Племянник Рамо
«Племянник Рамо» (фр. Le Neveu de Rameau) — философско-сатирический диалог Дени Дидро с Ж.-Ф. Рамо, написанный между 1761 и 1774 годами и впервые опубликованный посмертно в 1805.
Цитаты
правитьЯ. … как говорится, нет великого ума без капельки безумия; <…> [но] мы будем презирать те века, которые не создали ни одного гения. <…> Возьмём Расина. Он, несомненно, был гениален, однако не считался человеком особенно хорошим. <…> Что бы вы предпочли: чтобы он был добрым малым, составляя одно целое со своим прилавком, <…> — хороший муж, хороший отец, <…> честный торговец, но ничего более, — или же чтобы он был обманщиком, предателем, честолюбцем, завистником, злым человеком, но автором «Андромахи», «Британника», «Ифигении», «Федры», «Аталии»? <…> Все те превосходные вещи, которые он создал, не принесли ему и двадцати тысяч франков <…>. | |
Moi. … comme dit le proverbe, qu’il n’y a pas de grands esprits sans un grain de folie; <…> on méprisera les siècles qui n’en auront point produit. <…> Mais Racine ? celui-là certes avait du génie, et ne passait pas pour un trop bon homme. <…> Lequel des deux préféreriez-vous, ou qu’il eût été un bon homme, identifié avec son comptoir, <…> bon mari, bon père, <…> honnête commerçant, mais rien de plus ; ou qu’il eût été fourbe, traître, ambitieux, envieux, méchant, mais auteur d’Andromaque, de Britannicus, d’Iphigénie, de Phèdre, d’Athalie ? <…> Toutes ces belles choses-là qu’il a faites ne lui ont pas rendu vingt mille francs <…>. |
Он. Наилучший порядок вещей <…> — тот, при котором мне предназначено быть, и к чёрту лучший из миров, если меня в нём нет. | |
Le meilleur ordre des choses <…> est celui où je devais être, et foin du plus parfait des mondes, si je n’en suis pas. |
Он. Горько быть нищим, когда на свете столько богатых глупцов, за счёт которых можно было бы существовать. <…> Сколько раз я говорил себе: «Статочное ли это дело, Рамо, — в Париже десять тысяч превосходных столов, накрытых каждый на пятнадцать или двадцать приборов, и ни один из этих приборов не предназначен для тебя. Есть кошельки, полные золота, оно течет направо и налево, и ни одна из монет не попадает к тебе! Тысячи мелких остроумцев, не блещущих ни талантами, ни достоинствами, тысячи мелких тварей, ничем не привлекательных, тысячи пошлых интриганов прекрасно одеты — а ты будешь ходить голым! И ты до такой степени будешь дураком! Неужели же ты не сумеешь льстить, как всякий другой? Неужели ты не сумеешь лгать, клясться, лжесвидетельствовать, обещать, сдерживать обещание или нарушать его, как всякий другой? Неужели ты не мог бы стать на задние лапки, как всякий другой? | |
Il est dur d’être gueux, tandis qu’il y a tant de sots opulents aux dépens desquels on peut vivre. <…> Combien de fois je me suis dit : Comment, Rameau, il y a dix mille bonnes tables à Paris à quinze ou vingt couverts chacune, et de ces couverts-là il n’y en a pas un pour toi ! Il y a des bourses pleines d’or qui se versent de droite et de gauche, et il n’en tombe pas une pièce sur toi ! Mille petits beaux esprits sans talents, sans mérite ; mille petites créatures sans charmes ; mille plats intrigants sont bien vêtus, et tu irais tout nu ! et tu serais imbécile à ce point ? Est-ce que tu ne saurais pas flatter comme un autre ? Est-ce que tu ne saurais pas mentir, jurer, parjurer, promettre, tenir ou manquer comme un autre ? Est-ce que tu ne saurais pas te mettre à quatre pattes comme un autre ? |
Он. … есть, господин философ, всеобщая совесть, как есть и всеобщая грамматика, и есть в каждом языке исключения, которые у вас, учёных, называются… да подскажите мне… называются… | |
Lui. … monsieur le philosophe, il y a une conscience générale, comme il y a une grammaire générale, et puis des exceptions dans chaque langue, que vous appelez, je crois, vous autres savants, des… aidez-moi donc, des… |
Он. … голос совести и чести звучит весьма слабо, когда желудок вопит вовсю. — вероятно, неоригинально | |
… la voix de la conscience et de l’honneur est bien faible, lorsque les boyaux crient. |
Я. Если бы вы разбогатели, что бы вы стали делать? | |
Moi. S’il en arrivait autrement, que feriez-vous ? |
Он. Добродетель хвалят, но её ненавидят, от неё бегут, она леденит, а между тем в этом мире ноги следует держать в тепле. | |
On loue la vertu, mais on la hait, mais on la fuit, mais elle gèle de froid, et dans ce monde il faut avoir les pieds chauds. |
Я. Но неужели же с вашей страстью ко всяким прекрасным вещам и при вашей легкости на выдумки вы ничего не изобрели? | |
Moi. Mais avec cet enthousiasme pour les belles choses et cette facilité de génie que vous possédez, est-ce que vous n’avez rien inventé ? |
On avale à pleine gorgée le mensonge qui nous flatte, et l’on boit goutte à goutte une vérité qui nous est amère. |
Он. Я читал, читаю и беспрестанно перечитываю Теофраста, Лабрюйера и Мольера. <…> только кто умеет их читать? | |
Lui. J’ai lu et je lis, et relis sans cesse Théophraste, La Bruyère et Molière. <…> mais qui est-ce qui sait les lire ? |
Перевод
правитьА. В. Фёдоров, 1973
О «Племяннике Рамо»
правитьДидро в шаловливой с виду манере подверг едкой критике врагов энциклопедистов, особенно Палиссо[3], и отомстил своре тёмных критиков за всех хороших писателей своего времени. <…> Племянник Рамо сатирически обрисовывает тот мир, в котором сам живёт и процветает. | |
— Фридрих Шиллер, письмо Х. Г. Кёрнеру 25 апреля 1805 |
Что за книга, какое гениальное проникновение в человеческую совесть! Потрясающее опровержение приговора потомства: будто бы Дидро — второстепенная знаменитость, почти сомнительная, Дидро, этот Гомер современной мысли, блекнет рядом с Вольтером, покорившим весь свет, своё время и будущее, Вольтером — мозгом Национальной гвардии, не более того! | |
— братья Гонкуры, «Дневник», 13 апреля 1858 |
… «Племянник Рамо» и «Это не сказка», — роман и рассказ, увлекшие за собой все романы и все рассказы XIX века. | |
… Neveu de Rameau, auprès de Ceci n’est pas un conte, — ce roman et cette nouvelle, qui portent, dans leurs flancs, tous les romans et toutes les nouvelles du XIXe siècle. | |
— братья Гонкуры, «Дневник», 28 марта 1863 |
Социально-исторический смысл произведения выходит далеко за рамки беспощадной сатиры на разложение дворянского общества. Дидро с огромным бесстрашием затронул столько вопросов, поставил их с такой остротой и наивной прямотой, что объективно это повело к более глубоким выводам. Молодой капитализм уже успел показать свои хищнические зубы <…>. Поворачивая Рамо к различным сторонам жизни, Дидро кладёт мазок за мазком ла его изумительный портрет <…>. Образ его вырастает в огромный, потрясающей силы символ унижения и нищеты, рабства и животной тупости, раздавленного человеческого достоинства. <…> | |
— А. Ф. Иващенко, «Реалистические повести Дидро», 1936 |
Комментарии
править- ↑ Героиня одноимённой трагедии Вольтера (1743), которая сочетала в своём характере материнскую любовь и чувство гражданского долга[2].
- ↑ Искажённое «идиоматизмами», иронично[2] намекающее здесь на основное значение[1].
- ↑ Клиентура откупщика Вильморьена[1][2].
- ↑ По преданию, в конце жизни он впал в распущенность[2].
Примечания
править- ↑ 1 2 3 Д. И. Гачев и И. К. Луппол. Примечания // Дени Дидро. Собрание сочинений в 10 томах. Т. IV. — М.—Л.: Academia, 1937. — С. 548-561.
- ↑ 1 2 3 4 В. Н. Кузнецов. Примечания // Дени Дидро. Сочинения в 2 томах. Т. 2. — М.: Мысль, 1991. — С. 554-7.
- ↑ Его комедии «Философы» (1760).
- ↑ Дени Дидро. Собрание сочинений в 10 томах. Т. III. Романы и повести. — М.—Л.: Academia, 1937. — С. XXVII, XXXI. — 5300 экз.