Эгина (остров)

Э́гина — греческий остров в Эгейском море, в крупнейшем его заливе Сароникос, между Арголидой и Аттикой. Во времена античной Греции Эгина — влиятельное государство (город-государство), воевавшее с Афинами.

Первое время после восстановления независимости Греции (1828 год) остров Эгина выполнял функции переходной столицы государства, там располагалось республиканское правительство и президент.

Коротко об Эгине

	Например, кому-нибудь случилось прибыть на Эгину, если он прибыл туда не потому, что хотел попасть туда, а потому, что его занесла буря или похитили морские разбойники.
	— Аристотель (перевод Кубицкого), «Метафизика» (книга пятая, глава тридцатая), 330 гг. до н.э.

	...эгинцы, желая начать войну с Эпидавром, начали с того, что похитили две статуи богов-покровителей города и перенесли их к себе.
	— Нюма-Дени Фюстель де Куланж, «Глава VI. Гражданская община древнего мира», 1892

	...афиняне задумали войну с эгинцами, но предприятие было рискованно, потому что у Эгины был очень могущественный и исключительно верный ей герой-покровитель Эак.
	— Нюма-Дени Фюстель де Куланж, «Глава VI. Гражданская община древнего мира», 1892

	...побеждённый народ острова Эгины не мог образовать одного государства с народом афинским. Имея различных богов, афиняне и эгиняне не могли иметь ни одних и тех же законов, ни тех же самых властей.
	— Нюма-Дени Фюстель де Куланж, «Глава XIV. О муниципальном духе», 1892

	Местом рождения Платона Диоген Лаерций почитает остров Эгину...^[1]
	— Василий Карпов, «Жизнь Платона», 1893

...граф Каподистрия 12-го января 1828 года прибыл в Эгину при громе залпов русских, греческих и английских судов, при восторженных кликах собравшегося тут многотысячного народа. Толпа, желавшая присутствовать при церемонии принесения присяги, была так велика, что митрополит решился совершить эту церемонию под открытым небом...^[2]

— Владимир Теплов, «Граф Иоанн Каподистрия, президент Греции», 1893

	...морские же пути были преграждены двумя островами, славным позднее Саламином (Salamis) ― тогда еще гнездом пиратов ― и особенно Эгиной, царицей Саронического залива.^[3]
	— Фаддей Зелинский, «История античной культуры», 1914

	И солнце, опускаясь за Эгиной, Пронизывало лёгкий маркизет...^[4]
	— Владимир Луговской, «Акрополь» (двадцатые годы), 1933

...на острове Эгина, лежащем в заливе Сароникос, отделяющем остров от Аттики, в 200 метрах от берега можно увидеть оборонительные стены, погребенные морем. Подобную картину можно наблюдать и возле берегов материковой Греции.^[5]

— Александр Кондратов, «Атлантиды ищите на шельфе», 1979

Сёмин поселился в одном занюханном городишке на острове Эгина. Выдавал себя за богатого купца, что его и погубило. Спокойно пожить на острове ему удалось не более трех месяцев. Местные власти, завидуя его богатству, обвинили его вскоре в безбожии...^[6]

— Анатолий Шалин, «Заблудились», 1989

	...в Эгине <изображали на монетах> — черепаху (морскую, пока Эгина была великой морской державой, и сухопутную — потом).^[7]
	— Михаил Гаспаров, «Занимательная Греция», 1998

	Вернувшись недавно с конференции учёных в Афинах, отец <...> нарисовал фломастером круг и сказал: «Здесь ― наши корни». Это был остров Эгина.^[8]
	— Василий Аксёнов, «Таинственная страсть», 2007

Эгина в философии, публицистике и документальной литературе

Итак, для случайного нет никакой определённой причины, а есть какая попадется, т. е. неопределенная. Например, кому-нибудь случилось прибыть на Эгину, если он прибыл туда не потому, что хотел попасть туда, а потому, что его занесла буря или похитили морские разбойники. Таким образом, случайное произошло или есть, но не поскольку оно само есть, а поскольку есть другое, ибо буря была причиной того, что человек попал не туда, куда плыл, а это оказалась Эгина.

— Аристотель (перевод Кубицкого), «Метафизика» (книга пятая, глава тридцатая), 330 гг. до н.э.

В Греции мы находим те же понятия и сходные обычаи. Еще во времена Фукидида, когда осаждали город, то обращались к богам с просьбой, чтобы они дозволили его взять. Часто вместо того, чтобы употреблять заклинания, долженствующие привлечь бога, греки предпочитали ловко похитить его статую. Всем известна легенда об Улиссе, похищающем Палладу у троянцев. В другую эпоху эгинцы, желая начать войну с Эпидавром, начали с того, что похитили две статуи богов-покровителей города и перенесли их к себе.
Геродот рассказывает, что афиняне задумали войну с эгинцами, но предприятие было рискованно, потому что у Эгины был очень могущественный и исключительно верный ей герой-покровитель Эак. По зрелом размышлении афиняне отложили на тридцать лет исполнение этого проекта и в то же время воздвигли у себя храм в честь того же Эака и установили ему культ. Они были убеждены, что если культ будет продолжаться без перерыва в продолжение тридцати лет, то бог не будет принадлежать более эгинцам, но перейдет к афинянам. Им казалось, что не может бог, в самом деле, принимать в течение столького времени тучные жертвоприношения и не чувствовать себя обязанным перед теми, кто их ему приносил. Поэтому Эак принужден будет покинуть в конце концов эгинцев и даровать победу афинянам.

— Нюма-Дени Фюстель де Куланж, «Глава VI. Гражданская община древнего мира», 1892

Если Спарта завоевывает Мессену, то не затем, чтобы сделать из мессенцев и спартанцев один народ; она изгоняет или обращает в рабство побежденных и берет себе их земли. Так же поступают и Афины по отношению к Саламину, Эгине, Мелосу.
Никому никогда не приходила в голову мысль дать побежденным возможность войти в гражданскую общину победителей. У гражданской общины были свои боги, свои гимны, свои праздники, свои законы, которые являлись для нее драгоценным наследием предков; и она остерегалась делиться ими с побежденными. Она не имела даже права на это: могли ли допустить афиняне, чтобы жители Эгины входили в храм Афины Паллады? чтобы они чтили культом Тезея? принимали участие в священных обедах? чтобы они в качестве пританов поддерживали священный огонь на общественном очаге? Религия запрещала это. И потому побеждённый народ острова Эгины не мог образовать одного государства с народом афинским. Имея различных богов, афиняне и эгиняне не могли иметь ни одних и тех же законов, ни тех же самых властей.

— Нюма-Дени Фюстель де Куланж, «Глава XIV. О муниципальном духе», 1892

Местом рождения Платона Диоген Лаерций почитает остров Эгину и подтверждает свое показание тем, что в третьем году 87 ол. Афиняне, изгнав Эгинян, населили остров новыми жителями, между которыми мог быть и Аристон, отец Платона.^[1]

— Василий Карпов, «Жизнь Платона», 1893

Помирив Гриваса и Колокотрони, открыто действовавших друг против друга близ Навплии, граф Каподистрия 12-го января 1828 года прибыл в Эгину при громе залпов русских, греческих и английских судов, при восторженных кликах собравшегося тут многотысячного народа. Толпа, желавшая присутствовать при церемонии принесения присяги, была так велика, что митрополит решился совершить эту церемонию под открытым небом, пред алтарем, воздвигнутым нарочно для того близ кафедрального собора, выходящего на довольно обширную площадь. После торжественного пения «Тебе Бога хвалим», заключившего благодарственное молебствие о здравии и благоденствии трех союзных покровителей Греции, президент произнес присягу в присутствии духовенства и народа, с большим доверием взиравшего теперь на будущее. Вначале новому президенту Греции негде было преклонить головы, и он поместился в полуразвалившейся хижине, исправленной им на свой собственный счет.^[2]

— Владимир Теплов, «Граф Иоанн Каподистрия, президент Греции», 1893

Так, позднее столь единая Аттика распадалась на несколько независимых общин и союзов, среди которых выделялись Афины и Элевсин (Eleusis) благодаря своему положению в равнинах, редких в этой довольно пустынной и малоплодородной, но здоровой стране. В наш период, впрочем, оба города были довольно маловажны; природных богатств не было, морские же пути были преграждены двумя островами, славным позднее Саламином (Salamis) ― тогда еще гнездом пиратов ― и особенно Эгиной, царицей Саронического залива.^[3]

— Фаддей Зелинский, «История античной культуры», 1914

Под воду ушли древние погребения на острове Михос (Мелос) в Эгейском море. А на острове Эгина, лежащем в заливе Сароникос, отделяющем остров от Аттики, в 200 метрах от берега можно увидеть оборонительные стены, погребенные морем. Подобную картину можно наблюдать и возле берегов материковой Греции. Молы древнего порта Коринф ушли под воду на глубине почти три метра. Затопленные склепы и могилы обнаружены в районе знаменитого порта Афин ― Пирея.^[5]

— Александр Кондратов, «Атлантиды ищите на шельфе», 1979

	В Коринфе изображали на монетах крылатого Пегаса, в Эфесе — пчелу, в Фокее — тюленя (по-гречески тюлень — «фока»), в Эгине — черепаху (морскую, пока Эгина была великой морской державой, и сухопутную — потом).^[7]
	— Михаил Гаспаров, «Занимательная Греция», 1998

Эгина в беллетристике и художественной прозе

Сёмин стал намного спокойнее и как будто мудрее. В глазах у него появился некий постоянный оттенок трагизма. На все наши расспросы о его жизни в Древней Греции и о происхождении шрамов Семин упорно отмалчивался, но однажды разговорился, и мы узнали в общих чертах его историю. Сёмин поселился в одном занюханном городишке на острове Эгина. Выдавал себя за богатого купца, что его и погубило. Спокойно пожить на острове ему удалось не более трех месяцев. Местные власти, завидуя его богатству, обвинили его вскоре в безбожии, подрыве устоев, еретических высказываниях ― как-то в запальчивости Семин заявил, что Земля ― огромный шар, и на городской рыночной площади начал объяснять теорию Коперника. Это занудство обошлось ему дорого. Чтобы умилостивить местную знать, пришлось Семину пожертвовать храму бога Посейдона значительную часть своих сбережений.^[6]

— Анатолий Шалин, «Заблудились», 1989

Вернувшись недавно с конференции учёных в Афинах, отец, Антон Аристархович, водрузил в простенке большую карту Греции. Неподалеку от столицы он нарисовал фломастером круг и сказал: «Здесь ― наши корни». Это был остров Эгина. Мама Калерия Викторовна не очень-то поощряла поиски греческого происхождения. Сама она была исконная волжская русачка из Царевококшайска (никогда не называла Йошкар-Ола) и происходилa, как в последние годы неопасно стало говорить, «из древа Лопухиных».^[8]

— Василий Аксёнов, «Таинственная страсть», 2007

Эгина в поэзии

Маврокопуло тяжело вздохнул
И указал вишневыми глазами
На тоненькую женщину в зелёном.
Она стояла посреди колонн
На фоне дымно-золотого моря,
И солнце, опускаясь за Эгиной,
Пронизывало лёгкий маркизет,
И он просвечивал зеленым светом
Вдоль тела женщины и между ног.^[4]

— Владимир Луговской, «Акрополь» (двадцатые годы), 1933

Источники

↑ ¹ ² В. Н. Карпов. «Жизнь и сочинения Платона» в сборнике «Сочинения Платона». — С.П-б.: типография духовн. журнала «Странник», 1863 г.
↑ ¹ ² В. А. Теплов. «Граф Иоанн Каподистрия, президент Греции». — С.П-б.: «Исторический вестник» №8, 1893 г.
↑ ¹ ² Зелинский Ф. Ф. «История античной культуры». — СПб.: Марс, 1995 г.
↑ ¹ ² В. А. Луговской. «Мне кажется, я прожил десять жизней…» — М.: Время, 2001 г.
↑ ¹ ² А. М. Кондратов. Атлантиды ищите на шельфе. — Л.: Гидрометеоиздат, 1988 г.
↑ ¹ ² А. Б. Шалин, «Ветка кедра». — М.: «Молодая гвардия», 1989 г.
↑ ¹ ² Михаил Гаспаров. «Занимательная Греция». — М.: НЛО, 1998 г.
↑ ¹ ² Аксенов В. П. «Таинственная страсть». Роман о шестидесятниках. — М.: «Семь Дней», 2009 г.

См. также

[карп-1] ¹ ² В. Н. Карпов. «Жизнь и сочинения Платона» в сборнике «Сочинения Платона». — С.П-б.: типография духовн. журнала «Странник», 1863 г.

[тепл-2] ¹ ² В. А. Теплов. «Граф Иоанн Каподистрия, президент Греции». — С.П-б.: «Исторический вестник» №8, 1893 г.

[зелин-3] ¹ ² Зелинский Ф. Ф. «История античной культуры». — СПб.: Марс, 1995 г.

[луговской-4] ¹ ² В. А. Луговской. «Мне кажется, я прожил десять жизней…» — М.: Время, 2001 г.

[кондрат-5] ¹ ² А. М. Кондратов. Атлантиды ищите на шельфе. — Л.: Гидрометеоиздат, 1988 г.

[шалин-6] ¹ ² А. Б. Шалин, «Ветка кедра». — М.: «Молодая гвардия», 1989 г.

[гаспаров-7] ¹ ² Михаил Гаспаров. «Занимательная Греция». — М.: НЛО, 1998 г.

[аксёнов-8] ¹ ² Аксенов В. П. «Таинственная страсть». Роман о шестидесятниках. — М.: «Семь Дней», 2009 г.

[1]

[2]

[3]

[4]

[5]

[6]

[7]

[8]