Цитаты об Адольфе Гитлере

Сюда добавляются цитаты других людей об Адольфе Гитлере (1889 — 1945). Высказывания из произведений-первоисточников следует вносить, если в викицитатнике пока нет статей о них, либо наиболее общие и недлинные из уже существующих.

Адольф Гитлер, 1937 г.

Цитаты

по алфавиту фамилий

Отрицательные и научные

	Может быть, он того и не хочет, Может быть он к тому не готов, Но мне кажется, что обязательно кончит Самоубийством Гитлер Адольф.
	— Николай Глазков, «Хлебозоры», октябрь 1941

	Мы не были настолько наивны, чтобы во всех неприятностях винить Гитлера. Он был для нас лишь симптомом распада нашей цивилизации, а не причиной его. Немцы для нас были не врагами, а товарищами — жертвами всеобщего безумия.
	— Фримен Дайсон, «Оружие и надежда»

	В это время Гитлер загонял людей в концентрационные лагеря и затыкал рот тем, кто пытался ему противостоять. Затем в 1939 году Германия оккупировала Польшу. И мы <…> оказались перед лицом пацифистской дилеммы. Теоретически мы по-прежнему верили в этику непротивления, но, глядя на то, что произошло в Польше, понимали, что ненасильственное сопротивление против Гитлера не действенно.
	— Фримен Дайсон, «Оружие и надежда»

	Гитлер был законченный мазохист, одержимый навязчивой идеей развязать войну, с тем чтобы потом героически ее проиграть.
	— Сальвадор Дали

Адольф Гитлер, повсеместно признанный выходящим за все мыслимые рамки чудовищем, не выделялся бы особой кровожадностью во времена Калигулы или Чингисхана. Бесспорно, Гитлер истребил больше людей, чем Чингисхан; так ведь в его распоряжении были современные технологии. И можно ли о Гитлере сказать то же, что очень часто звучит в описании Чингисхана: он получал самое большое наслаждение, глядя, как «обливаются слезами друзья и близкие его жертв»? Мы судим Гитлера по моральным законам нашего времени, а моральный Zeitgeist, как и технология, далеко шагнул со времён Калигулы. Гитлер предстаёт воплощением ада потому, что нынешние стандарты не в пример гуманнее.

— Ричард Докинз, «Бог как иллюзия», 2006 (гл. 7, подгл. «Нравственный Zeitgeist»)

Катастрофа таилась в планах Гитлера как нечто предустановленное, ведь экспансия Третьего рейха не имела реальных границ, и превращение эффективной стратегии в самоубийственную было только вопросом времени. Ирония судьбы заставила Гитлера изгнать из Германии физиков, ум и руки которых создали атомное оружие в США.<…> Гитлер по должности был аскетом кровопролития, отрёкшимся от чувственных радостей власти, вегетарианцем и другом животных, анахоретом в Ставке, или, пожалуй, не столько был, сколько становился, по мере того как действительность всё сильнее расходилась с его фантазиями. По-настоящему он верил лишь в себя самого, о Провидении же говорил из уважения к условностям, от которого он, парвеню, так и не смог избавиться. Он, впрочем, являл собой редкостное сочетание черт: потакая свинствам своих прислужников, в то же время брезговал ими, и притом совершенно искренне; сам он и правда был свободен от низких страстишек наподобие интриганства, был чужд какой-либо чувственности и не находил удовольствия в пакостях. Но таким, в меру порядочным человеком он был только в личном кругу; в игре, где ставкой служила власть, и в развязанной им войне он был лжецом, интриганом, шантажистом, садистом, убийцей, и эта несочетаемость его личных и политических качеств остается поныне камнем преткновения для биографов. Он и впрямь был добр к секретаршам, собакам, шофёрам и лакеям, но своих генералов велел, как свиней, подвесить на крючьях и миллионы пленных позволил уморить голодом. <…> перед лицом истории Гитлер обыденную свою порядочность отбрасывал за ненадобностью; его порядочность была до крайности манерной, мещанской — и в политике, следовательно, ни к чему не пригодной. Здесь он не считался ни с чем, поскольку обыденное его поведение диктовалось условностями, а не принципами морали. Таких принципов он не имел либо считал их мелочью по сравнению со своими грандиозными замыслами, которые оборачивались у него всё новыми горами трупов;..

— Станислав Лем, «Провокация», 1980

	А бедняжка Гитлер думал, что антисемитизм можно приспособить только к национальному социализму.
	— Станислав Ежи Лец

	У Гитлера должны были быть именно такие усики, какие были. Но смотрите! У следующего могут быть кудри и бакенбарды!
	— Станислав Ежи Лец

	СПИД — самое худшее, что случилось в XX веке после Гитлера.
	— Мадонна

	О немецкий народ, насколько больше должен ты бояться победы своего вождя, чем его поражения!
	— Томас Манн

	Те, кто называет Гитлера Антихристом или, наоборот, святым, ближе к истине, нежели интеллектуалы, десять кошмарных лет утверждавшие, что это просто паяц из комической оперы, о котором нечего всерьёз говорить.
	The people who say that Hitler is Antichrist, or alternatively, the Holy Ghost, are nearer an understanding of the truth than the intellectuals who for ten dreadful years have kept it up that he is merely a figure out of comic opera, not worth taking seriously.
	— Джордж Оруэлл, «Уэллс, Гитлер и Всемирное государство», 1941

Он закопался в землю глубже, чем любой другой немец, — почти на тридцать метров. Там он обитал с лизоблюдами в генеральских погонах, поварихами-вегетарианками, собаками, эсэсовцами и со своей подругой, а также с приступами бешенства и иллюзиями, командуя призрачными армиями, которые давно уже перестали существовать, в войне с противниками, о которых он знал только то, что рисовала его фантазия; военачальник, который за пять с половиной лет войны ни разу не видел своими глазами фронта (его ставки всегда были расположены далеко от театра военных действий); вождь, пославший на бессмысленную смерть миллионы, но за эти годы даже ни разу не посетивший раненых в госпиталях; маниакальный себялюбец, который обрек на погибель город над своей головой вместе со всеми женщинами и детьми, населявшими его, ради того, чтобы продлить свою жизнь на несколько недель, но даже ни разу не вылез из своего бункера, самого надежного в мире, дабы увидеть, что он натворил (это помешало бы его интуиции); словно примадонна, обижался он на народ, терпеливо и покорно умиравший за него, и назвавший этот народ недостойным своего кумира; друг детей, со слезами умиления провозгласивший фрау Геббельс образцовой женой и матерью за её намерение уйти из жизни вместе со своими четырьмя детьми, поскольку для нее жизнь без фюрера ничего не стоит, взбесившийся мелкий бюргер с пошлым дешевым вкусом, который не нашел ничего более важного, чем на фоне всеобщей гибели в Германии дать наконец «честное» имя ничтожной девке, своей любовнице, сыграв под землей «last minute shotgun wedding» — скоропалительную свадьбу в последнюю минуту, из-за которой погибли ещё несколько храбрых солдат; посланных в Берлин на поиски какого-нибудь чиновника из Бюро регистрации актов гражданского состояния; и, наконец, — трус, который даже не смог принять в одиночестве свою крысиную смерть и забрал с собой свежеиспеченную фрау Гитлер. Так называемая «легенда о Гитлере» продержалась в Германии намного дольше, чем обещания нацистов. Она продержалась почти до конца войны, а частично и дольше. «Фюрер ничего об этом не знает» и «Если бы фюрер об этом знал» — эти устойчивые фразы всё ещё были в ходу, когда повсеместно царило великое отрезвление. <…> В нём сконцентрировалось такое количество подлости, равнодушия, эгоизма, глупости, неспособности, сентиментальности самого дурного сорта, дилетантизма и трусости, что его с лихвой хватило бы на то, чтобы уничтожить миф о фюрере и легенду о расе господ.

— Эрих Мария Ремарк, Будьте бдительны! О фильме «Последний акт», 1956

	Было бы смешно отождествлять клику Гитлера с германским народом, с германским государством. Опыт истории говорит, что гитлеры приходят и уходят, а народ германский, а государство германское остаётся. — 2-е предложение — парафраз Екклесиаста: 1, 4. У Сталина известны и более ранние аналоги.
	— Иосиф Сталин, Приказ Народного комиссара обороны СССР от 23 февраля 1942 года № 55

	Кто выбирает Гинденбурга – выбирает Гитлера; кто выбирает Гитлера – выбирает войну. — перед выборами президента Германии
	— Эрнст Тельман, речь 12 января 1932

	По-прежнему оставаясь преданным членом римско-католической церкви, несмотря на недовольство её иерархией, он хорошо усвоил её учение о том, что еврей — это убийца Бога. Следовательно, уничтожение можно было совершать без зазрения совести, попросту выполняя роль карающей десницы Господа, — нужно было лишь проводить его отстранённо, без лишней жестокости.
	— Джон Толанд, «Адольф Гитлер. Полная биография», 1976

	— Не путай спорт с политикой! — А Гитлер не путает?
	— Даниэль Томпсон, Жерар Ури, «Ас из асов», 1982

	Не красный пожар лесной, Не заяц — по зарослям, Не вётлы — под бурею, — За фюрером — фурии!
	— Марина Цветаева, «Стихи к Чехии. Март», 1939

	Если бы Гитлер вторгся в ад, я по меньшей мере благожелательно отозвался бы о сатане в Палате общин. — Своему личному секретарю Колвиллу, по записи которого фраза приведена в мемуарах Черчилля «Вторая мировая война» (т. 3, кн. 1, гл. 20). Цитируется также в форме: «Если Гитлер вторгнется в ад, я произнесу панегирик в честь дьявола».
	— Уинстон Черчилль, 21 июня 1941

	Мы будем сражаться с ним на суше, мы будем сражаться с ним на море, мы будем сражаться с ним в воздухе, пока, с Божьей помощью, не избавим землю от самой тени его и не освободим народы от его ига.
	— Уинстон Черчилль, речь по радио, 22 июня 1941

Нейтральные

― А так, очень просто. При Ленине Гитлер был бы невозможен. При Ленине он ведь в тюрьме сидел да мемуары сочинял… При Ленине только этот шут гороховый, Муссолини, мог появиться. Но как явились вы, архангелы, херувимы и серафимы ― как это поётся: стальные руки-крылья и вместо сердца пламенный мотор, ― да начали рубить и жечь, так сразу же западный обыватель испугался до истерики и загородился от вас таким же стальным фюрером. Конечно, его могли бы обуздать ещё рабочие партии. Но вы их тоже натравили друг на друга, и такая началась среди них собачья свалка, что они сами же встретили Гитлера как Иисуса Христа. А как он пришёл, так и война пришла. И вот теперь стоит война у порога, стучится в дверь, и получается: сейчас мы с вами сидим по разным концам кабинета, а придёт Гитлер, и мы будем стоять рядышком у стенки. Если вы, конечно, к тому времени не переметнётесь, но ох! переметнётесь, очень похоже, что переметнётесь вы. И ещё нашими расстрелами, поди, будете командовать.

— Юрий Домбровский, «Факультет ненужных вещей», часть пятая, 1978

	Парадокс: если бы Гитлер не уничтожал евреев, возможно, Германия первой овладела бы атомным оружием…
	— Станислав Лем, «Трагическая акробатика», 1996

	Немецкий порядок формировался веками. При Гитлере формирование достигло высшей точки. — Интервью шведской газете «Хандельсблат» от 25 ноября 1995. Эту часть интервью газета не напечатала, но она была передана по белорусскому радио.
	— Александр Лукашенко, 1995

... мельком увидел неподвижные застывшие рожи генштабистов — Гиммлер был уверен, что на их телах сейчас можно демонстрировать феномен гипнотической каталепсии, или, попросту сказать, одеревенения. Толком он и сам не понимал, чем объясняется странный и, несомненно, реальный, чту бы ни врали враги, гипнотизм фюрера, с проявлениями которого ему доводилось сталкиваться каждый день. Всё было бы просто, действуй личность Гитлера только на высших чиновников Рейха, — тогда объяснением был бы страх за своё с трудом достигнутое положение. Но ведь Гитлер ошеломлял и простых людей, которым, казалось, незачем было имитировать завороженность. <…> ... на фюрера накатило, и ему совершенно необходимо было сказать речь — выделение речей у Гитлера было чисто физиологическим, и долго сдерживаться он не мог. <…> Последовала обычная для начала речи минутная пауза, во время которой Гитлер, делая вид, что смотрит в глубь себя, действительно заглядывал в глубь себя. <…> Тут голос Гитлера приобрёл необычайно мощный тембр и вместе с тем стал проникновенным и тихим, а руки, прижатые до этого к груди, двинулись — одна вниз, к паху, а другая — вверх, где приняла такую позицию, словно держала за хвост большую извивающуюся крысу.

— Виктор Пелевин, «Музыка со столба», 1991

	Гитлер не был жрецом зла. Он был пошлым психом, бездарным евробюрократом, даже неспособным понять, что для осуществления плана «Барбаросса» вместо тысячи танков «тигр» достаточно закупить одного секретаря обкома. Знаете, я как-то увидел в интернете альтернативный вариант банкноты в 20 евро с портретом молодого фюрера. И не поверите, насколько тот был на своём месте.
	— Виктор Пелевин, «Тхаги», 2010

	То, что Германия в час величайшей беды порождает для себя некоего Гитлера, доказывает, что она жива; о том же говорят и его действия.
	— Хьюстон Стюарт Чемберлен, 1923

Положительные

	Он Джордж Вашингтон Германии — человек, который отвоевал для своей страны независимость от всех угнетателей.
	— Дэвид Ллойд Джордж, 1936

Цитаты нацистов

	Я благодарю небеса за такого человека, как Адольф Гитлер, который создал оборонительный рубеж против Антихриста коммунизма.
	— Фрэнк Бухман, 1936

	У меня нет совести! Мою совесть зовут Адольф Гитлер! — Так будто бы воскликнул Гиммлер в конце февраля 1933, рассказывая о поджоге Рейхстага «его ребятами». Также приписывается Герману Герингу.
	— приписывается Генриху Гиммлеру

	Я очень близко и хорошо знаком с герром Гитлером. Это — необычайно благородный человек, исполненный бесконечной доброты, религиозных чувств, хороший католик.:S.152
	— Рудольф Гесс, письмо премьер-министру Баварии (Иоганну Гофманну или Густаву фон Кару), 1920

Адольф Гитлер! Мы сплочены вокруг тебя, единого! Хотим в этот час вновь возвестить свою клятву: веруем только в Адольфа Гитлера на сей земле. Верим, что национал-социализм — единственная спасительная вера нашего народа. Верим в Господа Бога на небесах, Творца нашего, ведущего нас, и направляющего, и благословляющего нас явно. И верим, что Господь Бог ниспослал нам Адольфа Гитлера, чтоб сделать Германию краеугольным камнем вечности. — Напоминает молитву и даже перекликается с «Отче наш» и Символом веры.

— приветствие главы Национал-социалистической организации производственных ячеек

	Воля фюрера — вот наша конституция.
	— Ханс Франк

	Я бы не поверил, что Гитлер умер, даже если бы услышал это от него самого.
	— Ялмар Шахт