Жан Расин

Жан-Бати́ст Раси́н (фр. Jean-Baptiste Racine; 21 декабря 1639 — 21 апреля 1699) — французский драматург, один из трёх выдающихся драматургов Франции XVII века, наряду с Пьером Корнелем и Мольером.

Жан Расин

Статья в Википедии

Произведения в Викитеке

Медиафайлы на Викискладе

Цитаты

	Тит. Чьё сердце не горит Желаньем угодить тому, кто в нём царит? — акт II, сцена 2; перевод: Н. Я. Рыкова
	Que ne fait point un cœur Pour plaire à ce qu'il aime, et gagner son vainqueur !
	— «Береника» (Bérénice), 1670

	Арикия. Нередко дар богов бывает божьей карой. — акт V, сцена 3; перевод: М. А. Донской
	Ses présents sont souvent la peine de nos crimes.
	— «Федра» (Phèdre), 1677

Поэты имеют то общее с еретиками, что они всегда защищают свои произведения, но что совесть их никогда не оставляет их в покое.

Андромаха

Andromaque), 1667; перевод: И. Я. Шафаренко и В. Е. Шор

	Орест. Выкормив змею, вы можете быть ею Укушены за то, что ей продлили дни;.. — акт I, сцена 2
	Que dans vostre sein ce serpent élevé Ne vous punisse un jour de l’avoir conservé.

	Орест. Как любовь ни прячь, видна она чужому глазу. Всё выдаёт нас: вздох, движенье, слово, взгляд. Скрываемый огонь сильнее во сто крат. — акт II, сцена 2
	L’amour n’est pas un feu qu’on renferme en une ame, Tout nous trahit, la voix, le silence, les yeux, Et les feux mal couverts n’en éclatent que mieux.

	Пирр. … любовь трудней сломить, чем полчища врагов. — акт II, сцена 5
	… en l’amour vaincu mille ennemis.

	Орест. Зло всегда в чести, страдает же — невинный, Сколь добродетельной я ни держусь дороги, Меня преследуют безжалостные боги. А коли так — теперь, пред ними страх презрев, Я стану делать всё, чтоб заслужить их гнев. — акт III, сцена 1
	Le crime en paix, & poursuit l’innocence. De quelque part sur moy que je tourne les yeux, Je ne voy que malheurs qui condannent les Dieux, Meritons leur courroux, justifions leur haine, Et que le fruit du crime en précede la peine.

	Клеона. Сильней страдают те, чьё горе молчаливо. — акт III, сцена 3
	La douleur qui se taist n’en est que plus funeste.

	Пирр. Неверным может ли быть тот, кто не любим? — акт IV, сцена 5
	Il faut se croire aimé, pour se croire infidelle.

Аталия

Athalie, 1691; перевод: Ю. Б. Корнеев («Гофолия»)

	Авенир. Кто праведно живёт, тот нечестивцу враг. — акт I, сцена 1 (вариант трюизма)
	Pensez-vous être saint et juste impunément.

	Иодай. Без дела веры нет: оно её мерило. — акт I, сцена 1
	La foi qui n’agit point, est-ce une foi sincère ?

	Со страху человек на всё готов пойти. — акт II, сцена 5
	Que ne peut la frayeur sur l’esprit des mortels !

Британник

Britannicus, 1669; перевод: Э. Л. Линецкая

	У человека с заурядными свойствами умеренность — добродетель весьма заурядная. — посвящение герцогу де Шеврез
	La modération n’est qu’une vertu ordinaire, quand elle ne se rencontre qu’avec des qualités ordinaires.

Ни одно творение, отданное мною на суд публики, не принесло мне таких похвал и не навлекло такой хулы, как эта трагедия. Я трудился над ней с особым тщанием, но, казалось, чем больше сил я в неё вкладывал, тем ожесточеннее рвали её на части иные критики: каких только козней они не строили, каких только недостатков не находили! Кое-кто даже соизволил взять под защиту Нерона, утверждая, будто я изобразил его слишком жестоким. А я-то полагал, что самое имя Нерона уже означает нечто превосходящее обыкновенную жестокость! <…> Другие, напротив, пеняли на то, что я его приукрасил. <…> Яснее всего видят наши недостатки как раз те люди, которые охотнее всего закрывают на них глаза: они прощают нам то, что им не по душе, ради того, что доставило удовольствие. — первое предисловие, 1670

De tous les ouvrages que j’ai donnés au public, il n’y en a point qui m’ait attiré plus d’applaudissements ni plus de censeurs que celui-ci. Quelque soin que j’aie pris pour travailler cette tragédie, il semble qu’autant que je me suis efforcé de la rendre bonne, autant de certaines gens se sont efforcés de la décrier : il n’y a point de cabale qu’ils n’aient faite, point de critique dont ils ne se soient avisés. Il y en a qui ont pris même le parti de Néron contre moi : ils ont dit que je le faisais trop cruel. Pour moi, je croyais que le nom seul de Néron faisait entendre quelque chose de plus que cruel. <…> D’autres ont dit, au contraire, que je l’avais fait trop bon. <…> Ceux qui voient le mieux nos défauts sont ceux qui les dissimulent le plus volontiers : ils nous pardonnent les endroits qui leur ont déplu, en faveur de ceux qui leur ont donné du plaisir.

	Агриппина. Тиран медоточив, пока не в полной силе. — акт I, сцена 1
	Toûjours la tyrannie a d’heureuses prémices.

	Бурр. Быть вождём один лишь тот достоин, Кому и честь, и жизнь вручает слепо воин;.. — акт I, сцена 2
	Le peuple au champ de Mars nomme ses magistrats Cesar nomme les chefs sur la foy des soldats.

	Бурр. Ревнивая досада Не внемлет разуму. Ей ненавистен тот, Кто масла ярости в её костёр не льёт. — акт I, сцена 2
	La douleur est injuste, & toutes les raisons Qui ne la flattent point aigrissent ses soupçons.

	Британник. Даётся не легко наука недоверья: Как прямодушному постигнуть лицемерье? — акт I, сцена 4
	Narcisse, tu dis vray. Mais cette défiance Est toûjours d’un grand cœur la derniere science, On le trompe long-temps.

	Нерон Могла б к Британику она и не спешить: Я обниму соперника, — чтоб насмерть задушить. <…> У матери моей неукротимый норов, Но справлюсь я и с ней, к земле её пригну. Когда исчезнет он, я наконец вздохну: Враг будет стерт с земли, а бестелесной тени Не сможет обещать она моих владений. — акт IV, сцена 3
	Elle se haste trop, Burrhus, de triompher. J’embrasse mon Rival, mais c’est pour l’étouffer. <…> Me délivre à jamais des fureurs d’Agrippine Tant qu’il respirera je ne vy qu’à demy. Elle m’a fatigué de ce nom ennemy, Et je ne pretens pas que sa coupable audace Une seconde fois luy promette ma place.

О Расине

Цитаты, сопоставляющие его с Корнелем, см. в отдельной статье.

XVIII век

	Я. … как говорится, нет великого ума без капельки безумия <…>. Возьмём Расина. Он, несомненно, был гениален, однако не считался человеком особенно хорошим. <…> Что бы вы предпочли: чтобы он был добрым малым, составляя одно целое со своим прилавком, <…> — хороший муж, хороший отец, <…> честный торговец, но ничего более, — или же чтобы он был обманщиком, предателем, честолюбцем, завистником, злым человеком, но автором «Андромахи», «Британника», «Ифигении», «Федры», «Аталии»? <…> Все те превосходные вещи, которые он создал, не принесли ему и двадцати тысяч франков <…>. Он. От этого человека прок был только людям, не знавшим его, и в такое время, когда его уже не было в живых. <…> Я. Конечно, лучше было бы, если бы вместе с талантами великого человека природа наделила его добродетелями. Он — дерево, из-за которого засохло несколько других деревьев, посаженных в его соседстве, и погибли растения, гнездившиеся у его подножия; но свою вершину он вознёс к облакам, ветви свои простёр вдаль; он уделял и уделяет свою тень тем, что приходили, приходят и будут приходить отдыхать вокруг его величественного ствола; он приносил плоды, чудесные на вкус, которые обновляются непрестанно.
	Moi. … comme dit le proverbe, qu’il n’y a pas de grands esprits sans un grain de folie <…>. Mais Racine ? celui-là certes avait du génie, et ne passait pas pour un trop bon homme. <…> Lequel des deux préféreriez-vous, ou qu’il eût été un bon homme, identifié avec son comptoir, <…> bon mari, bon père, <…> honnête commerçant, mais rien de plus ; ou qu’il eût été fourbe, traître, ambitieux, envieux, méchant, mais auteur d’Andromaque, de Britannicus, d’Iphigénie, de Phèdre, d’Athalie ? <…> Toutes ces belles choses-là qu’il a faites ne lui ont pas rendu vingt mille francs <…>. Lui. Cet homme n’a été bon que pour des inconnus et que pour le temps où il n’était plus. <…> Moi. Il eût été mieux sans doute qu’il eût reçu de la nature la vertu d’un homme de bien avec les talents d’un grand homme. C’est un arbre qui a fait sécher quelques arbres plantés dans son voisinage, qui a étouffé les plantes qui croissaient à ses pieds ; mais il a porté sa cime jusque dans la nue, ses branches se sont étendues au loin ; il a prêté son ombre à ceux qui venaient, qui viennent et qui viendront se reposer autour de son tronc majestueux ; il a produit des fruits d’un goût exquis, et qui se renouvellent sans cesse.
	— Дени Дидро, «Племянник Рамо», 1762—1782

Вольтер

С той поры авторам трагедий было уже не дозволено относиться с небрежением к языку и стихотворному искусству, и всё, что не было написано с изяществом Расина, отвергалось. <…> Изящного Расина не упрекали за пошлую любовь и мещанские выражения, но скоро было замечено, что <…> такое однообразие любовных интриг обесславило бы пьесы этого прекрасного поэта, если бы он не сумел скрасить эту слабость всеми чарами поэзии, прелестью своего слога, сладостью своего мудрого красноречия и всеми средствами своего искусства.

— Вольтер, «Обращение ко всем нациям Европы», 1761

	… я считаю Расина бесспорно лучшим из наших трагических поэтов, единственным, кто был подлинно возвышенным без всякой напыщенности и создал стиль, исполненный неведомого дотоле очарования. Он был также единственным, кто трактовал любовь в трагическом духе…
	… je regarde Racine comme le meilleur de nos poètes tragiques, sans contredit : comme celui qui seul a parléau cœur et à la raison, qui seul a été véritablement sublime sans aucune endure, et qui a mis dans la diction un charme inconnu jusqu’à lui. Il est le seul encore qui ait traité l’amour tragiquement…
	— письмо А. П. Сумарокову 26 февраля 1769

• см. половину предисловия к «Ирине», 1778

XIX век

	Благоговея пред поэтическим гением Расина, сожалею, что он завещал почти всем русским последователям не тайну стихов своих, а одну обрезанную, накрахмаленную и по законам тогдашнего общества сшитую мантию своей парижской Мельпомены.
	— Пётр Вяземский, «Письмо в Париж», 1825

	… Расин не по трём единствам читается и перечитывается и будет читаться, а по чему-то иному, чего, к несчастию, и недостаёт учёным его подражателям.
	— Антон Дельвиг, «Борис Годунов,», 1 января 1831

	Есть нечто, что тоньше вкуса <…> — надо ещё иметь чувствительное нёбо. <…> У Расина было нёбо, он понимал, какова поэзия на вкус, в чем самый сок её, амбра её аромата, самая чистая сущность чего-то неведомого, но чарующего, щекочущего, зовущего улыбку на уста.
	Il y a quelque chose de plus fin que le goût <…> — il faut en avoir le palais. <…> Mais Racine en avait le palais, il en comprenait la saveur, la fleur, l'ambre du parfum, l'essence la plus pure du je ne sais quoi qui charme, qui chatouille et qui fait sourire.
	— Гюстав Флобер, «Воспоминания, заметки, тайные мысли», 1838-1841

	Чопорный, натянутый Расин в древней Греции был бы страстным и глубокомысленным Эврипидом; а во Франции, в царствование Лудовика XIV, и сам страстный, глубокомысленный Эврипид был бы чопорным и натянутым Расином. Таково влияние истории и общества на талант!
	— Виссарион Белинский, «Сочинения Александра Пушкина», статья четвёртая, ноябрь 1843

	… салат, обильно сдобренный уксусом…
	— Шарль Эдмон, 22 июня 1863

Александр Пушкин

	Чем же держится Иван Иванович Расин, как не стихами, полными смысла, точности и гармонии! План и характеры «Федры» верх глупости и ничтожества в изобретении — Тезей не что иное, как первый Мольеров рогач; Ипполит, <…> суровый скифский выблядок — не что иное, как благовоспитанный мальчик, учтивый и почтительный, <…> Расин понятия не имел об создании трагического лица.
	— письмо Л. С. Пушкину января (после 12) — начала февраля 1824

	Французы доныне ещё удивляются смелости Расина, употребившего слово pavé, помост. Et baise avec respect le pavé de tes temples. <…> Презренная словесность, повинующаяся таковой мелочной и своенравной критике. — Жалка участь поэтов (какого б достоинства они впрочем ни были), если они принуждены славиться подобными победами над предрассудками вкуса!
	— материалы к «Отрывкам из писем, мыслям и замечаниям», 1827

	Александрийский стих по всем составам Развинчен, гнётся, прыгает легко! <…> О, что б сказал <…> Расин, бессмертный подражатель, Певец влюблённых женщин и царей, <…> сей соблазн увидя, — Наш век обидел вас, ваш стих обидя.
	— «Домик в Коломне» (черновик), октябрь 1830

Что развивается в трагедии? какая цель её? Человек и народ — судьба человеческая, судьба народная. Вот почему Расин велик, несмотря на узкую форму своей трагедии. <…> Если мы будем полагать правдоподобие в строгом соблюдении костюма, красок, времени и места, то и тут мы увидим, что величайшие драматические писатели не повиновались сему правилу. <…> У Расина полускиф Ипполит говорит языком молодого благовоспитанного маркиза. <…> Со всем тем <…> Расин стоит на высоте недосягаемой, и [его] произведения составляют вечный предмет наших изучений и восторгов…

— <О народной драме и «Марфе Посаднице» М. П. Погодина>, ноябрь 1830