Двадцать тысяч льё под водой
«Двадцать тысяч льё под водой» (фр. Vingt mille lieues sous les mers) — классический научно-фантастический роман Жюля Верна. Впервые опубликован в 1869—1870 годах. В нём выведен герой капитан Немо, управляющий подводной лодкой «Наутилус» (его история завершена в романе «Таинственный остров»). Повествование ведёт профессор Аронакс.
Двадцать тысяч льё под водой | |
Статья в Википедии | |
Тексты в Викитеке | |
Медиафайлы на Викискладе |
Цитаты
правитьЧасть первая
править… j’admettais l’existence du « monstre ». <…> |
Чудовище, всплыв в поверхностные водные слои, отдыхало в нескольких туазах под уровнем океана, и от него исходил этот яркий, необъяснимой силы свет <…>. Светящийся предмет имел контуры огромного, удлинённой формы, овала, в центре которого, как в фокусе, свет был особенно ярок, по мере же приближения к краям ослабевал. — глава VI | |
Le monstre, immergé à quelques toises de la surface des eaux, projetait cet éclat très-intense, mais inexplicable <…>. La partie lumineuse décrivait sur la mer un immense ovale très-allongé, au centre duquel se condensait un foyer ardent dont l’insoutenable éclat s’éteignait par dégradations successives. |
В том, что Создатель творит чудеса, нет ничего удивительного, но увидеть своими глазами нечто чудесное, сверхъестественное и притом созданное человеческим гением, — тут есть над чем задуматься! <…> | |
Que ce qui est prodigieux vienne du Créateur, c’est tout simple. Mais trouver tout à coup, sous ses yeux, l’impossible mystérieusement et humainement réalisé, c’était à confondre l’esprit ! |
Dans tous les pays de la terre ouvrir la bouche, remuer les mâchoires, happer des dents et des lèvres, est-ce que cela ne se comprend pas de reste ? Est-ce que cela ne veut pas dire à Québec comme aux Pomotou, à Paris comme aux antipodes : J’ai faim ! donnez-moi à manger ! | |
— Нед Ленд |
На столовой утвари, ложках, вилках, ножах, тарелках был выгравирован инициал в полукружии надписи-девиза: <…> | |
Chaque ustensile, cuiller, fourchette, couteau, assiette, portait une lettre entourée d’une devise en exergue: <…> |
Это собрание картин — последнее воспоминание о земле, которая для меня уже не существует. В моих глазах ваши современные живописцы — то же, что старинные мастера <…>. Гений не имеет возраста.[1] — глава XI | |
Ce sont mes derniers souvenirs de cette terre qui est morte pour moi. À mes yeux, vos artistes modernes ne sont déjà plus que des anciens <…>. Les maîtres n’ont pas d’âge. |
— Ведь элементы, которые служат проводниками этой чудодейственной силы, должны быстро истощаться, не так ли? Чем вы замените хотя бы цинк? Вы ведь не поддерживаете связи с землёй? | |
—Les éléments que vous employez pour produire ce merveilleux agent doivent s’user vite. Le zinc, par exemple, comment le remplacez-vous, puisque vous n’avez plus aucune communication avec la terre ? |
— «Наутилус» имеет два корпуса[3], один наружный, другой внутренний; они соединены между собой железными балками, имеющими двутавровое сечение, которые придают судну чрезвычайную прочность. В самом деле, благодаря такой конструкции судно противостоит любому давлению, подобно монолиту. Крепостью своего корпуса «Наутилус» обязан отнюдь не заклепкам обшивки: монолитность его конструкции достигнута путём сварки и обеспечена однородностью материалов, что позволяет ему вступать в единоборство с самыми бурными морями. — глава XIII | |
« Le Nautilus se compose de deux coques, l’une intérieure, l’autre extérieure, réunies entre elles par des fers en T qui lui donnent une rigidité extrême. En effet, grâce à cette disposition cellulaire, il résiste comme un bloc, comme s’il était plein. Son bordé ne peut céder ; il adhère par lui-même et non par le serrage des rivets, et l’homogénéité de sa construction, due au parfait assemblage des matériaux, lui permet de défier les mers les plus violentes. » |
— Милейший Нед, вы гроза рыб, искуснейший рыболов! Вы переловили множество этих занятных животных. Но бьюсь об заклад, что вы и понятия не имеете, как их классифицируют. | |
« Ami Ned, vous êtes un tueur de poissons, un très-habile pêcheur. Vous avez pris un grand nombre de ces intéressants animaux. Mais je gagerais que vous ne savez pas comment on les classe. |
— … каждый выстрел из такого ружья несёт смерть. И как бы легко ни было ранено животное, оно падает, как поражённое молнией. <…> Потому что эти ружья заряжены не обычными пулями, <…> и у меня имеется изрядный их запас. Эти стеклянные капсюли, заключённые в стальную оболочку с тяжёлым свинцовым дном, — настоящие лейденские банки в миниатюре! Они содержат в себе электрический заряд высокого напряжения. При самом лёгком толчке они разряжаются, и животное, каким бы могучим оно ни было, падает замертво. Прибавлю, что эти капсюли не крупнее дроби номер четыре и что обойма ружья вмещает не менее десяти зарядов. — глава XV | |
— … ce fusil tous les coups sont mortels, au contraire, et dès qu’un animal est touché, si légèrement que ce soit, il tombe foudroyé. <…> Parce que ce ne sont pas des balles ordinaires que ce fusil lance, mais de petites capsules de verre, <…> — et dont j’ai un approvisionnement considérable. Ces capsules de verre, recouvertes d’une armature d’acier, et alourdies par un culot de plomb, sont de véritables petites bouteilles de Leyde, dans lesquelles l’électricité est forcée à une très-haute tension. Au plus léger choc, elles se déchargent, et l’animal, si puissant qu’il soit, tombe mort. J’ajouterai que ces capsules ne sont pas plus grosses que du numéro quatre, et que la charge d’un fusil ordinaire pourrait en contenir dix. |
Voyez cet océan, monsieur le professeur, n’est-il pas doué d’une vie réelle ? N’a-t-il pas ses colères et ses tendresses ? Hier, il s’est endormi comme nous, et le voilà qui se réveille après une nuit paisible ! |
Нужны новые люди, а не новые континенты![1] — глава XIX | |
Ce ne sont pas de nouveaux continents qu’il faut à la terre, mais de nouveaux hommes ! |
На борту обособленный мир! Он так же обособлен от Земли, как обособлены планеты, вращающиеся вместе с Землей вокруг Солнца; и наши труды так же не дойдут до Земли, как и труды учёных Сатурна или Юпитера.[1] — глава XXIII | |
C’est un monde à part. Il est aussi étranger à la terre que les planètes qui accompagnent ce globe autour du soleil, et l’on ne connaîtra jamais les travaux des savants de Saturne ou de Jupiter. |
Глава X
править— То, что вы принимаете за говядину, господин профессор, всего лишь филейная часть морской черепахи. А вот жаркое из печени дельфина; вы легко приняли бы это блюдо за рагу из свинины! Мой повар мастерски консервирует дары океана. Отведайте всего понемногу. Вот консервы из голотурий; любой малаец нашёл бы их несравненными на вкус! Вот крем, взбитый из сливок, которые поставляют нам киты; вот сахар, который добывается из гигантских фукусов Северного моря! И наконец, позвольте вам предложить варенье из анемонов, не уступающих в сочности самым спелым плодам земли. | |
— Ce que vous croyez être de la viande, monsieur le professeur, n’est autre chose que du filet de tortue de mer. Voici également quelques foies de dauphin que vous prendriez pour un ragoût de porc. Mon cuisinier est un habile préparateur, qui excelle à conserver ces produits variés de l’Océan. Goûtez à tous ces mets. Voici une conserve d’holoturies qu’un Malais déclarerait sans rivale au monde, voilà une crème dont le lait a été fourni par la mamelle des cétacés, et le sucre par les grands fucus de la mer du Nord, et enfin, permettez-moi de vous offrir des confitures d’anémones qui valent celles des fruits les plus savoureux. |
Глава XXII
правитьVous vous étonnez, monsieur le professeur, qu’ayant mis le pied sur une des terres de ce globe, vous y trouviez des sauvages ? Des sauvages, où n’y en a-t-il pas ? Et d’ailleurs, sont-ils pires que les autres, ceux que vous appelez des sauvages ? |
— Пускай, хоть и людоеды, а всё же, возможно, честные люди! — отвечал Консель. — Разве сластёна не может быть порядочным человеком? Одно не мешает другому. | |
— On peut être anthropophage et brave homme, répondit Conseil, comme on peut être gourmand et honnête. L’un n’exclut pas l’autre. |
Гроза без раскатов грома менее страшит людей, хотя опасен не гром, а молния. | |
La foudre, sans les roulements du tonnerre, effraierait peu les hommes, bien que le danger soit dans l’éclair, non dans le bruit. |
Часть вторая
править… для поэта жемчужина — слеза моря, для восточных народов — окаменевшая капля росы; для женщин — драгоценный овальной формы камень с перламутровым блеском, который они носят, как украшение; <…> для химика — соединение фосфорнокислых солей с углекислым калием, и, наконец, для натуралиста — просто болезненный нарост, представляющий собою шаровидные наплывы перламутра внутри мягкой ткани мантии у некоторых представителей двустворчатых моллюсков.[4] — глава II | |
… pour le poète, la perle est une larme de la mer ; pour les Orientaux, c’est une goutte de rosée solidifiée ; pour les dames, c’est un bijou de forme oblongue, d’un éclat hyalin, d’une matière nacrée, qu’elles portent au doigt, au cou ou à l’oreille ; pour le chimiste, c’est un mélange de phosphate et de carbonate de chaux avec un peu de gélatine, et enfin, pour les naturalistes, c’est une simple sécrétion maladive de l’organe qui produit la nacre chez certains bivalves. |
… car la force créatrice de la nature l’emporte sur l’instinct destructif de l’homme. |
… я до последнего вздоха буду защитником угнетённых![1] — глава III | |
… je suis encore, et, jusqu’à mon dernier souffle, je serai de ce pays-là ! |
… в области [судостроения] наши современники ушли недалеко от древних. Несколько веков понадобилось, чтобы открыть механическую силу пара! Кто знает, появится ли даже через сто лет второй «Наутилус»![1] — глава IV | |
… sous ce rapport, les modernes ne sont pas plus avancés que les anciens. Il a fallu bien des siècles pour trouver la puissance mécanique de la vapeur ! Qui sait si dans cent ans, on verra un second Nautilus ! |
… я не сожалею, что мне довелось совершить подводное путешествие. Я буду вспоминать о нём с удовольствием, но для этого надо, чтобы оно кончилось. — глава VI | |
… je ne regrette pas ce voyage sous les mers. Je serai content de l’avoir fait ; mais pour l’avoir fait, il faut qu’il se termine. | |
— Нед Ленд |
Ce que les joueurs regrettent par-dessus tout, d’ordinaire, c’est moins la perte de leur argent que celle de leurs folles espérances. |
Каковы бы ни были причины, побудившие искать [Немо] независимости в глубинах морей, всё же он оставался человеком! Его сердце отзывалось на человеческие страдания, и он широкой рукой оказывал помощь угнетённым! — глава VIII | |
Quels que fussent les motifs qui l’avaient forcé à chercher l’indépendance sous les mers, avant tout il était resté un homme ! Son cœur palpitait encore aux souffrances de l’humanité, et son immense charité s’adressait aux races asservies comme aux individus ! |
Над нами, среди бурых водорослей, плыли стволы деревьев, поваленные бурей в Андах или на Скалистых горах и принесённые в эти воды течением Амазонки или Миссисипи, обломки кораблекрушений, сломанные кили, части оснастки, обшивные доски, настолько отягчённые раковинами, что они не могли всплыть на поверхность океана. Время подтвердит и <…> утверждение Мори, что все эти предметы и вещества, скопляющиеся в продолжение веков, минерализуются от действия морской воды и образуют неистощимые залежи каменного угля. Драгоценный запас топлива, который предусмотрительная природа готовит к тому времени, когда люди исчерпают каменноугольные копи материков. — глава XI. Саргассово море | |
Au-dessus de nous flottaient des corps de toute provenance, entassés au milieu de ces herbes brunâtres, des troncs d’arbres arrachés aux Andes ou aux Montagnes-Rocheuses et flottés par l’Amazone ou le Mississipi, de nombreuses épaves, des restes de quilles ou de carènes, des bordages défoncés et tellement alourdis par les coquilles et les anatifes qu’ils ne pouvaient remonter à la surface de l’Océan. Et le temps justifiera un jour cette <…> opinion de Maury, que ces matières, ainsi accumulées pendant des siècles, se minéraliseront sous l’action des eaux et formeront alors d’inépuisables houillères. Réserve précieuse que prépare la prévoyante nature pour ce moment où les hommes auront épuisé les mines des continents. |
Часто сплошная стена льдов, казалось, преграждала путь. | |
Souvent l’horizon paraissait entièrement fermé. |
— Я, капитан Немо, двадцать первого марта тысяча восемьсот шестьдесят восьмого года дошёл до Южного полюса, под девяностым градусом южной широты, и вступил во владение этой частью земного шара, равной одной шестой всех известных материков. | |
« Eh bien, moi, capitaine Nemo, ce 21 mars 1868, j’ai atteint le pôle sud sur le quatre-vingt-dixième degré, et je prends possession de cette partie du globe égale au sixième des continents reconnus. |
— Когда самое основание айсбергов размывается более тёплыми слоями воды или же разрушается последовательными ударами льдин друг о друга, то центр тяжести перемещается выше, в таком случае ледяная гора всей массой перевёртывается вверх основанием. Вот это и случилось. Одна из таких ледяных глыб опрокинулась и ударила по «Наутилусу», который стоял на месте под водой. Затем она скользнула по его корпусу, с непреодолимой силой приподняла его, вытеснила кверху, в менее плотный слой воды, где «Наутилус» и лежит, накренившись набок. <…> | |
— Lorsque les icebergs sont minés à leur base par des eaux plus chaudes ou par des chocs réitérés, leur centre de gravité remonte. Alors ils se retournent en grand, ils culbutent. C’est ce qui est arrivé. L’un de ces blocs, en se renversant, a heurté le Nautilus qui flottait sous les eaux. Puis, glissant sous sa coque et le relevant avec une irrésistible force, il l’a ramené dans des couches moins denses, où il se trouve couché sur le flanc. <…> |
Каждый человек — уже только потому, что он человек, — достоин того, чтобы о нём думать.[4] — глава XIX | |
Tout homme, par cela seul qu’il est homme, vaut qu’on songe à lui. |
… если капитан Немо всё ещё живёт в просторе океана, как в своём избранном отечестве, пусть ненависть утихнет в этом ожесточённом сердце! Пусть созерцание такого множества чудес природы затушит огонь мести! Пусть в нём грозный судья уступит место мирному учёному, который будет продолжать свои исследования морских глубин! — глава XXIII. Заключение | |
… si le capitaine Nemo habite toujours cet Océan, sa patrie d’adoption, puisse la haine s’apaiser dans ce cœur farouche ! Que la contemplation de tant de merveilles éteigne en lui l’esprit de vengeance ! Que le justicier s’efface, que le savant continue la paisible exploration des mers ! |
Перевод
правитьН. Г. Яковлева, Е. Ф. Корш, 1956
О романе
правитьЯ надеюсь, что скоро вы увлечёте нас в глубины моря и заставите Ваших героев путешествовать в подводных лодках, усовершенствовать которые Вам помогут Ваши знания и Ваше воображение[5]. <…> У Вас восхитительный талант и сердце, способное ещё больше его возвысить.[6][7] — комментарий Верна (1899): «это она навела меня на мысль написать его»[5] | |
— Жорж Санд, письмо Жюлю Верну, 1865 |
Здесь имеются и некоторые чувствительные нотки, как вы того требуете, и ещё приготовлены куски, которые можно будет вставить, если этого вам покажется недостаточно. Я постараюсь снабдить вас слезами в таком количестве, какое вам потребуется.[8] | |
— Жюль Верн, письмо П.-Ж. Этцелю сентября 1868 |
Последние страницы <…> до сих пор потрясает меня при перечитывании, может быть, по воспоминаниям.[9] | |
— Валерий Брюсов, «Моя юность» |
- см. Георгий Гуревич, «Карта страны фантазий» (пролог), 1967
Наука Аронакса слишком «академична», это лишний раз подчёркивает «чисто механическая память» его слуги Конселя <…>. В общении с живой природой Аронакс обретает ту самую душу, которой так недоставало его бесплодной учёности. | |
— Жан Верн, «Жюль Верн», 1973 |
Если прикинуть, к какому архетипу восходит история капитана Немо, на память тут же приходит хитроумный Одиссей. <…> | |
— Василий Владимирский |
Примечания
править- ↑ 1 2 3 4 5 6 7 Реплики капитана Немо.
- ↑ Из этой фразы родились аналогичные исследования Ж. Клода и П. Бушеро 1930 года. — Кирилл Андреев. Три жизни Жюля Верна. — М.: Молодая гвардия, 1956. — С. 293 (глава «Наследство»). — (Жизнь замечательных людей).
- ↑ Как почти все современные субмарины. (Евг. Брандис. Жюль Верн. Жизнь и творчество. — Изд. 2-е, испр. и доп. — Л.: Гос. изд-во детской литературы, 1963. — С. 151.)
- ↑ 1 2 3 Реплики профессора Аронакса.
- ↑ 1 2 Евг. Брандис. Жюль Верн. Жизнь и творчество. — Изд. 2-е, испр. и доп. — Л.: Гос. изд-во детской литературы, 1963. — С. 57.
- ↑ A. Brisson. Portraits intime. Serie 4. P., 1899, p, 117.
- ↑ Евгений Брандис. Интервью с Жюлем Верном // Вокруг света. — 1966. — № 9. — С. 76-79.
- ↑ Евгений Брандис. Комментарий к роману // Жюль Верн. Собрание сочинений в 12 томах. Т. 4. — М.: ГИХЛ, 1956. — С. 465.
- ↑ Евгений Брандис. Комментарий к «Таинственному острову» // Жюль Верн. Собрание сочинений в 12 томах. Т. 5. — М.: ГИХЛ, 1956. — С. 623.
- ↑ Мир фантастики. — 2011. — № 7 (95). — С. 44.