У меня есть подъ рукою матеріялы, изъ которыхъ явствуетъ, что всѣ знаменитые поэтоненавистники сами кропали стихи и приходили въ отчаяніе отъ своего безсилія. Знаменитѣйшій изъ враговъ поэзіи, человѣкъ, утверждавшій, что въ обществѣ не должно быть мѣста самому Гомеру, и безжалостно изгонявшій его изъ своей воображаемой республики ― именно Платонъ ― въ юности писалъ стихи, заключавшіе въ себѣ рабское подражаніе «Иліадѣ».[1] | |
— Александр Дружинин, Письма иногороднего подписчика о русской журналистике, 1850 |
Мы высоко цѣнимъ поэзію Тургенева и вѣримъ въ славную будущность для самого поэта ― но въ чемъ именно будетъ состоять сказанная будущность, ― въ какихъ именно Формахъ скажется свѣту та поэзія, которая до сихъ поръ сказывалась намъ лишь въ рядѣ неровныхъ, хотя и сильныхъ проблесковъ, ― этого мы еще разъяснить не въ состояніи. До сихъ поръ, не взирая на долгую свою дѣятельность, нашъ авторъ только въ «Запискахъ Охотника» достигнулъ высшей степени своего развитія, и остановился на ней, и остается на ней долгое уже время. Въ сравненіи съ этимъ произведеніемъ всѣ остальныя повѣсти и разсказы Тургенева кажутся какъ бы этюдами ещё не установившагося литератора, какъ бы попытками на созданіе новой Формы, упорно не дающейся нашему писателю.[2] | |
— Александр Дружинин, «Повести и рассказы И. Тургенева», 1857 |
Одним трудом, и неотступным трудом, поэт стал вырабатывать себе то, в чем он еще нуждался. Народные рассказы, к которым он всегда питал расположение, поразили его последовательной простотой своего изложения. ― Пушкин написал несколько сказок, строго держась сказочной бесхитростности, и несколько раз уловил ее в совершенстве. Его «Анджело», составленный около того же времени, грешит сухостью рассказа, но как этюд ― вещь замечательная.[2] | |
— Александр Дружинин, «А. С. Пушкин и последнее издание его сочинений», 1865 |
Одни представляли её себе в виде женщины, отравляющей воду, другие – в виде запятой. Врачи говорили, что надо убить запятую, а народ думал, что надо убить врачей. | |
— Николай Лесков, «Импровизаторы» (Картинка с натуры), 1892 |
Отори Кейсуке, бывший японский посланник, сначала в Сеуле, потом в Пекине, прочел недавно в одном из учено-литературных обществ Токио любопытный этюд, озаглавленный: «Перемены, какие претерпели чувства Японии по отношению к Китаю». Япония, говорит Отори, начала с того, что слепо преклонилась перед Китаем: его литература и учреждения, его методы управления и формы жизни стали предметом подражания для Японии, и так продолжалось с древних времен и до конца эры Токугав. Затем наступила эпоха недоверия и боязни.[7] | |
— Василий Черевков, «Из жизни Дальнего Востока», 1902 |
Близость к жизни подсказала писателю эти сюжеты. Да только ли в близости к жизни дело? Ведь это труд требовательного художника. Я вижу, каким языком написана атаровская проза, как соотнесены пропорции даже в этюдах, как найдены детали и как интересно все это по мысли. Кстати, при обстоятельствах равных Н. Атаров предпочитает газету, потому что она дает возможность ему говорить с многомиллионной аудиторией. Что же касается качества, то оно у него не подразделяется на нечто такое, что пишется для сегодняшнего дня и для будущего читателя. Скажу больше: то, что он делает для сегодняшнего дня, как раз и рассчитано на долгую жизнь.[8] | |
— Савва Дангулов, «Атаров», 1981 |
Можно допустить, что первоначальный замысел и предполагал что-то в этом роде: первое упоминание о нём находим в письме к Эдмунду Вильсону в июне 1953 года, где Набоков пишет, что начал сочинять «несколько рассказов об одном моём создании, некоем профессоре Пнине». Скоро, однако, его планы и взгляды переменились, и он стал утверждать, что «Пнин» «отнюдь не собрание этюдов». Это противоречие можно устранить не столько педантическими указаниями на ничего в этом случае не значащую разницу между рассказами и этюдами (или очерками, «sketch»; «Очерков не пишу», ― проворчал Набоков в письме к упомянутому издателю, Паскалю Ковичи), сколько вспомнив, что у Набокова было совершенно особенное понятие о художественном целом произведения, которое существенно отличалось от общепринятого и которое основано на придуманном им методе прокладывания тематических путей сообщения, а не на сюжетном или характерном развитии. [9] | |
— Геннадий Барабтарло, «Разрешенный диссонанс», 2003 |
Этюд в мемуарах, письмах и дневниковой прозе
правитьШурка Т. всё такой же; сегодня принёс рассказ, вернее, этюд, представляющий бесформенное месиво, вроде деревенской дороги после продолжительных дождей. Хотелось бы денек покопаться в мозгах десятка всем хорошо известных людей и узнать, что там и как там.[10] | |
— Анатолий Батюто, Дневник, 1937 |
Мне вспомнились рассказы о янки Марка Твена и отличный психологический этюд Киплинга «Ошибка в четвертом измерении» ― о психологическом протесте янки против английских манер, норм, канонов.[11] | |
— Всеволод Вишневский, «Дневники военных лет», 1945 |
Я думаю, что форма развернутого театра в слове ― это не драматургия, а это и есть проза. В области слова я более всего люблю прозу, а вот писал больше всего стихи. Стихотворение относительно прозы ― это то же, что этюд относительно картины. Поэзия мне представляется большим литературным этюдником.[4] | |
— Борис Пастернак (Лидия Чуковская, «Борис Пастернак. Первая встреча»), 1962 |
Я долго не хотел обращаться к теме лагеря. Однако не выдержал и начал писать цикл маленьких рассказов-зарисовок. Но это оказалось не так-то легко сделать со здоровых позиций социалистического реализма! Один рассказ получился вполне самостоятельным, рассказ-этюд о пеллагрезниках. Я тебе его пошлю. Хочу услышать твое мнение. Здесь о нем судят по-разному, но печатать пока не решаются.[12] | |
— Борис Лесняк, из письма Варламу Шаламову, 1963 |
Я лично уважаю Кайсына Кулиева и за его человеческий характер и люблю за его замечательные стихи, которые я имел честь переводить в свое время. Конечно, мы не можем сказать, что вышеназванные поэты находятся вне поля зрения широкого читателя. Они очень известны и любимы, и их новые стихи распространяются сразу по написании, но Вы своими этюдами добавили многое к познанию поэзии современных певцов Северного Кавказа. Лирический, как бы разговорный стиль Ваших этюдов оправдан и тем, что Вы с такой теплотой, так по-дружески говорите сразу и о поэзии, и о тех, кто является сегодня передовыми поэтами нового, и вносите в свои раздумья воспоминания о прошедших временах, которые заключают в себе много поучительного и для истории русской поэзии, соприкасавшейся так глубоко с певцами горных народов и в старые времена.[8] | |
— Савва Дангулов, «Тихонов» (из письма Н.Тихонова), 1981 |
С вечера накануне посмотрел темы для этюдов, которые представили преподаватели. Наверное, в этом году для прозы я сделаю несколько вариантов тем для этюдов по прозе. У меня отобрано 100 человек. Если, дай Бог, все приедут, то я сойду с ума, читая одно и то же. Вперёд, за работу. Не вызывают никаких сомнений темы у Гусева и Вишневской. | |
— Сергей Есин. «Дневник НЕ-ректора», 2006 |
Молчанова ― я бы не называл рассказами, скорее, это зарисовки, этюды. Меланхолические, ностальгические, иногда ёрнические.[5] | |
— Сергей Есин. «Дневник НЕ-ректора», 2006 |
Этюд в беллетристике и художественной прозе
править― Воплощение моей мысли, которое я хотел дать в этюде, ― подразумевайте под этим поэзию и называйте как хотите, ― не связано с одиночеством на перекрестке двух улиц ― девочка стоит на зелёном холме, а город, этот хаос зданий, расстилается внизу, и, не заботясь о деньгах и прохожих, она играет сорванными цветами, бросает их к небу и следит за ними глазами. | |
— Елизавета Ахматова, «Кенелм Чиллингли, его приключения и взгляды на жизнь» (перевод из Э.Булвер-Литтона), 1873 |
Этюд в поэзии
править— Александр Блок, «Этюд», весна 1898 |
— Валерий Брюсов, «Явь», 24 апреля 1923 |
― Давай! Давай! ― на гнущихся мостках | |
— Николай Зарудин, «Волжские этюды», 1924 |
— Валентин Катаев, «...То за холмом по пояс...» (из цикла «Итальянские этюды»), 1927 |
И я поэт | |
— Ксения Некрасова, «Этюд моего времени», 1940-е |
— Илья Сельвинский, «Этюд-1» (из цикла «Алиса»), 1951 |
Каждое утро | |
— Ксения Некрасова, «Утренний этюд», 1950-е |
Источники
править- ↑ 1 2 3 Собрание сочинений А.В. Дружинина, Санкт-Петербург, 1865 год
- ↑ 1 2 3 Собрание сочинений А.В. Дружинина, Санкт-Петербург, 1865 год
- ↑ 1 2 Бульвер-Литтон Э. пер. Е.Ахматовой, «Кенелм Чиллингли, его приключения и взгляды на жизнь». — М.: «Правда», 1985 г.
- ↑ 1 2 Л.К.Чуковская. Из дневника. Воспоминания. ― М.: «Время», 2010 г.
- ↑ 1 2 3 Есин С. Н. Дневник НЕ-ректора. — М., Академика, 2013 г.
- ↑ Лесков Н. С. Энциклопедическое собрание сочинений. М.: «ИДДК», IDDK-0561
- ↑ В. Д. Черевков, Из жизни Дальнего Востока. — СПб.: «Исторический вестник», № 3, 1902 г.
- ↑ 1 2 Савва Дангулов, Художники. Литературные портреты. — М.: Советский писатель, 1987 г.
- ↑ Геннадий Барабтарло, Разрешенный диссонанс. — М.: Звезда, №4, 2003 г.
- ↑ А. И. Батюто: Дневник (1936-1952). Стихи. — М.: Скифия-принт, 2015 г.
- ↑ Вишневский В.В.. Дневники военных лет (1943-1945 гг.) — М.: Советская Россия, 1974 г.
- ↑ В. Шаламов, Разговоры о самом главном. Переписка. — Москва, Терра, 2004 г.
- ↑ А. Блок. Собрание сочинений в восьми томах. — М.: ГИХЛ, 1960-1963 гг.
- ↑ В. Брюсов. Собрание сочинений в 7-ми т. — М.: ГИХЛ, 1973-1975 гг.
- ↑ Н. Зарудин. Полем-юностью: Стихи. — М.: Советский писатель, 1970 г.
- ↑ Катаев В.П. Избранные стихотворения. — Москва, «Астрель», 2009 г.
- ↑ 1 2 К. А. Некрасова. Ночь на баштане: Стихи. — М.: Советский писатель, 1955 г. — 35 с.
- ↑ И. Сельвинский. «Из пепла, из поэм, из сновидений». Сборник стихотворений. — Москва: издательство «Время», 2004 г.
См. также
править- Этюд в музыке
- Этюд в живописи
- Пародия
- «Этюд в багровых тонах»
- Воспоминания
- Мемуары
- Пасквиль
- Эпиграмма
Поделитесь цитатами в социальных сетях: |