Иоганн Гёте и Фридрих Шиллер
Великих немецких поэтов Иоганна Гёте (1749—1832) и Фридриха Шиллера (1759—1805) очень часто сопоставляли.
Цитаты
правитьНаши отношения с Шиллером основывались на решительном устремлении обоих к единой цели, наша совместная деятельность — на различии средств, которыми мы старались её достигнуть. | |
— Иоганн Гёте, «Максимы и рефлексии», 1820-е |
Мы можем видеть на себе, как долго может замедляться развитие цветка [поэзии], при роскошном процветании других сторон народной жизни: наша поэзия со вчерашнего дня; до Гёте и Шиллера немцы не имели поэта — выразителя их совокупного образования во всей его целости. | |
— Карл Фарнхаген фон Энзе, «Сочинения А. Пушкина», 1838 |
Оба — первоклассные поэты, <…> и если мы отдаём некоторое предпочтение Гёте перед Шиллером, то лишь благодаря тому незначительному обстоятельству, что Гёте, по нашему мнению, ежели бы ему в его творениях потребовалось подробно изобразить такого поэта, со всеми относящимися сюда стихами, был способен сочинить всего Фридриха Шиллера…[1] | |
— Генрих Гейне |
Я <…> не проклинаю свистунов[К 1]; <…> даже Гёте вместе с Шиллером свистнули на всю Германию, издавши совокупными силами свой альманах «Die Xenien»;.. | |
— Дмитрий Писарев, «Схоластика XIX века», сентябрь 1861 |
Своему отечеству Гёте сделал чрезвычайно много зла. Он, вместе с Шиллером, украсил, тоже на вечные времена, свиную голову немецкого филистерства лавровыми листьями бессмертной поэзии. Благодаря этим двум поэтам немецкий филистер имеет возможность мирить высшие эстетические наслаждения с самою бесцветною пошлостью бюргерского прозябания. <…> Именно по этой причине их любят и читают немецкие филистеры и, по этой же самой причине, любя и читая их, остаются филистерами. Где нет желчи и смеха, там нет и надежды на обновление. Где нет сарказмов, там нет и настоящей любви к человечеству. | |
— Дмитрий Писарев, «Генрих Гейне», 1867 |
Виссарион Белинский
правитьНе только Шиллер, сам Гёте доступнее и толпе и абстрактным головам, которые всегда найдут в них много доступного себе; но Пушкин доступен только глубокому чувству… | |
— Виссарион Белинский, письмо М. А. Бакунину 26 февраля 1840 |
Шиллер, Гёте и Гофман: сии три едино суть — глубокий, внутренний и многосторонний германский дух! | |
— письмо В. П. Боткину 19 марта 1840 |
… наш век есть век размышления. Поэтому <…> в наше время отсутствие в поэте внутреннего (субъективного) элемента есть недостаток. В самом Гёте не без основания порицают отсутствие исторических и общественных элементов, спокойное довольство действительностию, как она есть. Это и было причиною, почему менее гётевской художественная, но более человечественная, гуманная поэзия Шиллера нашла себе больше отзыва в человечестве, чем поэзия Гёте. | |
— «Стихотворения М. Лермонтова», декабрь 1840 |
Не было, нет и не будет никогда гения, который бы один всё постиг или всё сделал. Так и для Гёте существовала целая сторона жизни, которая, по его немецкой натуре, осталась для него terra incognita. Эту сторону выразил Шиллер. Оба эти поэта знали цену один другого, и каждый из них умел другому воздавать должное. Обидно видеть, как люди, не понимая дела, всё отдают Гёте, всё отнимая у Шиллера[К 2]. Если уж надо сравнивать друг с другом этих поэтов, то, право, ещё не решённое дело, кто из них долее будет владычествовать в царстве будущего; и многие не без основания догадываются уже, что Гёте, поэт прошедшего, в настоящем умер развенчанным царём… | |
— «Стихотворения Е. Баратынского», ноябрь 1842 |
Опаснее бывает эгоизм, когда он добродушно сам считает себя самоотвержением, внутреннею жизнию. Гёте, по моему мнению, был воплощением такого эгоизма. Вникните в характер Эгмонта, и вы увидите, что это лицо играет святыми чувствами, как предметом возвышенного духовного наслаждения, но они, эти святые чувства, вне его и не присущны его натуре. <…> Святая натура и великая душа Шиллера, закалённая в огне древней гражданственности, никогда не могла бы породить такого гнилого идеала самоосклабляющейся личности, играющей святым и великим жизни. На созерцание эгоистической натуры Гёте особенно навела меня статья во 2 № «Отечественных записок» — «Гёте и графиня Штольберг»[2][К 3]. Гёте любит девушку, любим ею, — и что же? он играет этою любовию. Для него важны ощущения, возбуждённые в нём предметом любви — он их анализирует, воспевает в стихах, носится с ними, как курица с яйцом; но личность предмета любви для него — ничто, и он борется с своим чувством и побеждает его из угождения мерзкой сестре своей и «дражайшим» родителям. Девушка потом умирает, — и ни один стих Гёте, ни одно слово его во всю остальную жизнь его не напомнило о милой, поэтической Лили, которая так любила этого великого эгоиста. Вот он — идеализированный, опоэтизированный холодный эгоизм внутренней жизни… | |
— письмо сёстрам Бакуниным 8 марта 1843 |
… гений Шиллера ничем не ниже гения Гёте. Вообще мысль считать Шиллера ниже Гёте — и нелепа и устарела. | |
— «Сочинения Александра Пушкина», статья вторая, август 1843 |
Натуры Гёте и Шиллера были диаметрально противоположны одна другой, и однакож, самая эта противоположность была причиною и основой взаимной дружбы и взаимного уважения обоих великих поэтов: каждый из них поклонялся в другом тому, чего не находил в себе. | |
— «Сочинения Александра Пушкина», статья пятая, январь 1844 |
… аскетический дух немецкой нации, узкость и теснота её общественной жизни, которые способствуют сильному внутреннему развитию отдельных лиц, но задушают всякое социальное, богатое широкими симпатиями развитие людей, рождённых для общества. Такие гениальные личности, как Гёте и Шиллер, собственною силою могли вырваться из этой душной сферы и, не переставая быть национальными писателями, возвыситься в то же время до всемирно-исторического значения. | |
— «Антология из Жан Поля Рихтера», май 1844 |
Комментарии
править- ↑ Ходячая с того года в реакционной печати кличка революционно-демократических писателей.
- ↑ В немалой степени самокритично, т.к. в 1838—1840 годах, в период «примирения с действительностью», он отрицал положительное значение гражданского пафоса поэзии Шиллера, противопоставляя Гёте, как подлинную «поэтическую натуру».
- ↑ Статья, посвящённая роману Гёте в 1774 году с Лили Шёнеманн по книге «Goethes Briefe an der Gräfin Augusta zu Stolberg». Stutgart, s. а. («Письма Гёте к графине Августе Штольберг»). В своей любви к Лили Гёте исповедовался незнакомой ему сестре друзей, А. Штольберг.