Феноменология (религия)
Феноменоло́гия рели́гии, релизио́зная феноменоло́гия — методологический подход в религиоведении, придающий особое значение воззрениям приверженцев религий. Феноменология религии, базируясь на философской феноменологии, прежде всего, на работах Эдмунда Гуссерля, стремится выявить сущность религии путём исследований, свободных от искажающего влияния научных или общепринятых ценностей и предрассудков. Впрочем, сам термин «феноменология религии» не связан с философией феноменализма. Его впервые употребил в 1887 году нидерландский теолог и историк религии Шантепи де ла Соссе в своём «Справочнике по истории религии», где впервые провёл сравнительное исследование повторяющихся в истории религиозных феноменов, использовав это словосочетание в названии одной из глав: «Набросок феноменологии религии».
Феноменологический подход к изучению религии предполагает личное участие учёного в исследуемой им религиозной традиции, что даёт возможность понять значение и проявления различных религиозных феноменов, относящихся к конкретной религии. При проведении религиоведческих исследований с использованием феноменологического подхода учёные занимают нейтральную позицию и отказываются от существующих ценностных суждений относительно изучаемой религии.
Цитаты править
Чтобы постигнуть религию, познать specificum религиозного в его своеобразии, нужно изучать жизнь тех, кто является гением в религии (как и для эстетики, законы красоты установляются ведь не курсами профессоров эстетики, но творческими созданиями художественного гения). Жизнь святых, подвижников, пророков, основателей религий и живые памятники религии: письменность, культ, обычай, словом, то, что можно назвать феноменологией религии, ― вот что, наряду с личным опытом каждого, вернее вводит в познание в области религии, нежели отвлеченное о ней философствование.[1] | |
| — Сергей Булгаков, «Свет невечерний», 1916 |
Чтобы определить отношение науки о религии к самой религии, следует обратить внимание на то, как воспринимается наукой религия. Очевидно, прежде всего, что ей доступна лишь эмпирическая феноменология религии, которая и изучается подобно фактам этнографии или истории, регистрируемым, классифицируемым, схематизируемым. Соответственно специальным интересам той или иной науки производится нужный ей религиозно-исторический препарат, и такими препаратами, ― засушенными растениями и цветами, раздробленными и разобранными частями организмов, и полны религиозно-исторические музеи. Изощрение внимания, разумеется, достигается при этом огромное, однако в основе всего этого научного изучения лежит вивисекция религии.[1] | |
| — Сергей Булгаков, «Свет невечерний», 1916 |
В господствующем научном (религиозно-историческом) направлении под флагом науки обычно везется религиозная контрабанда: свою собственную религию и религиозную философию при своем некритическом догматизме представители науки bona fide выдают за выводы «научного» исследования. Дело в том, что наука строится по известным заданиям, она ставит себе лишь определенные проблемы, а соответственно сосредоточивает и свое внимание лишь на известных явлениях, отметая другие (напр., очевидно, что вся религиозно-историческая наука при ее основоположном и методическом рационализме строится на принципиальном отрицании чуда, и поэтому все элементы чудесного в религии, без которых, быть может, нельзя и понять последнюю, она относит к области легенд и сказок). Поэтому теперешняя религиозно-историческая доктрина представляет собой неразложимую смесь действительно научных, критически произведенных изысканий в области феноменологии религии и определенных религиозно-философских учений.[1] | |
| — Сергей Булгаков, «Свет невечерний», 1916 |
Раз уже появилась наука с ее методами, было бы противоестественно, если бы она в силу той или иной догматической предвзятости, клерикальной или атеистической ортодоксии закрыла свои глаза и отвела руки от столь существенной области научного изучения, как феноменология религии. Со стороны науки это было бы лишь выражением полнейшего религиозного индифферентизма и даже нигилизма, и, наоборот, научное изучение религии является выражением своеобразного научного благочестия. Наука приносит к алтарю тот дар, который она имеет: она не умеет верить, не умеет молиться, ей чужда любовь сердца, но и она ведает amor Dei intellectualis, и ей присуща добродетель, соответствующая этой любви, ― интеллектуальная честность, вместе с неусыпным труженичеством, аскезой труда и научного долга. И свое бремя закона она приносит как дар в царство благодати.[1] | |
| — Сергей Булгаков, «Свет невечерний», 1916 |
Здесь нужно еще упомянуть о магических мотивах в поэзии В. Брюсова, о загадочном творчестве Чюрлёниса, пронизанном какой-то тоскливой прелестью, ― это зарисовка каких-то мистических туманов, игры духовных теней… В эпоху недавнего нашего эстетического возрождения вся эта религиозная значительность искусства открылась с полной очевидностью, но открылась и в жуткой двусмысленности прельщения и ворожбы… Речь идет не о психологии, но о более глубоких измерениях, о феноменологии религиозного соблазна… И это был задний или глубокий фон тогдашнего философского движения…[2] | |
| — Георгий Флоровский, «Пути русского богословия», 1936 |
В «Философии имени» Лосев строил феноменологию языка,[3] ядро которой составляло имяславие, в почти полной редукции от религии ― в соответствии с тем принципом, что специфика философии как науки в том и состоит, что она должна быть занята именно смыслами ― смыслами «вне всякой метафизики и вероучения» (возможна феноменология как обоснование и метод какого-либо религиозного течения, но «возможна феноменология вне какого бы то ни было религиозного опыта, как у Гуссерля», «такова же и диалектика»; «идея» как таковая может рассматриваться ― «вне всякой метафизики и вероучения»).[4] | |
| — Людмила Гоготишвили, «Эйдетический язык» (реконструкция и интерпретация радикальной феноменологической новации А. Ф. Лосева), 2006 |
Источники править
- ↑ 1 2 3 4 С. Н. Булгаков, «Свет невечерний» ― СПб.: «Азбука»Классика, 2017 г.
- ↑ Флоровский Г. В. «Пути русского богословия». — Москва, «Институт русской цивилизации», 2009 г.
- ↑ А. Ф. Лосев. Философия имени. 1-е изд.: — М.: Изд-е автора, 1927 г.
- ↑ Л. А. Гоготишвили Непрямое говорение. — М.: ЯСК, 2006 г.
