Письма Альберта Эйнштейна
Здесь представлены цитаты из частных писем Альберта Эйнштейна. Английский перевод писем и записок входит в серию The Collected Papers of Albert Einstein, в которой с 1987 по 2022 год вышло 16 томов и планируется ещё не менее 9.
Цитаты
правитьЛюди льстят мне, пока я не перехожу им дорогу. [Едва перейду] — они тут же примутся преследовать меня и чернить, защищая свои интересы.[1] — вошло в авторский сборник «Моя картина мира», 1934 | |
| — другу-пацифисту |
1900-е
правитьМои родители <…> считают жену своего рода роскошью, которую можно себе позволить, лишь когда твоя жизнь устроена удобно и комфортно. <…> из этого выходит, что жена и проститутка различаются лишь одним — жена, благодаря своему более высокому социальному положению, может заключить с мужем пожизненный контракт.[1] | |
| — Милеве Марич, 6 августа 1900 |
Моих родителей очень беспокоит моя любовь к тебе. <…> Они оплакивают меня почти как умершего. Снова и снова твердят, что своей преданностью тебе я навлекаю на себя несчастья.[1] | |
| — Милеве Марич, август-сентябрь 1900 |
О будущем нашем я решил вот что: немедленно начну искать себе должность, пусть самую скромную. Ни научные занятия, ни тщеславие не помешают мне принять самую подчинённую роль.[1] | |
| — Милеве Марич, 7 июля 1901 |
Из-за того что мне случилось наткнуться на счастливую мысль: ввести в физику принцип относительности, Вы (как и другие) чрезвычайно переоцениваете мои научные способности, так что мне даже как-то неловко.[1] | |
| — Арнольду Зоммерфельду, 14 января 1908 |
1910-е
правитьМадам Кюри очень умна, но холодна, как рыба; я хочу сказать, что ей недостает чувств — и радостных, и печальных. Практически единственный способ, каким она выражает свои чувства, — ворчит, когда ей что-то не по душе. А ещё у неё есть дочь, и та ещё хуже — чистый солдат в юбке.[1] | |
| — Эльзе Эйнштейн (Лёвенталь), 11 (?) августа 1913 |
Если бы я начал заботиться о внешности, то не был бы больше самим собой. <…> благодаря этому избавлен от хлыщей, которые иначе являлись бы толпами на меня посмотреть.[1] | |
| — Эльзе Эйнштейн, 2 декабря 1913 |
[Милева] — мрачное, подозрительное существо, неспособное наслаждаться жизнью и самим своим присутствием отнимающее радость жизни у всех, кто окажется рядом.[1] | |
| — Эльзе Эйнштейн, после 2 декабря 1913 |
| — Генриху Цангеру, 24 декабря 1919 |
1920-е
правитьНечасто в жизни доводилось мне встречать людей, одним своим присутствием умеющих дарить такую радость, как вы.[1] | |
| — Нильсу Бору, 2 мая 1920 |
Бор <…> похож на ребёнка с чутким сердцем и богатой фантазией, живущего как бы в каком-то своём мире.[1] | |
| — Паулю Эренфесту, 4 мая 1920 |
Я напоминаю себе сказочного героя, который всё, к чему прикоснется, превращал в золото. Всё, к чему я ни прикоснусь, обращается в газетный шум.[1] | |
| — Максу Борну, 9 сентября 1920 |
… название «теория относительности» <…> неудачное, дающее повод к недопониманию и философской путанице.[1] — название предложил Макс Планк и оно прочно устоялось, несмотря на то, что сам Эйнштейн был им недоволен, он предпочёл бы «теория инвариантности»[3][1] | |
| — Э. Шиммеру, 30 сентября 1921 |
Бор <…> — истинный гений. <…> Путям его мысли я доверяю безоговорочно.[1] | |
| — Паулю Эренфесту, 23 марта 1922 |
| — Паулю Эренфесту, 12 июля 1924 |
Квантовая механика действительно впечатляет. Но внутренний голос говорит мне, что это ещё не идеал. Эта теория говорит о многом, но всё же не приближает нас к разгадке тайны Всевышнего. По крайней мере, я уверен, что Он не бросает кости.[4] — По поводу принципа неопределённости, как оказалось, Эйнштейн был неправ. Эйнштейн часто повторял эту мысль, напр., в письме Нильсу Бору от 7 ноября 1947: «Ты веришь в играющего в кости Бога, а я — в полную закономерность в мире объективно сущего». Бору приписывается ответная реплика: «Не наше дело предписывать Богу, как ему следует управлять этим миром» (или «Эйнштейн, не говорите Богу, что делать»[5]) (на V Сольвеевском конгрессе в Брюсселе в октябре 1927). Часто парафразируется.[6] | |
Die Quantenmechanik ist sehr achtung-gebietend. Aber eine innere Stimme sagt mir, daß das doch nicht der wahre Jakob ist. Die Theorie liefert viel, aber dem Geheimnis des Alten bringt sie uns kaum näher. Jedenfalls bin ich überzeugt, daß der nicht würfelt. | |
| — Максу Борну, 12 декабря 1926 |
| — Паулю Эренфесту, 25 мая 1927 |
Если мы не сможем найти путь к честному сотрудничеству и честным договорённостям с арабами, это будет означать, что две тысячи лет страданий абсолютно ничему нас не научили — и, следовательно, мы заслужили всё, что за этим последует.[1] | |
| — Хаиму Вейцману, 25 ноября 1929 |
1930-е
править| — берлинской компании Schering-Kahlbaum, 28 ноября 1930 |
Та ясность, чёткость и беспристрастность, с которой вы говорите как о логических и философских вопросах, так и о делах человеческих, не знает себе равных в нашем поколении.[1] | |
| — Бертрану Расселу, 14 октября 1931 |
| — Л. Каспару, 9 апреля 1932 |
Философия — это мать, породившая и вскормившая все иные науки. И потому надо не упрекать её за нищету и наготу, а надеяться, что её дон-кихотский идеализм будет жить в её детях и не даст им впасть в филистерство.[2][1] | |
| — Бруно Винаверу, 8 сентября 1932 |
| — К. Р. Лейснеру, 8 сентябре 1932 |
| — Елизавете Бельгийской, 20 ноября 1933 |
Судьба даровала мне возможность поселиться здесь, в Принстоне, как бы на острове, <…> напоминающем очаровательный Лакенский сад. До этого маленького университетского городка почти не долетают хаотические звуки человеческих страстей и битв. Я почти стыжусь, что живу в таком мире и покое, когда все остальные борются и страдают.[1] | |
| — Елизавете Бельгийской, 20 марта 1936 |
1940-е
правитьСлова или язык, устный и письменный, как мне кажется, не играет в механизме моего мышления никакой роли.[1] | |
The words of the language, as they are written or spoken, do not seem to play any role in my mechanism of thought.[9] | |
| — Жаку Адамару, 17 июня 1944 |
Пока государства требуют себе неограниченного суверенитета, мы, несомненно, снова и снова будем сталкиваться с масштабными войнами, в которых будет использоваться всё более мощное и высокотехнологичное оружие.[10][1] — вероятно, неоригинально | |
| — Роберту Хатчинсу, 10 сентября 1945 |
Я убеждён, что ужасающее нравственное падение людей в наши дни прямо вытекает из механизации и обесчеловечивания нашей жизни — кошмарного побочного продукта научного и технического мышления. Nostra culpa! Человек остывает быстрее планеты, на которой живёт.[1] | |
| — Отто Юлиусбургеру, 11 апреля 1946 |
Конечно, я понимаю, что принципиально статистическая точка зрения, необходимость которой впервые ясно была осознана тобой, содержит значительную долю истины. Однако я не могу в неё серьёзно верить, потому что эта теория несовместима с основным положением, что физика должна представлять действительность в пространстве и во времени без мистических дальнодействий. В чём я твёрдо убеждён, так это в том, что в конце концов остановятся на теории, в которой закономерно связанными вещами будут не вероятности, но факты.[11] | |
| — Максу Борну, 1947 |
Насколько иной — и лучшей — стала бы жизнь человечества, будь у нас больше таких людей, как Макс Планк. <…> Однако, как видно, лучшие люди во все времена и на всех континентах обречены оставаться чуждыми миру, неспособными повлиять на ход событий.[1] | |
| — жене Планка, 10 ноября 1947 |
Деление [на евреев и не-евреев в США] выражено даже более, чем где-либо в Западной Европе, включая и Германию.[1] | |
| — Хансу Мюзаму, 24 марта 1948 |
Обо мне публиковали такие горы наглой лжи и фантастических выдумок, что если бы я позволил себе обращать на них внимание, то давно сошёл бы в могилу.[1] | |
| — Максу Броду, 22 февраля 1949 |
| — А. Бахараху, 25 июля 1949 |
1950-е
правитьЧеловек — это часть целого, которое мы называем Вселенной, часть, ограниченная во времени и в пространстве. Он ощущает себя, свои мысли и чувства как нечто отдельное от всего остального мира, что является своего рода оптическим обманом. Эта иллюзия стала темницей для нас, ограничивающей нас миром собственных желаний и привязанностью к узкому кругу близких нам людей. Наша задача — освободиться из этой тюрьмы, расширив сферу своего участия до всякого живого существа, до целого мира, во всём его великолепии. Никто не сможет выполнить такую задачу до конца, но уже сами попытки достичь эту цель являются частью освобождения и основанием для внутренней уверенности.[12] — парафраз письма 12 февраля 1950 Р. Дж. Маркусу в поддержку Мирового еврейского конгресса и высказываний Эйнштейна о «космической религии»; вероятно, неоригинально | |
| — Н. Салиту (N. Salit), 4 марта 1950 |
Повторяется давняя немецкая чума: люди подчиняются без сопротивления и объединяются с силами зла.[10][1] — о маккартизме | |
| — Елизавете Бельгийской, 6 января 1951 |
| — Хансу Мюзаму, 9 июля 1951[8] |
Никаких особых талантов у меня нет — лишь страстное любопытство.[1] | |
| — Карлу Зелигу, 11 марта 1952 |
| — А. Моррисетту, 21 марта 1952 |
[Милева] так и не смирилась с нашим расставанием и разводом, и всё дальнейшее напоминало классическую историю Медеи. Это омрачило мои отношения с сыновьями, к которым я был нежно привязан. Эта трагическая сторона жизни оставила на мне свой тяжёлый след; боль от неё не утихает и в старости.[1] | |
| — Карлу Зелигу, 5 мая 1952 |
… Faraday <…> loved mysterious Nature as a lover loves his beloved. | |
| — Гертруде Варшауэр (Gertrud Warschauer), 27 декабря 1952 |
… я против использования силы при всех обстоятельствах, кроме столкновения с врагом, жаждущим уничтожения жизни как самоцели.[1] | |
| — японскому корреспонденту, 23 июня 1953 |
| — индийцу, не уверенному в том, какую выбрать профессию, 14 июля 1953 |
Когда вы покупаете земельный участок, чтобы сажать на нём капусту и яблоки, прежде всего надо его осушить, а это значит — убить всех живых существ, обитающих в воде. Затем вам придётся поубивать всех червяков и прочих иначе они съедят ваш огород. Если же избегать из нравственных соображений всякого убийства, в конце концов вам придётся убить самого себя — лишь бы остались в живых те, кто не имеет о моральных принципах ни малейшего понятия.[1] | |
| — М. Кариэлю (M. Kariel), 3 августа 1953[8] |
Майкельсон всегда казался мне настоящим художником от науки. По-видимому, величайшее наслаждение он испытывал от красоты самого эксперимента и изящества применяемого метода.[1] | |
| — Роберту Шенкленду, 17 сентября 1953 |
В прошлом мне и в голову не приходило, что любую мою случайную реплику станут подхватывать и записывать. Иначе я бы забился ещё глубже в свою раковину.[1] | |
| — Карлу Зелигу, 25 октября 1953 |
Свои мнения [Нильс Бор] высказывает, как человек, вечно ошибающийся, а не как тот, кто претендует на обладание абсолютной истиной.[1] | |
He utters his opinions like one that perpetually gropes and never like one that believes to possess a definitive truth. | |
| — Биллу Беккеру, 20 марта 1954 |
Я — глубоко религиозный неверующий. Можно сказать, что это своего рода новая религия. | |
I am a deeply religious nonbeliever. This is a somewhat new kind of religion.[1] | |
| — Хансу Мюзаму, 30 марта 1954 |
Эти нынешние расследования <Комиссии по расследованию антиамериканской деятельности> представляют для нашего общества несравненно бо́льшую угрозу, чем все коммунисты Америки, вместе взятые. Такие расследования уже значительно подорвали демократическое устройство нашего общества.[1] | |
| — Ф. Арнольду, 19 марта 1954 |
Сообщения о моей религиозности являются чистейшей ложью. Ложью, которая настырно повторяется! Я не верю в персонализированного Бога. Своё отношение к богу я выражал ясно и никогда не отказывался от своих слов. Если же что-то из моих высказываний может показаться кому-то религиозными, то это, вероятно, — моё безграничное восхищение структурой мироздания, насколько наша наука может её постичь. | |
It was, of course, a lie what you read about my religious convictions, a lie which is being systematically repeated. I do not believe in a personal God and I have never denied this but have expressed it clearly. If something is in me which can be called religious then it is the unbounded admiration for the structure of the world so far as our science can reveal it.[2] | |
| — 24 марта 1954 |
На своей новой родине я сделался своего рода enfant terrible — из-за того, что не умею молчать и покорно глотать всё, что здесь происходит.[1] | |
| — Елизавете Бельгийской, 28 марта 1954 |
… годы и годы приносить себя в жертву некоей надличностной цели — это самый лучший, в сущности, даже единственный способ сделаться независимыми и от превратностей судьбы, и от других людей.[1] — вариант распространённых мыслей | |
| — Гансу Альберту Эйнштейну, 1 мая 1954 |
| — другу, 1954 или 1955 |
Нравственная ценность человека измеряется не его религиозными убеждениями, а тем, какие эмоциональные импульсы получал он от Природы в течение своей жизни.[1] | |
| — М. Генер, февраль 1955 |
- <refЭйнштейн А. Собрание научных трудов в 4 томах. Том IV. Статьи, рецензии, письма. Эволюция физики / Переводы Ю. А. Данилова, С. Г. Суворова, А. М. Френка. — М.: Наука, 1967. — С. 547-575. — (Классики науки).</ref>
Содержание и метод теории относительности <…> можно охарактеризовать в нескольких словах. С древности известно, что движение воспринимается лишь как относительное движение; тем не менее физика была основана на понятии абсолютного движения. Оптика исходила из предположения о том, что в мире имеется некоторое состояние движения, отличающееся от всех остальных, а именно: движение светового эфира. Именно к световому эфиру следует относить всё движения материальных тел. Таким образом, световой эфир предстает как воплощение бессодержательного понятия абсолютного покоя. <…> Поэтому выражение «абсолютное движение» имело бы физический смысл, и на основе этого понятия можно было бы строить механику. Однако после того, как все попытки обнаружить с помощью физических экспериментов некоторое выделенное состояние движения, связанное с гипотетическим световым эфиром, окончились неудачей, стало ясно, что задачу нужно поставить наоборот. Именно эта задача и решается последовательно теорией относительности. Эта теория исходит из предположения о том, что в природе не существует никаких физически выделенных движений, и ставит вопрос, какие следствия относительно законов природы можно вывести из этого предположения. Метод теории относительности весьма схож с методом термодинамики, поскольку последняя представляет собой не что иное, как последовательный ответ на вопрос: «Какими должны быть законы природы, чтобы нельзя было построить вечный двигатель?» — около 1921 |
Я вовсе не стремлюсь ехать в Америку; в сущности, я делаю это только в интересах сионистов, которые намерены выпрашивать там доллары для создания учебных заведений в Иерусалиме, а я для них — «первосвященник» и своего рода прикрытие. <…> Но я готов на всё, чтобы помочь тем из моего племени, кого отовсюду гонят.[1] — 8 марта 1921 |
Мои научные интересы всегда, по сути, были ограничены изучением основ. <…> С этим же связано малое число моих публикаций: жгучая потребность понять основы заставляет меня бо́льшую часть времени проводить в бесплодных поисках.[1] — 30 октября 1924 |
Боюсь, как бы эта эпидемия ярости и жестокости не распространилась повсюду. Кажется, будто всё снизу доверху захвачено наводнением, и уровень воды всё, повышается, до тех пор, пока все, что находятся наверху, не будут изолированы, запуганы, деморализованы и не захлебнутся в этом потоке. У меня теперь больше профессорских кафедр, чем разумных идей в моём мозгу. — 23 апреля 1933 |
Если во времена Маха огромный вред наносила господствовавшая тогда точка зрения догматического материализма, то в наши дни преобладают субъективная и позитивистская точка зрения. Сторонники этой точки зрения провозглашают, что рассмотрение природы как объективной реальности — это устаревший предрассудок. Именно это ставят себе в заслугу теоретики, занимающиеся квантовой механикой. Люди так же поддаются дрессировке, как и лошади, и в любую эпоху господствует какая-нибудь одна мода, причём большая часть людей даже не замечает господствующего тирана. <…> |
Ужасно, что Франция предала Испанию и Чехословакию. Это будет иметь самые тяжёлые последствия. — 23 декабря 1938 |
… Ланжевен <…> был подлинно святым <…>. По правде сказать, политические деятели пользовались его добротой, ибо он не мог разобраться в столь чуждых ему низменных мотивах. |
Концепция эвдемонизма в первом приближении также правильна, но я считаю, что она слишком примитивна. Из неё вытекает, что существуют хорошие поступки, как существуют хорошие стихи. Это ясно чувствуется, но понять это до конца, если подходить чисто рационально, невозможно. Если принять это учение, то само ощущение счастья будет иметь под собой весьма шаткую основу, и чем подробнее мы будем рассматривать её, тем менее ясной она будет. — там же |
В научной работе я по-прежнему сталкиваюсь с теми же математическими сложностями, которые делают для меня невозможным подтверждение или опровержение моей общей относительной теории поля. <…> Я никогда их не разрешу; придётся забыть эту теорию, чтобы потом открыть её вновь.[1] — 25 ноября 1948 |
Вы думаете, что я с чувством полного удовлетворения смотрю на дело всей моей жизни. Вблизи же всё выглядит иначе. Нет ни одного понятия, относительно которого я был бы уверен, что оно останется незыблемым. Я даже не уверен, что нахожусь на правильном пути вообще. Современники же видят во мне еретика и реакционера, который, так сказать, пережил самого себя. — 28 марта 1949 |
Единая теория поля отправлена на покой. Применение её в математике настолько сложно, что, несмотря на все усилия, мне так и не удалось как-либо её доказать. Такое положение дел, без сомнения, сохранится на много лет, в первую очередь, потому, что физики плохо понимают логико-философскую аргументацию.[1] — 12 февраля 1951 |
Примечания
править- ↑ 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 The Quotable Einstein. Collected and edited by Alice Calaprice. The Hebrew University of Jeruusalem, Princeton University Press, 1996. [=Альберт Эйнштейн. Цитаты и афоризмы / перевод Н. Холмогоровой. — М.: КоЛибри, Азбука-Аттикус, 2015. — 320 с.]
- ↑ 1 2 3 4 5 "Albert Einstein the Human Side" ed. by H. Dukas, B. Hoffman, Princeton University Press, 1979.
- ↑ Holton Gerald. The Advancement of Science, and Its Burdens. N. Y: Cambridge University Press, 1986, p. 69, 110, 312.
- ↑ Clark, Ronald W. Einstein: The Life and Times. New York: World Publishing Company, 1971.
- ↑ Chad Meister Introducing philosophy of religion
- ↑ Словарь современных цитат (изд. 4-е, дополненное) / составитель К. В. Душенко. — М.: Эксмо, 2006.
- ↑ 1 2 3 Альберт Эйнштейн // Мысли, афоризмы и шутки знаменитых мужчин (изд. 4-е, дополненное) / составитель К. В. Душенко. — М.: Эксмо, 2004.
- ↑ 1 2 3 The Ultimate Quotable Einstein. Collected and edited by Alice Calaprice. Princeton University Press, 2010.
- ↑ Hadamard Jacques. An Essay on the Psychology of Invention in the Mathematical Field. Princeton.: N. J., Princeton University Press, 1945, Appendix 2.
- ↑ 1 2 3 Einstein on Peace, ed. and translate by Otto Nathan and Heinz Norden. New York, Simon & Schuster, 1960.
- ↑ Борн М. Альберт Эйнштейн и световые кванты (1955) // Успехи физических наук. — 1956. — Т. LIX. — Вып. 1. — С. 131.
- ↑ The Einstein Papers. A Man of Many Parts // The New York Times, March 29, 1972, p. 1.
- ↑ Hoffmann Banesh. Albert Einstein: Creator and Rebel. N. Y.: Viking, 1972, p. v.