Третья книга героических деяний и речений доброго Пантагрюэля

«Третья книга героических деяний и речений доброго Пантагрюэля» (фр. Le Tiers Livre des faicts et dicts héroïques du bon Pantagruel) — третья книга романа-эпопеи Франсуа Рабле «Гаргантюа и Пантагрюэль». Впервые издана в 1546 году.

Цитаты

	Нет такого богача, который никогда не был бы должен. Нет такого бедняка, у которого никогда нельзя было бы занять. — глава V
	Il n’est si paouvre, de qui quelques foys on ne puisse emprunter.

	Все пердуны на свете, когда пукают, обыкновенно приговаривают: «Получай, кто расквитался!» — глава V
	Tous les peteurs du monde petans disent. Voy la pour les quittes.

Варенские проповедники <…> порицают второй брак, <…> отец Скоблисий тоже. Когда он проповедовал в Парилье и громил второй брак, то прямо так и объявил: он, дескать, клянётся, пусть, дескать, его сейчас чёрт схватит, но только он предпочитает лишить невинности сотню девиц, нежели вложить шпагу в ножны хотя бы одной вдовушке. — глава VI

Les prescheurs de Varenes <…> detestent les secondes nopces, <…> & à frère Enguainnant aussi, qui en plain sermon preschant à Parillé, & detestant les nopces secondes, iuroit, & se donoit au pluis viste Diable d’enfer, en cas que mieulx n’aymast depuceller cent filles, que biscoter une vefve. Ie trouve vostre raison bone & bien fondée. Mais que diriez vous, si ceste exemption leurs estoit oultroyée, pour raison que tout le decours d’icelle prime année, ilz auroient tant taloché leurs amours de nouveau possedez (comme c’est l’æquité & debvoir) & tant esgoutté leurs vases spermaticques, qu’ilz en restoient tous effilez, tous evirez, tous enervez, & flatriz. Si que advenent le iour de bataille plus tost se mettroient au plongeon comme canes, avecques le baguaige, que avecques les combatans & vaillans champions on lieu on quel par Enyo est meu le hourd, & sont les coups departiz. Et soubs l’estandart de Mars ne frapperoient coup qui vaille. Car les grands coups auroient ruez soubs les courtines de Venus s’amie. Qu’ainsi soit nous voyons encores maintenant entre autres reliques & monum

	… что бы женщины ни увидели, они непременно представят себе, подумают и вообразят, что это имеет касательство к священному фаллосу. Какие бы движения и знаки ни делались и какие бы положения ни принимались в их присутствии, всё это они толкуют в одном направлении и всё подводят к потрясающему акту трясения. — глава XIX
	… que les femmes quelques choses qu’elles voyent, elles se repræsentent en leurs espritz, elles pensent, elles imaginent, que soit l’entrée du sacre Ithyphalle. Quelques gestes, signes, & maintiens que l’on face en leur veue & præsence, elles les interpretent & referent à l’acte mouvent de belutaige.

	… монахи не так боятся нарушить заповеди Божьи, как боятся не соблюсти свой монастырский устав. — глава XIX
	… toute moinerie moins crainct les commandemens de Dieu transgresser, que leurs statutz provinciaulx.

	Черти очень любят тех, кто никому не должен. Я это хорошо знаю по себе. Эта сволочь теперь всё время лебезит и заигрывает со мной, а когда долгов у меня было выше головы, они и не думали ко мне подмазываться. Душа человека, увязшего в долгах, бывает дряблая и худосочная. Для чертей это не пожива. — глава XXIII
	Car les Diables ayment fort les quittes. Ie le sçay bien quant est de moy. Les paillars en cessent de mugueter, & me faire la court. Ce que ne souloient estant safrané & endebté. L’ame d’un home endebté est toute hecticque & discrasiée. Ce n’est viande à Diables.

— … отныне во всём моём Рагу каждому преступнику, приговорённому судом к смертной казни, будет предоставлен день или два покра-лям-соваться, так чтобы в семяпроводе у него нечем было изобразить букву игрек. Такая драгоценная вещь непременно должна быть употреблена в дело. Глядишь, от него кто-нибудь и родится. Тогда он умрёт со спокойной совестью, ибо вместо себя оставит другого человека. — глава XXVI

… dorenauant en tout mon Salmigondinoys quand on vouldra par iustice exécuter quelque malfaiteur, un iour ou deux dauant on le face brisgoutter en Onocrotale, si bien que en tous les vases spermaticques ne reste de quoy protraire un Y Gregoys. Chose si precieuse ne doibt estre follement perdue. Par aduenture engendrera il un home. Ainsi mourra il sans regret, laissant home pour home.

— Обратите внимание, что Луна заимствует свет не от <…> какой-либо планеты или же звезды небесной, <…> а от своего супруга — Солнца, и получает ровно столько, сколько Солнце способно излучить <…>. Будьте же и вы для своей супруги покровителем, образцом добродетели и чистоты душевной. <…> — Стало быть, вы хотите, — покручивая усы, заключил Панург, — чтобы я вступил в брак с той мудрой женой, которая описана у Соломона? Да ведь её давно нет в живых, можете мне поверить. — глава XXX

Voyez comment la Lune ne prent lumière ne de <…> planette ou estoille qui soyt on ciel. <…> que du Soleil son mary, & de luy n’en reçoit poinct plus qu’il luy en donne par son infusion <…>. Ainsi serez vous à vostre femme en patron & exemplaire de vertus & honesteté. <…> Vous voulez doncques (dist Panurge fillant les moustaches de sa barbe) que i’espoufe la femme forte descripte par Salomon. Elle est morte sans poinct de faulte.

	— Запишите в своём мозгу железным стилем: всякому женатому человеку грозит опасность носить рога. Рога — естественное приложение к браку. Не так неотступно следует за телом его тень, как рога за женатым. — глава XXXII
	Escriuez ce mot en vostre ceruelle auecques un style de fer, que tout home marié, est en dangier d’estre coqu. Coquage est naturellement des apennages de mariage. L’umbre plus naturellement ne suyt le corps, que Coquage suyt les gens mariez.

	… природа, <…> изобретая женщину, думала больше об удовлетворении потребности мужчины в общении и о продолжении человеческого рода, нежели о совершенстве женской натуры. — глава XXXII
	nature, <…> forgeant la femme, a eu esguard à la sociale delectation de l’home, & à la perpetuité de l’espece humaine : plus qu’à la perfection de l’indiuiduale muliebrité.

— Молния разрушает и сжигает только твёрдые, прочные и устойчивые тела, предметов же мягких, полых внутри и податливых она не трогает: она вам сожжет стальную шпагу, а бархатных ножен не повредит, превратит в пепел кости, а покрывающего их мяса не заденет, — так же точно и женщины выворачиваются наизнанку, пускаются на хитрости и обнаруживают дух противоречия во всех тех случаях, когда им что-либо не дозволяется и воспрещается. — Некоторые <…> наши учёные богословы справедливо замечают, что первая женщина на земле, та самая, которую евреи назвали Евой, вряд ли соблазнилась бы плодом познания, когда бы плод сей не был запретным. — глава XXXIII

Comme la fouldre ne brise & ne brusle, sinon les matieres dures, solides, resistentes : elle ne se arreste es choses molles, vuides, & cedentes : elle bruslera l’espée d’assier, sans endommaiger le fourreau de velours : elle consumera les os des corps sans entommer la chair qui les couure : ainsi ne bendent les femmes iamais la contention, subtilité, & contradidion de leurs espritz, si non enuers ce que congnoistront leurs estre prohibé & defendu. Certes <…> aulcuns de nos docteurs disent, que la premiere femme du monde, que les Hebrieux noment Eue, à poine eust iamais entré en tentation de manger le fruict de tout scauoir, s’il ne luy eust esté defendu.

… нравоучительная комедия о человеке, который женился на немой. <…> Любящему супругу хотелось, чтобы жена заговорила. Она и точно заговорила благодаря искусству лекаря и хирурга, которые подрезали ей подъязычную связку. Но, едва обретя дар речи, она принялась болтать без умолку, так что муж опять побежал к лекарю просить средства, которое заставило бы её замолчать. Лекарь ему сказал, что в его распоряжении имеется немало средств, которые могут заставить женщину заговорить, и нет ни одного, которое заставило бы её замолчать; единственное, дескать, средство от беспрерывной женской болтовни — это глухота мужа. — глава XXXIV

… morale comœdie de celluy qui auoit espousé une femme mute. <…> Le bon mary voulut qu’elle parlait. Elle parla par l’art du Medicin & du Chirurgien, qui luy coupperent un encyliglotte qu’elle auoit soubs la langue. La parolle recouuerte, elle parla tant, & tant, que son mary retourna au Medicin pour remede de la faire taire. Le Medicin respondit en son art bien auoir remedes propres pour faire parler les femmes : n’en auoir pour les faire taire. Remede unicque estre surdité du mary, contre cestuy interminable parlement de femme.

	Кал, и моча, и мокрота — врачам то нажива без счёта. В этом — соль ремесла; о прочем не к месту заботы. — глава XXXIV
	Stercus & urina Medici sunt prandia prima. Ex aliis paleas, ex istis collige grana.

… Пантагрюэль прибыл в Мирленг как раз к началу суда. Председатель, сенаторы и советники предложили ему войти в залу вместе с ними и послушать, какие объяснения даст Бридуа по поводу обвинительного приговора, который он вынес Тушронду, каковой его приговор представляется-де настоящему центумвиральному суду не вполне справедливым. <…> Бридуа сидел в зале и в качестве единственного оправдания и единственного объяснения ссылался на то, что он уже стар, что зрение у него с годами притупилось, что старость влечёт за собою много бед и невзгод, каковые not per Archid. D. LXXXVI, С. tanta; вот почему он-де не так ясно различает число очков на костях, как прежде, и вполне могло статься, что <…> при вынесении помянутого приговора мог принять четыре за пять, тем более что в тот день он пользовался маленькими костями, по закону же природные недостатки в вину не вменяются <…>. — О каких костях вы говорите, друг мой? — спросил старший председатель суда Суеслов. — О костях судебных, — отвечал Бридуа, — alea judicierum, кои описаны doct. 26 q. II с. Sors, 1. nec emptio; ff. de contrah. empt., 1. quod debetur; ff. de pecul. et ibi Barthol. и коими вы, господа, обыкновенно пользуетесь в вашем верховном суде, равно как и все прочие судьи пользуются ими при решении дел, следуя указанию доктора Генриха Феранда, а также no gl. in с. fin. de sortil., и 1. sed cum ambo, ff. dejudi.; ubi doct. доказывают, что метание жребия есть занятие весьма похвальное, благородное, полезное и необходимое, чтобы поскорее сбывать с рук дела и тяжбы. — глава XXXIX

… à heure de l’assignation Pantagruel arriua en Myrelingues. Les President, Senateurs, & Conseilliers le prierent entrer auecques eulx, & ouyr la decision des causes & raisons que allegueroit Bridoye, pourquoy auroit donné certaine sentence contre l’elleu Toucheronde, laquelle ne sembloit du tout æquitable à icelle Court centumuirale. <…> Bridoye on mylieu du parquet assis : & pour toutes raisons & excuses rien plus ne respondent, si non qu’il estoit vieulx deuenu, & qu’il n’auoit la veue tant bonne comme de coultume : alleguant plusieurs miseres & calamitez que vieillesse apporte auecques soy, les quelles not. per Archid. d. Ixxxvj. c. tanta. Pourtant ne congnoissoit il tant distinctement les poinctz des dez, comme auoit faid par le passé. Dont pouoit estre <…> ainsi à la decision du procés, dont estoit question, il auroit prins un quatre pour un cinq : notamment referent que lors il auoit vsé de ses petits dez. Et que par disposition de droict les imperfections de Nature ne doibuent estre imputées à crime <…>. Quelz dez (demandoit Trinquamelle grand Præsident d’icelle court) mon amy, entendez vous ? Les dez (respondit Bridoye) des iugemens, Alea iudiciorum, des quelz est escript par doct. 26. q. ij. c. Sors l. nec emptio. ff. de contrah. empt. l. quod debetur. ff. de pecul. & ibi Barthol. Et des quelz dez vous aultres messieurs ordinairement vsez en ceste vostre court souueraine, aussi font tous aultres iuges en decision des procés, suyuans ce qu’en a noté D. Henr. Ferrandat. & no. gl. in c. fin. de sortil. & l. fed cum ambo. ff. de iudi. vbi doct. notent que le sort est fort bon, honeste, vtile & necessaire à la vuidange des procés & dissentions.

	— Суд недозрелый, зелёный суд, суд в первоначальной своей поре, таит в себе ту же самую опасность, которая, как уверяют медики, грозит человеку, если ему вскрыть несозревший нарыв или же если изгнать из тела какие-нибудь вредные соки, прежде чем они успеют перевариться. — глава XL
	Le iugeant crud, verd, & au commencement, dangier seroit de l’inconuenient que disent les Medicins aduenir, quand on perse un aposteme auant qu’il soit meur, quand on purge du corps humain quelque humeur nuysant auant sa concoction.

— Разве ты не слыхал известной поговорки: счастлив тот врач, которого зовут к больному, когда дело идёт на поправку? Врач ещё не успел явиться, а болезнь после кризиса сама собой пошла на убыль. Так же точно и мои тяжебщики: их тяжба сама собой шла на убыль, оттого что их кошельки тощали; они сами по себе переставали тягаться и таскаться по судам <…>. И тут им недоставало только паранимфа и посредника, который первым заговорил бы о примирении и тем самым избавил и ту и другую сторону от унизительных пересудов: «Этот первый сдался; он первый предложил помириться; он первый не выдержал; чувствовал, что правда не на его стороне; знал, что всё равно ему не выиграть». Тут-то я им и подвёртываюсь, <…> таким способом я мог бы достигнуть мира, или уж по крайности перемирия, между великим королём и венецианцами, между императором и швейцарцами, между англичанами и шотландцами, между папой и феррарцами. Да что я говорю? С Божьей помощью я бы замирил султана турецкого с шахом персидским, татар с московитами. — глава XLI

Ne sçaiz tu qu’on dict en prouerbe commun, Heureux estre le medicin, qui est appellé sus la declination de la maladie ? La maladie de soy criticquoit, & tendoit à fin encores que le medicin n’y suruint. Mes plaidoieurs semblablement de soy mesmes declinoient on dernier but de playdoirie : car leurs bourses estoient vuides : de soy cessoient poursuyure & solliciter <…>. Manquoit seulement quelqu’un qui feust comme paranymphe & mediateur, qui premier parlast d’apoinctement, pour soy sauluer l’une & l’aultre partie de ceste pernicieuse honte, qu’on eust dict, cestuy cy premier s’est rendu : il a premier parlé d’apoinctement : il a esté las le premier : il n’auoit le meilleur droict : il sentoit que le bast le blessoit. Là (Denin) ie me trouue à propous, <…> par ceste methode, ie pourrois paix mettre, ou treues pour le moins, entre le grand Roy & les Venitiens : entre l’empereur & les Suisses, entre les Anglois & les Escossois : entre le Pape & les Ferrarois. Iray ie plus loing ? Ce m’aist Dieu, entre le Turc & le Sophy : entre les Tartres & les Moscouites.

	«Дар», «подарок», «даренье» — вот милые папе реченья. Что ещё определённее выражено <…> в глоссе к слову «Рим»: Рим одних обирает, а кто не даёт — попирает, Тех, кого не дерзает ограбить, злобой терзает, Тех, кто даёт, — лобзает. — глава XLII
	Accipe, sume, cape sunt Verba placentia Papae. Ce que plus apertement a dict <…> in verb. Roma: Roma manus rodit; quas rodere non valet, odit; Dantes custodit, non dantes spernit et odit.

Мы знаем, что в наше время наставники и педагоги, дёргая и деря своих учеников за уши, трясут их головы, словно горшок за ручки, — ведь, согласно учению египетских мудрецов, уши есть орган памяти, — с целью вновь вперить их разум, который случайно был отвлечён посторонними мыслями и как бы ошеломлён не идущими к делу треволнениями, в благую науку — философию… — XLV

Voyons nous de præsent les precepteurs & Pædagoges esbranller les testes de leurs disciples (comme on faict un pot par les anses) par vellication & erection des aureilles (qui est (scelon la doctrine des saiges Ægyptiens) membre consacré à Memoire) affin de remettre leurs sens, lors par aduenture esguarez en pensemens estranges, & comme effarouchez par affections abhorrentes, en bonne & philosophicque discipline…

Пролог автора

Prologue de l'Auteur

	… во время войны всё прекрасное и благородное выступает вперёд, а всё дурное и уродливое срывает с себя маску.
	… guerre apparoisse tout espèce de bien & beau, soit dececlée toute espèce de mal & laidure.

… как вы думаете, что у меня выйдет? Клянусь девой, задирающей подол, этого я ещё не знаю. Погодите, дайте мне хлебнуть из бутылочки, — это мой подлинный и единственный Геликон, моя Гиппокрена, незаменимый источник вдохновения. Только испив из него, я могу размышлять, рассуждать, решать и заключать. Затем я хохочу, пищу, сочиняю, кучу. Энний выпивая творил, творя выпивал. Эсхил <…>. Гомер никогда не писал натощак.

… que feray ie en vostre advis ? Par la Vierge qui se rebrasse, ie ne sçay encores. Attendez un peu que ie hume quelque traict de ceste bouteille : c’est mon vray & seul Helicon : c’est ma fontaine Caballine : c’est mon unicque Enthusiasme. Icy beuvant ie delibère, ie discours, ie resoulz & concluds. Après l’epilogue ie riz, i’escripz, ie compose, ie boy. Ennius beuvant escripvoit, escripvant beuvoit. Æschylus <…>. Homère iamais n’escrivit à ieun.

Я убеждён, что все мои читатели обладают неким родовым свойством и лично им присущей особенностью, которую предки наши именовали пантагрюэлизмом; в силу этой особенности они никогда не истолкуют в дурную сторону того, что вылилось из души чистой, бесхитростной и прямой. Я знаю множество случаев, когда они, видя, что автору уплатить нечем, принимали в уплату доброе намерение и тем довольствовались.

Ie recongnois en eux tous une forme specificque, & proprieté individuale, laquelle nos maieurs nommoient Pantagruelisme, moienant laquelle iamais en maulvaise partie ne prendront choses quelconques, ilz congnoistront sourdre de bon, franc, & loyal couraige. Ie les ay ordinairement veuz bon vouloir en payement prendre, & en icelluy acquiescer, quand debilité de puissance y a esté associée.

… во имя и ради тех четырёх ягодиц, благодаря которым вы произошли на свет, и того животворного болта, который их скреплял, — не говорите мне об учёных буквоедах и крохоборах. И не заикайтесь мне о ханжах <…>. Зачем вас сюда принесло, нюхозады? Пошли прочь, не мозольте мне глаза, капюшонники чёртовы! <…> А знаете ли вы, что Диоген завещал после его смерти положить его палку подле него, чтобы он мог отгонять и лупить выходцев с того света, цербероподобных псов? А ну, проваливайте, святоши! Я вам задам, собаки! Убирайтесь, ханжи, ну вас ко всем чертям! Вы все ещё здесь? Я готов отказаться от места в Папомании, только бы мне вас поймать. Я вас, вот я вас, вот я вас сейчас! Ну, пошли, ну, пошли! Да уйдёте вы наконец? Чтоб вам не испражняться без порки, чтоб вам мочиться только на дыбе, чтоб возбуждаться вам только под ударами палок!

… ie vous supplie on nom & reverence des quatre fesses qui vous engendrèrent : & de la vivificque cheville, qui pour lors les coupploit. Des Caphars encores moins <…> Arrière mastins. Hors de la quarrière : hors de mon Soleil Cahuaille au Diable. <…> Voyez cy le baston que Diogenes par testament, ordonna estre près luy porté après sa mort, pour chasser & efrener ces larves bustuaires, & mastins Cerbericques. Pourtant arrière, Cagotz. Aux ouailles, mastins. Hors d’icy, Caphards de par le Diable, hay. Estez vous encores là ? Ie renonce ma part de Papimanie, si ie vous happe. Grr. grrr. grrrrrr. Davant, davant. Iront ilz ? Iamais ne puissiez vous fianter, que à sanglades d’estrivières. Iamais pisser, que à l’estrapade : iamais eschauffer, que à coups de baston.

Глава II

Когда Пантагрюэль окончательно покорил Дипсодию, он, задавшись целью возродить, заселить и украсить этот малолюдный и в большей своей части пустынный край, переправил туда колонию утопийцев численностью в 9 876 543 210 человек, не считая женщин и детей, — всякого рода ремесленников и преподавателей всех вольных наук. И вывел он их туда не только из-за того, что Утопия была перенаселена и мужчинами и женщинами, которые плодились, как саранча: вы сами хорошо знаете, <…> что детородные органы утопийцев обладали особой оплодотворяющей способностью, матки же утопиек были всегда расширены и отличались прожорливостью, цепкостью, а также удобным устройством своих ячеек, вследствие чего каждые девять месяцев в каждой утопийской семье рождалось не менее семи младенцев мужского и женского пола зараз, так же как у иудеев в Египте, если только не подвирает де Лира.

Pantagruel avoir entierement conquesté le pays de Dipsodie, en icelluy transporta une colonie de Utopiens en nombre de 9876543210. hommes, sans les femmes & petitz enfans : artizans de tous mestiers, & professeurs de toutes sciences liberales : pour ledict pays refraichir, peupler, & orner, mal autrement habité, & desert en grande partie. Et les transporta non tant pour l’excessive multitude d’hommes & femmes, qui estoient en Utopie multipliez comme locustes. Vous entendez assez <…> que les Utopiens avoient les genitoires tant feconds, & les Utopienes portoient matrices tant amples, gloutes, tenaces, & cellulées par bonne architecture, que au bout de chascun neufviesme moys, sept enfans pour le moins, que masles que femelles, naissoient par chascun mariage, à l’imitation du peuple Iudaic en Ægypte : si de Lyra ne delyre.

Словно новорождённого младенца, народ должно поить молоком, нянчить, занимать. Словно вновь посаженное деревцо, его должно подпирать, укреплять, охранять от всяких бурь, напастей и повреждений. Словно человека, оправившегося от продолжительной и тяжкой болезни и постепенно выздоравливающего, его должно лелеять, беречь, подкреплять, дабы он пришёл к убеждению, что во всём мире нет короля и властителя, чьей вражды он больше бы страшился и чьей дружбы он сильнее бы желал. — вариант распространённой мысли

Comme enfant nouvellement né, les fault alaicter, berser, esiouir. Comme arbre nouvellement plantée, les fault appuyer, asceurer, defendre de toutes vimères, iniures, & calamitez. Comme personne saulvé de longue & forte maladie, & venent à convalescence, les fault choyer, espargner, restaurer. De sorte qu’ilz conçoipvent en soy ceste opinion, n’estre on monde Roy ne Prince, que moins voulsissent ennemy, plus optassent amy.

Глава II

Нынче только и слышишь: «Хозяйство! Хозяйство!» <…> мне ставят в вину как раз то, в чём я подражал Парижскому университету и парламенту, а ведь это два истинных и живых источника пантеологической мысли, равно как и идеи всяческой справедливости. А кто в этом сомневается, кто недостаточно твёрдо в это верит, тот еретик. И что же вы думаете? Там в один день съедают целого епископа, то есть, я хотел сказать, доход с епископства (впрочем, это одно и то же) за год, а иной раз и за целых два года вперёд: это бывает в день, когда вновь назначенный епископ вступает на кафедру. Изменить этот обычай епископ не в состоянии, иначе его тут же побьют камнями.

Tout le monde crie mesnaige, mesnaige. <…> ce qu’on me impute à vice, a esté imitation des Universités & Parlement de Paris : lieux esquelz consiste la vraye source & vive Idée de Pantheologie, de toute iustice aussi. Hæreticque qui en doubte, & fermement ne le croyt. Ilz toutesfoys en un iour mangent leur evesque, ou le revenu de l’evesché (c’est tout un) pour une année entière, voyre pour deux aulcunes foys : C’est au iour qu’il y faict son entrée. Et n’y a lieu d’excuse, s’il ne vouloit estre lapidé sus l’instant.

	… валю толстые деревья, свожу дремучие леса — убежище волков, вепрей и лисиц, приют разбойников и злодеев, гнездилище убийц, мастерскую фальшивомонетчиков, пристанище еретиков, превращаю их в светлые поляны, поросшие вереском, с немалой для себя выгодой играю на деревянных инструментах, а пни оставляю до Страшного суда, — это будут судебные кресла.
	… ruinant les obscures forestz, tesnières de Loups, de Sangliers, de renards : receptacles de briguans & meurtriers : taulpinières de assassinateurs, officines de faulx monnoieurs, retraicte d’hæreticques : & les complanissant en claires guarigues & belles bruières : iouant des haulx boys, & præparant les sièges pour la nuict du iugement.

Глава III

	… ландерусские ростовщики чуть не удавились с горя, когда узнали, что цены на хлеб и вино падают и что вслед за ненастьем настало вёдро.
	… les usuriers de Landerousse naguères se pendirent, voyans les bleds & les vins ravaller en pris, & bon temps retourner.

Общая сумма моих долгов превышает число слогов, получающееся от сочетания всех согласных со всеми гласными, а число это было найдено и высчитано славным Ксенократом. Вы не погрешите против практической арифметики, если станете судить о достоинствах должника по количеству его кредиторов. Вы не можете себе представить, как приятно каждое утро быть окружённым толпою смиренных, угодливых, почтительных кредиторов! Как приятно бывает заметить, что чуть только ты поласковее на кого-нибудь взглянешь или получше угостишь, и вот уж этот поганец возмечтал, что сперва я удовлетворю именно его, что его очередь первая, и мою улыбку он принимает за чистую монету. В такие минуты мне представляется, что я играю роль бога в сомюрской мистерии Страстей Христовых, что меня окружает сонм ангелов и херувимов. Кредиторы — это мои льстецы, мои прихлебатели, мои поздравители, мои ранние посетители, усердные мои молитвенники. Глядя, как всё в наше время горят желанием и охвачены неудержимым стремлением наделать долгов и наплодить кредиторов, невольно начинаешь думать, что описанная Гесиодом гора героических добродетелей <…> сплошь состоит из долгов, — недаром к ней так тянет и влечёт всех смертных, хотя из-за трудностей пути мало кто на неё взбирается.

Debtes, diz ie, excedentes le nombre des syllabes resultantes au couplement de toutes les consonantes avecques les vocales, iadis proiecté & compté par le noble Xenocrates. A la numerosité des crediteurs si vous estimez la perfection des debteurs, vous ne errerez en Arithmetique praticque. Cuidez vous que ie suis aise quand tous les matins autour de moy ie voy ces crediteurs tant humbles, serviables, & copieux en reverences ? Et quand ie note que moy faisant à l’un visaige plus ouvert, & chère meilleure que es autres, le paillard pense avoir sa depesche le premier, pense estre le premier en date, & de mon ris cuyde que soit argent content. Il m’est advis, que ie ioue encores le Dieu de la passion de Saulmur, accompaigné de ses Anges & Cherubins. Ce sont mes candidatz, mes parasites, mes salueurs, mes diseurs de bons iours, mes orateurs perpetuelz. Et pensois veritablement en debtes consister la montaigne de Vertus heroicque descripte par Hesiode : <…> à laquelle tous humains semblent tirer & aspirer, mais peu y montent pour la difficulté du chemin : voyant au iourdhuy tout le monde en desir fervent, & strident appetit de faire debtes, & crediteurs nouveaulx.

… всю свою жизнь я смотрел на долги как на связующее звено, как на связующую нить между небесами и землёй, как на единственную опору человеческого рода, без которой люди давно бы погибли. Быть может, это и есть та великая мировая душа, которая, согласно учению академиков, всё на свете оживляет. <…> Мир без долгов! В подобном мире тотчас нарушится правильное течение небесных светил. Вместо этого полнейший беспорядок. Юпитер, не считая себя более должником Сатурна, лишит его орбиты и своею гомерическою цепью опутает все умы, всех богов, небеса, демонов, гениев, героев, бесов, землю, море, все стихии. Сатурн объединится с Марсом, и они перевернут весь мир. <…> Луна нальётся кровью и потемнеет. С какой радости Солнце будет делиться с ней своим светом? Оно же ей ничем теперь не обязано. Солнце перестанет освещать землю. Светила перестанут оказывать на неё благотворное влияние, оттого что она не будет больше насыщать их своими испарениями и выделениями, которыми, как говорил Гераклит, <…> питаются звёзды. Между стихиями прекратится всякое общение, прекратится их чередование и превращение, оттого что ни одна из них не будет считать себя в долгу у другой, — ведь та ничего ей не ссудила. <…> Если же вы по образцу этого постылого и горестного мира представите себе малый мир, то есть человека, то вы и там найдёте страшнейшую неразбериху. Голова не захочет ссужать нам зрение, управляющее ногами и руками. Ноги откажутся носить голову. Руки перестанут на неё работать.

… en cas que toute ma vie ie n’aye estimé debtes estre comme une connexion & colligence des Cieulx & Terre : un entretenement unicque de l’humain lignaige : ie dis sans lequel bien tost tous humains periroient : estre par adventure celle grande ame de l’univers, laquelle scelon les Academicques, toutes choses vivifie. <…> Un monde sans debtes. Là entre les astres ne sera cours regulier quiconque. Tous seront en desarroy. Iuppiter ne s’estimant debiteur à Saturne, le depossedera de sa sphære, & avecques sa chaine Homericque suspendera les intelligences, Dieu, Cieulx, Dæmons, Genies, Heroes, Diables, Terre, mer, tous elemens. Saturne se r’aliera avecques Mars, & mettront tout ce monde en perturbation. <…> La Lune restera sanglante & tenebreuse. A quel propous luy departiroit le Soleil sa lumière ? Il n’y estoit en rien tenu. Le Soleil ne luyra sus leur terre : les Astres ne y feront influence bonne. Car la terre desistoit leurs prester nourrissement par vapeurs & exhalations : des quelles disoit Heraclitus, <…> les estoilles alimentées. Entre les elemens ne sera symbolisation, alternation, ne transmutation aulcune. Car l’un ne se reputera obligé à l’autre, il ne luy avoit rien presté. <…> Et si au patron de ce fascheux & chagrin monde rien ne prestant, vous figurez l’autre petit monde, qui est l’home, vous y trouverez un terrible tintamarre. La teste ne vouldra prester la veue de ses œilz, pour guider les piedz & les mains. Les piedz ne la daigneront porter : les mains cesseront de travailler pour elle.

Глава VII

… Панург велел, по еврейскому обычаю, проткнуть себе правое ухо и подвесить к нему золотое с инкрустацией колечко, в которое была вправлена блоха. Чтобы у вас не оставалось никаких неясностей (право же, это так приятно — быть обо всем осведомлённым!), я вам сообщаю, что блоха была чёрная, содержание же её обходилось, по самому точному подсчёту, во всяком случае не больше, чем стоила свадьба одной гирканской тигрицы, то есть примерно около 600 000 мараведи в три месяца. Теперь, когда долги Панурга были покрыты, такие громадные расходы пришлись ему не по нраву, и он порешил кормить её тем же, чем кормятся тираны и адвокаты, то есть потом и кровью подвластных. — глава VII

… Panurge se feit perser l’aureille dextre à la Iudaicque, & y attacha un petit anneau d’or à ouvraige de tauchie, on caston duquel estoit une pusse enchassée. Et estoit la pusse noire, affin que rien ne doubtez. C’est belle chose, estre en tout cas bien informé. La despence de laquelle raportée à son bureau ne montoit par quartier guères plus que le mariage d’une Tigresse Hircanicque, comme vous pourriez dire 600 000 malvedis. De tant excessive despence se fascha lors qu’il feut quitte, & depuis la nourrit en la faczon des tyrans & advocatz, de la sueur et du sang de ses subiectz.

	… на прекрасном и великолепном гульфике [Панург], как на якоре спасения, основывал последнее своё убежище от крушений и бедствий. — глава VII
	… la belle & magnificque braguette, en laquelle il souloit comme en l’ancre sacre constituer son dernier refuge contre tous naufraiges d’adversité.

	Гульфик есть самый главный доспех ратника. — глава
	La braguette est première pièce de harnoys pour armer l’homme de guerre.

Глава VIII

	… ужасающих размеров лотарингские яички: они гнушаются тем просторным помещением, которое им предоставляют гульфики, и летят стрелой в глубь штанов, — для них закон не писан. Сошлюсь в том на Виардьера, славного волокиту, <…> чтобы быть пощеголеватее, он чистил себе яички, разложив их для этой цели на столе, словно испанский плащ.
	… les horrificques couilles de Lorraine, les quelles à bride avallée descendent au fond des chausses, abhorrent le mannoir des braguettes haultaines : & sont hors toute methode : tesmoing Viardiere le noble Valentin <…> pour plus guorgias estre, ie trouvay à Nancy, descrotant ses couilles extendues sur une table comme une cappe à l’Hespaignole.

	Коли потеряна голова, то погиб только её обладатель, а уж коли потеряны яички, то гибнет весь род человеческий.
	La teste perdue, ne perist que la persone : les couilles perdues, periroit toute l’humaine nature.

	… говорится в третьей книге Шашней девиц: Узрев, что муж её собрался в бой Идти с незащищённою мотнёю, Жена сказала: «Друг, прикрой бронею Свой бедный гульфик, столь любимый мной».
	… escriptz on tiers livre du Chiabrena des pucelles. Celle qui veid son mary tout armé, Fors la braguette aller à l’escarmouche, Luy dist. Amy, de paour qu’on ne vous touche, Armez cela, qui est le plus aymé.

Глава XXVIII

— … когда на горах снег, — я разумею голову и подбородок, — то в гульфиковых долинах особой жары быть не может. — А, гвоздь тебе в подошву! — воскликнул Панург. — Ты не знаешь топики. Когда на горах снег, то в долинах зарницы, молнии, громовые стрелы, вздутие, покраснение, гром, буря и все черти. Желаешь увериться в том на опыте? Поезжай в Швейцарию и осмотри озеро Вундерберлих, в четырёх милях от Берна по направлению к Сьону. Меня-то вот ты сединой попрекаешь, а вспомнил бы лучше про лук-порей; природа устроила его так, что головка у него белая, а хвост зелёный, прямой и крепкий. Правда, я сам в себе замечаю некоторые отличительные признаки старости, я бы сказал — бодрой старости <…>. Дело состоит в том, что теперь я особое питаю пристрастие к хорошему вину, чего прежде за мной не замечалось; теперь я, как никогда прежде, боюсь нарваться на скверное вино. В этом есть что-то уже предзакатное — это значит, что полдень миновал.

… quand les neiges sont es montaignes : ie diz la teste & le menton, il n’y a pas grand chaleur par les valées de la braguette. Tes males mules (respondit Panurge). Tu n’entends pas les Topiques. Quand la neige est sus les montaignes : la fouldre, l’esclair, les lanciz, le mau lubec, le rouge grenat, le tonnoirre, la tempeste, tous les Diables, sont par les vallées. En veulx tu veoir l’expérience ? Va on pays de Souisse : & consydere le lac de Wunderberlich à quatre lieues de Berne, tirant vers Sion. Tu me reproches mon poil grisonnant, & ne consydere poinct comment il est de la nature des pourreaux, es quelz nous voyons la teste blanche, & la queue verde droicte & viguoureuse. Vray est que en moy ie recongnois quelque signe indicatif de vieillesse. Ie diz verde vieillesse <…>. C’est que ie trouue le vin meilleur & plus à mon goust sauoureux, que ne soulois : plus que ne soulois, ie crains la rencontre du mauuais vin. Note que cela argüe ie ne sçay quoy du ponent, & signifie que le midy est passé.

— Носи кольцо Ганса Карвеля, великого ювелира царя Мелиндского, — объявил брат Жан. — Ганс Карвель был человек учёный, сведущий, любознательный, порядочный, рассудительный, здравомыслящий, добросердечный, отзывчивый, щедрый, был он философ, притом же ещё и весельчак, собутыльник и балагур, какого другого на всем свете не сыщешь, с круглым животиком и трясущейся головой, впрочем наружности отнюдь не отталкивающей. На старости лет он женился на дочери судьи Конкордата, молодой, красивой щеголихе, любезной, учтивой, но только уж чересчур благосклонной к соседям своим и слугам. По сему обстоятельству в самом непродолжительном времени он стал ревнив, как тигр, и заподозрил, что жена его полеживает ещё кое под кем. <…> Как-то раз ночью, когда он лежал со своей супругой и страдал, ему пригрезилось, будто он беседует с чёртом и жалуется на горькую свою судьбину. Чёрт утешал его, потом надел ему на указательный палец кольцо и сказал: — Дарю тебе это кольцо. Пока оно будет у тебя на пальце, жена без ведома твоего и согласия не сможет совокупиться с кем-либо другим. — Весьма признателен, господин чёрт, — сказал Ганс Карвель. — Я скорей отрекусь от Магомета, но уж кольца с пальца ни за что не сниму. Чёрт исчез. Ганс Карвель, обрадованный, проснулся и обнаружил, что палец его находится в непоказанном месте у его жены. <…> Так вот, разве это не действительное средство? Следуй сему примеру и будь уверен, что кольцо твоей жены всегда будет у тебя на пальце.

Prens (dist frère Ian) l’anneau de Hans Carüel grand lapidaire du Roy de Melinde. Hans Carüel estoit home docte, expert, studieux, home de bien, de bon sens, de bon iugement, débonnaire, charitable, aulmonsnier, philosophe : ioyeulx au reste, bon compaignon, & raillart, si oncques en feut : ventru quelque peu, branslant de teste, & aulcunement mal aisé de sa persone. Sus ses vieulx iours il espousa la fille du baillif Concordat, ieune, belle, frisque, guallante, aduenente, gratieuse par trop enuers ses voisins & seruiteurs. Dont aduint en succession de quelques hebdomades, qu’il en deuint ialous, comme un Tigre : & entra en soubson, qu’elle se faisoit tabourer les fesses d’ailleurs. <…> Une nuyct entre les aultres estant auecques elle couché en telles passions, songea qu’il parloit au diable & qu’il luy comptoit ses doléances. Le diable le reconfortoit, & luy mist un anneau on maistre doigt, disant. Ie te donne cestuy anneau : tandis que l’auras on doigt ta femme ne sera d’aultruy charnellement congneue sans ton sceu & consentement. Grand mercy (dist Hans Carüel) monsieur le diable. Ie renye Mahon, si iamais on me l’oste du doigt. Le diable disparut : Hans Carüel tout ioyeulx s’esueigla, & trouua qu’il auoit le doigt on comment a nom ? de sa femme. <…> N’est ce remède infallible ? A cestuy exemple faiz, si me croys, que continuellement tu ayez l’anneau de ta femme on doigt.

Глава XXXI

— Когда человек работает, во внутренних его органах жизненные процессы замедляются настолько, что кровь, растекающаяся по телу, дабы питать его, не имеет ни времени, ни досуга, ни возможности способствовать выделению семени и отдавать излишки, остающиеся после <…> претворения пищи в кровь. Природа бережёт излишки для своих особых целей: они ей нужны главным образом для поддержания сил в данной особи, а не для размножения и расположения человеческого рода. Вот отчего Диане, которая вечно охотится, чужда всяческая похоть. Вот отчего в старину лагери именовались castra — от латинского слова casta ибо там без устали трудились воины и атлеты. <…> По мнению философов, мать сладострастия — это праздность. <…> во время усердных умственных занятий токи до невероятия истощаются и иссякает сила, проталкивающая в надлежащие места плодоносные выделения <…>. Между тем все естественные отправления у такого любознательного человека приостанавливаются, все внешние ощущения притупляются, словом, у вас создаётся впечатление, что жизнь в нём замерла, что он находится в состоянии экстаза…

Car en icelluy est faicte si grande dissolution du corps, que le sang qui est par icelluy espars pour l’alimentation d’un chascun membre, n’a temps, ne loisir, ne faculté de rendre celle resudation seminale, & superfluité de la <…> concoction. Nature particuliairement se la reserue, comme trop plus necessaire à la conseruation de son indiuidu, qu’à la multiplication de l’espece & genre humain. Ainsi est dicte Diane chaste, laquelle continuellement trauaille à la chasse. Ainsi iadis estoient dictz les Castres, comme castes : es quelz continuellement trauailloient les Athletes & soubdars. <…> Comme au contraire disent les Philosophes, Oysiueté estre mere de Luxure. <…> par feruente estude. Car en icelle est faicte incredible resolution des espritz, tellement qu’il n’en reste de quoy poulser aux lieux destinez ceste resudation generatiue <…>. De mode que en tel personnaige studieux vous voirez suspendues toutes les facultez naturelles : cesser tous sens exterieurs : brief, vous le iugerez n’estre en soy viuent, estre hors soy abstraict par ecstase…

— … акт плотской любви. <…> Брат Росцеллин, настоятель марсельского монастыря святого Виктора, называет это средство изнурением плоти. Я же склоняюсь к мнению отшельника из монастыря святой Радегунды, что над Шиноном, каковой отшельник утверждал, что фиваидские пустынники лучше всего изнурили бы свою плоть, побороли нечистые желания и усмирили похоть, если бы применяли это средство двадцать пять, а то и тридцать раз в день.

… l’acte Vénérien. <…> C’est ce que Fray Scyllino prieur de sainct Victor lez Marseille appelle maceration de la chair. Et suys en ceste opinion : aussi estoit l’Hermite de saincte Radegonde au dessus de Chinon : que plus aptement ne porroient les hermites de Thebaïde macérer leurs corps, dompter certe paillarde Sensualité, deprimer la rebellion de la chair, que le feisant vingt & cinq ou trente foys par iour.

Глава XXXVII

Мне часто приходилось слышать народное выражение: иной дурак и умного научит. <…> для того, чтобы божественный разум признал человека мудрым, то есть мудрым и прозорливым по внушению свыше и готовым к восприятию благодати откровения, должно позабыть о себе, должно выйти из себя, освободить свои чувства от всех земных привязанностей, очистить свой разум от всех мирских треволнений и ни о чём не заботиться, что для людей невежественных является признаком безумия. <…> Потому-то, когда комедианты распределяют между собою роли, то роли простака и шута неизменно поручаются наиболее искушённым и наиболее даровитым. На том же основании астрологи утверждают, что у королей и у безумных одинаковый гороскоп.

I’ay souuent ouy en prouerbe vulguaire, qu’un fol enseigne bien un saige. <…> ainsi faut il pour dauant icelles saige estre, ie diz sage & præsage par aspiration diuine, & apte à recepuoir benefice de diuination, se oublier soymesmes, issir hors de soymesmes, vuider ses sens de toute terrienne affection, purger son esprit de toute humaine sollicitude, & mettre tout en non chaloir. Ce que vulguairement est imputé à follie. <…> En ceste maniere voyons nous entre les Iongleurs à la distribution des rolles le personaige du Sot & du Badin estre tous iours representé par le plus perit & perfaict loueur de leur compaignie. En ceste maniere disent les Mathematiciens un mesmes horoscope estre à la natiuité des Roys & des Sotz.

… Джованни Андреа в своём толковании папского послания мэру и жителям Ла-Рошели, а после него Панормита в своём толковании <…> рассказывали о сеньоре Жоане, знаменитом парижском шуте, прадеде Кайета. Дело было так. Однажды в Париже <…> некий грузчик ел в харчевне хлеб перед самым вертелом, — он находил, что хлеб, пропитанный запахом жареного, не в пример вкуснее обычного. Хозяин его не трогал. Когда же грузчик умял весь свой хлеб, хозяин схватил его за шиворот и потребовал с него платы за запах жаркого. Грузчик доказывал, что он никакого ущерба его мясу не причинил, ничего у него не брал и ничего ему не должен. Запах, из-за которого загорелся спор, всё равно, мол, выходит наружу и мало-помалу разносится в воздухе, а это, мол, неслыханное дело, чтобы в Париже брали деньги за то, что на улице пахнет жареным. Хозяин харчевни твердил, что он не обязан кормить грузчиков запахом своего жаркого, и побожился, что отнимет у него крюки, коли тот не заплатит. Грузчик схватил палку и изготовился к обороне. Завязалась жестокая потасовка. Отовсюду набежали парижские зеваки. В их толпу замешался и шут сеньор Жоан, житель города Парижа. Заметив его, хозяин сказал грузчику: «Давай спросим славного сеньора Жоана, кто из нас прав». <…> Узнав, из-за чего они повздорили, сеньор Жоан велел грузчику достать из-за пояса серебряную монету. <…> Сеньор Жоан взял монету и положил её себе на левое плечо, как бы для того, чтобы взвесить; затем подбросил её на левой ладони, как бы желая увериться, не фальшивая ли она; затем поднес её к самому зрачку правого глаза, как бы для того, чтобы получше рассмотреть её чеканку. <…> Наконец сеньор Жоан несколько раз подряд стукнул монетой о вертел. Засим он <…> во всеуслышание объявил: «Суд признал, что грузчик, вместе с хлебом проглотивший запах жареного, уплатил сполна хозяину звоном монеты». <…> Этот приговор парижского шута показался названным мною учёным удивительно и поразительно справедливым, и они даже высказались в том смысле, что если бы дело грузчика слушалось в парижском парламенте, или же в римской курии, или же, наконец, в ареопаге, то вряд ли какое-либо из сих трёх судилищ вынесло бы юридически более правильное решение.

… Io. André sus un canon de certain rescript papal addressé au Maire & Bourgeoys de la Rochelle : & apres luy Panorme en ce mesmes canon : <…> de Seigny Ioan fol insigne de Paris, bisayeul de Caillette. Le cas est tel. A Paris en la roustisserie <…> au dauant de l’ouurouoir d’un Roustisseur un Faquin mangeoit son pain à la fumée du roust, & le trouuoit ainsi perfumé grandement sauoureux. Le Roustisseur le laissoit faire. En fin quand tout le pain feut baufré, le Roustisseur happe le Faquin au collet, & vouloit qu’il luy payast la fumée de son roust. Le Faquin disoit en rien n’auoir les viandes endommaigé : rien n’auoir du sien prins : en rien ne luy estre debiteur. La fumée dont estoit question, euaporoit par dehors : ainsi comme ainsi se perdoit elle : iamais n’auoit esté ouy que dedans Paris on eust vendu fumée de roust en rue. Le Roustisseur replicquoit que de fumée de son roust n’estoit tenu nourrir les Faquins : & renïoit en cas qu’il ne le payast, qu’il luy housteroit ses crochetz. Le Faquin tire son tribart, & se mettoit en defense. L’altercation feut grande. Le badault peuple de Paris accourut au debat de toutes pars. Là se trouua à propous Seigny Ioan le fol Citadin de Paris. <…> Adoncques Seigny Ioan auoir leur discord entendu, commenda au Faquin, qu’il luy tirast de son baudrier quelque piece d’argent. <…> Seigny Ioan le print, & le mist sus son espaule guaulche, comme explorant s’il estoit de poys : puys le timpoit sus la paulme de sa main guausche, comme pour entendre s’il estoit de bon alloy : puys le posa lus la prunelle de son œil droict, comme pour veoir s’il estoit bien marqué. <…> En fin le feist sus l’ouuroir sonner par plusieurs foys. Puys <…> dist à haulte voix. La court vous dict que le Faquin qui a son pain mangé à la fumée du roust, ciuilement a payé le Roustisseur au son de son argent. <…> Ceste sentence du fol Parisien tant a semblé équitable, voire admirable es docteurs susdictz, qu’ilz font doubte en cas que la matiere eust esté on Parlement dudict lieu, ou en la rotte à Rome, voire certes entre les Areopagites decidée, si plus iuridicquement eust elle par eulx sententié.

Перевод

Н. М. Любимов (с незначительными уточнениями), Ю. Б. Корнеев (стихотворения), 1961, 1973