Листья травы
«Листья травы» (англ. Leaves of Grass) — поэтический сборник Уолта Уитмена, его magnum opus, впервые опубликованный в 1855 году. Поэт продолжал писать и редактировать стихи для него на протяжении всей жизни и в результате ни одно издание за примерно сорок лет не похоже на другое: первая публикация состояла из двенадцати стихотворений, последняя прижизненная 1891 года — примерно из 370. Первыми русскими переводчиками и пропагандистами были Константин Бальмонт (с 1904 по 1911[1]) и Корней Чуковский (с 1907 по 1969).
Цитаты
правитьЯ слышу, как грустный напев копта на закате припадает к тёмной | |
I hear the Coptic refrain toward sundown, pensively falling on the | |
— книга VI, «Salut au Monde!»[К 1][3] |
Какие боги прекраснее тех, кто пожимает мне руку, чьи голоса, | |
What gods can exceed these that clasp me by the hand, and with voices I | |
— книга VIII, «На Бруклинском перевозе» (Crossing Brooklyn Ferry)[3] |
… yellow half-moon late-risen and swollen as if with tears… | |
— книга XIX, «Морские течения» (Sea-Drift): «Из колыбели, вечно баюкавшей» (Out of the Cradle Endlessly Rocking), 1859[5] |
Я вижу: голый красавец гигант плывёт через морской | |
I see a beautiful gigantic swimmer swimming naked through the eddies | |
— книга XXVIII, «Спящие» (The Sleepers)[7] |
Рот души моей радость вещает открыто, | |
Open mouth of my soul uttering gladness, | |
— книга XXXIII, «Песни расставаний» (Songs of Parting): «Песнь на закате» (Song at Sunset)[5] |
Не изгонять, не отграничивать и не выпалывать зло из его | |
Not to exclude or demarcate, or pick out evils from their formidable | |
— книга XXXV, «Прощай, моё Вдохновенье!» (Good-Bye My Fancy): «Смысл „Листьев травы“» (L. of G.'s Purport) |
- Inscriptions
Одного я пою, всякую простую отдельную личность, | |
One's-self I sing, a simple separate person, | |
— «Одного я пою» (One's Self I Sing), 1867[9] |
… моя книга, не робей, выполняй, что тебе предназначено, — | |
O book, fulfil your destiny, | |
— «На кораблях в океане» (In Cabin'd Ships at Sea), 1870 |
Всякий, кто захочет узнать, что же такое Америка, | |
I heard that you ask'd for something to prove this puzzle the New World, | |
— «Другим странам» (To Foreign Lands)[9][5] |
Не закрывайте дверей предо мною, надменные библиотеки, | |
Shut not your doors to me proud libraries, | |
— «Не закрывайте дверей» (Shut Not Your Doors), 1865[9] |
Поэты, которые будут! Певцы, музыканты, ораторы! | |
Poets to come! orators, singers, musicians to come! | |
— «Поэтам, которые будут» (Poets to Come)[5] |
Я постиг старину, | |
I conn'd old times, |
Я спою песню товарищества, | |
I will sing the song of companionship, |
Я верю в достоинство человека всех рас и веков, | |
I am the credulous man of qualities, ages, races, |
Я не стану слагать поэм о частях целого, | |
I will not make poems with reference to parts, |
Погляди — пароходы плывут через мои поэмы, | |
See, steamers steaming through my poems, |
- Children of Adam
Из бурлящего океана толпы нежно выплеснулась ко мне одна капля | |
Out of the rolling ocean the crowd came a drop gently to me, | |
— «Из бурлящего океана толпы» (Out of the Rolling Ocean the Crowd), 1865 |
Мы двое, как долго мы были обмануты, | |
We two, how long we were fool'd, | |
— «Мы двое, как долго мы были обмануты» (We Two, How Long We Were Fool'd)[5] |
Книга V. Аир благовонный[2]
правитьМне чудится, стóит мне всмотреться, и я увижу их в Германии, в Италии, в Испании, во Франции. | |
It seems to me I can look over and behold them in Germany, Italy, France, Spain, | |
— «В тоске и в раздумьи» (This Moment Yearning and Thoughtful) |
Вот я сделаю всю сушу неделимой, | |
Come, I will make the continent indissoluble, | |
— «Для тебя, Демократия» (For You, O Democracy) |
Летописцы будущих веков, | |
Recorders ages hence, | |
— «Летописцы будущих веков» (Recorders Ages Hence) |
I dream'd in a dream I saw a city invincible to the attacks of the | |
— «Мне приснился город» (I Dream'd in a Dream) |
Книга VII. Песня большой дороги
править- Song of the Open Road[3]
Мне хватает Земли, | |
The earth, that is sufficient, |
Земля, — разве этого мало? |
Я и подобные мне убеждаем не метафорами, не стихами, не доводами, | |
I and mine do not convince by arguments, similes, rhymes, |
Всё уступает дорогу душам, идущим вперёд, | |
All parts away for the progress of souls, |
- Song of the Broad-Axe
Город великий не там, где тянутся | |
The place where a great city stands is not the place of stretch'd |
Кого обезглавил ты недавно, палач европейский? <…> | |
Whom have you slaughter'd lately European headsman? <…> |
- Song of the Exposition, 1871
Ушёл он! ушёл от нас навсегда этот мир, когда-то могучий, | |
Pass'd! pass'd! for us, forever pass'd, that once so mighty world, |
We build to ours to-day. |
Муза! я приношу тебе наше здесь и наше сегодня, | |
With latest connections, works, the inter-transportation of the world, |
- A Song for Occupations[7]
Because you are greasy or pimpled, or were once drunk, or a thief, |
Если вы грязны, прыщавы, были пьяницей или вором, |
Мы считаем союз наших штатов великим и конституцию нашу великой, <…> | |
We thought our Union grand, and our Constitution grand, <…> |
Народные вкусы и труд первенствуют в поэмах и во всём. | |
The popular tastes and employments taking precedence in poems or anywhere, |
- Birds of Passage
Дети мои, оглянитесь. | |
See my children, resolute children, | |
— «Пионеры! о, пионеры!» (Pioneers! O Pioneers!), 1865 |
Кто бы ты ни был, я боюсь, ты идёшь по пути сновидений, | |
Whoever you are, I fear you are walking the walks of dreams, | |
— «Тебе» (To You) |
- By the Roadside
Божественный Друг, безупречный Товарищ, | |
Lover divine and perfect Comrade, | |
— «Боги» (Gods) |
… жизнь существует и личность, | |
… life exists and identity, | |
— «О я! О жизнь!» (O Me! O Life!) |
Всё, что вы делаете и говорите — над Америкой зыбкое марево, | |
All you are doing and saying is to America dangled mirages, | |
— «Одному из президентов» (To a President)[9] |
… the preacher every Sunday put God in his statements, | |
— «Изумление ребёнка» (A Child's Amaze) |
Вдруг в воздухе, к небу, задавленный клёкот орлов, | |
Skyward in air a sudden muffled sound, the dalliance of the eagles, | |
— «Любовная ласка орлов» (The Dalliance of the Eagles) |
… меня глубоко изумляет, | |
… me something profoundly | |
— «Мысль» (Thought) |
Ну что ж, посплю-ка и я, покуда спят наши Штаты. | |
Then I will sleep awhile yet, for I see that these States sleep, for reasons; | |
— «Нашим Штатам (В их 16-е, 17-е и 18-е президенства)» (To The States [To Identify the 16th, 17th, or 18th Presidentiad])[5] |
Книга XXI. Барабанный бой[2]
править- Drum-Taps, 1865
Поэт | |
Poet: | |
— «Песня знамени на утренней заре» (Song of the Banner at Daybreak) |
Громыхай! Шагай, Демократия! Обрушивай возмездие! | |
Thunder on! stride on, Democracy! strike with vengeful stroke! | |
— «Поднимайтесь, о дни, из бездонных глубин» (Rise O Days from Your Fathomless Deeps) |
Как штурман, что дал себе слово ввести свой корабль в гавань, | |
Not the pilot has charged himself to bring his ship into port, | |
— «Как штурман» (Not the Pilot)[9] |
Я снова по лазарету свой обход совершаю; | |
Thus in silence in dreams' projections, | |
— «Врачеватель ран» (The Wound-Dresser) |
Пусть у тебя будет великолепное безмолвное солнце, | |
Keep your splendid silent sun, | |
— «Дай мне великолепное безмолвное солнце» (Give Me the Splendid Silent Sun) |
Книга XXII. Памяти президента Линкольна[6]
править- Memories of President Lincoln, 1865
О, сгинула большая звезда! О, закрыл её чёрный туман! | |
O powerful western fallen star! | |
— «Когда во дворе перед домом цвела этой весною сирень» (When Lilacs Last in the Dooryard Bloom'd) |
О Капитан! мой Капитан! сквозь бурю мы прошли, | |
O Captain! my Captain! our fearful trip is done, | |
— «О Капитан! мой Капитан!» (O Captain! My Captain!) |
- Autumn Rivulets
О, как это может случиться, что землю не тошнит? | |
O how can it be that the ground itself does not sicken? | |
— «Этот перегной» (This Compost)[3] |
There was a child went forth every day, | |
— «Был ребёнок, и он рос с каждым днём» (There Was a Child Went Forth)[7] |
Когда уходит Свобода, <…> | |
When liberty goes out of a place, <…> | |
— «Европейскому революционеру, потерпевшему поражение» (To a Foil'd European Revolutionaire)[3][К 3] |
Ничто не должно нарушать законы вселенной, дабы все труды | |
There shall be no subject too pronounced—all works shall illustrate | |
— «Законы творения» (Laws for Creations)[5] |
Покуда солнце не отвергнет тебя, я не отвергну тебя, | |
Not till the sun excludes you do I exclude you, | |
— «Заурядной проститутке» (To a Common Prostitute)[5] |
A man is a great thing upon the earth and through eternity, but | |
— «Развёрнутый из складок» (Unfolded out of the Folds)[3][К 4] |
О Франции звезда! | |
O star of France, | |
— «О Франции звезда (1870-1871)» (O Star of France [1870-71]), 1872 |
- From Noon to Starry Night
Горластый красавец! | |
Fierce-throated beauty! | |
— «Локомотиву зимой»[11] (To a Locomotive in Winter), 1876 |
Ты, красавец с неистовой глоткой! | |
— 1-я половина того же |
Perfume this book of mine O blood-red roses! | |
— «На берегах широкого Потомака» (By Broad Potomac's Shore), 1872 |
Книга XXXIV. Пески семидесятилетия
править- Sands at Seventy («Дни семидесятилетия»[2])
Дряхлый, больной, я сижу и пишу, | |
As I sit writing here, sick and grown old, | |
— «Я сижу и пишу» (As I Sit Writing Here), 1889[9] |
Если бы мог я помериться силой с великими бардами, | |
Had I the choice to tally greatest bards, | |
— «Мысли на морском берегу» (Fancies at Navesink) |
Если бы мне было дано сходствовать с величайшими бардами, | |
— то же |
Отдельные статьи
править- Предисловие[7]
- Песня о себе[7] — книга III
- Электрическое тело пою[7] — книга IV
- Европа (72-й и 73-й годы этих Штатов)[7] — книга XX
О сборнике
правитьЕсли бы «Листья травы» были напечатаны на бумаге столь же грязной, как они сами, если бы книга имела вид, обычно присущий литературе этого сорта, литературе, недостойной никакой иной критики, чем критика полицейского участка, — мы обошли бы эту книгу молчанием, так как, очевидно, она не имеет никакого касательства к той публике, с которой беседуем мы;..[18] — далее анонимный критик сделал вывод о нравственном разложении США[18] | |
If <…> Leaves of Grass had been printed on paper as dirty as his favourite topics, — if the book itself had presented the general aspect of that literature which usually falls under no other criticism than that of the police office, we should have passed it by without notice, as addressing only such a public as we have no concern with;.. | |
— рецензия The Westminster Review на 3-е издание, октябрь 1860 |
Английские журналы сильно вооружаются против <…> «Листьев травы» <…>. Впрочем, нападение относится более к [их] нравственной стороне. <…> По-видимому, автор, прикрываясь словами, что он следует философии Гегеля, идёт уже очень далеко на пути отступлений от общепринятой нравственности. Но, должно быть, его книга имеет какие-нибудь достоинства, хотя бы достоинства изложения, если её не прошли молчанием, а кричат со всех сторон: shocking![19][20] — первая в России заметка об Уитмене |
Золото Уитмена ещё смешано с глиной, с песком, его изумруды и алмазы ещё неогранённые. <…> Да, голос Уитмена — глас титана, но, кажется, заточённого под вулканом, — наполовину задушенный, наполовину произнесённый, — ревущий, потому что членораздельность невозможна. | |
Whitman’s gold seems to me in the ore: his diamonds and emeralds in the rough. <…> Whitman’s is indeed a Titanic voice; but it seems to me the voice of the giant beneath the volcano,—half stifled, half uttered,—roaring betimes because articulation is impossible. | |
— Лафкадио Херн, письмо У. Д. О'Коннору[К 5] августа 1883 |
- см. Кнут Гамсун, главу про Уитмена в «Духовной жизни Америки», 1889
Я и не чаял, чтобы в Америке ещё на моём веку возник такой спасительный дух! Несколько дней я ходил сам не свой под обаянием этой книги, и сейчас её широкие образы нет-нет да и нагрянут на меня, словно я в океане и вижу, как мчатся гигантские льдины, предвестницы близкой весны![10] | |
— Бьёрнстьерне Бьёрнсон |
Мне и в голову не приходило, что слова могут перестать быть словами и превратиться в электрические токи. Хотя я человек довольно сильный, я буквально изнемогала, читая иные из этих стихов. Словно меня мчали по бурным морям, по вершинам высоких гор, ослепляли солнцем, оглушали грохотом толпы, ошеломляли бесчисленными голосами и лицами, покуда я не дошла до бесчувствия, стала бездыханной, полумёртвой. И тут же рядом с этими стихами — другие, в которых такая спокойная мудрость и такое могущество мысли, столько радостных, солнечных, широких просторов, что омытая ими душа становится обновлённой и сильной.[10] | |
— Анна Гилкрайст |
- см. статьи Константина Бальмонта: «Певец личности и жизни» (1904), «Поэзия Борьбы» (1906) и «Полярность» (1908[1])
… тем народам, которые станут трудиться над построением справедливого общества <…> с каждым годом делается всё очевиднее, что от нашего недавнего прошлого мы не унаследовали более полного и более смелого пророчества о братском гуманизме грядущего, чем «Листья травы».[10] | |
— Ньютон Арвин, «Уитмен», 1938[15] |
- см. Корней Чуковский, «Мой Уитмен», 1966, 1969
Читая «Листья травы» и одновременно историю жизни Уолта Уитмена, видишь воочию трудности, которые ждали поэта на предстоявшем ему пути и которые далеко не всегда отступали перед могуществом его дарования. | |
— Абель Старцев, «Песня о себе», 1969 |
Уолт Уитмен
правитьСтранны и парадоксальны эти страницы. Они принимают Природу и прославляют её с абсолютной верой. Затем, как и из какого-то безграничного моря суматохи, и вихря, и шипения штормовых волн, спешащих, кувыркающихся и хаотичных, <…> постепенно поднимаются голоса, звуки величайшей силы и самой радостной надежды, которые когда-либо давались человеку, с невозмутимой, непоколебимой верой в судьбу и жизнь. | |
Strange and paradoxical are these pages. They accept and celebrate Nature in absolute faith. Then as and out of some unbounded sea of turmoil, and whirl and hiss of stormy waves, hurrying and tumbling and chaotic, <…> by attempts, indications at least, rise voices, sounds of the mightiest strength and gladdest hope yet given to man, with undismayed, unfaltering faith in destiny and life.[21] | |
— вероятно, Уитмен[22], рекламная заметка |
Быть может, все эти песни — только вариации одного восклицания: «Как необъятна, как желанна, как радостна, как реальна жизнь человека, мужчины и женщины».[23] | |
Probably, indeed, the whole of these varied songs, and all my writings, both volumes, only ring changes in some sort, on the ejaculation, How vast, how eligible, how joyful, how real, is a human being, himself or herself. | |
— предисловие, 1876 |
Заветнейшая мечта моя заключается в том, чтобы поэмы и поэты стали интернациональны и объединяли все страны, какие только есть на земле, теснее и крепче, чем любые договоры и дипломатия; подспудная идея моей книги — задушевное содружество людей (сначала отдельных людей, а потом, в итоге, всех народов земли)…[6] | |
My dearest dream is for an internationality of poems and poets binding the lands of the earth closer than all treaties and diplomacy—the purpose beneath the rest in my book is such hearty comradeship, for individuals to begin with, and for all the nations of the earth as a result… | |
— письмо Джону Ф. Ли 20 декабря 1881[24][К 6] |
Читатель всегда должен взять на себя свою долю работы в той же мере, в какой я выполняю свою. [В «Листьях травы»] я не столько стремлюсь утвердить или развить ту или иную тему, сколько ввести тебя, читатель, в атмосферу этой темы, этой мысли, дабы отсюда ты сам совершил свой полёт.[15] | |
The reader will always have his or her part to do, just as much as I have had mine. I seek less to state or display any theme or thought, and more to bring you, reader, into the atmosphere of the theme or thought—there to pursue your own flight. | |
— «Взгляд на пройденные пути» (A Backward Glance), 1888 |
Эти стихи, как морские волны: они то накатываются, то отступают — лучистые и тихие в ясный день, грозные в бурю; они такие похожие, и всё же не найдёшь и двух совершенно одинаковых по величине и силе[26] (метру), они никогда не ощущаются чем-то законченным и фиксированным, всегда предполагают что-то за своими пределами. | |
Its verses are the liquid, billowy waves, ever rising and falling, perhaps sunny and smooth, perhaps wild with storm, always moving, always alike in their nature as rolling waves, but hardly any two exactly alike in size or measure (meter), never having the sense of something finished and fixed, always suggesting something beyond.[25][22] | |
— слова Х. Траубелу 2 июля 1888 |
1850-е
правитьТолько слепой не увидит, какой драгоценный подарок ваши «Листья травы». Мудростью и талантом они выше и самобытнее всего, что доселе создавала Америка. <…> Это именно то, чего я всегда добивался, потому что слишком бесплодны и скудны становятся здесь, на Западе, души людей, будто они изнурились в чрезмерной работе или у них малокровие, и они обрюзгли, разжирели. <…> | |
I am not blind to the worth of the wonderful gift of "LEAVES OF GRASS." I find it the most extraordinary piece of wit and wisdom that America has yet contributed. <…> It meets the demand I am always making of what seemed the sterile and stingy nature, as if too much handiwork, or too much lymph in the temperament, were making our western wits fat and mean. <…> | |
— Ралф Эмерсон, письмо Уитмену 21 июля 1855 |
Книга <…> — невообразимое чудище, пугало со страшными глазами и с силой буйвола, — насквозь американская книга; <…> кому я ни давал её прочесть, всем она внушала такой ужас, все видели в ней столько безнравственности, <…> пробегите её, и если вам покажется, что это не книга, а просто список разных товаров, предназначенных для аукциона, раскурите ею свою трубку.[6] | |
One book <…> a nondescript monster which yet has terrible eyes and buffalo strength, and was indisputably American, <…> the book throve so badly with the few to whom I shewed it, and wanted good morals so much, <…> after you have looked into it, if you think, as you may, that it is only an auctioneer's inventory, you can light your pipe with it. | |
— Ралф Эмерсон, письмо Томасу Карлейлю 6 мая 1856 |
Хотя его поэзия груба и временами неэффективна, он великий первобытный поэт. Его песня — трубный глас тревоги, зазвучавший над американским лагерем. Странно, что он так похож на индийских пророков; а когда я спросил его, читал ли он их, он ответил: «Нет, расскажите о них»[К 7]. | |
Though rude, and sometimes ineffectual, it is a great primitive poem,—an alarum or trumpet-note ringing through the American camp. Wonderfully like the Orientals, too, considering that when I asked him if he had read them, he answered, "No: tell me about them." | |
— Генри Торо, письмо Х. Блейку 7 декабря 1856 |
— Руфус Гризуолд, строки в юмористическом еженедельнике «Момус» |
Об отдельных стихотворениях
править— Уитмен |
— Алджернон Суинбёрн |
Когда Уолт Уитмен пишет поэмы о сирени и птице, его теории становятся пустыми ненужностями.[15] | |
— Томас Элиот |
О переводах
править- см. мнения о переводах К. Д. Бальмонта, 1906—1918
Да, Уитман не любил рифм, но потому-то каждую рифму, каждое сверкнувшее у него созвучие нужно лелеять с особенным вниманием. | |
— Корней Чуковский]], «О пользе брома. По поводу г-жи Елены Ц.», 1906 |
… старательные переводы Чуковского из Уитмена — доказывают, что Чуковский лишён поэтического дара.[К 9] | |
— Иосиф Бродский, слова Л. К. Чуковской («Записки об Анне Ахматовой», 15 октября 1963) |
Комментарии
править- ↑ Привет миру! (фр.). Первоначальное название: «Песнь в честь всех наций и всех рас земли»[2].
- ↑ Поздние критики вторили ему[10].
- ↑ Сначала называлось «Поэма Свободы для Азии, Африки, Европы, Америки, Австралии, Кубы и Морских Архипелагов» (Liberty Poem for Asia, Africa, Europe, America Australia, Cuba, and The Archipelogoes of the Sea), в 3-м издании — «Революционеру или революционерке, потерпевшим поражение» (To a Foiled Revolter or Revoltress). Процитированная строфа в дальнейшем была смягчена[2].
- ↑ Сначала как «Поэма женщины» (Poem of Women.).
- ↑ William Douglas O'Connor — американский журналист, друг Уитмена.
- ↑ Переводы озаглавлены «Письмо к русскому»[6] и «Письмо о России»[11].
- ↑ Потом он признавался, что смолоду был под влиянием священных индийских книг[28][27].
- ↑ Ответ на заявление одной газеты, что она считает «О Капитан! мой Капитан!» его лучшим произведением.
- ↑ В 1966 Чуковский ещё раз улучшил их[31], как делал с 1907 г.
Примечания
править- ↑ 1 2 Уольтъ Уитманъ. ПобѢги травы / Переводъ съ англiйскаго К. Д. Бальмонта. — М.: Книгоиздательство "Скорпiонъ", 1911.
- ↑ 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 У. Уитмен. Избранные произведения. Листья травы. Проза. — М.: Художественная литература, 1970.
- ↑ 1 2 3 4 5 6 Добавлены во 2-е издание (1856).
- ↑ 1 2 3 4 5 6 Перевод М. А. Зенкевича // Уитмен. — 1970.
- ↑ 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 Добавлены в 3-е издание (1860).
- ↑ 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 Уолт Уитман. Избранные стихотворения и проза / Перевод, примечания и вструп. статья Корнея Чуковского. — М.: ОГИЗ, 1944.
- ↑ 1 2 3 4 5 6 7 Вошли в 1-е издание.
- ↑ 1 2 3 4 Перевод А. Я. Сергеева // Уитмен. — 1970.
- ↑ 1 2 3 4 5 6 Приведены полностью.
- ↑ 1 2 3 4 5 6 7 К. И. Чуковский. Уолт Уитман, его жизнь и творчество (3-8) // У. Уитман. Избр. стихотворения и проза.
- ↑ 1 2 3 4 5 6 7 8 9 Переводы К. И. Чуковского не позже 1944 г., уточнённые в книге «Мой Уитмен».
- ↑ 1 2 3 4 5 Переводы К. И. Чуковского не позже 1918 г., уточнённые в «Мой Уитмен».
- ↑ Джеймс Ганн. Слушающие (1972) / перевод Н. Гузнинова // Мир-крепость. — Н. Новгород: Нижкнига, 1993. — С. 477. — 100000 экз.
- ↑ К. И. Чуковский. Мой Уитмен. — Изд. 2-е, доп. — М.: Прогресс, 1969. — С. 151.
- ↑ 1 2 3 4 К. И. Чуковский. Его поэзия (2, 4, 5) // Мой Уитмен. — 1969. — С. 10-48.
- ↑ 1 2 3 4 5 Перевод И. А. Кашкина // Уитмен. — 1970.
- ↑ Васильева М. Н. Облако огня. — М.: Современник, 1988. — С. 281.
- ↑ 1 2 Его жизнь (4) // К. И. Чуковский. Мой Уитмен. — 1969. — С. 73.
- ↑ [Без подписи]. Обзор иностранной литературы // Отечественные записки. — 1861. — Том CXXXIV. — С. 61.
- ↑ Мой Уитмен. — 1969. — С. 264.
- ↑ Walt Whitman, Leaves of Grass: As a Strong Bird on Pinions Free. And Other Poems. Washington, D. C., 1872, ADVERTISEMENT, p. 3.
- ↑ 1 2 Ch. A. Nelson, Patterns of Water Imagery in Walt Whitman's Leaves of Grass. Ph. D. Dissertation. University of Wisconsin, 1974, p. 152.
- ↑ Песня о себе // А. Старцев. От Уитмена до Хемингуэя. — М.: Советский писатель, 1972. — С. 34.
- ↑ To———, 20/XII, 1881 // Boston Herald, 1882, October, 15.
- ↑ Horace Traubel, With Walt Whitman in Camden. Vol. 1. New York, M. Kennerley, 1915, p. 414.
- ↑ Е. Осенева. Три классика американской поэзии // Генри Лонгфелло. Песнь о Гайавате. Уолт Уитмен. Стихотворения и поэмы. Эмили Дикинсон. Стихотворения. — М.: Художественная литература, 1976. — Библиотека всемирной литературы. — С. 14.
- ↑ 1 2 На подступах к «Листьям травы» // Мой Уитмен. — 1969. — С. 83, 86.
- ↑ Gay Wilson Allen, Walt Whitman. Chicago, 1947.
- ↑ E. L. Masters, Whitman. N. Y., 1937.
- ↑ Мой Уитмен. — 1969. — С. 219.
- ↑ Е. Витковский. Восход Эндимиона // Джон Китс. Стихотворения. Поэмы. — М.: Рипол Классик, 1998. — С. 8.