Весёлые устрицы
«Весёлые устрицы» — дебютный авторский сборник сатирических рассказов Аркадия Аверченко. Впервые вышел в 1910 году и за 7 лет издавался ещё 23 раза[1]. Название отсылает к английской поговорке «счастлив как устрица».
Цитаты
правитьАвтобиография
править- Наряду с достоверными содержит и вымышленные сведения — для усиления комического эффекта стилизовано под Марка Твена и О. Генри[1].
Ещё за пятнадцать минут до рождения я не знал, что появлюсь на белый свет. Это само по себе пустячное указание я делаю лишь потому, что желаю опередить на четверть часа всех других замечательных людей, жизнь которых с утомительным однообразием описывалась непременно с момента рождения. Ну, вот. |
Отец мой, будучи по профессии купцом, не обращал на меня никакого внимания, так как по горло был занят хлопотами и планами: каким бы образом поскорее разориться? Это было мечтой его жизни <…>. |
Шестнадцати лет я <…> уехал <…> на какие-то каменноугольные рудники. <…> |
Первые мои шаги были связаны с основанным нами журналом «Сатирикон», и до сих пор я люблю, как собственное дитя, этот прекрасный, весёлый журнал (в год 8 руб., на полгода 4 руб.). |
I. В свободной России
править«Неожиданный урожай тек. года поставил в большое затруднение — как м-во путей сообщения, так и сельских хозяев, принужденных продавать хлеб почти даром». | |
— «Бедствие» |
Маленькая злая собачонка, лежавшая на диване, заворчала, бросилась на вошедшего и укусила его за ногу. | |
— «Визит» |
— Что с тобой? — спросила жена. | |
— «История болезни Иванова» |
«В № 11981 «Нового Времени» Меньшиков[1] написал тысячный фельетон». <…> | |
— «Почести» |
Отодвинув рукой ослабевшего от голода, истомлённого нуждой газетчика, прохожий шагал дальше, а газетчик в слепой, предсмертной тоске метался по улице, подкатывался под извозчиков и, хрипло стеная, кричал: | |
— «Спермин»[2][1] |
Робинзоны
правитьКогда корабль тонул, спаслись только двое: |
Понемногу Нарымский стал устраиваться. Собрал на берегу выброшенные бурей обломки и некоторые вещи с корабля и стал устраивать из обломков — дом. |
Увидев пробегавшую козу, приложился и выстрелил. |
… перед рассветом, стучался в окно и кричал: |
Однажды, купаясь в тёплом, дремавшем от зноя море, Нарымский отплыл так далеко, что ослабел и стал тонуть. <…> |
Русская история
правитьОдин русский студент погиб от того, что любил ботанику. Пошёл он в поле собирать растения. Шёл, песенку напевал, цветочки рвал. А с другой стороны поля показалась толпа мужиков и баб из Нижней Гоголевки. |
… все мужики Нижней Гоголевки собрались серой, испуганной, встревоженной тучей. |
II. Около искусства
правитьИздатель журнала «Северное сияние», Роздеришин, и секретарь, Бильбокеев, составляли объявление о подписке на будущий год. <…> | |
— «Американцы» |
— Журнал называется «Аполлон», а если буквы греческие, то это ничего… Следующий номер вам дастся гораздо легче, третий ещё легче, а дальше все пойдёт как по маслу. | |
— «„Аполлон“» |
Сей труд автор благоговейно посвящает Н. Ежову… как автору остроумного труда о Чехове, напечатанного в «Историческом вестнике»[4][1]. | |
— «Ещё воспоминания о Чехове» |
— И вам не стыдно? — укоризненно спрашивал судья, смотря на стоявшего перед ним Декадента, — ну, скажите: пара ли она вам? | |
— «Крайние течения» |
«Спрос на порнографическую литературу упал. Публика начинает интересоваться сочинениями по истории и естествознанию». | |
— «Неизлечимые» |
— Вот, — сказал я сам себе, — ты сидишь здесь, залитый электрическим светом, сильный, всезнающий культурный человек, а в это же самое время где-нибудь у истоков Нила жалкий, тупой дикарь, раздираемый когтями свирепого льва, молча страдает и от когтей, и от отсутствия вечерней газеты, и от своей собственной тупости и невежества… <…> | |
— «Пернатое» |
Однажды Леонид Андреев затосковал. Сначала его забавляли неизвестные молодые люди, приезжавшие к нему по два и по три раза в день, — а потом надоели. | |
— «Проклятие» |
III. Мои улыбки
правитьВсякий, кому приходилось видеть визитёра в начале его хлопотливой деятельности, знает — какое это чистенькое, надушенное, сверкающее белизной белья и лаком ботинок существо! <…> | |
— «Визитёр» |
Трудно понять китайцев и женщин. Я знал китайцев, которые два-три года терпеливо просиживали над кусочком слоновой кости величиной с орех. Из этого бесформенного куска китаец с помощью целой армии крохотных ножичков и пилочек вырезал корабль — чудо хитроумия и терпения, <…> — и всё это было ни к чему… Не говоря уже о том, что на таком судне нельзя было сделать самой незначительной поездки, — сам корабль был настолько хрупок и непрочен, что одно лёгкое нажатие ладони уничтожало сатанинский труд глупого китайца. Женская ложь часто напоминает мне китайский корабль величиной с орех — масса терпения, хитрости — и всё это совершенно бесцельно, безрезультатно, всё гибнет от простого прикосновения. | |
— «Ложь» |
— Если бы я нашёл женщину по своему вкусу, которая наполнила бы всё моё сердце, — я женился бы завтра. Но <…> свой идеал женщины я нашёл не в одном человеке, а в шести. Это, знаешь, вроде мозаики. <…> Я не согласен с тем, что любовь слепа. <…> Я влюбляюсь в красивые глаза и великолепный голос, но так как женщина без талии и рук существовать не может — отправляюсь на поиски всего этого. Нахожу вторую женщину — стройную, как Венера, с обворожительными ручками. Но у неё сентиментальный, плаксивый характер. Это, может быть, хорошо, но очень и очень изредка… Что из этого следует? Что я должен отыскать женщину с искромётным прекрасным характером и широким душевным размахом! Иду, ищу… Так их и набралось шестеро! | |
— «Мозаика» |
— «Рубановичи» |
— Я его считал бы добродетельнейшим человеком, если бы он изменял только жене с любовницей. Но он изменяет любовнице с горничной, горничной — с белошвейкой, шьющей у жены, и так далее. | |
— «Четверг» |
О сборнике
правитьПервую книгу моих рассказов критика встретила с некоторым интересом и отметила появление её целым рядом статей. | |
— Аверченко, «Мальчик с затекшим глазом (О критиках)», 1910 |
Прежде этот самый «бунт против мещанства», против «прозябания серых будней», против устриц и тлей — был чуть ли не лозунгом революции, <…> — а теперь это погремушка милых литературных щекотальщиков, развлекателей «чуткой» публики! | |
— Корней Чуковский, «Устрицы и океан», 2 апреля 1911 |
В одной из самых известных и популярных его книг — «Весёлые устрицы», выдержавшей за семь лет 24 издания, есть раздел «В свободной России». Уже само название раздела проникнуто злой иронией. Чем же славна «свободная» Россия (имеются в виду дарованные царём конституционные свободы)? Её облик — это жуткая, беспросветная темнота, безграмотность основной массы населения — крестьянства («Русская история»), бесправная подконтрольность каждого жителя <…> («История болезни Иванова»), разгул черносотенства («Кто её продал…»), обыски как узаконенная повседневность («Люди», «Мученик науки»), слежка и доносительство («Робинзоны»), бесплодность буржуазных партий («Спермин», «Октябрист Чикалкин»), провокаторство («Путаница»)…[7] | |
— Станислав Никоненко, «Король смеха» |
Примечания
править- ↑ 1 2 3 4 5 6 7 8 9 С. С. Никоненко. Комментарии // А. Т. Аверченко. Собрание сочинений в 6 т. Т. 1. Весёлые устрицы. — М.: Терра, Республика, 1999.
- ↑ Во многих русских журналах и газетах начала XX века рекламировалось универсальное лекарство «Спермин» доктора А. В. Пеля.
- ↑ В Российской империи охотничий сезон открывался в этот день.
- ↑ Эта статья 1909 года содержала массу выдумок и домыслов.
- ↑ Реминисценция фразы М. Твена «Слухи о моей смерти…»
- ↑ Подобные сцены пародировались и ранее.
- ↑ Аркадий Аверченко. Бритва в киселе. — М.: Правда, 1990. — С. 19. — 500000 экз.