Сон Д’Аламбера
В 1769 году Дени Дидро написал три связанных философских диалога, не предназначенных для печати, он давал их читать близким друзьям. В них сделаны в основном правильные выводы из данных физиологии, во многом обогнавшие выводы современников и предвосхитившие дальнейшее её развитие. Диалоги вкладывали в уста персон решительные материалистические мысли, затрагивали власти и облекали в литературную форму то, о чём считалось неприличным говорить вслух. Подруга Ж. Л. Д’Аламбера Жюли де Леспинас, считая себя скомпрометированной третьим диалогом, через него настаивала на уничтожении всех рукописей, и Дидро пошёл на это, будучи уверенным, что от диалогов ничего не осталось, кроме отрывков и развёрнутых заметок по затронутым вопросам, «Элементов физиологии». Однако сохранились копии[1], о которых он узнал в 1774 и доработал. Диалоги вошли в рукописную «Литературную переписку», которую Ф. М. Гримм разослал нескольким европейским монархам, а впервые опубликовали их в 1830 году под описательными названиями[2].
Диалоги
правитьРазговор Д’Аламбера с Дидро
править- Entretien entre d’Alembert et Diderot
Дидро. Перемещение тела с одного места на другое не есть движение, а только действие его. Движение есть как в движущемся теле, так и в неподвижном. <…> Уберите препятствие с пути неподвижного тела, и оно передвинётся. Разредите внезапно воздух, окружающий ствол огромного дуба, и вода, содержащаяся в дубе, под влиянием внезапного расширения, разорвёт его на сотни частиц. То же скажу я о вашем теле. | |
Diderot. Le transport d’un corps d’un lieu dans un autre n’est pas le mouvement, ce n’en est que l’effet. Le mouvement est également et dans le corps transféré et dans le corps immobile. <…> Ôtez l’obstacle qui s’oppose au transport local du corps immobile, et il sera transféré. Supprimez par une raréfaction subite l’air qui environne cet énorme tronc de chêne, et l’eau qu’il contient, entrant tout à coup en expansion, le dispersera en cent mille éclats. J’en dis autant de votre propre corps. |
Дидро. Вот в нескольких словах формула: ешьте, переваривайте, перегоняйте in vast licito et flat homo secundum artem[К 2]. И тому, кто стал бы излагать в Академии процесс образования человека или животного, пришлось бы прибегать только к материальным факторам, последовательными результатами действия которых явилось бы существо инертное, чувствующее, мыслящее <…>. | |
Diderot. Voici en quatre mots la formule générale : Mangez, digérez, distillez in vasi licito, et fiat homo secundum artem. Et celui qui exposerait à l’Académie le progrès de la formation d’un homme ou d’un animal, n’emploierait que des agents matériels dont les effets successifs seraient un être inerte, un être sentant, un être pensant <…>. |
Дидро. Вы соглашаетесь, чтобы я потушил наше солнце? | |
Diderot. Vous consentez que j’éteigne notre soleil ? |
Д’Аламбер. Без памяти не было бы осознания себя, так как, чувствуя своё существование только в момент восприятия, существо не имело бы истории своей жизни. Его жизнь представляла бы из себя беспрерывный ряд ощущений, ничем не связанных между собою. | |
Sans cette mémoire il n’aurait point de lui, puisque, ne sentant son existence que dans le moment de l’impression, il n’aurait aucune histoire de sa vie. Sa vie serait une suite interrompue de sensations que rien ne lierait. |
… [я] иногда сравниваю фибры наших органов с чувствительными вибрирующими струнами. Чувствительная вибрирующая струна дрожит и звучит ещё долго спустя после того, как ударили по ней. Вот, именно такое дрожание, нечто вроде такого резонанса, необходимо для того, чтобы предмет стоял пред разумом в то время, как разум занят рассмотрением присущего ему свойства. Но вибрирующие струны имеют ещё другое свойство: они заставляют звучать другие струны, и точно таким же образом первая мысль вызывает вторую, они обе — третью, все три — четвёртую и т. д., так что нельзя поставить границ мыслям, пробуждающимся и сцепляющимся в голове философа, который размышляет или прислушивается к своим мыслям в тиши полумрака! Этот инструмент делает удивительные скачки, и пробудившаяся мысль иногда заставляет дрожать созвучную мысль, стоящую с первоначальной в непонятной связи. Если такое явление наблюдается у звучащих струн, инертных и отделённых друг от друга, то почему бы не иметь ему места среди точек, одарённых жизнью и связанных между собою, — среди фибр, расположенных без промежутков и одарённых чувствительностью? | |
Diderot. … m’a fait quelquefois comparer les fibres de nos organes à des cordes vibrantes sensibles. La corde vibrante sensible oscille, résonne longtemps encore après qu’on l’a pincée. C’est cette oscillation, cette espèce de résonance nécessaire qui tient l’objet présent, tandis que l’entendement s’occupe de la qualité qui lui convient. Mais les cordes vibrantes ont encore une autre propriété, c’est d’en faire frémir d’autres ; et c’est ainsi qu’une première idée en rappelle une seconde, ces deux-là une troisième, toutes les trois une quatrième, et ainsi de suite, sans qu’on puisse fixer la limite des idées réveillées, enchaînées, du philosophe qui médite ou qui s’écoute dans le silence et l’obscurité. Cet instrument a des sauts étonnants, et une idée réveillée va faire quelquefois frémir une harmonique qui en est à un intervalle incompréhensible. Si le phénomène s’observe entre des cordes sonores, inertes et séparées, comment n’aurait-il pas lieu entre des points vivants et liés, entre des fibres continues et sensibles ? |
Дидро. … во всех случаях нашим истинным мнением является не то, в правильности которого мы никогда не сомневались, а то, к которому мы чаще всего возвращались. | |
… tout, notre véritable sentiment n’est pas celui dans lequel nous n’avons jamais vacillé, mais celui auquel nous sommes le plus habituellement revenus. |
Дидро. Добрый вечер, мой друг, и memento quia pulvis es, et in pulverem reverteris[К 4]. | |
Diderot. Bonsoir, mon ami, et memento quia pulvis es, et in pulverem reverteris. |
Сон Д’Аламбера
править- Le Rêve de d’Alembert
Леспинас. Это был, по всей вероятности, бред… Какая-то галиматья о вибрирующих струнах и чувствующих фибрах… Мне показалось это столь диким, что я решила не оставлять его на ночь одного и, не зная, что делать, пододвинула к его кровати маленький столик и села записывать то, что могла уловить из бреда. <…> | |
Mademoiselle de L’Espinasse. Non ; cela avait tout l’air du délire. C’était, en commençant, un galimatias de cordes vibrantes et de fibres sensibles. Cela m’a paru si fou que, résolue de ne le pas quitter de la nuit et ne sachant que faire, j’ai approché une petite table du pied de son lit, et je me suis mise à écrire tout ce que j’ai pu attraper de sa rêvasserie. <…> |
Леспинас. «Человеческие полипы на Юпитере или Сатурне! Самцы, разрешающиеся самцами, самки — самками, это забавно. <…> Человек, разрешающийся бесконечным числом людей-атомов, которых складывают, как яйца насекомых, между листами бумаги, которые вырабатывают свою скорлупу, остаются некоторое время куколками, пробивают скорлупу и вылетают бабочками, — так образуется целое общество людей, целая населённая провинция на развалинах одного индивидуума. Забавно… <…> Если где-нибудь человек разрешается бесконечным числом людей-атомов, там смерть должна вызывать меньше отвращения; там так легко восстанавливается утрата человека, что она должна вызвать мало огорчения. <…> | |
« Dans Jupiter ou dans Saturne, des polypes humains ! Les mâles se résolvant en mâles, les femelles en femelles, cela est plaisant… <…> L’homme se résolvant en une infinité d’hommes atomiques, qu’on renferme entre des feuilles de papier comme des œufs d’insectes, qui filent leurs coques, qui restent un certain temps en chrysalides, qui percent leurs coques et qui s’échappent en papillons, une société d’hommes formée, une province entière peuplée des débris d’un seul, cela est tout à fait agréable à imaginer… <…> Si l’homme se résout quelque part en une infinité d’hommes animalcules, on y doit avoir moins de répugnance à mourir ; on y répare si facilement la perte d’un homme, qu’elle y doit causer peu de regrets. <…> |
Леспинас. «Пусть исчезнут породы существующих ныне животных; предоставьте громадному инертному осадку свободно действовать в течение нескольких миллионов веков. Для возрождения видов потребуется, быть может, в десять раз больше времени, чем отпущено им на существование. <…> У вас имеются два великих явления: переход из состояния инертности в состояние чувствительности и самопроизвольные зарождения;..» | |
« Laissez passer la race présente des animaux subsistants ; laissez agir le grand sédiment inerte quelques millions de siècles. Peut-être faut-il, pour renouveler les espèces, dix fois plus de temps qu’il n’en est accordé à leur durée. <…> Vous avez deux grands phénomènes, le passage de l’état d’inertie à l’état de sensibilité, et les générations spontanées ;..» |
Д’Аламбер. Почему я такой? Разве нужно было, чтобы я был таким?.. Здесь — да, а в другом месте? На полюсе? Под экватором? На Сатурне?.. Если на расстоянии нескольких тысяч лье мой вид изменяется, то что же может произойти на расстоянии нескольких тысяч земных диаметров?.. Если всё находится в общем водовороте, то что могут произвести здесь и в других местах продолжительность и смена нескольких миллионов веков? Кто знает, что такое мыслящее и чувствующее существо на Сатурне?.. Но есть ли на Сатурне чувство и мысль?.. Почему бы нет?.. Быть может, у мыслящего и чувствующего существа на Сатурне больше чувств, чем у меня?.. Если это так, — о, как он несчастен, этот житель Сатурна!.. Чем больше чувств, тем больше потребностей. | |
D’Alembert. Pourquoi suis-je tel ? c’est qu’il a fallu que je fusse tel… Ici, oui, mais ailleurs ? au pôle ? mais sous la ligne ? mais dans Saturne ?… Si une distance de quelques mille lieues change mon espèce, que ne fera point d’intervalle de quelques milliers de diamètres terrestres ?… Et si tout est un flux général, comme le spectacle de l’univers me le montre partout, que ne produiront point ici et ailleurs la durée et les vicissitudes de quelques millions de siècles ? Qui sait ce qu’est l’être pensant et sentant en Saturne ?… Mais y a-t-il en Saturne du sentiment et de la pensée ?… pourquoi non ?… L’être sentant et pensant en Saturne aurait-il plus de sens que je n’en ai ?… Si cela est, ah ! qu’il est malheureux le Saturnien !… Plus de sens, plus de besoins. |
Леспинас. Представьте себе паука, сидящего в центре паутины. Разорвите одно волоконце, и вы увидите, как проворно подскочит к этому месту паук. Так вот, если бы волокна паутины, которые насекомое извлекает из своих внутренностей и втягивает обратно, когда захочет, составляли чувствующую часть его самого… | |
Mademoiselle de L’Espinasse. Imaginez une araignée au centre de sa toile. Ébranlez un fil, et vous verrez l’animal alerte accourir. Eh bien ! si les fils que l’insecte tire de ses intestins, et y rappelle quand il lui plaît, faisaient partie sensible de lui-même ?… |
Бордё. Был бы урожай на добрых и злых гениев — самые незыблемые законы природы нарушались бы естественными факторами; стали бы более тяжёлыми общие условия нашего физического существования, но совершенно исчезли бы чудеса. | |
Ce serait une épidémie de bons et de mauvais génies ; les lois les plus constantes de la nature seraient interrompues par des agents naturels ; notre physique générale en deviendrait plus difficile, mais il n’y aurait point de miracles. |
Бордё. … в вопросе о формировании животного слишком поспешно останавливать свой взгляд и размышления на окончательно сформировавшемся животном; что следует восходить до его первоначальных зачатков и что вам необходимо отвлечься от вашей настоящей организации и вернуться к тому моменту, когда вы были только мягким, волокнистым, бесформенным, червеобразным веществом, скорее похожим на луковицу и корень растения, чем на животное. <…> | |
Bordeu. … dans une question où il s’agit de la formation première de l’animal, c’est s’y prendre trop tard que d’attacher son regard et ses réflexions sur l’animal formé ; qu’il faut remonter à ses premiers rudimens, et qu’il est à propos de vous dépouiller de votre organisation actuelle, et de revenir à un instant où vous n’étiez qu’une substance molle, filamenteuse, informe, vermiculaire, plus analogue au bulbe et à la racine d’une plante qu’à un animal. <…> |
Бордё. … так как неправильности проявляются скачками, — через сотню лет у кого-нибудь из детей их детей снова обнаружилось бы причудливое строение его предка. | |
Bordeu. … quelqu’un des enfants de leurs enfants, au bout d’une centaine d’années, car ces irrégularités ont des sauts, reviendra à la conformation bizarre de son aïeul. |
Леспинас. Мужчина, может быть, не больше, как уродливая женщина, а женщина — уродливый мужчина. | |
Mademoiselle de L’Espinasse. L’homme n’est peut-être que le monstre de la femme, ou la femme le monstre de l’homme. |
Бордё. Если бы вы во мгновение ока перешли из детского возраста в старческий, вы оказались бы таким, каким были в первый момент рождения; вы не существовали бы ни для других, ни для себя, и другие не существовали бы для вас. Все связи были бы нарушены, погибла бы вся история вашей жизни для меня и вся история моей жизни для вас. <…> Вы не поняли бы своих собственных работ, не узнали бы самого себя, не узнали бы никого, и никто вас не узнал бы, изменилась бы вся картина мира. Подумайте, что между вами в момент рождения и вами — ребёнком разницы меньше, чем между вами — ребёнком и вами, вдруг ставшим дряхлым человеком. Подумайте, что, хотя ваше рождение было связано с первыми годами детства целым рядом беспрерывных ощущений, все же три первые года вашего существования никогда не составят всей истории вашей жизни. Что же представляло бы для вас время вашего детства, которое ничем не было бы связано с моментом вашей дряхлости? У дряхлого Д’Аламбера не было бы ни малейшего воспоминания о Д’Аламбере-ребёнке. | |
Bordeu. Si vous eussiez passé en un clin d’œil de la jeunesse à la décrépitude, vous auriez été jeté dans ce monde comme au premier moment de votre naissance ; vous n’auriez plus été vous ni pour les autres ni pour vous, pour les autres qui n’auraient point été eux pour vous. Tous les rapports auraient été anéantis, toute l’histoire de votre vie pour moi, toute l’histoire de la mienne pour vous, brouillée. <…> Vous n’eussiez pas entendu vos propres ouvrages, vous ne vous fussiez pas reconnu vous-même, vous n’eussiez reconnu personne, personne ne vous eût reconnu ; toute la scène du monde aurait changé. Songez qu’il y eut moins de différence encore entre vous naissant et vous jeune, qu’il n’y en aurait entre vous jeune et vous devenu subitement décrépit. Songez que, quoique votre naissance ait été liée à votre jeunesse par une suite de sensations ininterrompues, les trois premières années de votre existence n’ont jamais été l’histoire de votre vie. Qu’aurait donc été pour nous le temps de votre jeunesse que rien n’eût lié au moment de votre décrépitude ? D’Alembert décrépit n’eût pas eu le moindre souvenir de D’Alembert jeune. |
Бордё. … сознание <…> может быть только в одном месте, в центре всех ощущений: там, где находится память; там, где делаются сравнения. Каждый побег способен воспринять только определённое число впечатлений, ощущений, последовательных, изолированных, не задерживающихся. Начало воспринимает их все, регистрирует, хранит в памяти или беспрерывно ощущает, и животное с первого момента своего формирования связывается с ними, фиксирует их в себе и существует с ними. | |
Bordeu. … la conscience <…> est qu’elle ne peut être que dans un endroit, au centre commun de toutes les sensations, là où est la mémoire, là où se font les comparaisons. Chaque brin n’est susceptible que d’un certain nombre déterminé d’impressions, de sensations successives, isolées, sans mémoire. L’origine est susceptible de toutes, elle en est le registre, elle en garde la mémoire ou une sensation continue, et l’animal est entraîné dès sa formation première à s’y rapporter soi, à s’y fixer tout entier, à exister. |
Бордё. … выгодные стороны лжи преходящи, а выгоды истины вечны, зато неудобные последствия истины, если они есть, проходят быстро, а неудобные последствия лжи прекращаются только вместе с ней. Проследите последствия лжи в голове человека и в его поведении. В голове его ложь или переплетается так или иначе с истиной (и голова работает непоследовательно), или стройно и последовательно связывается с другой ложью (и голова заблуждается). | |
… les avantages du mensonge sont d’un moment, et ceux de la vérité sont éternels ; mais les suites fâcheuses de la vérité, quand elle en a, passent vite, et celles du mensonge ne finissent qu’avec lui. Examinez les effets du mensonge dans la tête de l’homme, et ses effets dans sa conduite ; dans sa tête, ou le mensonge s’est lié tellement quellement avec la vérité, et la tête est fausse ; ou il est bien et conséquemment lié avec le mensonge, et la tête est erronée. |
Леспинас. … подведём итог. Мне кажется, что, согласно вашим принципам, прибегая к чисто механическим операциям, я сведу гения мира к массе неорганизованного тела, у которой осталась только чувствительность, и что эту бесформенную массу можно опять вывести из состояния невыразимо глубокой бессмысленности и поднять до степени человека-гения. Первая из этих операций состоит в том, чтобы искалечить первоначальный моток нитей и внести беспорядок во все остальное, а вторая в том, чтобы восстановить в мотке разорванные нити и предоставить все прочее свободному развитию. Пример. Я отнимаю у Ньютона оба слуховых побега, и он не воспринимает больше звуков; я отнимаю у него носовые, и он не чувствует запаха; я отнимаю зрительные, и он не видит цвета; я отнимаю вкусовые, и он лишается вкуса; затем я разрушаю или спутываю остальные, и гибнет вся организация мозга: память, способность к суждению, желания, страсти, воля, сознание самого себя, и вот вам бесформенная масса, в которой сохранились лишь жизнь и чувствительность. | |
Mademoiselle de L’Espinasse. … récapitulons. D’après vos principes, il me semble que, par une suite d’opérations purement mécaniques, je réduirais le premier génie de la terre à une masse de chair inorganisée, à laquelle on ne laisserait que la sensibilité du moment, et que l’on ramènerait cette masse informe de l’état de stupidité le plus profond qu’on puisse imaginer à la condition de l’homme de génie. L’un de ces deux phénomènes consisterait à mutiler l’écheveau primitif d’un certain nombre de ses brins, et à bien brouiller le reste ; et le phénomène inverse à restituer à l’écheveau les brins qu’on en aurait détachés, et à abandonner le tout à un heureux développement. Exemple : J’ôte à Newton les deux brins auditifs, et plus de sensations de sons ; les brins olfactifs, et plus de sensations d’odeurs ; les brins optiques, et plus de sensations de couleurs ; les brins palatins, et plus de sensations de saveurs ; je supprime ou brouille les autres, et adieu l’organisation du cerveau, la mémoire, le jugement, les désirs, les aversions, les passions, la volonté, la conscience du soi, et voilà une masse informe qui n’a retenu que la vie et la sensibilité. |
Продолжение разговора
править- Suite de l’Entretien
Бордё. При полнокровии пускают кровь, и какую роль при этом играет природа излишней жидкости, её цвет и способ, каким избавляются от неё? Она одинаково излишня как в одном состоянии, так и в другом, и если, переполнив свои резервуары и разлившись по всей машине, она выходит другим, более длинным, более трудным и опасным путём — разве от этого её теряют меньше, чем нужно? Природа не выносит ничего бесполезного: каким же образом я окажу ей содействие, когда она взывает к моей помощи самыми недвусмысленными симптомами? Не будем никогда провоцировать её, но, когда нужно, подадим ей руку помощи; глупо лишать себя удовольствия, отказывая ей в помощи или бездействуя. | |
On se fait saigner dans la pléthore ; et qu’importe la nature de l’humeur surabondante, et sa couleur, et la manière de s’en délivrer ? Elle est tout aussi superflue dans une de ces indispositions que dans l’autre ; et si, repompée de ses réservoirs, distribuée dans toute la machine, elle s’évacue par une autre voie plus longue, plus pénible et dangereuse, en sera-t-elle moins perdue ? La nature ne souffre rien d’inutile ; et comment serais-je coupable de l’aider, lorsqu’elle appelle mon secours par les symptômes les moins équivoques ? Ne la provoquons jamais, mais prêtons-lui la main dans l’occasion ; je ne vois au refus et à l’oisiveté que de la sottise et du plaisir manqué. |
Бордё. … у нас очень мало произведено опытов благодаря нашей трусости, нашему отвращению, Нашим законам и предрассудкам; что нам неизвестно, какие совокупления были бы совершенно бесплодными; что мы не знаем случаев, когда полезное сочеталось бы о приятным, какие виды можно было бы создать благодаря последовательным и разнообразным попыткам; существуют ли в действительности фавны или это миф; не умножились ли бы на сотни разнообразных способов породы мулов, и действительно ли бесплодны известные нам породы их. <…> Я предполагаю, что распространение животного царства идёт постепенно, и ассимиляцию животных нужно подготовлять; поэтому, чтобы иметь успех в таких опытах, следовало бы начинать издалека и поработать сначала над сближением животных, поставив их в одинаковые условия существования. | |
Bordeu. … grâce à notre pusillanimité, à nos répugnances, à nos lois, à nos préjugés, il y a très-peu d’expériences faites ; qu’on ignore quelles seraient les copulations tout à fait infructueuses ; les cas où l’utile se réunirait à l’agréable ; quelles sortes d’espèces on se pourrait promettre de tentatives variées et suivies ; si les Faunes sont réels ou fabuleux ; si l’on ne multiplierait pas en cent façons diverses les races de mulets, et si celles que nous connaissons sont vraiment stériles. <…> J’entends que la circulation des êtres est graduelle, que les assimilations des êtres veulent être préparées, et que, pour réussir dans ces sortes d’expériences, il faudrait s’y prendre de loin et travailler d’abord à rapprocher les animaux par un régime analogue. |
Леспинас. О, если бы кто-нибудь знал обо всех ужасах, о которых вы рассказывали мне! <…> Откуда берутся такие ужасные привычки? | |
Mademoiselle de L’Espinasse. Si l’on savait tout ce que vous m’avez conté d’horreurs ? <…> Ces goûts abominables, d’où viennent-ils ? |
Перевод
правитьВ. Е. Сережников, 1935
О диалогах
правитьЕсли бы я хотел пожертвовать богатством фона ради благородного тона, я избрал бы своими действующими лицами Демокрита, Гиппократа или Левкиппа, но узкие границы древней философии стесняли бы моё стремление к правдивости, и я слишком растерялся бы в ней. Диалоги в высокой степени сумасбродны и в то же время философски весьма глубоки. Я искусно вкладываю свои идеи в уста бредящего во сне человека: часто приходится придавать мудрости вид безрассудства, чтобы открыть ей доступ, — замечание: «но это не так бессмысленно, как можно было бы подумать», я ставлю выше, чем такое: «послушайте-ка, вот это весьма разумно».[1] | |
— Дени Дидро, письмо Софи Воллан 11 сентября 1769 |
Надеюсь, что история этих диалогов оправдает их недостатки. | |
— Дени Дидро, письмо, вероятно, Д’Аламберу (при посылке «Элементов физиологии» после 1774) |
Разговор по своему драматизму и диалектической тонкости напоминает диалоги Платона.[1] | |
— Герман Геттнер |
Комментарии
править- ↑ Развил мысли Гельвеция из «Об уме»[3].
- ↑ В соответствующем сосуде, и пусть получится человек по правилам искусства. (лат.)
- ↑ Парафраз из «Человека-машины» Ж. Ламетри[4].
- ↑ Помни, что ты прах и в прах возвратишься (лат.)
- ↑ Развитие метафоры Ламетри про муравейник из окончания «Животные — большее, чем машины»[4].
- ↑ Рождается новый порядок вещей (лат.)
Примечания
править- ↑ 1 2 3 4 5 6 А. Н. Лаврентьев. Примечания // Дени Дидро. Собрание сочинений в 10 томах. — Т. I. Философия. — М.—Л.: Academia, 1935. — С. 490-5.
- ↑ В. Н. Кузнецов. Примечания // Дени Дидро. Сочинения в 2 томах. Т. 1. — М.: Мысль, 1986. — С. 564-5.
- ↑ Х. Н. Момджян. Атеизм Дидро // Дени Дидро. Избранные атеистические произведения. — М.: Изд-во Академии наук СССР, 1956. — С. 27.
- ↑ 1 2 В. М. Богуславский. Примечания // Ламетри. Сочинения. — М: Мысль, 1976. — С. 519, 534.
- ↑ И. К. Луппол. Дени Дидро (Среда, жизнь, идеи) // Дени Дидро. — Т. I. — С. 73.