Кульбаба

род растений

Кульба́ба, жёлтый цико́рий, ру́сский цикорий, иногда молоча́й или осенний одуванчик (лат. Leōntodon autumnalis или лат. Scorzoneroides autumnalis)[комм. 1] — распространённые сорные травянистые растения из рода кульба́ба семейства астровых (или сложноцветных), с прикорневой розеткой мелких листьев и цветком (чаще всего, жёлтым или, реже, оранжевым), напоминающим осот или крестовник. Семена кульба́бы — с хохолком из перистых волосков, они переносятся ветром. Кульбабу в изобилии можно встретить на лугах, вокруг дорог и тропинок, и вообще вблизи человека, её происхождение — умеренные широты северного полушария.[комм. 2] Кульбаба — неплохой медонос.

Кульбаба осенняя (Осло)

Кульбаба в кратких цитатах править

  •  

...сія лѣсистая и болотная страна ни какихъ отмѣнностей въ себѣ не имѣла, и позднія травы были обыкновенныя сѣверной странѣ, какъ то въ лѣсахъ <...> осотъ (Sonchus arvensis), осенніе одуванчики (Leontodon autumnale)...[1]

  Иван Лепёхин, «Продолженіе Дневныхъ записокъ путешествія...», 1771
  •  

Однажды, в самом начале весны, шёл он по саду и тросточкой сбивал головки цикорий, этих глупеньких жёлтых цветков, которые в таком множестве первые появляются на едва зеленеющих лугах.

  Иван Тургенев, «Три портрета», 1846
  •  

Алёшка кстати сорвал жёлтый цветочек дикого цикория <...>. Из середины цветка действительно <...> показались чёрные букашки и живо расползлись по лепесткам и стебельку цветка.[2]

  Павел Засодимский, «Тёмные силы», 1870
  •  

Кульбаба осенняя. <...> Очень обыкновенная трава, произрастающая на лугахъ и поляхъ въ б. ч. Европейской Россiи (на югѣ не встрѣчается) и въ Сибири. Цвѣтетъ со второй половины лѣта до поздней осени.[3]:79

  Карл Гофман, «Ботанический атлас по системе де Кандоля», 1880
  •  

Господи! как мне весело было тогда гулять с няней по этому берегу, какая большая трава росла на нём, сколько жёлтого цикория, одуванчиков на ней цвело! Иду, бывало, и рву без конца. А няня ворчит: «Не рви, матушка, эту гадость, ручки почернеют, после не отмоем!»[4]

  Мария Каменская, «Воспоминания», 1894
  •  

Золотистый лепесток.
Он по имени куль-ба́ба,
По фамилии куль-ба́ба...[5]

  Михаил Савояров, «Молчальник» (из сборника «Не в растения»), 1921
  •  

...при входе в горы, по ущелью Номохун, по узеньким полянкам яркой зелени, среди густой щётки не цветущих ещё злаков, бросались в глаза кульбаба (Leontodon)...[6]

  Пётр Козлов, «Монголия и Кам», 1925
  •  

...перечитывая Тургенева, я был удивлён, найдя <...> «жёлтые цветки цикория», между тем как цветки цикория голубые.[7]

  Сергей Сергеев-Ценский, «Моя переписка и знакомство с А. М. Горьким», 1936
  •  

Серёжа попросил меня на сегодняшний вечер нарезать кульбаб: — Сделай это для меня. Я брошу <букет> на сцену, будет хохот.[8]

  Владимир Швец, Дневник, 28 апреля 1941
  •  

― Кульбаба! Кульбаба! ― заблажил он и ринулся на костылях в чащу, запутался, упал. Лёжа на брюхе, сорвал худой, сорный цветок, нюхать его взялся.[9]

  Виктор Астафьев, «Ясным ли днём», 1967
  •  

Осенние кульбабы, робкие и еле приметные, уже сложили свои цветки. Теперь они мерцают в легких сумерках среди полей что крошечные свечки...[10]

  Юрий Куранов, «Дни сентября», 1969
  •  

Приветливо желтели ясные полевые цветы осени: куль-баба, яснотка, ястребинка.[11]

  Виктор Астафьев, «Обертон», до 1996
  •  

И только так я жив с тобой
в море солнечных кульбаб.[12]

  — Квітка Налада, «Кульбаба: дід чи баба?», 2020

Кульбаба в научно-популярной литературе и публицистике править

 
Кульбаба седая
(лат. Leontodon incanus, горная Австрия)
  •  

Leontodon hastilis L. Кульбаба стрѣловидная. Прикорневые листья продолговато-ланцетные, выемчато-зубчатые или перисто-надрѣзные, голые или усаженные 2-3-раздѣльными волосками. Стебель простой, прямостоящiй, выш. 15-30 см., съ одной верхушечной корзинкой и 1-2 чешуйчатыми прицвѣтниками. Корзинка до цвѣтенiя пониклая. Цвѣты желтые. Хохолок перистый. Почти вся Европа. На лугахъ, между кустарниками и въ лесахъ въ Европейской Россiи, исключая южныхъ губернiй, и на Кавказе. Цвѣтетъ лѣтомъ.[3]:79

  Карл Гофман, «Ботанический атлас по системе де Кандоля», 1880
  •  

Leontodon autamnalis L. Кульбаба осенняя. Листья прикорневые, длинные, узкiе, перисто-раздѣльные. Стебель выш. 15-60 см., вѣтвистый, безлистный, съ 2-4 корзинками на длинныхъ ножкахъ, которыя кверху постепенно утолщаются и снабжены многочисленными чешуйчатыми прицвѣтниками. Корзинки до распусканiя цвѣтовъ прямостоящiя. Цвѣты желтые. Почти вся Европа. Очень обыкновенная трава, произрастающая на лугахъ и поляхъ въ б. ч. Европейской Россiи (на югѣ не встрѣчается) и въ Сибири. Цвѣтетъ со второй половины лѣта до поздней осени.[3]:79

  Карл Гофман, «Ботанический атлас по системе де Кандоля», 1880
  •  

Вот что рассказыват о расселении по всей Германии одного растения, называемого кульбабой. Лет двести тому назад кульбаба водилась в Германии. А лет на сто позднее, после войны 1812 года, появилась кульбаба близ города Тильзита. Это выходит, — верст за сто от прежнего места. А в 1822 году кульбаба была уже замечена в Силезии, верст за 500 от Тильзита. Вот как передвинулось это растение с востока на запад за десять лет.[13]:111

  Николай Рубакин, «Сила жизни в царстве растений и животных», 1920

Кульбаба в мемуарах, заметках и дневниковой прозе править

  •  

Больной насъ продержалъ въ Солѣ Вычегодской до 10 числа, въ которое время могли мы болѣе осмотрѣться въ окольности оныя: но сія лѣсистая и болотная страна ни какихъ отмѣнностей въ себѣ не имѣла, и позднія травы были обыкновенныя сѣверной странѣ, какъ то въ лѣсахъ зеленика (Lycopodium complanatum, selago et clauatum), разные роды мховъ (Bryum subulatum, glaucum, flexuosum; hypnum taxitolium, triquetrum, proliserum, crista castrensis, deadroides) и папоротника (Pteris aquilina, polypodium silix mas et soemina. Ostmunda linaria. Ophioglossum vulgatum), осотъ (Sonchus arvensis), осенніе одуванчики (Leontodon autumnale)...[1]

  Иван Лепёхин, «Продолженіе Дневныхъ записокъ путешествія...», 1771
  •  

Странное дело, что прежде всего врезались в мою детскую память не отец мой, не мать, не дом, где мы тогда жили, а зелёный берег Невы и дедушка мой, граф Пётр Андреевич. Вероятно, потому, что весь мир мой тогда заключался в береге Невы и кусочке 13-й линии, где в сереньком домике в три окна жил мой возлюбленный дед. Господи! как мне весело было тогда гулять с няней по этому берегу, какая большая трава росла на нём, сколько жёлтого цикория, одуванчиков на ней цвело! Иду, бывало, и рву без конца. А няня ворчит: «Не рви, матушка, эту гадость, ручки почернеют, после не отмоем!»[4]

  Мария Каменская, «Воспоминания», 1894
  •  

Что касается флоры, то последняя в начале лета начала лишь зацветать: так, при входе в горы, по ущелью Номохун, по узеньким полянкам яркой зелени, среди густой щётки не цветущих ещё злаков, бросались в глаза кульбаба (Leontodon), гусиная лапчатка (Potentula anserina) и еще два вида того же рода...[6]

  Пётр Козлов, «Монголия и Кам», 1925
  •  

Как-то перечитывая Тургенева,[комм. 3] я был удивлён, найдя в одном из его рассказов «жёлтые цветки цикория», между тем как цветки цикория голубые.[7]

  Сергей Сергеев-Ценский, «Моя переписка и знакомство с А. М. Горьким», 1936
  •  

Сережа попросил меня на сегодняшний вечер нарезать кульбаб:
— Сделай это для меня. Я брошу <букет> на сцену, будет хохот. <...>
Я поспешил домой. Кульбаб вечером не было, и я под дождём нарвал бурачковой глухой крапивки. Кое-как прибрался и поехал в консерваторию.[8]

  Владимир Швец, Дневник, 28 апреля 1941

Кульбаба в беллетристике и художественной прозе править

  •  

Оставалась одна Ольга, свежая, робкая, миленькая девочка… Василий её сперва не заметил… да и кто обращает вниманье на воспитанницу, на сироту, на приёмыша?.. Однажды, в самом начале весны, шёл он по саду и тросточкой сбивал головки цикорий, этих глупеньких жёлтых цветков, которые в таком множестве первые появляются на едва зеленеющих лугах. Он гулял по саду, перед домом, поднял голову — и увидал Ольгу Ивановну.

  Иван Тургенев, «Три портрета», 1846
  •  

На канаве братья сделали привал, отдохнули. Они уже отошли вёрст десять. Набрали они тут земляники и наелись её всласть. Алёшка кстати сорвал жёлтый цветочек дикого цикория и, дуя на него и потряхивая, трижды проговорил: «Поп, поп, поп! Выпусти собак! Барин едет, поле топчет!» Из середины цветка действительно на зов Алёшки показались чёрные букашки и живо расползлись по лепесткам и стебельку цветка.[2]

  Павел Засодимский, «Тёмные силы», 1870
  •  

Он ещё не всё узнавал и слышал, говорил, заикаясь. Вёл он себя так, что, не будь Паня предупреждена врачами, посчитала бы его рехнувшимся. Увидел в зарослях опушки бодяг, колючий, нахально цветущий, ― не вспомнил, огорчился. Ястребинку, козлобородник, бородавник, пуговичник, крестовник, яковку, череду тоже не вспомнил. Все они, видать, в его нынешней памяти походили друг на дружку, потому как цвели жёлтенько.
― Кульбаба! Кульбаба! ― заблажил он и ринулся на костылях в чащу, запутался, упал. Лёжа на брюхе, сорвал худой, сорный цветок, нюхать его взялся.
― Кульбаба! Узнал? ― подтвердила Паня и сняла с лица его паутину. Он ещё не слышал паутины на лице. Остановился возле рябины и долго смотрел на неё, соображая. Розетки на месте, а ягод нету?
― Птички, птички склевали.
― П-п-птички! ― просиял он. ― Ры-рябчики?[9]

  Виктор Астафьев, «Ясным ли днём», 1967
  •  

Шагаем домой под тяжестью, а ощущение такое, будто там, на берегу, мы по крайней мере построили город. Осенние кульбабы, робкие и еле приметные, уже сложили свои цветки. Теперь они мерцают в легких сумерках среди полей что крошечные свечки, которые плывут и раскачиваются в воздухе.[10]

  Юрий Куранов, «Дни сентября», 1969
  •  

К дороге ластились, клонились отяжелевшие овсы. Приветливо желтели ясные полевые цветы осени: куль-баба, яснотка, ястребинка. Сквозь замохнатевший осот на волю выбрался упрямый цикорий. В проплешинах овсов небесно сияли мелкие васильки, если мы задевали сапогами межи, в глуби их начинали потрескивать и порскать чёрными семенами дикие маки.[11]

  Виктор Астафьев, «Обертон», 1996
  •  

Кусты высокого белого тмина окружали эту скамейку почти со всех сторон и окончательно скрывали собою Иринку, когда девочка играла там со своею куклой или усаживалась плести венки. Вся лужайка была усеяна полевыми цветами, и у ног Иринки всюду пестрели одуванчики, анютины глазки, жёлтый цикорий, колокольчики, дикая гвоздика, незабудки… но больше всего тут было ромашки и белого тмина, отчего вся лужайка казалась тоже белой.[14]

  — Елена Аверьянова, «Иринкино счастье», 1910
  •  

Улица впадала в замечательно просторный пустырь, весь зараставший в июле пижмой и цикорием, — жёлтой, как небо, когда солнце рассекает золотыми веслами тонкие перистые облака...[15]

  Ирина Полянская, «Жизель», 1996

Кульбаба в поговорках и стихах править

 
Кульбаба осенняя
  •  

Кулю, кулю баба, не выколи глаза,
поди в куть, там девки ткут,
тебе денежку дадут,
либо мочки клок, либо гребнем в лоб![16]

  Владимир Даль, русская поговорка («Толковый словарь живого великорусского языка»), 1866
  •  

Дождусь ли той истории,
Когда придёт весна
И молодой цикории [комм. 4]
Засветит желтизна![17]

  Алексей Толстой, «Весенние чувства необузданного древнего», 1859
  •  

Там цвели иваны-чаи,
И цвели там молочаи,
И ещё там цвёл молочник,
И стоял там молочайник,
Из него торчал цветок,
Толстый, словно молоток.
Некрасивый, неприятный,
Очень жёлтый, неопрятный,
Молочайный, пятикратный,
Золотистый лепесток.
Он по имени куль-ба́ба,
По фамилии куль-ба́ба...[5]

  Михаил Савояров, «Молчальник» (из сборника «Не в растения»), 1921
  •  

Эта любовь — как спасение,
и даже больше — воскресение.
Эта любовь — Божьим смехом,
который от счастья идёт эхом.
И только так я жив с тобой
в море солнечных кульбаб.[12]

 

I ця любов — немов спасiння,
i навiть бiльше — воскресiння.
I ця любов — мов Божий сміх,
який від щастя йде луною.
І я такий живий з тобою
у морі сонячних кульбаб.

  — Квітка Налада, «Кульбаба: дід чи баба?», 2020

Комментарии править

  1. В «толковом словаре живого великорусского языка» Владимира Даля, а также в энциклопедии Брокгауза и Эфрона приведены ещё и такие народные имена кульбабы (лат. Leontodon taraxamus): летучки, молочник (молочай), русский цикорий, желтушка, горькушка, одуванчик или жёлтый цикорий. Но всё же чаще его кличут «молочаем».
  2. Один из самых распространённых видов — кульба́ба осенняя — едва ли не один из самых примелькавшихся сорняков: невзрачный, выносливый и низкорослый. Как и подорожник, он встречается едва ли не повсюду, где ступает нога человека.
  3. Цитата из рассказа Тургенева «Три портрета» с жёлтыми цветами цикория находится немного ниже.
  4. «И молодой цикории засветит желтизна...» — в данном случае трудно установить доподлинно, имел ли в виду Алексей Толстой желтизну молодых побегов настоящего цикория, или всё-таки — жёлтые, светящиеся по весне цветы жёлтого цикория (кульбабы).

Источники править

  1. 1 2 И. И. Лепёхин. Продолженіе Дневныхъ записокъ путешествія академика и медицины доктора Ивана Лепехина по разнымъ провинціямъ Россійскаго государства въ 1770 году. Въ Санктпетербургѣ при Императорской Академіи Наукъ 1802 года
  2. 1 2 П. В. Засодимский в книге: Русские повести XIX века 60-х годов. Том 1. — М.: ГИХЛ, 1956 г.
  3. 1 2 3 Карл Гофман. Ботанический атлас по системе де Кандоля : С изм. и доп. применительно к России под ред. А. Ф. Баталина б. дир. и Н. А. Монтеверде, гл. ботаника Имп. С.-Петерб. ботанич. сада. — 2-е изд., испр. и значит. доп. — Санкт-Петербург: А.Ф. Девриен, 1899 г.
  4. 1 2 М. Ф. Каменская Воспоминания. — М.: «Художественная литература», 1991 г.
  5. 1 2 Михаил Савояров. ― «Слова», стихи из сборника «Не в растения»: «Молчальник»
  6. 1 2 Козлов П.К., Монголия и Кам, Трехлетнее путешествие по Монголии и Тибету (1899—1901 гг.) Второе издание (сокращенное). Под редакцией и со вступительной статьей В. П. Козлова. — М., Государственное издательство географической литературы, 1947 г.
  7. 1 2 Сергеев-Ценский С. Н. Собрание сочинений. В 12 томах. Том 4. — М.: «Правда», 1967 г.
  8. 1 2 В. А. Швец. Дневник. В книге: Смирнов В. А. Реквием ХХ века: в 5-ти ч. Астропринт 2004-2013 гг.
  9. 1 2 Виктор Астафьев в сборнике: Советский рассказ (сост. И.Н.Крамов). Том 2. — М.: «Художественная литература», 1975 г.
  10. 1 2 Юрий Куранов в книге: Антология русского советского рассказа. — М.: «Современник», 1989 г.
  11. 1 2 В. Астафьев. «Обертон». М.: Вагриус, 1997 г.
  12. 1 2 Квітка Налада. Кульбаба: дід чи баба? ― Київ: Издательство: ВСЛ, 2021 г.
  13. Рубакин Н. А. Сила жизни в царстве растений и животных (с рисунками). — New-York: Association press, 1921 г. — 493 с.
  14. Е. А. Аверьянова. «Девочка Лида». Сборник повестей. — М.: «Терра», 1997 г.
  15. Полянская И., «Прохождение тени». — М.: Вагриус, 1999 г.
  16. В.И.Даль. Толковый словарь живого великорусского языка. — 1863—1866 гг.
  17. Толстой А.К. Полное собрание стихотворений и поэм. Новая библиотека поэта. Большая серия. — Санкт-Петербург, «Академический проект», 2006 г.

См. также править