Москвитянин
«Москвитянин» — русский журнал, издававшийся в Москве в 1841—1856 годах, редакторы до 1850 — Михаил Погодин и Степан Шевырёв. 1 января 1845 его взяли в свои руки славянофилы, не имевшие журнала. Он был тесно связан с министром народного просвещения С. С. Уваровым, статьи нередко являлись политическими доносами[1]
Цитаты о журнале править
Я не одобряю предприятия твоего издавать журнал по задуманному тобою плану. Дело журнала требует более или менее шарлатанства. Посмотри, какие журналы всегда успевали! те, которых издатели шли, очертя голову, на пролом всему, надевши на себя грязную рубаху ремесленника, предполагая заранее, что придётся мараться и пачкаться без счёту. Необходимого для этого шарлатанства и отваги у тебя нет. | |
| — Николай Гоголь, письмо Погодину 28 ноября 1836 |
Наиболее читаемые и уважаемые журналы издавались у нас всегда парою литераторов <…> | |
| — Александр Герцен, «Ум хорошо, а два лучше», конец 1843-1844 [1862] |
Киреевский отказался от «Москвитянина» также по многим уважительным причинам: во-первых, Киреевский не создан от Бога, чтоб быть издателем журнала[К 1]. <…> Во-вторых, никакой порядочный человек не может иметь денежных сношений с Погодиным. <…> До сих пор идут толки о выборе нового редактора; но всё это вздор. Дело кончится тем, что Погодин опять примется за издание журнала и начнёт сколачивать его топором, кое-как, или прекратит на шестой книжке. Какое торжество для всех врагов наших! Не останется уже места, где бы мог раздаться человеческий голос. Это нанесёт удар возникающему чувству национальности! Но теперь наступает лето, все наши краснобаи разъедутся по деревням, и здесь хоть трава не расти! | |
| — Сергей Аксаков, письмо Гоголю 24 мая 1845 |
Судьбы «Москвитянина» в настоящую минуту так тесно связаны с судьбами Вашего покорнейшего слуги, что, думая об одном, Вы необходимо должны думать и о другом. Дело в том, что «Москвитянин» может быть издаваем дёшево и сердито, если только мне будет дана возможность дышать свободно, а для этого нужно, чтобы Вы своим кредитом устроили меня в служебном отношении. | |
| — Аполлон Григорьев, письмо Погодину февраля 1855 |
Печальное положение нашего литературного Севастополя <…>. Делаете ли Вы хоть что-нибудь для журнала — тронетесь ли хоть пальцем? «Я терплю убытки», — скажете Вы мне. <…> Оттого Вы и терпите убытки и будете терпеть их постоянно, — что раз не хотите решиться на один убыток, на риск. Положите на журнал в полтора года те пятнадцать тысяч серебром, которые Вы погубите совсем в пять или шесть, погубите медленною, но неизбежною смертью, и либо покончите с честью при неудаче, либо восторжествуете. | |
| — Аполлон Григорьев, письмо Погодину середины 1855 |
Виссарион Белинский править
В Москве затевается новый журнал «Москвитянин», редакторы — Шевырёв и Погодин. Можешь представить, что это такое? Мне стороною предлагалось сотрудничество, но чорт возьми этих подлецов и идиотов, не надо мне их и денег, хоть осыпь они меня золотом с головы до ног. | |
| — письмо М. А. Бакунину 21 ноября 1837 |
Главный редактор его — г. Погодин, главный сотрудник — г. Шевырёв. Не берёмся пророчить о судьбе нового издания, но смело можем поручиться, что он есть предприятие честное, добросовестное, благонамеренное, чисто литературное и нисколько не меркантильное; что у него будет своя мысль, своё мнение, с которыми можно будет соглашаться и не соглашаться, но которых нельзя будет не уважать, — против которых можно будет спорить, но с которыми нельзя будет браниться. | |
| — «Русская литература в 1840 году», декабрь |
… круг деятельности некоторых московских журналов не простирается даже и на Москву, ибо ни найти их там, ни услышать о них там что-нибудь решительно невозможно. | |
| — «Несколько слов о поэме Гоголя: „Похождения Чичикова или Мёртвые души“», июль 1842 |
… моральный журнал, <…> который утверждает, что железные дороги ведут прямо в ад… | |
| — «Сто русских литераторов. Том второй», июнь 1841 |
… когда же «Москвитянин» решит нам задачу о самобытном (чуждом Западу) развитии Руси? Вот уже два года, как издаётся он, а кроме фраз и возгласов ничего ещё им не сказано… Правда, он ясно доказал своё незнание Запада; но когда же, когда докажет он нам своё знание Руси <…>?.. Ведь сбор незначительных исторических материалов, которые напечатаны в «Москвитянине» и которым приличнее было бы войти в состав какого-нибудь специального исторического сборника, — ещё не представляет собою решения заданного им самому себе вопроса… | |
| — «Литературные и журнальные заметки», ноябрь 1842 |
В «Москвитянине» бездна стихов: это оттого, что в Москве вообще много пишется стихов; а где пишут много стихов, там почти совсем не пишут прозы или отдают её в петербургские журналы, — и потому в «Москвитянине» почти совсем нет прозы. <…> «Москвитянин» взял на себя решение важной задачи о самобытности русского развития, мимо Запада, и, вероятно, решит её удовлетворительно и положительно в нынешнем году, а в прошлом заметно только отрицательное решение. | |
| — «Русская литература в 1842 году», декабрь |
Насчёт хлопот Погодина насчёт оживления онанистического его «Москвитянина» можно сказать одно: хватился монах, как уж смерть в головах. | |
| — письмо В. П. Боткину 9 декабря 1842 |
… у нас в Петербурге многие литераторы не гнушаются печататься в [Северная пчела | |
| — «Пчеле»]] и «Маяке» — почему же московским гнушаться печататься в «Москвитянине»: ведь «Москвитянин» немногим чем глупее и подлее «Пчелы» и «Маяка». |
Вот уже третий год он обещает развить какую-то мысль, но отлагает исполнение своего обещания на неопределённый срок. В этом журнале печатаются преимущественно статьи о славянах и славянских литературах, стихотворения г. Михайла Дмитриева да брань на «Отечественные записки»… Кстати о стихотворениях г. Михаила Дмитриева: сей поэт пишет стихи уже больше двадцати лет, но славою поэта никогда не пользовался даже в кругу московских своих приятелей… | |
| — рецензия на «Провинциальную жизнь» Е. Классена, сентябрь 1843 |
… обломки утлого в славянской журналистике челнока — «Москвитянина»… | |
| — «Сочинения Зенеиды Р-вой», октябрь 1843 |
«Москвитянин» имеет весьма тесный круг читателей; но этот круг, как ни мал, всё же существует: почему же не существовать и «Москвитянину»? <…> Сотрудники «Москвитянина» всё презамечательные таланты, уже много сделавшие, <…> и много обещающие в будущем <…>. Статьи, помещаемые в этом журнале, должны быть очень интересны и хорошо написаны, — и если до сих пор в этом ещё никто не согласился, кроме сотрудников и вкладчиков самого журнала, — так это потому, вероятно, что направление и дух журнала слишком исключительны. Кто считает себя только русским, не заботясь о своём славянизме, тот в статьях «Москвитянина» заблудится, словно в одной из тех тёмных дубрав, где воздвигались деревянные храмы Перуну и обитали мелкие славянские божества — кикиморы и лешие. Надо быть истым славянином, чтоб находить в статьях «Москвитянина» талант, знание, убеждение, интерес, ясность и проч. Но, увы! мы не более, как русские, а не словене, мы граждане Российской империи, мы и душою и телом в интересах нашего времени и желаем не возврата aux temps primitifs, а естественного хода вперёд путём просвещения и цивилизации. Это обстоятельство совершенно лишает нас возможности понимать «Москвитянина». | |
| — «Русская литература в 1844 году», декабрь |
Недавно один плохой журнал, издававшийся уже года три и только в конце третьего года догадавшийся о себе, что он никуда не годится, — принял благое намерение исправиться на 1845 год, то есть сделаться умным, дельным и интересным. Пышная программа, с обещанием коренной реформы, вышла в свет затем, чтобы журнал мог в четвертый раз поймать в силки «почтеннейшую» публику. И в самом деле, первые три книжки были и пограмотнее и будто подельнее, но с четвёртой дело пошло прежним порядком, а реформы нет и следов, так же, как и следов таланта или смысла… | |
| — рецензия на «Физиологию Петербурга», июль 1845 |
… в «Москвитянине» все критики и рецензии подписываются или полными именами, или хоть заглавными буквами имен, и все эти статьи толкуют о чём-то об одном, кажется, о словенстве или славянстве, или о чём-то этаком; но — странное дело!— во всех этих статьях, толкующих об одном, именно одного-то и нет, оттого ли, что гг. сотрудники не совсем понимают, о чём сами говорят, или оттого, что не могут согласиться друг с другом, — от той или другой причины, или по обеим вместе, только в «Москвитянине» часто выходит разноголосица. | |
| — «Голос в защиту от „Голоса в защиту русского языка“», январь 1846 |
… не могут и не хотят отделить таланта автора от направления его произведений. Не нравится им направление автора: автор бездарен, книга никуда не годная, — и наоборот. Ослепление странное <…>. В нём-то именно скрывается настоящая причина того, что «Москвитянин» так часто объявлял хорошие книги бездарными, а бездарные — превосходными. В нём, может быть, скрывается и самая причина неуспеха «Москвитянина»: <…> если за неблагоприятным направлением трудно увидеть достоинства произведения, то за благоприятным ещё труднее увидеть его недостатки. Вот причина частого появления в «Москвитянине» плохих прозаических статей и стихотворений. | |
| — «Московский литературный и учёный сборник», май 1847 |
В рядах [славянофилов] нет ни одного человека с талантом. Их журнал «Москвитянин», читаемый только собственными сотрудниками… | |
| — письмо К. Д. Кавелину 7 декабря 1847 |
Комментарии править
Примечания править
|
Это незавершённая статья. Вы можете помочь проекту, исправив и дополнив её. |