Константин Михайлович Симонов

Константи́н (Кири́лл) Миха́йлович Си́монов (1915—1979) — русский советский писатель, поэт, драматург, общественный деятель.

Константин Симонов

Цитаты

• Образованный человек тем и отличается от необразованного, что продолжает считать свое образование незаконченным. (1966; из предисловия Константина Симонова к Собранию его сочинений в шести томах)

• Нет ничего трудней, чем гибнуть, не платя смертью за смерть.(1966; из предисловия Константина Симонова к Собранию его сочинений в шести томах)

• Я любил и люблю работу журналиста, но она имеет одну неотъемлемую особенность - чем дальше идет время, тем все меньше и меньше из написанного тобою в прошлом ты вправе заново предлагать вниманию читателя. Особенность в какой-то мере горькая, но тому, кто заранее не готов с ней примириться, нет смысла становиться журналистом.(1966; из предисловия Константина Симонова к Собранию его сочинений в шести томах)

• Когда пробуешь собрать, если так можно выразиться, под одну крышу написанное тобою в разные годы, то возникает два соблазна: во-первых, хочется исправить в старых сочинениях хотя бы то, что, на твой нынешний взгляд, явно плохо с художественной точки зрения. Во-вторых, возникает соблазн привести задним числом некоторые страницы старых книг в соответствие с твоими нынешними взглядами на жизнь людей и историю общества.(1966; из предисловия Константина Симонова к Собранию его сочинений в шести томах)

• Несколько слов об упоминаниях имени Сталина. Как ни тягостно вспоминать многое из того, что на протяжении тридцати лет было связано в нашей истории с его именем, в то же время попытки выбросить это имя из истории - бессмысленны. Я не включил в Собрание сочинений несколько стихотворений, через которые этот человек проходил в том качестве, в котором он существовал для меня тогда и в каком не существует для меня теперь,- в качестве примера настоящего коммуниста и интернационалиста. Но я не испытывал душевной потребности вычеркнуть из шеститомника такое, написанное вскоре после войны стихотворение, как "Митинг в Канаде", в котором для меня слово "Сталин", рядом со словами "Сталинград" и "Россия", существовало как один из символов нашей победы над фашизмом. То же самое относится и к некоторым страницам моих пьес и прозы военных лет. Одна из самых трагических черт минувшей эпохи, связанных с понятием "культа личности", заключается в противоречии между тем, каким Сталин был на самом деле, и каким он казался людям. И едва ли стоит смягчать это, уже теперь прочно закрепленное в нашем сознании, трагическое противоречие. Я глубоко убежден, что в книгах, изображающих историю нашего общества, будет рассказана вся правда о всех сторонах нашей жизни в разные эпохи, в том числе и вся правда о Сталине. Это необходимо для нормального развития нашего общества, и это, безусловно, будет сделано. Но не думаю, что мы, писатели, должны при этом делать вид, что уже тогда, в те годы знали все наперед. Во всяком случае, я к числу таких провидцев не принадлежал. Могу добавить - к сожалению. Но это не меняет сути дела. (1966; из предисловия Константина Симонова к Собранию его сочинений в шести томах)

Цитаты о Симонове

На площади встретила Заболоцкого и вернулась с ним в редакцию опять. Он решил исполнить оба требования Борщаговского и Кривицкого, хотя от одного я отбилась. Как он боится, бедняга; и ― прав. «Исправил» он хорошо; и виолы хорошо; но с лилеями беда: заменил хвощей ― ночей, а хвощ по звуку ― это борщ и никак не верится, что он издаёт какое-нибудь пение… Я собственноручно восстановила лилеи и буду снова объясняться с Симоновым ― если Заболоцкий до его приезда не найдёт чего-нибудь хорошего для замены. <...> ― Там есть недопустимая строка, ― сказал Кривицкий. ― Какая? ― прислушался Симонов. ― Вождь и господин. (Это о природе, о власти человека над природой.) Симонов согласился. Я не возразила. ― И виола, ― сказал с дивана мерзавец, и я узнала по голосу К. ― Да, да, ― сказал Симонов. ― Какая виола? ― спросила я, озадаченная. ― Да, это не надо, ― сразу согласился Симонов. Я не стала спорить, хотя замечание крайне глупо. Присутствие К. душило меня. Я оставалась в редакции, пока поэму перепечатывали и пока при мне ее не отправили в набор. То-то будет рад Н. А. <Заболоцкий>. Он сегодня утром мне звонил и говорил, что поэма для него главное. А о виоле я еще подумаю. Уговорю Константина Михайловича или позвоню ему.

— Лидия Чуковская, «Полгода в «Новом мире». О Константине Симонове», 1947

Воспоминания матроса 4-й бригады морской пехоты Л. М. Маркова, или Типичная операция наших войск в период II мировой войны, великолепная по замыслу и столь же блестящая по выполнению. Мемуары, мемуары… Кто их пишет? Какие мемуары могут быть у тех, кто воевал на самом деле? У лётчиков, танкистов и прежде всего у пехотинцев? Ранение ― смерть, ранение ― смерть, ранение ― смерть и все! Иного не было. Мемуары пишут те, кто был около войны. Во втором эшелоне, в штабе. Либо продажные писаки, выражавшие официальную точку зрения, согласно которой мы бодро побеждали, а злые фашисты тысячами падали, сраженные нашим метким огнем. Симонов, «честный писатель», что он видел? Его покатали на подводной лодке, разок он сходил в атаку с пехотой, разок ― с разведчиками, поглядел на артподготовку ― и вот уже он «все увидел» и «все испытал»! (Другие, правда, и этого не видели.) Писал с апломбом, и все это ― прикрашенное враньё.

— Николай Никулин, «Воспоминания о войне», 1975