Робот

Ро́бот (чеш. robot, от robota — «подневольный труд») — автоматическое устройство, предназначенное для осуществления различных механических операций, действующее по заложенной программе. Слово придумали Карел и Йозеф Чапеки для пьесы «R.U.R.» 1920 года, оно вошло во множество языков.

Робот

Статья в Википедии

Медиафайлы на Викискладе

Новости в Викиновостях

Обобщения

	— Ах, если бы изобрели слуг с двигателями внутреннего сгорания. <…> В самом вышколенном слуге иногда обнаруживается человек. А это — просто невыносимо.
	“Ah, if only they’d invent servants with internal combustion engines. <…> However well trained they are, they always betray their humanity occasionally. And that is really intolerable.”
	— Олдос Хаксли, «Шутовской хоровод», 1923

	Люди, думающие, что заводские рабочие — роботы, сильно ошибаются. Вы все стали роботами, потому что читаете печать своих партий. Ваше мнение — мнение сфабрикованных статей, которое было впихнуто в вас.
	— Бернард Шоу, речь на диспуте в Лондоне по поводу пьесы «R.U.R.», июнь 1923

Если бы инженеру пришлось конструировать робота, грубо подобного по своему поведению некоторому живому организму, то сегодня он не стал бы обращаться для этого к белкам и иным коллоидам. Он, вероятно, построил бы его из металлических частей, диэлектриков и многочисленных электронных ламп. Движения робота могли бы быть гораздо быстрее и сильнее соответствующих движений первоначального организма. Зато обучение и память оставались бы весьма рудиментарными. В будущие годы, когда знание коллоидов и белков возрастёт, будущие инженеры смогут взяться за конструирование роботов, подобных тому или иному млекопитающему не только по поведению, но и по структуре. Окончательной моделью кошки может быть только другая кошка, рождена ли она ещё от одной кошки или же синтезирована в лаборатории.

— Артуро Розенблют, Норберт Винер, Джулиан Бигелоу, «Поведение, целенаправленность и телеология», 1943

	Роботов, одарённых человеческой индивидуальностью, не будут строить, только разве что в таких целях, какие Фриц Лейбер представил в своём романе «The Silver Eggheads», в котором присутствуют даже развлечения с электронными дамами…
	Robotów obdarzonych ludzką osobowością nie będzie się budować, chyba w celach takich, jakie Fritz Leiber przedstawił w swojej powieści The Silver Eggheads, gdzie są nawet wspaniałe lupanary z elektronowymi damami…
	— Станислав Лем, «Сумма технологии. Послесловие к дискуссии», 1965

	В [книгах Чапека] усматривалась социальная критика, философски осмысленная утопия, настолько новая и оригинальная, что придуманное им чисто славянского происхождения слово «робот» было ассимилировано всеми языками. Факт, если я не ошибаюсь, беспрецедентный. Ведь единодушно и немец, и англичанин с американцем, финн <…> или португалец «роботом» называют человекоподобного гомункулуса, которого обещает нам сконструировать кибернетика, и другого названия для такого объекта нет больше ни в одном языке, — разве это не доказательство силы воздействия творческой фантазии Чапека.
	Dopatrzono się w nich bowiem krytyki społecznej, utopii filozoficznie poczętej, i to tak dobrze, że czysto słowiańskiego pochodzenia słowo „robot”, jakie był wymyślił, zasymilowane zostało przez wszystkie języki świata — fakt, jeśli się nie mylę, bezprecedentamy. Jednakowo bowiem Niemiec, Anglik z Amerykaninem, Fin <…> czy Portugalczyk „robotem” nazywają człekokształtnego homunkulusa, którego nam obiecuje ziścić cybernetyka, i nie ma na taki obiekt własnego określenia żaden język — a to chyba dowodzi siły promieniowania Czapkowej inwencji.
	— Станислав Лем, «Фантастика и футурология», книга 1 (V. Социология научной фантастики), 1970

Помимо того что машинопоклонник преклоняется перед машиной за то, что она свободна от человеческих ограничений в отношении скорости и точности, существует ещё один мотив в его поведении, который труднее выявить в каждом конкретном случае, но который, тем не менее, должен играть весьма важную роль. Мотив этот выражается в стремлении уйти от личной ответственности за опасное или гибельное решение <…>. Как только такой господин начинает сознавать, что некоторые человеческие функции его рабов могут быть переданы машинам, он приходит в восторг. Наконец-то он нашёл нового подчинённого — энергичного, услужливого, надежного, никогда не возражающего, действующего быстро и без малейших размышлений! Подчинённый такого типа выведен Чапеком в его пьесе «R.U.R.». Так же как и раб из «Лампы Аладдина», он ничего не требует, <…> но стоит только потереть лампу, как он появляется из ниоткуда. И если ради ваших целей вы решитесь пуститься в плавание против ветра общепринятой морали, ваш раб никогда не осудит вас, даже не бросит на вас вопрошающего взгляда. Теперь вы свободны плыть, куда вас влечёт судьба! Такая психология свойственна колдуну в полном смысле этого слова. Колдунов такого рода предостерегают не только церковные доктрины, но и органически присущий человечеству здравый смысл, выраженный в легендах, мифах и творениях здравомыслящих писателей. <…> Нет, будущее оставляет мало надежд для тех, кто ожидает, что наши новые механические рабы создадут для нас мир, в котором мы будем освобождены от необходимости мыслить. Помочь они нам могут, но при условии, что наши честь и разум будут удовлетворять требованиям самой высокой морали. Мир будущего потребует ещё более суровой борьбы против ограниченности нашего разума, он не позволит нам возлежать на ложе, ожидая появления наших роботов-рабов.

— Норберт Винер, «Корпорация «Бог и Голем», 1962-64

Попытки создания искусственной жизни, казались смертным грехом и заслуживали сурового наказания. Одно за другим появлялись произведения, повести и романы, где с мрачной неизбежностью робот уничтожает своего создателя и гибнет сам… Но только в 1939 году, насколько мне известно, некий автор научно-фантастических повестей впервые попытался рассмотреть проблему роботов с позиций технических наук. Без ложной скромности признаюсь, что это был я.

— Айзек Азимов

… получаем предельно короткую формулу: Робот=машина + компьютер. Теперь становится очевидным, что истинный робот попросту не мог появиться до 40-х годов XX века и не имел практического применения (то есть не был достаточно компактным и дешевым для каждодневного использования) до изобретения микрочипов в 70-х годах. Тем не менее концепция робота (искусственного устройства, которое имитирует действия и, возможно, внешность человека), достаточно стара. Вероятно, её появление совпадает с возникновением воображения. <…> Вы можете определить робота как «компьютеризированную машину» или как «подвижный компьютер». Можно считать компьютер «неподвижным роботом». В любом случае я не вижу между ними существенных различий…

— Айзек Азимов, «Хроники роботов», 1990

	— Боевой робот — это немыслимо! — воскликнул домработник. — Это всё равно что стройный горбун или круглый кубик.
	— Кир Булычёв, «Новости будущего века», 1988

Анализ темы в фантастике

	— Я просто беленею, старик, когда слышу их дискриминационный девиз: «Не тронутый клешнями роботов». И это оттого, видите ли, что они используют на своих фабриках нескольких мерзких андроидов!
	— Фриц Лейбер, «Воздушный хлеб», 1958

	— Самая большая проблема для робота — смазка. Джентльмены, вы представляете, как сложно было извлечь жир из человеческого тела без соответствующего оборудования? Охваченные ужасом, спасатели дали волю воображению. Историю замяли, но это подслушал робот на патрульном катере, поразмыслил и пересказал их другому роботу, затем ещё одному…
	— Роберт Шекли, «Трипликация», 1959

	Порою люди строят роботов, порою роботы — людей; всё одно, чем думать, металлом или киселём.
	Czasem ludzie budują roboty, czasem roboty — ludzi; to, czy myśli się metalem, czy kisielem, jest obojętne.
	— Станислав Лем, «Альтруизин…», 1965

	— Но разве не в этом разница между человеком и роботом? — В чём? В способности строить воздушные замки? — Нет, в способности воспринимать их всерьёз.
	— Кристофер Сташефф, «Чародей поневоле», 1969

Отсутствие чувства ситуационной достоверности, то есть интуиции, многонаправленно сопутствующей творению реалистической прозы, приводит к тому, что весь текст под рукой автора как бы «плавает», и — в рассматриваемой в данный момент тематике — его робот будет вести себя в одной сцене не лучше дебила, в другой — как дитя, в третьей — как паралитик и т. д. Посему не случайно, что фантастическая классика предложила нам образцы устройств совершенно апсихических, но при этом наделённых какой-то индивидуальностью и когерентностью («Наутилус» Верна!), в то время как изображения аналогично импрессивного робота я не нашёл ни в одном произведении научной фантастики.

— Станислав Лем, «Фантастика и футурология», книга 2 (II. Роботы и люди)

… робот является проекцией желаний, особенно в версии Азимова, в качестве машины, подобной человеку, которая могла бы считаться «партнёром судьбы», а одновременно идеализацией такого союзника, слуги или даже раба, для которого его статус — безусловного подчинения людям — является совершенным. Робот — это «успокаивающее», поскольку надёжное, в соответствии с предписаниями Азимова, существо. В то же время андроиды «по-человечески непредсказуемы». Если мы сопоставим оба эти одновременные воплощения гомункулогического мифа, нам обнаружится двойственность проекции представлений в типичной амбивалентности бессознательной психической жизни. — резюме середины гл. 7 Ст. Лемом, назвавшим это наблюдение метким

— Сам Лундвалль, «Научная фантастика: о чём это всё», 1970

Однофункциональная машина, негодная больше для того, чтобы изображать человека, тем лучше теперь изображает обесчеловеченного человека — того, у кого отняты многофункциональность, индивидуальность, свобода выбора. Первые современные фантастические роботы — а они как раз и были такими пародиями на человека — меньше всего были обязаны своим появлением успехам науки и техники. Их породило столкновение гуманистической мысли с обесчеловечивающим влиянием буржуазного общества.

— Юлий Кагарлицкий, «Что такое фантастика?», 1973

… человекообразные мыслящие роботы. Какой уважающий себя научный фантаст может нынче обойтись без них?! <…> здесь скрывается множество сложнейших этических проблем. <…> Ответы могут быть самые разные, но пусть будут хоть какие-нибудь. Когда же нет никаких и робот начинает гулять по страницам книги, как киплинговская кошка, сам по себе, не неся никакой нравственной, человековедческой нагрузки, то он сразу же превращается в пустопорожний атрибут, декорацию из чужого спектакля.

— Всеволод Ревич, «Фёдор Икаров в космосе», 1974

	Как вы знаете, нападать на роботов нельзя, так поступают только дикари. Робот — всего-навсего машина, хоть и разумная. Роботы стараются помочь людям. Убить робота — всё равно что убить собаку за то, что она лаяла ночью и мешала тебе спать. А ведь собака лаяла, чтобы отпугнуть воров.
	— Кир Булычёв, «Пашка-троглодит», 1998

См. также

• Три закона роботехники