Ведьмак

«Са́га о ведьмаке́» (польск. Saga o wiedźminie) — фэнтезийный цикл польского писателя Анджея Сапковского. По мотивам произведений был снят телесериал, выпущены три компьютерные игры: («Ведьмак», «Ведьмак 2: Убийцы королей» и « Ведьмак 3: Дикая охота»), написана и поставлена рок-опера, а на родине писателя издавались комиксы о похождениях Геральта и других героев книг цикла.

Ведьмак

Статья в Википедии

Медиафайлы на Викискладе

Новости в Викиновостях

Цитаты (перевод на русский — Евгений Павлович Вайсброт)

Последнее желание (польск. Ostatnie życzenie)

	Существуют просто Зло и Большое Зло, а за ними обоими в тени прячется Очень Большое Зло. Очень Большое Зло, Геральт, это такое, которого ты и представить себе не можешь, даже если думаешь, будто уже ничто не в состоянии тебя удивить. И знаешь, Геральт, порой бывает так, что Очень Большое Зло схватит тебя за горло и скажет: «Выбирай, братец, либо я, либо то, которое чуточку поменьше». — рассказ «Меньшее зло»
	Istnieje tylko Zło i Większe Zło, a za nimi oboma, w cieniu, stoi Bardzo Wielkie Zło. Bardzo Wielkie Zło, Geralt, to takie, którego nawet wyobrazić sobie nie możesz, choćbyś myślał, że nic już nie może cię zaskoczyć. I widzisz, Geralt, niekiedy bywa tak, że Bardzo Wielkie Zło chwyci cię za gardło i powie: «Wybieraj, bratku, albo ja, albo tamto, trochę mniejsze».
	— Ренфри, разбойница

	— Короли, — продолжала Калантэ, — подразделяют людей на две категории. Одним приказывают, других покупают. Ибо короли придерживаются старой и банальной истины: купить можно любого. Любого. Вопрос только в цене. — рассказ «Вопрос цены»
	— Królowie — podjęła Calanthe — dzielą ludzi na dwie kategorie. Jednym rozkazują, a drugich kupują. Hołdują bowiem starej i banalnej prawdzie, że każdego można kupić. Każdego. To tylko kwestia ceny.
	— Калантэ, королева Цинтры

	Купленному покупатель платит по собственному усмотрению, а оказывающий услугу цену назначает сам. — «Последнее желание», рассказ «Вопрос цены»
	Kupowanemu płaci się według własnego widzimisię, świadczący usługę sam określa jej cenę.
	— Калантэ, королева Цинтры

	Деньги открывают любые двери. — рассказ «Последнее желание»
	Pieniądz otwiera wszelkie drzwi.
	— Эльф Эррдиль

Меч предназначения (польск. Miecz przeznaczenia)

	И есть дары, которые нельзя принимать, если ты не в состоянии ответить… чем-то, столь же ценным. — рассказ «Осколок льда»
	I są dary, których nie wolno przyjąć, jeśli nie jest się w stanie odwzajemnić ich… czymś równie cennym.
	— Йеннифер из Венгерберга

	…когда захочешь покончить жизнь самоубийством, не впутывай в свои дела других. Просто повесься на вожжах в конюшне. — рассказ «Осколок льда»
	Następnym razem, gdy będziesz chciał popełnić samobójstwo, wiedźminie, to nie wciągaj w to innych. Po prostu powieś się w stajni na lejcach.
	— Человек с крысиной мордочкой из Аэдд Гинваэля

	Любить — значит не только брать, но и уметь отказываться от чего-то, жертвовать собою. — рассказ «Немного жертвенности»
	Miłość to nie tylko znaczy brać, trzeba też umieć rezygnować, poświęcać się!
	— Сирена Шъееназ

	Жизнь — не баллада, маленькая бедная прекрасная поэтесса, заплутавшаяся в своих красивых словах. Жизнь — это борьба. А борьбе научили нас именно вот такие, сто́ящие больше нас ведьмаки. Это они указали нам дорогу, они проторили её для нас, они усеяли её трупами тех, кто был для нас, людей, помехой и препятствием, трупами тех, кто защищал от нас этот мир. Мы, мазель Эсси, просто продолжаем эту борьбу. Мы, а не твои баллады, пишем историю человечества. — рассказ «Немного жертвенности»
	Życie to nie ballada, mała, biedna, pięknooka poetko zagubiona wśród swoich pięknych słów. Życie to walka. A walki nauczyli nas właśnie owi więcej od nas warci wiedźmini. To oni pokazali nam drogę, oni utorowali ją dla nas, oni zasłali ją trupami tych, którzy stali nam, ludziom, na przeszkodzie i zawadzie, trupami tych, którzy bronili przed nami tego świata. My, Essi, tylko tę walkę kontynuujemy. To my, nie twoje ballady, tworzymy kronikę ludzkości.
	— Князь Агловаль

	А что это за любовь, когда любящий не может иногда хоть чем-то пожертвовать? — рассказ «Немного жертвенности»
	A co to byłaby za miłość, gdyby kochającego nie było stać na trochę poświęcenia.
	— Сирена Шъееназ

Кровь эльфов (польск. Krew elfów)

	Истинно, истинно говорю вам, придёт век Меча и Топора, век Волчьей Пурги. Придёт Час Белого Хлада и Белого Света. Час Безумия и Час Презрения, Tedd Deireadh. Час Конца. Мир умрёт, погружённый во мрак, и возродится вместе с новым солнцем. Воспрянет он из Старшей Крови, из Hen Ichaer, из зерна засеянного. Зерна, кое не прорастёт, не проклюнется, но возгорится Пламенем. Ess'tuath esse! Да будет так! Внимайте знамениям! А каковы будут оные, глаголю вам: вначале изойдёт земля кровью Aen Seidhe. Кровью Эльфов… — «Пророчество Ithlinne Aegli aep Aevenien», эпиграф к первой главе
	Zaprawdę powiadam wam, oto nadchodzi wiek miecza i topora, wiek wilczej zamieci. Nadchodzi Czas Białego Zimna i Białego Światła, Czas Szaleństwa i Czas Pogardy, Tedd Deireadh, Czas Końca. Świat umrze wśród mrozu, a odrodzi się wraz z nowym słońcem. Odrodzi się ze Starszej Krwi, z Hen Ichaer, z zasianego ziarna. Ziarna, które nie wykiełkuje, lecz wybuchnie płomieniem. Ess'tuath esse! Tak będzie! Wypatrujcie znaków! Jakie to będą znaki, rzeknę wam - wprzód spłynie ziemia krwią Aen Seidhe, Krwią Elfów…
	— Aen Ithlinnespeath

	Жизнь — бесценный дар, и её надлежит хранить… — возле дуба Блеобхериса
	Życie to dar bezcenny i należy je chronić…
	— Эльф

	Дийкстра ждёт доклада. Ты возвращаешься из Вердэна, и Дийкстра любопытствует, о чём болтают при дворе короля Эрвилла. Он просил передать, что на этот раз доклад должен быть деловым, детальным и ни в коем случае не рифмованным. Прозой, Лютик. Прозой — Лютику
	Dijkstra prosi o raport. Wracasz z Verden, a Dijkstrę ciekawi, o czym to mówi się na dworze króla Ervylla. Prosił, by ci przekazać, że tym razem raport ma być rzeczowy, szczegółowy i pod żadnym pozorem wierszowany. Prozą, Jaskier. Prozą.
	— Йеннифэр

	Грядёт время перемен. Печально будет стареть, сознавая, что не сделал ничего такого, чтобы грядущие перемены были бы переменами к лучшему.
	Nadchodzi czas zmian. Przykro byłoby starzeć się w przekonaniu, że nie uczyniło się niczego, by zmiany, które nadchodzą, były zmianami na lepsze.
	— Йеннифэр

	Нетерпимость и зазнайство всегда были присущи глупцам и никогда, думается, до конца искоренены не будут, ибо они столь же вечны, сколь и сама глупость. Там, где ныне возвышаются горы, когда-нибудь разольются моря, там, где ныне пенятся волны морские, когда-нибудь раскинутся пустыни. А глупость останется глупостью. — «Рассуждения о жизни, счастье и благополучии», эпиграф ко второй главе
	Nietolerancja i zabobon zawsze były własnością głupich między pospólstwem i nigdy, jak mniemam, z gruntu wykorzenione nie będą, bo równie wieczne są, jak sama głupota. Tam, gdzie dziś piętrzą się góry, będą kiedyś morza, tam, gdzie dziś wełnią się morza, będą kiedyś pustynie. A głupota pozostanie głupotą.
	— Никодемус де Боот

	Ты перепутала небо со звёздами, отражёнными ночью в поверхности пруда. — частая фраза в устах Вильгефорца
	Pomyliłaś niebo z gwiazdami odbitymi nocą na powierzchni stawu.
	— Голос в трансе, вызванном Трисс Меригольд у Цири

	Женщина подчёркивает красоту ради улучшения самочувствия. — нанося макияж
	Kobieta podkreśla urodę dla własnego samopoczucia.
	— Трисс Меригольд

	Известное перестаёт быть кошмаром. То, с чем умеешь бороться, уже не так страшно.
	To, co znane, przestaje być koszmarem. To, z czym umie się walczyć, nie jest już aż tak groźne.
	— Весемир

	Хороший эльф — мёртвый эльф. — эпиграф к четвёртой главе
	Dobry elf, to martwy elf.
	— Маршал Милан Раупеннэк

	Хотелось бы… побольше узнать о влиянии траханья на прогресс общества. — Ярпену Зигрину
	Chciałabym… dowiedzieć się czegoś więcej o wpływie chędożenia na rozwój społeczeństw.
	— Трисс Меригольд

	Я утверждаю, что мы должны жить. Жить так, чтобы позже ни у кого не пришлось просить прощения.
	Twierdzę, że musimy żyć. Żyć tak, by później nie musieć nikogo prosić o wybaczenie.
	— Ярпен Зигрин

	Жаждешь справедливости — найми ведьмака. — эпиграф к пятой главе
	Pragniesz sprawiedliwości, wynajmij Wiedźmina.
	— Граффити на стене Кафедры Права Оксенфуртского университета

	Убийство — всегда убийство, независимо от мотивов и обстоятельств. Посему те, кто убивает либо подготавливает убийство, суть преступники и разбойники, невзирая на то, кто они: короли, князья, маршалы или судьи. Никто из задумавших и совершивших насилие не может считаться лучше обыкновенного преступника. Ибо любое насилие по природе своей неизбежно ведёт к преступлению. — «Размышления о жизни, счастье и благополучии», эпиграф к шестой главе
	Zabójstwo jest zawsze zabójstwem, bez względu na motywy i okoliczności. Przeto ci, którzy zabijają lub przygotowują zabójstwo, to przestępcy i zbrodniarze, bez względu na to, kim są: królami, książętami, marszałkami czy sędziami. Nikt z tych, którzy obmyślają i zadają przemoc, nie ma prawa uważać się za lepszego od zwykłego zbrodniarza. Bo wszelka przemoc z natury swojej nieuchronnie wiedzie do zbrodni.
	— Никодемус де Боот

	…презрение к смерти и бесшабашная храбрость юности проистекали исключительно из отсутствия воображения. — о Кагыре Маур Дыффин аэп Кеаллахе
	…pogarda śmierci i szaleńcza odwaga młodzików brała się wyłącznie z braku wyobraźni.
	— Маршал Коегоорн

	Обычно я обращаю внимание на каждое произнесённое в моём присутствии слово и запоминаю его. Условие одно — в этом слове должна быть хоть крупица смысла.
	Zwykle poświęcam uwagę każdemu wypowiedzianemu w mojej przytomności zdaniu i notuję je w pamięci. Warunkiem jest, by w zdaniu była choć krztyna sensu.
	— Йеннифэр

	— А этот… Ну… Мужчина… Как узнать, что он и есть тот самый, с которым… — …можно пойти в постель? — Угу. — Если в принципе имеется выбор, — чародейка криво усмехнулась, — а опыта особого нет, то в первую очередь следует оценить не мужчину, а постель. Изумрудные глаза Цири и формой, и размером превратились в плошки. — То есть как… постель? — А вот так. Тех, у которых постели вообще нет, следует исключить с ходу. Из оставшихся отбрасываешь владельцев грязных и неряшливых постелей. А когда останутся только те, у которых постели чистые и опрятные, выбираешь того, который тебе приглянулся больше других. К сожалению, способ этот не гарантирует стопроцентной уверенности. Можно чертовски ошибиться.
	— A ten… No… Mężczyzna… Jak poznać, że to ten właściwy, z którym… — …można pójść do łóżka? — Mhm. — Jeżeli w ogóle ma się wybór — czarodziejka skrzywiła wargi w uśmiechu — a nie ma się dużej wprawy, w pierwszej kolejności ocenia się nie mężczyznę, ale łóżko. Szmaragdowe oczy Ciri nabrały kształtu i rozmiaru spodków. — Jak to… łóżko? — Właśnie tak. Tych, którzy łóżek w ogóle nie mają, eliminujesz z miejsca. Spośród pozostałych eliminujesz posiadaczy łóżek brudnych i niechlujnych. A gdy pozostaną już tylko tacy, którzy mają łóżka czyste i schludne, wybierasz tego, który najbardziej ci się podoba. Niestety, sposób nie jest stuprocentowo pewny. Można się cholernie pomylić.
	— Цири, Йеннифэр

Час Презрения (польск. Czas pogardy)

	Бедняки никогда ничего оплатить не в состоянии. Это им не по силам. Потому они и остаются бедняками.
	Biedaków nigdy nie stać na nic, dlatego właśnie są biedakami.
	— Кодрингер

	…необходимо действовать, смело хватать жизнь за гриву. Поверь, малышка, я жалею исключительно о бездеятельности, нерешительности, колебаниях. О действиях и поступках, даже если они порой приносят печаль и тоску, по-настоящему не жалею никогда.
	Ale trzeba działać, śmiało chwytać życie za grzywę. Wierz mi malutka, żałuje się wyłącznie bezczynności, niezdecydowania, wahania. Czynów i decyzji, choć niekiedy przynoszą smutek i żal, nie żałuje się.
	— Маргарита Ло-Антиль

	— Кажется, правила приличия запрещают здесь произносить заклинания. Так, может, безопасней было бы вместо иллюзии икры наколдовать только её вкус? Ведь ты смогла бы… — Конечно. — Филиппа Эйльхарт взглянула на него сквозь хрусталь фужера. — Конструкция такого заклинания проще устройства цепа. Но получив только ощущение вкуса, мы потеряли бы удовольствие, которое доставляет действие. Процесс, сопровождающие его ритуальные движения, жесты… Сопутствующая этому процессу беседа, контакт глаз… Я потешу тебя шутливым сравнением, хочешь? — Слушаю и тешусь авансом. — Ощущение оргазма я тоже могла бы наколдовать. — во время предваряющего чародейский Сбор банкета
	— Podobno konwenans zabrania rzucania tutaj zaklęć. Czy zatem nie byłoby bezpieczniej zamiast iluzji kawioru wyczarować iluzję samego smaku? Samo wrażenie? Przecież potrafiłabyś… — Oczywiście, że potrafiłabym … Filippa Eilhart spojrzała na niego przez kryształ kielicha. — Konstrukcja takiego zaklęcia jest prostsza od konstrukcji cepa. Ale mając tylko wrażenie smaku, stracilibyśmy przyjemność, której dostarcza czynność. Proces, towarzyszące mu rytualne ruchy, gesty… Towarzysząca temu procesowi rozmowa, kontakt oczu… Ucieszę cię dowcipnym porównaniem, chcesz? — Słucham, ciesząc się z wyprzedzeniem. — Wrażenie orgazmu też umiałabym wyczarować.
	— Геральт, Филиппа Эйльхарт

	Природа не знает такого понятия — философия, Геральт из Ривии. Философией принято называть предпринимаемые людьми жалкие и смешные потуги понять Природу. За философию сходят и результаты таких потуг. Это всё равно как если б корень моркови пытался отыскать причины и следствия своего существования, называя результат обдумываний извечным и таинственным конфликтом Корня и Ботвы, а дождь считал бы Неразгаданной Созидающей Силой. Мы, чародеи, не теряем времени на отгадывание — что есть Природа. Мы знаем, что она есть, ибо сами являемся Природой.
	Natura nie zna pojęcia filozofii, Geralcie z Rivii. Filozofią zwykło się nazywać żałosne i śmieszne próby zrozumienia Natury, podejmowane przez ludzi. Za filozofię uchodzą też rezultaty takich prób. To tak, jak gdyby burak dochodził przyczyn i skutków swego istnienia, nazywając wynik przemyśleń odwiecznym i tajemnym Konfliktem Bulwy i Naci, a deszcz uznał za Nieodgadnioną Moc Sprawczą. My, czarodzieje, nie tracimy czasu na odgadywanie, czym jest Natura. My wiemy, czym ona jest, bo sami jesteśmy Naturą.
	— Вильгефорц

	…только когда умрут и исчезнут понятия воли и подчинения, приказа и послушания, хозяина и подчинённого, будет достигнуто единение. Общность, слияние в единое целое. Взаимопроникновение. А когда такое наступит, смерть перестанет что-либо значить.
	…jeśli zginie i zniknie pojęcie woli i poddania, rozkazu i posłuszeństwa, władcy i poddanki, wtedy osiąga się jedność. Wspólnotę, połączenie się w jedną całość. Wzajemne przeniknięcie. A gdy coś takiego nastąpi, śmierć przestaje się liczyć.
	— Вильгефорц

	Но знаешь, когда сказки перестают быть сказками? Как только в них начинают верить.
	Ale czy wiesz, kiedy bajki przestają być bajkami? W momencie, gdy ktoś zaczyna w nie wierzyć.
	— Кодрингер

	Безопасных игр не бывает. Есть только игры стоящие и не стоящие свеч.
	Nie ma bezpiecznych gier. Są tylko gry warte i niewarte świeczki.
	— Кодрингер

	Хобби у него такое — попадать куда не следует. — про Геральта
	On ma talent do wpadania.
	— Дийкстра

	Доказательства можно сфабриковать, действия и их мотивы можно интерпретировать. Но существующих фактов не изменит ничто.
	Dowody można fabrykować, działania i ich motywy można interpretować. Ale zaistniałych faktów nic nie zmieni.
	— Тиссая де Врие

	…если у тебя есть друзья и всё-таки ты всё теряешь, значит, виноваты друзья. В том, что сделали, и в том, чего не сделали. В том, что не знали, что следует сделать.
	…jeśli ma się przyjaciół, a mimo to wszystko się traci, jest oczywiste, że przyjaciele ponoszą winę. Za to, co uczynili, względnie za to, czego nie uczynili. Za to, że nie wiedzieli, co należy uczynić.
	— Дриада из сна Лютика в Брокилоне

Крещение огнём (польск. Chrzest ognia)

	Любой долг мы выплачиваем самим себе. В каждом из нас сидит кредитор и должник одновременно. Главное — уравновесить этот счёт. Мы приходим в мир как частица данной нам жизни, а потом всё время только и знаем, что расплачиваемся за это. С самим собою. Для того, чтобы в конце концов сошёлся баланс.
	Każdy zaciągnięty dług spłacamy sobie. W każdej z nas tkwi wierzyciel i dłużnik zarazem. Rzecz w tym, by zgodził się w nas ten rachunek. Przychodzimy na świat jako odrobina danego nam życia, potem wciąż zaciągamy i spłacamy długi. Sobie. Dla siebie. Po to, by w końcu rachunek się zgodził.
	— Эитнэ

	Нет ничего более опасного, нежели научно обоснованный шовинизм…
	Nie ma nic gorszego niż naukowo podbudowany szowinizm…
	— Шеала де Танкарвилль

	— Мой колоссальный недостаток, — пояснил он, — в неизбывной доброте. Я прямо-таки не могу не творить добро. Однако я — краснолюд разумный и рассудительный и знаю, что быть добрым ко всем невозможно. Если я попробую быть добрым ко всем, ко всему миру и всем населяющим его существам, то это будет то же самое, что капля пресной воды в солёном море, другими словами: напрасное усилие. Поэтому я решил творить добро конкретное, такое, которое не идёт впустую. Я добр к себе и своему непосредственному окружению. — про ограбление беженцев ради прокормления тех, кто идёт с ними
	— Moją ogromną przywarą — wyjaśnił — jest niepohamowana dobroć. Ja po prostu muszę czynić dobro. Jestem jednak rozsądnym krasnoludem i wiem, że wszystkim wyświadczyć dobra nie zdołam. Gdybym próbował być dobry dla wszystkich, dla całego świata i wszystkich zamieszkujących go istot, byłaby to kropelka pitnej wody w słonym morzu, innymi słowy: stracony wysiłek. Postanowiłem zatem czynić dobro konkretne, takie, które nie idzie na marne. Jestem dobry dla siebie i dla mego bezpośredniego otoczenia.
	— Золтан Хивай

	— … Если будет безопасно, прокричу ястребом-перепелятником. — Ястребом-перепелятником? — обеспокоенно пошевелил бородой Мунро Бруйс. — Да ты ж в подражании птичьим голосам ни уха ни рыла, Золтан. — О том и речь. Как услышишь странный, ни на что не похожий крик — значит я.
	— … Jeśli będzie bezpiecznie, zawołam głosem krogulca. — Głosem krogulca? — niespokojnie poruszył brodą Munro Bruys. — Przecie ty pojęcia nie masz o naśladowaniu ptasich głosów, Zoltan. — I o to chodzi. Gdy usłyszysz dziwny, niepodobny do niczego głos, to będę ją.
	— Золтан Хивай, Мунро Бруйс

	— Ну и компашка мне досталась, — проговорил Геральт, покачав головой. — Братья по оружию! Дружина героев! Прямо садись и плачь! Виршеплёт с лютней. Дикие мордастые полудриады-полубабы. Вампир, которому пять тысяч сто с хвостиком месяцев, и чёртов нильфгаардец, упорно твердящий, что он не нильфгаардец. — А во главе дружины ведьмак, страдающий угрызениями совести, бессилием и невозможностью принимать решения, — спокойно докончил Регис. — Нет, предлагаю двигаться инкогнито, чтобы не вызывать сенсаций. — И смеха, — добавила Мильва.
	— Kompania mi się trafiła — podjął Geralt, kręcąc głową. — Towarzysze broni! Drużyna bohaterów! Nic, tylko ręce załamać. Wierszokleta z lutnią. Dzikie i pyskate pół driady, pół baby. Wampir, któremu idzie na pięćdziesiąty krzyżyk. I cholerny Nilfgaardczyk, który upiera się, że nie jest Nilfgaardczykiem. — A na czele drużyny Wiedźmin, chory na wyrzuty sumienia, bezsiłę i niemożność podjęcia decyzji — dokończył spokojnie Regis. — Zaiste, proponuję podróżować incognito, by nie wzbudzać sensacji. — I śmiechu — dodała Milva.
	— Геральт, Эмиель Регис, Мильва

	— Не понимаю, — Мистле отвернулась, — почему ты не уйдёшь, если тебе так плохо со мной. — Не хочу быть одна. — И всего-то? — Это очень много.
	— Nie rozumiem — Mistle odwróciła głowę — dlaczego nie odejdziesz, jeśli ci tak ze mną źle. — Nie chcę być sama. — Tylko tyle? — To dużo.
	— Мистле, Цири

	— Твой ведьмак, — сказала Францеска, — за один час наделал больше, чем кто-нибудь другой за всю свою жизнь. Не рассусоливая: сломал ногу Дийкстре, снёс голову Артауду Терранове и зверски изрубил около десятка скоя'таэлей. Ах, чуть не забыла: он ещё разбередил нездоровое возжелание Кейры Мец. — Это ужасно, — поморщилась Йеннифэр. — Надеюсь, Кейра уже пришла в себя? К нему претензий нет? Убеждена, что если, нездорово разбередив её возжелание, он незамедлительно же её не оттрахал, то виновата не нехватка уважения, а банальный недостаток времени.
	— Twój Wiedźmin — powiedziała Francesca — w ciągu jednej tylko godziny zrobił więcej niż niejeden przez całe życie. Nie rozwodząc się: złamał nogę Dijkstrze, uciął głowę we Artaudowi Terranovie i bestialsko zarąbał około dziesięciu Scoia'tael. Ach, byłabym zapomniała: obudził jeszcze niezdrowe podniecenie Keiry Metz. — Straszne — Yennefer wykrzywiła się przesadnie. — Ale Keira doszła już chyba do siebie? Nie żywi chyba do niego urazy? To, że podnieciwszy ją, nie wychędożył, wynikało z całą pewnością z braku czasu, nie z brakli szacunku.
	— Францеска Финдабаир, Йеннифэр

Башня Ласточки (польск. Wieża Jaskółki)

	— На этом свете, — проворчала она, — жульническая явь частенько прикидывается истиной…
	— Na tym świecie — warknęła — szachrajskie pozory czasem udają prawdę…
	— Цири

	Мама, это демоны? Это Дикий Гон? Привидения, вырвавшиеся из ада? Мама, мама! Тише, тише, дети! Это не демоны, не дьяволы. Хуже. Это люди. — про банду Крыс
	Mamo, czy to demony? Czy to Dziki Gon? Zmory z piekła rodem? Mamo, mamo! Cicho, cicho, dzieci. To nie demony, nie diabły… Gorzej. To ludzie.
	— Автор

	Хувенагель: Вежливость никогда не помешает, тем более что она ничего не стоит. Лео Бонарт: Кроме времени.
	— Grzeczność nic nie kosztuje. — Oprócz czasu.

	Воистину, великая надобна самоуверенность и великая ослеплённость, дабы кровь, стекающую с эшафота, именовать правосудием. — эпиграф к пятой главе
	Zaiste, wielkiego trzeba zadufania i wielkiego zaślepienia, by posokę lejącą się z szafotu nazywać sprawiedliwością.
	— Высогота из Корво

	…в любом государстве найдутся люди, которых можно назвать слепыми фанатиками идеи общественного согласия. Преданные этой идее, они ради неё готовы на всё. На преступление тоже, поскольку цель, по их мнению, оправдывает средства и изменяет соотношения и значимости понятий. Они не убивают, нет, они спасают порядок. Они не истязают, не шантажируют — они обеспечивают интересы государства и дерутся за эти интересы. Жизнь единицы, если единица нарушает догму установленного порядка, для таких людей шелонга ломанного не стоит. А того, что общество, которому они служат, состоит именно из единиц, такие люди во внимание не принимают. Такие люди обладают так называемыми широкими взглядами… а широкие взгляды — это вернейший способ не замечать других людей. — Эстерад Тиссен цитирует Высоготу в беседе с Дийкстрой
	…w każdym państwie spotkać można ludzi, którzy są ślepymi fanatykami idei społecznego ładu. Oddani tej idei, gotowi są dla niej na wszystko. Na zbrodnię również, albowiem cel uświęca według nich środki i zmienia znaczenie pojęć. Oni nie mordują, oni ratują porządek. Oni nie torturują, nie szantażują: oni zabezpieczają rację stanu i walczą o ład. Życie jednostki, jeśli jednostka narusza dogmat ustalonego porządku, nie jest dla takich ludzi warte grosza i wzruszenia ramion. Tego, że społeczeństwo, któremu służą, składa się z właśnie z jednostek, ludzie tacy nie przyjmują do wiadomości. Tacy ludzie dysponują tak zwanym szerokim spojrzeniem… a spojrzenie takie to najpewniejszy sposób, by nie dostrzegać innych ludzi.
	— Высогота из Корво

	…иметь миллион и не иметь миллиона — это вместе два миллиона…
	…że mieć milion i nie mieć miliona, to razem dwa miliony…
	— Эстерад Тиссен

	С договорами о мире дела обстоят так же, как с супружескими пактами, — их не заключают с мыслью об измене, а коли уж заключают, то не подозревают в измене противную сторону. А кому это не нравится, тот пусть не женится. Ибо нельзя стать рогачом, не будучи женатым, но, согласись, страх перед рогами — обидное и довольно смешное оправдание вынужденного целибата.
	Z traktatami jak z małżeństwem: nie zawiera się ich z myślą o zdradzie, a gdy się zawarło, nie podejrzewa się. A komu to nie pasuje, niech się nie żeni. Bo nie można zostać rogaczem, nie będąc żonatym, ale przyznasz, że strach przed rogami to żałosne i dość śmieszne usprawiedliwienie dla wymuszonego celibatu.
	— Эстерад Тиссен

	Невозможно также остаться чистым, валяясь в крови.
	Nie da się też pozostać czystym, babrając się we krwi.
	— Эстерад Тиссен

	Страдать не хочет никто. А ведь это — удел каждого. Просто некоторые страдают сильнее. Не обязательно по собственному выбору. Дело не в том, что ты терпишь страдания. Дело в том, как ты их терпишь.
	Nikt nie chce cierpieć. A przecież jest to udziałem każdego. A niektórzy cierpią bardziej. Niekoniecznie z wyboru. Rzecz nie w tym, że znosi się cierpienie. Rzecz w tym, jak się je znosi.
	— Модрон Фрейа

Владычица Озера (польск. Pani Jeziora)

	В каждом миге таится прошлое, настоящее и будущее. В каждом мгновении — вечность.
	W każdym momencie czasu kryją się przeszłość, teraźniejszość i przyszłość. W każdym momencie czasu kryje się wieczność.
	— Цири

	Безопасность государства не имеет ничего общего со справедливостью.
	Racja stanu nie ma nic wspólnego ze sprawiedliwością.
	— Эмгыр вар Эмрейс

	Достоинствам духа до́лжно идти в паре с достоинствами тела. Это обеспечивает совершенство.
	Przymioty ducha powinny iść w parze z walorami ciała. To daje doskonałość.
	— Фрингилья Виго

	— С любовью, — медленно проговорила Фрингилья, — всё обстоит так же, как с почечными коликами. Пока не схватит, даже не представляешь себе, что это такое. А когда об этом рассказывают — не веришь.
	— Z miłością — powiedziała wolno Fringilla — jest jak z kolką nerkową. Dopóki nie chwyci cię atak, nawet sobie nie wyobrażasz, co to takiego. A gdy ci o tym opowiadają, nie wierzysz.
	— Фрингилья Виго

	Любовь смеётся над рассудком. И в этом её притягательная сила и прелесть.
	Miłość kpi sobie z rozsądku. I w tym jej urok i piękno.
	— Фрингилья Виго

	…со временем наступает такой момент, когда надо либо срать, либо освободить сральню. — Регис цитирует её высказывание в разговоре с Фрингильей Виго
	…przychodzi kiedyś taki czas, gdy trzeba srać, albo oswobodzić wychodek.
	— Ангулема

	Геральт: Песню, как гова́ривает один мой знакомый, не задушишь, не убьёшь… Алкид Фьерабрас: Песню — да. Но песенника — вполне.
	— Pieśni, jak mawia pewien mój znajomy, nie można zdławić. — Pieśni nie. Ale pieśniarza i owszem, proszę.

	…если цель привлекает, средство должно найтись.
	…skoro cel przyświeca, sposób musi się znaleźć.
	— Алкид Фьерабрас

	Всё уже когда-то было, всё уже когда-то случилось и всё уже когда-то было описано. — эпиграф к пятой главе
	Wszystko już kiedyś było, wszystko już się kiedyś wydarzyło. I wszystko już zostało kiedyś opisane.
	— Высогота из Корво

	Битву закончит смерть, всё остальное лишь перерыв в битве.
	Walkę kończy śmierć, każda inna rzecz walkę jedynie przerywa.
	— Цири

	Когда тебя собираются вешать, попроси стакан воды. Никогда не известно, что может произойти, пока его принесут. — Цири вспоминает слова, некогда сказанные Весемиром
	…gdy cię mają wieszać, poproś o szklankę wody. Nigdy nie wiadomo, co się wydarzy, zanim przyniosą.
	— Весемир

	— Это, — сказал эльф, — древнейший змей Уроборос. Он символизирует бесконечность и сам является бесконечностью. Он — вечный уход и вечное возвращение. Он есть то, что не имеет ни начала, ни конца. Время — как древнейший Уроборос. Время — уходящие мгновения, песчинки, пересыпающиеся в песочных часах. Время — моменты и события, которыми мы так охотно пытаемся его измерять. Но древнейший Уроборос напоминает нам: в любом моменте, в любом мгновении, в любом событии содержатся прошлое, настоящее и будущее. В любом мгновении сокрыта вечность. Каждый уход это одновременно и возвращение, каждое прощание — встреча, каждое возвращение — расставание. Всё одновременно суть и начало, и конец.
	— Oto — powiedział elf — pradawny wąż Urobos. Urobos symbolizuje nieskończoność i sam jest nieskończonością. Jest wiecznym odchodzeniem i wiecznym powracaniem. Jest czymś, co nie ma ani początku, ani końca. Czas jest jak pradawny Urobos. Czas to upływające chwile, ziarenka piasku przesypujące się w klepsydrze. Czas to momenty i zdarzenia, którymi tak chętnie próbujemy go mierzyć. Ale pradawny Urobos przypomina nam, że w każdym momencie, w każdej chwili, w każdym zdarzeniu kryją się przeszłość, teraźniejszość i przyszłość. W każdej chwili kryje się wieczność. Każde odejście jest zarazem powrotem, każde pożegnanie powitaniem, każdy powrót rozstaniem. Wszystko jest jednocześnie początkiem i końcem.
	— Ауберон Муиркетах

	— Мы не сумеем сделать больше, чем в состоянии сделать, — сказал он тише и теплее. — Но давайте постараемся все, чтобы того, что мы сделать не сможем, было по возможности меньше. — напутствуя свою медицинскую бригаду перед началом сражения
	— Nie damy rady zrobić więcej, niż będziemy w stanie — powiedział ciszej i cieplej. — Ale postaramy się wszyscy, żeby nie było dużo mniej.
	— Мило Вандербек, известный под прозвищем Русти-Рыжик

	Не могу я позволить тебе умирать. Так уж сложилось, сынок, что я врач. — на просьбу раненого оставить его умирать, но не ампутировать ногу
	Nie mogę pozwolić ci umrzeć. Tak się bowiem składa, że jestem lekarzem.
	— Мило Вандербек, известный под прозвищем Русти-Рыжик

	Раненый солдат: Скажите… кто… побеждает? Мило Вандербек: Сынок, — Рыжик наклонился на раскрытой, кровавой и пульсирующей брюшной полостью, — поверь, это самое последнее, о чём я стал бы беспокоиться, оказавшись на твоём месте! — тяжело раненого в живот солдата только что доставили из боя на операционный стол
	— Powiedzcie… kto… zwycięża? — Synku — Rusty schylił się nad otwartą, krwawą i pulsującą jamą brzucha. — To naprawdę ostatnia rzecz, o którą martwiłbym się, będąc na twoim miejscu.

	Поздравляю дам и себя с удачной резекцией тонкого и толстого кишечника, спленэктомией и сшивкой печени. Обращаю внимание на время, понадобившееся нам, чтобы ликвидировать последствия того, что за доли секунды было сотворено нашему пациенту во время боя… Советую это воспринять как материал для философских размышлений.
	Gratuluję paniom, i sobie, udanej resekcji jelit cienkiego, grubego, splenektomii, zszycia wątroby. Zwracam uwagę na czas, jaki zajęło nam usunięcie skutków tego, co naszemu pacjentowi zrobiono w bitwie w ciągu ułamka sekundy. Polecam to jako materiał do filozoficznych przemyśleń.
	— Мило Вандербек, известный под прозвищем Русти-Рыжик

	Шейте красное с красным, жёлтое с жёлтым, белое с белым. Так наверняка будет хорошо… — Шани, которая ещё ни разу не зашивала пациентов
	Czerwone z czerwonym, żółte z żółtym, białe z białym. Tak zszyj, a na pewno będzie dobrze.
	— Мило Вандербек, известный под прозвищем Русти-Рыжик

	Зачем же мы там, в поле, раним? Мы там, в бою, раним для того, чтобы из-за этих ран умирали. А вы, стало быть, лечите? Я вижу в этом полное отсутствие логики. И единства интересов. — в палатке медицинской бригады Мило Вандербека
	To po co my tam, w polu, ranimy? My tam, w bitwie, zadajemy rany po to, by z tych ran umierano. A wy leczycie? Zauważam tu absolutny brak logiki. I zgodności interesów.
	— Яевинн - Эльф из бригады «Врихедд»

	Хирург может позволить себе быть циничным только после десяти лет практики.
	…na cynizm chirurg może sobie pozwolić dopiero po dziesięciu latach praktyki.
	— Мило Вандербек, известный под прозвищем Русти-Рыжик

	Изменения политического режима не могут служить оправданием вандализма.
	Zmiany ustrojowe nie mogą być usprawiedliwieniem dla wandalizmu.
	— Фольтест

	Прогресс — навроде стада свиней. Так и надо на этот прогресс смотреть, так его и следует расценивать. Как стадо свиней, бродящих по гумну и двору. Факт существования стада приносит сельскому хозяйству выгоду. Есть рульки, есть солонина, есть холодец с хреном. Словом — польза! А посему нечего нос воротить потому, мол, что всюду насрано.
	— Postęp — rzekł wreszcie — jest jak stado świń. I tak należy na ów postęp patrzeć, tak go należy oceniać. Jak stado świń łażących po gumnie i obejściu. Z faktu istnienia tego stada wypływają rozlicznie korzyści. Jest golonka. Jest kiełbasa, jest słonina, są nóżki w galarecie. Słowem, są korzyści! Nie ma co tedy nosem kręcić, że wszędzie nasrane.
	— Ярпен Зигрин

	Мы умеем вызывать градобой, но не умеем отгонять смерть. Хотя, казалось бы, второе сделать легче. — Трисс не смогла залечить магией рану Геральта
	Umiemy wywoływać gradobicia, a nie umiemy odpędzić śmierci. Choć z pozoru to drugie jest łatwiejsze.
	— Трисс Меригольд

	— Что-то кончилось, — проговорил изменившимся голосом Лютик. — Что-то начинается, — подхватил Ярпен Зигрин.
	— Coś się skończyło — powiedział zmienionym głosem Jaskier. — Coś się zaczyna — zawtórował mu Yarpen Zigrin.
	— Лютик, Ярпен Зигрин

Геральт из Ривии

Геральт (польск. Geralt z Rivii) — главный герой романа, воспитанник Каэр Морхена.

Лютик

Лю́тик (польск. Jaskier), он же Юлиан Альфред Панкрац, виконт де Леттенхоф (польск. Julian Alfred Pankratz, wicehrabia de Lettenhove) — странствующий бард, лучший друг и неизменный спутник Геральта.

Эмиель Регис

Эмиель Регис Рогеллек Терзиефф-Годфрой (польск. Emiel Regis Rohellec Terzieff-Godefroy) — высший вампир, персонаж цикла «Ведьмак» Анджея Сапковского. Поначалу Регис предстаёт перед читателем как медик и учёный, и только позднее обнаруживается его вампирская природа. Он признаётся, что ему четыреста двадцать восемь лет. Один из спутников Геральта из Ривии во время его поисков Цири.

Источники

• Анджей Сапковский. Ведьмак = Wiedźmin / Перевод Е. Барзовой, Е. Вайсброта, Г. Мурадян. — М.: АСТ, 2012. — 1344 с. — 3000 экз. — ISBN 978-5-271-40351-4