Русский мат

Мат (ма́терный язык, матерная ру́гань, матерщи́на, устаревшее лая матерная) — наиболее грубая, обсценная разновидность ненормативной лексики в русском и в близких к нему языках.

Цитаты

<Русские> вообще весьма бранчивый народ и наскакивают друг на друга с неистовыми и суровыми словами, точно псы. На улицах постоянно приходится видеть подобного рода ссоры и бабьи передряги, причем они ведутся так рьяно, что с непривычки думаешь, что они сейчас вцепятся друг другу в волосы. … При вспышках гнева и при ругани они не пользуются слишком, к сожалению, у нас распространенными проклятиями и пожеланиями с именованием священных предметов, посылкою к чёрту, руганием „негодяем“ и т. п. Вместо этого у них употребительны многие постыдные, гнусные слова и насмешки, которые я — если бы того не требовало историческое повествование — никогда не сообщил бы целомудренным ушам. У них нет ничего более обычного на языке, как: „блядин сын, сукин сын, собака, ёб твою мать, ебёна мать“, причем прибавляется „в могилу, in os ipsius, in oculos“ и еще иные тому подобные гнусные речи.

— Олеарий, 1647.

	― Мать-мать-ма-а-ть! ― слабо доносится с другого берега. ― Однако, братец, насчет сквернословия-то у вас здесь свободно! ― обращаюсь я к одному из обозчиков. ― От самого Селижарова и вплоть до Астрахани у нас эта речь идёт! ― И понимаете друг друга? ― В лучшем виде!..
	— Михаил Салтыков-Щедрин, «Благонамеренные речи», 1876

	Бранное слово — это междометие народного языка, без него не обходится не только ссора, но и весёлые, задушевные речи.
	— Фёдор Плевако, 1890-е

Оговорю и утверждение Гольденвейзера, будто Толстой никогда не употреблял «грубых», «народных» слов; употреблял и даже очень свободно — так же, как все его сыновья и даже дочери, так же вообще, как все деревенские люди, употребляющие их чаще всего просто по привычке, не придавая им никакого значения и веса. <…> Он и глубоким стариком, рассказывая какой-нибудь анекдот при дамах, способен был свободно произносить такие слова, которые обычно говорят только обиняком. Горький при первом знакомстве с Толстым даже обиделся, полагая, что это для него, для пролетария, Толстой говорил таким языком. Горький обиделся напрасно.

— Иван Бунин, «Освобождение Толстого», глава X

…Или, скажем, бодрость духа. Ее соленые слова, знаете, на какую высоту подымают? Вот упал человек за борт, ошалел, пока шлюпка дойдет, у него все гайки отдадутся. А пошлешь ему с борта что-нибудь необычное да повеселее, смотришь, и спас человека: поверху плавает и сам ругается для бодрости. Или на скучной работе: дерет, дерет человек кирпичом палубу, опротивело ему, думает — скорей бы второй помощник пробежал, может, отчудит чего посмешнее. А я тут как тут — там подбодришь кого, тут кого высмеешь, здесь этак с ходу веселое словечко кинешь, — обежишь корабль, вернешься, а они прямо искры из настила кирпичом высекают, крутят головами и посмеиваются. Или растерялся матрос, не за то хватается, того гляди, ему пальцы в канифас-блок втянет, — чем его в чувство привести? Опять-таки посторонним воздействием. Очень много могу привести вам примеров, когда плотный загиб пользу приносит. Только во всех этих случаях, обратите внимание, обычная брань не поможет. Я и сам против тех, кто три слова сызмальства заладил и так ими и орудует до седых волос. Слова и соленые приедаются, а действовать на психику надо неожиданностью и новизной оборота. Для этого же надо в себе эту способность развивать постоянной тренировкой и другим это искусство передавать.

— Леонид Соболев, «Индивидуальный подход», 1939

— Должен вас предупредить, Владимир Афанасьевич, по поводу одной частности. Парень вы смазливый, возраст у вас молодой. Насчет любви, влюбленности, вплоть до самых высоких материй и соответственных переживаний, приводящих со временем всех нас в отделы записей актов гражданского состояния, или как оно там называется, дело ваше. Но если вы, коллега, задумаете у меня в больнице с персоналом затеять… И тут совершенно неожиданно, будничным, угрюмым и даже скучным голосом, Богословский завернул такую сочную и выразительную фиоритуру, что Володя даже оглянулся — нет ли поблизости старушки Дауне.

— Юрий Герман, «Дело, которому ты служишь»

Л. Н. Толстой хотел… извести в батарее матерную ругань и увещевал солдат: «Ну к чему такие слова говорить, ведь ты этого не делал, что говоришь, просто, значит, бессмыслицу говоришь, ну и скажи, например, «ёлки тебе палки», «эх, ты, едондер пуп», «эх, ты, ерфиндер» и т. п. Солдаты поняли это по-своему: — Вот был у нас офицер, его сиятельство граф Толстой, вот уже матершинник был, слова просто не скажет, так загибает, что и не выговоришь.

— Алексей Крылов, 1963

	Мат — это концентрация мысли и чувства. Ведь не скажешь: «Мария Петровна подобна той женщине, которая изменяет своему мужу налево и направо с разными мужчинами». А скажешь одним словом.
	— Константин Семёнович Мелихан, «Из записок донжуана», 1990-е

	Материться, надо заметить, человек умеет редко. Неинтеллигентный — в силу бедности воображения и убогости языка, интеллигентный — в неуместности статуса и ситуации. Но когда работяга, корячась, да ручником, да вместо дубила тяпнет по пальцу — все слова, что из него тут выскочат, будут святой истиной, вырвавшейся из глубины души. Кель ситуасьон! Дэ профундис.
	— Михаил Веллер. «Ножик Серёжи Довлатова», 1994

	― Типичный племянник типичного сумасшедшего дяди, ― брезгливо проговорил Сафар, ― разумеется, не моей машины. Машины того шофера, который тебя матюгнул. ― Я не помню, ― признался Чик, ― я даже не посмотрел. ― Как, этот негодяй матом выругал тебя! Ну, конечно, ты его избить не мог. Хотя я и в твоем возрасте его избил бы. Но запомнить номер его машины ― мог?
	— Фазиль Искандер, «Чик и белая курица», 2000

	Говорить матом — это та ситуация, когда событие наиболее точно называется своими словами, поэтому мат нелицеприятен, режет всегда глаза и слух — это самая обнажённая форма человеческого общения. Мат — это всегда мера ответственности, очень большая, в том числе и моральная — что мы подразумеваем — поэтому мат всегда должен быть к месту.
	— Михаил Волохов пресса, 2006

	Русский мат на несколько веков старше современного языка и звучал ещё в древнерусском. Вот и гадай после этого, кто кем засорён.
	— Евгений Лукин, «Языку — видней, или Нужна ли борьба с борцами?», 2007

	Виртуознее милицейского мата я ничего в жизни не слыхивал. Так уж повелось на Руси, что с матом у нас борются матерщинники, а с алкоголизмом — алкоголики.
	— Евгений Лукин, «Языку — видней, или Нужна ли борьба с борцами?», 2007

Цитаты в стихах

	Воейков-брат! Ты славно в шахматы играешь; Ты счастье матом называешь, И подлинно ты мат!
	— Василий Жуковский, «К нему же» (стихи из альбомов) 1814 г.

	Может был бы депутатом и орал благим бы матом На собраниях. Я бы злился и ругался, очень резко выражался В заседаниях. :23
	— Михаил Савояров, 1914

	Но злобные и гневные, как Боги поруганные, И внезапные, как разбойники, викинги, Прибежали ― На площади, на сходки, на митинги И бессвязно, возбужденно, Исступленно, Закричали Диким гиком, Злобным зыком, Благим матом…
	— Илья Садофьев, «Агония» (из сборника «Блёстки»), 1918

	Печь все дымит и дымит ― Изба полна смрадом. Дядя Иван сердит, Кроет всех матом.
	— Евгений Кропивницкий, «Весна», 1921

	И вот, Вечекой, Эмчекою вынянчена, вчера пресмыкавшаяся тварь еще ― трехэтажным «нэпом» улюлюкает нынче нам: «Погодите, голубчики!
	— Владимир Маяковский, Спросили раз меня: «Вы любите ли НЭП?», 1922

	Вытолкнет                 — на метр! —                                 ядро                                          и рад. Портрет              в журнале спорта. Но          вытолкать                          из общежития мат — спорт              повыше сортом. Русский язык                     красив                                   и ядрён, вытолкать мат                      тяжелей, чем ядро.
	— Владимир Маяковский, «Почему?» (1928)

	Чего ты смотришь, Себастьян, На злую кучу обезьян Каким-то странным взглядом? Зачем не сбросишь свой канат И не покроешь, виноват, Их трехэтажным матом!?
	— Павел Зальцман, «Антонелло да Мессина», 1961

	Три рослых парня у такси рванули настежь дверцу и стали старичка тащить за отворот у сердца. За борт авоську с пирогом и старичка туда же, и с трехэтажным матюгом: «Жми, друг, куда покажем!»
	— Семён Кирсанов, «Случай», 1966

	Без русского мата не прожить нам и дня, Отведи мою душу, облажи ты меня, Матершиной нашей русской обложи и не ссы, Как учили нас деды, как учили отцы.
	— Сектор Газа