Луи Арагон

французский поэт и прозаик, член Гонкуровской академии

Луи́ Араго́н (фр. Louis Aragon, урождённый Луи́-Мари́ Андриё, Louis-Marie Andrieux; 3 октября 1897 — 24 декабря 1982) — французский поэт и прозаик, член Гонкуровской академии. Деятель Французской коммунистической партии. Муж французской писательницы и переводчицы Эльзы Триоле.

Луи Арагон
Статья в Википедии
Произведения в Викитеке
Медиафайлы на Викискладе

Цитаты

править
  •  

… при наличии у художника социалистического мировоззрения вполне естественно назвать его метод <…> методом социалистического реализма. Это значит, что произведения такого художника <…> продиктованы не «правилами» социалистического реализма, как полагают многие, но творческим сознанием художника, соответствующим его особому мировоззрению. <…>
В любой стране искусство социалистического реализма лишь тогда обретёт своё мировое значение, когда пустит глубокие корни в ту почву, на которой оно произрастает, — в национальную почву с её особенностями. — перевод: В. М. Коган, 1961

  — «Социалистический реализм и реализм французский», 1938
  •  

… в 193[5][1] году <…> Карел Чапек не хотел открыто принять участие в борьбе, разделяющей весь мир на два лагеря. Он боялся ошибки. Он не хотел войны. Но война надвигалась, и не Чапеку было остановить робота, сфабрикованного в Берлине. А потом был Мадрид и была Герника; фашизм стал угрожать захватом Судет. И тогда Чапек, ставший глашатаем свободы, написал пьесу «Мать».[2]

  — некролог Чапека в «Ce soir», 26 декабря 1938
  •  

Все, кто слагал стихи в эти страшные времена, стремились быть достойными наших борцов и мучеников. Слыша эту несмолкающую песнь, удивлённый мир вновь открывает для себя Францию, и по её благородному голосу вновь признаёт её великой Францией — богатейшей сокровищницей человеческого опыта, горнилом людских надежд, Францией, вдохновляющей всех своим примером.[3]

  — предисловие к 2-му выпуску антологии «Честь поэтов», 1944
  •  

… от XIV века вплоть до XX критика считала политику чужеродным и вредным элементом поэзии и сосредоточивала свои усилия на том, чтобы изъять этот элемент из творчества великих поэтов. <…> поэтому-то большинство поэтов, достойных называться гениями благодаря своему неповторимому видению мира, были вычеркнуты из памяти людей или дошли до нас изуродованными, без рук и без ног, и говорят теперь с нами голосом слепого соловья.[3]

  — «От Петрарки к Маяковскому» (речь в Политехническом музее Москвы), 14 апреля 1951
  •  

Для нас Маяковский — прежде всего создатель современной политической поэзии, и этого факта никому не стереть со страниц истории; он был поэтом своей Родины, поэтом Октября, поэтом международной солидарности; и именно сегодня, в нашей общей великой борьбе за мир, голос Маяковского перекрывает голоса всех других поэтов, с каждым днём он звучит всё громче, с каждым днём он звучит всё громче, с каждым днём его слышно всё дальше. Этот голос возмужал в бурях революции, в первые годы строительства социализма, но и последующие завоевания народов Советского Союза, и в особенности победа в справедливой войне против фашизма, усилили резонанс поэзии Маяковского. И я позволю себе сказать, что поэмы Маяковского, написанные поэтом более 20—30 лет назад были закончены под Сталинградом![3]

  — там же
  •  

… сущность нашей средневековой поэзии носила почти всегда политический характер, <…> путь её развития вёл к одному из величайших реалистов всех времён и всех стран — великому поэту по имени Мольер. <…>
Изгнание Мольера из царства поэзии — наиболее характерный факт искусственного и реакционного развития истории литературы в нашей стране. Вопреки исторической правде у нас излагают историю французской поэзии так, точно она не имела никакого отношения к великой истории человечества. Нелепо отрицая значение Мольера как поэта, эта история обходит молчанием всех тех, чья поэзия возникла из окружающей действительности.[4][5]по поводу исключения Мольера некоторыми французскими литературоведами из своих обзоров поэзии

  •  

Мысль о любой человеческой активности заставляет меня смеяться.[6]

  •  

Под влиянием более поздних событий, о которых автор и не думал, его художественная вещь способна вызвать перекличку с действительностью, в сто крат углубляющую её смысл. То же самое произошло и с Кафкой, мир которого стал похожим на историческую реальность.[7]

  •  

Женщина — будущее мужчины.[8]

  •  

Функция гения заключается в том, чтобы доставлять мысли, которые через двадцать лет станут достояньем кретинов.[8]

Об Арагоне

править
  •  

… «История русской революции» этой гнусной советской марионетки Арагона, который фальсифицирует историю, пользуясь поддержкой не скрывающих своей радости Советов.

 

… vicious Soviet stooge Aragon's History of Russian Revolution, falsified with the gleeful aid of the Soviets themselves.

  Владимир Набоков, письмо Дж. Уэйденфельду 25 сентября 1962

Примечания

править
  1. О. М. Малевич. Примечания // Карел Чапек в воспоминаниях. — М.: Художественная литература, 1983. — С. 549.
  2. Арагон о Чапеке // Интернациональная литература. — 1939. — № 2. — С. 232.
  3. 1 2 3 Перевод Н. Кулиш // Писатели Франции о литературе. — М.: Прогресс, 1978. — С. 241, 299-300.
  4. Литературная газета. — 1954. — № 161 (30 декабря). — С. 4.
  5. Г. Н. Бояджиев. Жан Батист Мольер // Мольер. Собрание сочинений в двух томах. Т. 1. — М.: ГИХЛ, 1957. — С. 6.
  6. Вальтер Беньямин. Сюрреализм / перевод И. Болдырева // Новое литературное обозрение. — 2004. — № 68.
  7. А. М. Горбунов. Забегая вперед, как часы // Франц Кафка. Сочинения. — М.: Книжная палата, 2000. — С. 5-6.
  8. 1 2 Мысли, афоризмы и шутки знаменитых мужчин (изд. 4-е, дополненное) / составитель К. В. Душенко. — М.: Эксмо, 2004.