Владимир Семёнович Высоцкий

советский поэт и автор-исполнитель песен, актёр, автор прозаических произведений
(перенаправлено с «Владимир Высоцкий»)

Влади́мир Семёнович Высо́цкий (1938—1980) — советский поэт, автор-исполнитель песен, актёр, прозаик.

Владимир Семёнович Высоцкий
Статья в Википедии
Медиафайлы на Викискладе

Цитаты

править
  •  

Вокруг гостиницы шныряют около миллиона цыган. Просят «подарить» деньги. Все беременные, или с детьми, или делают вид. Если даешь мало — вслед говорят дурака или сволочь, а мне вчера так просто: «Тебя, молодой, бумага ждет, в тюрьму попадешь!».

  — письмо Людмиле Абрамовой, [11] июля 1962
  •  

Свались я в метро замертво, человек десять побегут звонить в «Скорую помощь», остальные сто останутся глазеть на мёртвого Высоцкого.[1]

  • Я Юрию Петровичу сказал: "Вы начали в сорок — и сделали. А я хочу в сорок два начать..." [2]
  •  

Если б водка была на одного —
Как чудесно бы было!
Но всегда покурить — на двоих,
Но всегда распивать — на троих.
Что же на одного?
На одного — колыбель и могила.

  — «Если б водка была на одного…», 1963
  •  

Петли дверные многим - скрипят, многим - поют...
Кто вы такие? Вас здесь не ждут!..

  — «Парус», 1967
  •  

Какие странные дела
У нас в России лепятся!

  — «Она на двор — он со двора», 1965/1966
  •  

Лучше гор могут быть только горы,
На которых ещё не бывал.

  — «Прощание с горами», 1966
  •  

Мне вчера дали свободу.
Что я с ней делать буду?

  — Дайте собакам мяса, 1967
  •  

Наше время иное, лихое, но счастье как встарь, ищи!
И в погоню летим мы за ним, убегающим вслед.
Только вот в этой скачке теряем мы лучших товарищей
На скаку не заметив, что рядом — товарищей нет.

  — «Песня о новом времени», 1966 или 1967
  •  

Возвращаются все — кроме лучших друзей,
Кроме самых любимых и преданных женщин,
Возвращаются все — кроме тех, кто нужней…

  — «Корабли постоят — и ложатся на курс…», 1967
  •  

Даже в дозоре можно не встретить врага
Это не горе, если болит нога…

  — «Парус», 1967
  •  

Но ясновидцев — впрочем, как и очевидцев —
Во все века сжигали люди на кострах.

  — «Песня о вещей Кассандре», 1967
  •  

Ты уймись, уймись тоска,
У меня в груди!
Это — только присказка
Сказка — впереди

  — «Лукоморья больше нет», 1967
  •  

Если беден я, как пес, один,
И в дому моем шаром кати —
Ведь поможешь ты мне, Господи,
Не позволишь жизнь скомкати!

  — «Дом хрустальный», 1967
  •  

… Утро мудренее!
Но и утром всё не так
Нет того веселья:
Или куришь натощак,
Или пьёшь с похмелья. <…>
И ни церковь, и ни кабак —
Ничего не свято!
Нет, ребята, всё не так,
Всё не так, ребята!

  — «Моя цыганская», Зима 1967/1968
  •  

И я попрошу Бога, Духа и Сына,
Чтоб выполнил волю мою:
Пусть вечно мой друг защищает мне спину,
Как в этом последнем бою.

  — «Песня летчика», 1968
  •  

Жираф большой — ему видней!

  — «Песенка ни про что, или Что случилось в Африке», 1969
  •  

Ведь Земля — это наша душа,
Сапогами не вытоптать душу!

  — «Песня о земле», 1969
  •  

Наши мёртвые нас не оставят в беде,
Наши павшие — как часовые…

  — «Он не вернулся из боя», Зима 1969
  •  

Словно мухи, тут и там,
Ходят слухи по домам,
А беззубые старухи
Их разносят по умам,
Их разносят по умам.

  — «Песенка о слухах», 1969
  •  

Эх вы парни, про вас нужно повесть,
Жалко, повестей я не пишу.

  — «Не писать мне повестей, романов», 1969
  •  

Эх, вы мои нервы обнаженные!
Ожили б — ходили б как калеки.

  — «И душа и голова, кажись, болит…», 1969
  •  

Я согласен бегать в табуне —
Но не под седлом и без узды!

  — «Бег иноходца», 1970
  •  

Соглашайся хотя бы на рай в шалаше,
Если терем с дворцом кто-то занял

  — «Здесь лапы у елей дрожат на весу…», 1970
  •  

Мой финиш — горизонт, а лента — край земли.
Я должен первым быть на горизонте!

  — «Горизонт», 1971
  •  

Видно люди не могут без яда,
Ну а значит не могут без змей.

  — «Песенка про мангустов», 1971
  •  

Кто-то весело орал про тишину. <…>
Часто нас заменяют другими,
Чтобы мы не мешали вранью.

  — «Песня микрофона», 1971
  •  

Кто кончил жизнь трагически — тот истинный поэт,
А если в точный срок — так в полной мере. <…>
С меня при цифре 37 в момент слетает хмель.
Вот и сейчас как холодом подуло:
Под эту цифру Пушкин подгадал себе дуэль
И Маяковский лег виском на дуло.

  — «О фатальных датах и цифрах», 1971
  •  

Снег без грязи, как долгая жизнь без вранья.

  — «Белое безмолвие», 1972
  •  

Мне хочется верить, что грубая наша работа
Вам дарит возможность беспошлинно видеть восход.

  — «Черные бушлаты», 1972
  •  

Мы успели: в гости к Богу
Не бывает опозданий.
Так что ж там ангелы поют
Такими злыми голосами?!

  — «Кони привередливые», 1972
  •  

Но и падать свободно нельзя, потому
Что мы падаем не в пустоте.

  — «Затяжной прыжок», 1973
  •  

— Ой! Вань! Смотри, какие клоуны!
Рот — хоть завязочки пришей…
Ой, до чего, Вань, размалёваны,
И голос — как у алкашей!

  — «Диалог у телевизора», 1972-1973
  •  

— Мои друзья хоть не в болонии,
Зато не тащат из семьи.
А гадость пьют — из экономии,
Хоть поутру — да на свои!

  — «Диалог у телевизора», 1972-1973
  •  

Ты, Зин, на грубость нарываешься,
Всё, Зин, обидеть норовишь!
Тут за день так накувыркаешься…
Придёшь домой — там ты сидишь!

  — «Диалог у телевизора», 1972-1973
  •  

Эй вы, задние, делай как я.
Это значит — не надо за мной.
Колея эта — только моя!
Выбирайтесь своей колеёй!

  — «Чужая колея», 1973
  •  

Мы многое из книжек узнаём,
А истины передают изустно:
«Пророков нет в отечестве своём», —
Да и в других отечествах — не густо.

  — «Я из дела ушёл», 1973
  •  

Будут с водкою дебаты, — отвечай:
«Нет, ребята-демократы, — только чай!»

  — «Инструкция перед поездкой за рубеж», 1973—1974
  •  

Ах, как нам хочется, как всем нам хочется
Не умереть, а именно уснуть.

  — «Баллада об уходе в рай», 1974
  •  

Бог создал человека,
Как пробный манекен.

  — «Баллада о манекенах», 1974
  •  

Не страшно без оружия — зубастой барракуде,
Большой и без оружия — большой, нам в утешенье, —
А маленькие люди — без оружия не люди:
Все маленькие люди без оружия — мишени. <…>
Стрельбе, азарту все цвета,
Все возрасты покорны:
И стар и млад, и тот, и та,
И — жёлтый, белый, чёрный. <…>
Для пуль все досягаемы, —
Ни черта нет, ни Бога им…

  — «Баллада об оружии», 1974
  •  

Мы — сыновья своих отцов,
Но блудные мы сыновья.

  — «Мистерия хиппи», 1974
  •  

От погони той даже хмель иссяк.
Мы на кряж крутой на одних осях!
В хлопьях пены вы, струи в кряж лились,
Отдышались, отхрипели да откашлялись.
Я лошадкам забитым, что не подвели,
Поклонился в копыта до самой земли.
Сбросил с воза манатки, повел в поводу.
Спаси Бог вас, лошадки, что целым иду!

  — «Погоня», 1974
  •  

А в ответ мне: «Видать был ты долго в пути
И людей позабыл, мы всегда так живем.
Тpаву кушаем, век на щавеле
Скисли душами, опрыщавели.
Да ещё вином много тешились
разоряли дом, дрались, вешались…»

  — «Старый дом», 1974
  •  

Он кричал напоследок, в самолете сгорая:
— Ты живи, ты дотянешь! — доносилось сквозь гул.
Мы летали под Богом, возле самого рая —
Он поднялся чуть выше и сел там, ну а я до земли дотянул.

  — «Песня о погибшем летчике», 1974—1975
  •  

Купола в России кроют чистым золотом —
Чтобы чаще Господь замечал.

  — Купола, 1975
  •  

Потому что любовь — это вечно любовь
Даже в будущем вашем далеком. <…>
И во веки веков, и во все времена
Трус, предатель — всегда презираем,
Враг есть враг, и война всё равно есть война,
И темница тесна, и свобода одна —
И всегда на неё уповаем.

  — «Баллада о времени», 1975
  •  

Кто без страха и упрёка —
Тот всегда не при деньгах.

  — Баллада о вольных стрелках, 1975

{{Q|…Потому что если не любил — Значит, и не жил, и не дышал!

  •  

Я дышу, и значит — я люблю!
Я люблю, и значит — я живу!

  — «Баллада о Любви», 1975

{{Q|Детям вечно досаден Их возраст и быт…

  •  

Если мяса с ножа ты не ел ни куска,
Если руки сложа наблюдал свысока,
И в борьбу не вступил с подлецом, с палачом —
Значит, в жизни ты был ни при чём, ни при чём.

  — «Баллада о Борьбе», 1975
  •  

Ходу, думушки резвые, ходу,
Слово, строченьки милые, слово! <…>
Но родился, и жил я, и выжил,
Дом на Первой Мещанской в конце.
Там за стеной, за стеночкою, за перегородочкой
Соседушка с соседушкою баловались водочкой.
Все жили вровень, скромно так: система коридорная,
На тридцать восемь комнаток всего одна уборная.
Здесь на зуб зуб не попадал, не грела телогреечка,
Здесь я доподлинно узнал, почем она, копеечка. <…>
Вы тоже пострадавшие, а значит обрусевшие. —
Мои — без вести павшие, твои — безвинно севшие.
<…> коридоры кончаются стенкой,
А тоннели выводят на свет. <…>
Было время и были подвалы,
Было дело и цены снижали.
И текли, куда надо каналы
И в конце, куда надо, впадали.

  — «Баллада о Детстве», 1975
  •  

Проникновенье наше по планете
особенно приятно вдалеке:
в общественном парижском туалете
есть надписи на русском языке. <…>
Ваня, Ваня, мы с тобой в Париже
нужны как в бане пассатижи.

  — «Песня-зарисовка о Париже», 1975
  •  

Тот, кто руль и вёсла бросит,
Тех Нелёгкая заносит —
Так уж водится!

  — Две судьбы, 1975, 1976—1977
  •  

Всё человечество давно хронически больно,
И всю историю оно болеть обречено…

  — «История болезни», 1976
  •  

Нам осталось уколоться и упасть на дно колодца,
и пропасть на дне колодца, как в Бермудах навсегда. <…>
Удивительное рядом, но оно запрещено! <…>
Уважаемый редактор,
Может лучше про реактор,
Про любимый лунный трактор?

  — «Письмо в редакцию телевизионной передачи «Очевидное — невероятное» из сумасшедшего дома с Канатчиковой дачи», 1977
  •  

Жизнь впереди — один отрезок прожит,
Я вхож куда угодно — в терема и в закрома:
Рожден в рубашке — Бог тебе поможет, —
Хоть наш, хоть удэгейский — старый Сангия-мама!

  — «Реальней сновидения и бреда…», 1977
  •  

Вот уже очищают от копоти свечек иконы,
И душа и уста — и молитвы творят, и стихи.

  — «О конце войны», 1977
  •  

Суета всех сует — всё равно суета.

  — Мне судьба — до последней черты, до креста, 1978
  •  

При власти, деньгах ли, при короне ли —
Судьба людей швыряет как котят.

  — «Лекция о международном положении, прочитанная человеком, посаженным на 15 суток за мелкое хулиганство, своим сокамерникам», 1979
  •  

И нас хотя расстрелы не косили,
Но жили мы, поднять не смея глаз.
Мы тоже дети страшных лет России —
Безвременье вливало водку в нас.

  — «Я никогда не верил в миражи», 1979-80
  •  

Я прозревал, глупея с каждым днем,
Я прозевал домашние интриги.
Не нравился мне век и люди в нём
Не нравились. И я зарылся в книги.

  — «Мой Гамлет», 1974
  •  

Мне будет не хотеться умирать!
Посажен на литую цепь почёта,
И звенья славы мне не по зубам…
Эй, кто стучит в дубовые ворота
Костяшками по кованым скобам!..
Ответа нет, — но там стоят, я знаю,
Кому не так страшны цепные псы.
Но вот над изгородью замечаю
Знакомый серп отточенной косы…
Я перетру серебряный ошейник
И золотую цепь перегрызу.
Перемахну забор, ворвусь в репейник,
Порву бока — и выбегу в грозу!

  — «Когда я отпою...», 1973
  •  

Мне меньше полувека, сорок с лишним.
Я жив, двенадцать лет тобой и Господом храним.
Мне есть что спеть, представ перед Всевышним,
Мне есть чем оправдаться перед Ним. — обращено к Марине Влади

  — «И снизу лед, и сверху. Маюсь между…», 1980

Выступления и интервью

править
  •  

Никогда не работал я с внутренним редактором, который сидит в каждом из нас и говорит: «А это я лучше не буду». По молодости лет я писал тогда дворовые песни. Была какая-то тоска по нормальной человеческой интонации — у меня так навязла в ушах эта липкая интонация песен, которые исполняли со сцены под оркестр.[3]

  •  

Первые мои песни — это дань времени. Это были так называемые «дворовые», городские песни, ещё их почему-то называли блатными. Это такая дань городскому романсу, который к тому времени был забыт. Эти песни были бесхитростные, была, вероятно, в то время потребность в простом общении с людьми, в нормальном, не упрощенном разговоре со слушателями. На них обязательно были следы торопливости, это мои мысли, которые я привозил из своих поездок, а рифмовал их для простоты, чтобы не забыть. В каждой из первых песен была одна, как говорится, но пламенная страсть: в них было извечное стремление человека к свободе, к любимой женщине, к друзьям, к близким людям, была надежда на то, что его будут ждать. <…>
Когда говорят, что мои ранние песни были на злобу дня, а теперь будто бы я пишу песни-обобщения, по-моему, это неправда: это невозможно определить, есть обобщение или его нет, — пусть критики разбираются. Потом, со временем, все это видоизменилось, обросло, как снежный ком, приняло другие формы и очертания. И песни немножечко усложнились, круг тем стал шире, хотя я все равно пытаюсь их писать в упрощенной форме, в нарочно примитивизированных ритмах.[3]

  •  

Для меня авторская песня — это возможность беседовать, разговаривать с людьми на темы, которые меня волнуют и беспокоят; рассказывать им о том, что меня скребет по нервам, рвет душу и так далее, — в надежде, что их беспокоит то же самое. И если у меня есть собеседник и возможность об этом рассказать, особенно такому большому количеству людей, — это самая большая для меня награда. Авторская песня предполагает непринужденную атмосферу, атмосферу раскованности, дружественности, свободы. В ней нет показухи, приподнятости, зрелищности, отстранения от зрительного зала — нет рампы.[3]

  •  

Кое-что на своей шкуре я все-таки испытал и знаю, о чем пишу, но в основном, конечно, в моих песнях процентов 80–90 домысла и авторской фантазии. Я никогда не гнался за точностью в песне. Она получается как-то сама собой, не знаю отчего. <…>
Меня часто отождествляют с героями моих песен, но никто и никогда не догадался ещё спросить, не был ли я волком, лошадью или истребителем, от имени которых я тоже пою: ведь можно писать от имени любых предметов, в них во все можно вложить душу — и все! Например, у меня есть песня, которую я пою от имени микрофона, обыкновенного микрофона, как и вот этот, что стоит передо мной. Он много видел, этот микрофон, о многом может рассказать.[3]

  • см. статью

О Высоцком

править
  •  

[Близким Высоцкому людям часто обращают вопрос: «Почему не спасли Володю?»] <…> Это всё равно, что останавливать руками взлетающий самолёт.[1]

  Алла Демидова



Примечания

править
  1. 1 2 Леонид Филатов. Прямая речь. — М.: АСТ, Зебра Е, 2007. — С. 63, 304.
  2. О В. Высоцком вспоминает Игорь Константинович ШЕВЦОВ
  3. 1 2 3 4 А. Е. Крылов, И. И. Рогов. Владимир Высоцкий. О песнях, о себе // Четыре четверти пути. — М., 1988.