Группа крови (альбом)

студийный альбом группы «Кино»

«Группа крови» — шестой студийный альбом рок-группы «Кино», записанный в 1988 году.

Цитаты

править
  •  

Мы ждали лета — пришла зима,
Мы заходили в дома, но в домах шёл снег. <…>
Мы хотели пить — не было воды,
Мы хотели света — не было звезды,
Мы выходили под дождь и пили воду из луж.
Мы хотели песен — не было слов,
Мы хотели спать — не было снов,
Мы носили траур — оркестр играл туш.
В наших глазах крики «Вперёд»!
В наших глазах окрики «Стой!»
В наших глазах рождение дня
И смерть огня.
В наших глазах звёздная ночь,
В наших глазах потерянный рай,
В наших глазах закрытая дверь.
Что тебе нужно?
Выбирай!

  — «В наших глазах»
  •  

Но кто-то должен стать дверью,
А кто-то замком, а кто-то ключом от замка. <…>
Но кто-то станет стеной,
А кто-то плечом, под которым дрогнет стена…
Земля,
Небо.
Между землей и небом — война…
И где бы ты ни был,
Что бы ни делал,
Между землей и небом — война…

  — «Война»
  •  

Тёплое место, но улицы ждут отпечатков наших ног,
Звёздная пыль на сапогах.
Мягкое кресло, клетчатый плед, не нажатый вовремя курок.
Солнечный день в ослепительных снах!
Группа крови на рукаве,
Мой порядковый номер на рукаве…
Пожелай мне удачи в бою,
Пожелай мне
Не остаться в этой траве <…>.
Мне есть чем платить, но я не хочу победы любой ценой,
Я никому не хочу ставить ногу на грудь.
Я хотел бы остаться с тобой, <…>
Но высокая в небе звезда зовёт меня в путь…

  «Группа крови»
  •  

Мы хотим видеть дальше,
Чем окна дома напротив.
Мы хотим жить,
Мы живучи как кошки.
И вот мы пришли заявить о своих правах.
Слышишь шелест плащей?
Это мы. <…>
Мы потеряли невинность в боях за любовь.
Нам уже стали тесны одежды,
Сшитые вами для нас одежды,
И вот мы пришли сказать вам о том,
Что дальше,
Дальше действовать будем мы.

  «Дальше действовать будем мы»
  •  

Закрой за мной дверь —
Я ухожу.
И если тебе вдруг наскучит твой ласковый свет,
Тебе найдётся место у нас —
Дождя хватит на всех. <…>
Прислушайся, там за окном
Ты услышишь наш смех.

  — «Закрой за мной дверь, я ухожу»
  •  

Среди связок в горле комом теснится крик,
Но настала пора и тут уж кричи не кричи. <…>
Лишь потом кто-то долго не сможет забыть, <…>
Как смеялось небо а потом прикусило язык,
И дрожала рука у того кто остался жив,
И внезапно в вечность вдруг превратился миг,
И горел погребальным костром закат,
И волками смотрели звёзды из облаков,
Как раскинув руки лежали ушедшие в ночь <…>.
А «жизнь» — только слово,
Есть лишь любовь и есть смерть. <…>
Смерть стоит того, чтобы жить,
А любовь стоит того, чтобы ждать.

  «Легенда»
  •  

Разрежь мою грудь, посмотри мне внутрь,
Ты увидишь — там всё горит огнём,
Через день будет поздно,
Через час будет поздно,
Через миг будет уже не встать,
Если к дверям не подходят ключи —
Вышиби двери плечом.
Мама мы все тяжело больны,
Мама я знаю мы все сошли с ума!
Сталь между пальцев,
Сжатый кулак,
Удар выше кисти, терзающий плоть,
Но вместо крови в жилах застыл ад,
Медленный ад…
Разрушенный мир,
Разбитые лбы,
Разломанный надвое хлеб.
И вот кто-то плачет, а кто-то молчит,
А кто-то так рад. <…>
Ты должен быть сильным
Ты должен уметь сказать:
«Руки прочь, прочь от меня!»
Ты должен быть сильным,
Иначе зачем тебе быть?

  — «Мама, мы все тяжело больны»
  •  

Это наш день,
Мы узнали его по расположению звёзд,
Знаки огня и воды,
Взгляды богов.
И вот мы делаем шаг
На недостроенный мост,
Мы поверили звёздам
И каждый кричит: «Я готов!»
Попробуй спеть вместе со мной,
Вставай рядом со мной!
А те, кто слаб,
Живут из запоя в запой,
Кричат: «Нам не дали петь!»
Кричат: «Попробуй тут спой!»

  — «Попробуй спеть вместе со мной»
  •  

Я гуляю по проспекту,
Мне не надо ничего,
Я надел свои очки,
И не вижу никого.
Эй, прохожий, проходи —
Эх, пока не получил. <…>
Прихожу домой я ночью,
Завожу магнитофон,
И сосед за стенкой стонет —
Он увидел страшный сон…

  «Прохожий»
  •  

Крыши домов дрожат под тяжестью дней,
Небесный пастух пасёт облака,
Город стреляет в ночь дробью огней,
Но ночь сильней, её власть велика… <…>
Я ждал это время, и вот это время пришло:
Те, кто молчал, перестали молчать.
Те, кому нечего ждать, садятся в седло,
Их не догнать, уже не догнать… <…>
Те, кто спасён… <…>
Соседи приходят, им слышится стук копыт,
Мешает уснуть, тревожит их сон.

  «Спокойная ночь», 1986

Об альбоме

править
  •  

«Группа крови» действительно сильнее предыдущих. Но я сам вижу массу недостатков. Так что поле для совершенствования у меня — краю не видно.

  — Виктор Цой, интервью «Комсомольцу Заполярья», 1989
  •  

Мне кажется, что группа «Кино» записала свой лучший альбом и один из лучших альбомов в истории отечественного рока. <…> он поднимает наш рок на новую ступень. Я бы назвал её ступенью мужественной гражданской ответственности <…>.
То, что Виктор Цой — романтик и «последний герой», мы все знали давно. Но мне казалось, что после феноменального по свежести и музыкальной самобытности альбома ««45» он стал немного «подкисать». «Ночь» и «Это не любовь» при том, что и там были превосходные песни, в целом производили впечатление некоторой заторможенности, и я даже как-то печатно назвал Цоя «остывшим метеоритом». Герой медлил, подобно Гамлету, и вот прорвалось! Такого «горячего» альбома не было давно. Он обжигает!
<…> Музыка прекрасна по своей мощи и чистоте. И отточено проста. Ритм-секция, где Густав на этот раз играет на компьютере, что не помешало ему сделать барабаны удивительно живыми, а Тихомиров, как всегда, предельно чёток, создаёт великолепный по крутизне горячий пульс альбома. Такой альбом можно действительно назвать «Группа крови», в его жилах кровь, а не вода. Юра Каспарян практически в одиночку тащит музыку, а клавишные помогают в нужных местах создать фон. И, конечно, голос Цоя, в котором и сдержанная боль, и благородство, и пафос, и загадочность.
Весь альбом воспринимается мною как поход «последнего героя» сквозь ночь и звёзды, в чёрном плаще, между землёю и небом. Вот издалека, из хаоса приближается звук гитары, и начинается «Группа крови» — одна из лучших песен с ослепительным по мелодической красоте и поэтической свободе припевом.[1][2][3]

  Александр Житинский
  •  

Главное достоинство новых песен «Кино» — сдвиг авторской позиции с непререкаемого «я» на нервное «мы». <…>
Но, с другой стороны, остротой и социальной направленностью текстов Цою и K° явно не сравниться с другими фаворитами ЛРК <…>. Хотя я и не решился бы отказать песням «Кино» в честности, как это делают некоторые клубные радикалы <…>. Цой работает с «открытым забралом», просто стоит, развернувшись чуть в сторону.
Зато он наиболее адекватно отражает интересы и чаяния совсем юных меломанов. Потому что естественен, ему нет нужды подстраиваться под них…[4][3]

  Евгений Додолев, «Начальник „Камчатки“»
  •  

После записи «Группы крови» я понял, что это не попсуха, в которой тогда стали упрекать Цоя, а просто дань моде. Просто он искал современный язык. А попсуха — дань коммерции, а не современности.[3]

  Александр Титов, «Он искал современный язык…»
  •  

«Группа крови» — хороший альбом. Но его можно было бы назвать «Группа крови, насмотревшись видеофильмов». Там одна песня есть, последняя, кажется, про парней, которые в траве лежат, все побитые. Это явно сцена из видеофильма. И это, где-то перекликается с общей тенденцией чьего-то удачного продюсерского эксперимента породившего сейчас целую плеяду музыкантов, целый раздел музыки. Я бы его назвал так: «Ненаписанная музыка к кинофильмам». Или «Дополнительная музыка к фильмам».[3]

  Андрей Тропилло, «Трагедия не может быть попсовой…»
  •  

В присутствии Джоанны они просто не поддавались никакому влиянию, не слышали никаких слов. <…>
В это время мы вместе с Витей сыграли пару концертов в «Поп-механике». Ни Витька, ни Тихомиров даже не смотрели в мою сторону, хотя на сцене мы стояли рядом. Они были ужасно на меня обижены. А потом Витя вдруг как-то сам уговорился. Он начал сниматься в кино, ему потребовались новые, хорошо записанные фонограммы <…>. И я ему на одном из концертов говорю: «Слушай, давай нормально сведём твой материал». Он пожал плечами и ответил: «Давай». <…>
Я выманил у студии Дворца молодёжи привезённый Джоанной SPX-90 — ревербератор, которого уши нашего обывателя ещё не слышали. <…>
Я купил билет на самолёт и поехал к своему другу Андрею Лукинову в Москву и повёз ему копию «Группы крови». Андрей занимался тиражированием. <…>
Моей целью было донести до всей страны то, что мы сделали. Денег за это всё равно ни он, ни я — никто бы тогда не получил. Ждать, пока его выпустит «Мелодия», если вообще выпустит, было делом безнадёжным.
Потом поползли слухи о том, что Витька, мол, не хотел распространять этот альбом в России, дескать, он писал его для Америки и я оказался последним гадом <…>. Меня обвинили во всех смертных грехах после того, как Витька, заканчивая сниматься в фильме «Игла», подошёл к ларьку и увидел свой альбом, сведённый неделю назад, на верхней строчке хит-парада. Он сразу же нажаловался Джоанне, та сказала, что «этоу невозможноу, этоу противоправноу». Но Виктором и группой «Кино» мне никогда, ни разу не высказывалось никаких претензий, потому что до меня никто ещё не отвозил записей Лукинову. Я нашёл место, через которое альбом мгновенно становился известным на всю страну. <…>
По радио сразу начали говорить о том, какой крутой альбом, какой Витя гениальный композитор, а я — гениальный звукорежиссёр. Никто же ещё не пользовался SPX, бедняги журналисты думали, что я сам всё это изобрёл.[5]

  Алексей Вишня, 1998
  •  

Поворотный момент и основное новшество «Группы крови» состояло в том, что романтизм в нём практически отсутствовал, а на смену ему пришёл героизм. Цой сознательно выбрал эту трассу, по которой группа двигалась последующие три года.[6]

  Юрий Каспарян
  •  

«Группа крови» получился одним из самых танцевальных альбомов того времени, на что критики первоначально не обратили внимания ввиду явно нетанцевального содержания песен. Однако впоследствии все встало на свои места и специально для идентификации подобного размытого стиля был изобретен термин «мужественный попс». Особенно удачно это определение подходило к композиции «Мама, мы все сошли с ума», развивавшей на новом уровне ряд идей, впервые прозвучавших в песне «Транквилизатор». <…>
Смесь каратэ и невской сырости, восточного спокойствия и питерской суровости дала в итоге впечатляющие результаты. Если на предыдущих альбомах Цой чаще всего выступал в роли философа-созерцателя или окутанного мечтами городского подростка, то на «Группе крови» в лидере «Кино» внезапно проснулся эдакий байроновский дух. Впрочем, будучи по природе очень ироничным человеком, он не смог удержаться от иронии и в данной работе. Правда, отражено это скорее в музыке, а не в лирике…[6]

  Александр Кушнир, «100 магнитоальбомов советского рока», 1999
  •  

Процесс сочинения и аранжировки песен альбома проходил у Гурьянова дома, там же репетировали перед концертами. Цой просто жил у него, они играли и рисовали. Часто Георгию случалось первым услышать новую песню, а после некоторых доработок по тексту или гармонии подключались к работе другие музыканты. Случалось, на репетицию приезжали их друзья «Новые художники»: каждый старался издать какой-нибудь звук, и если это получалось органично, так и играли ближайший концерт.[7]

  — Алексей Вишня
  •  

Альбом произвёл эффект разорвавшейся бомбы. Качество звучания, высокий слог песен, их общественная ликвидность — всё это обусловило принципиально новое отношение властей к явлению русского рока.
Нужно ли говорить о том, что в течение недели, как мы закончили альбом, он буквально пронизал всю кровеносную систему нашей необъятной Родины…[8]

  — Алексей Вишня, «Поминальные заметки о Викторе Цое»
  •  

Герой «Группы крови» мужествен, активен, сосредоточен и идет на смертельный риск с сознанием исполняемого долга. Андрей Тропилло скептически заметил, что всё это идёт от видеофильмов, которых якобы насмотрелся Цой. <…> Даже если это так, <…> Виктор нашёл свою интерпретацию, свой образ, который нельзя назвать вторичным.

  — Александр Житинский, «Цой forever», 2009

О песнях

править
  •  

Песня «Прохожий» как-то выпадает — и музыкально, и тематически. Цой словно напоминает, что он всё же из тех, «кто в пятнадцать лет убежал из дома». О заключающей альбом «Легенде» можно писать очень много. Мелодически она явно связана с «Группой крови», альбом музыкально закольцован. Но какая смена настроения! Какая грусть и печаль у бойцов, возвратившихся с битвы. Какая скорбь. И всё же Цой находит слова предельно точные и мужественные. <…> И снова всё теряется в хаосе, будто в пыли дорог.[1][2][3]

  — Александр Житинский
  •  

«Мама, мы все сошли с ума». Я помню, Виктору понравился риф и он его играл, играл — ну вот этот базовый в песне. Ну и потом, через месяца-два, говорит: «Вот, вроде песня получилась». То есть, насколько я немножко знаю творческий процесс, иногда у него — раз! — и целиком появлялась песня. А иногда он от какого-то музыкального фрагмента начинал действовать.[9]:с.185

  Юрий Каспарян, интервью В. Н. Калгину, 2012

Примечания

править
  1. 1 2 Рокси. — № 14 (январь 1988).
  2. 1 2 Музыкальный Эпистолярий // Аврора. — 1988. — №11. — С. 121.
  3. 1 2 3 4 5 А. Житинский, М. Цой. Виктор Цой. Стихи, воспоминания, документы. — СПб.: Новый Геликон, 1991.
  4. Звуковая дорожка // Московский Комсомолец. — 1988. — 25 марта.
  5. Алексей Рыбин. «Кино» с самого начала и до самого конца [1998]. — Ростов-на-Дону: Феникс, 2001. — Do It Yourself.
  6. 1 2 А. Кушнир. 100 магнитоальбомов советского рока. — М.: Леан, Аграф, Крафт+, 1999.
  7. "Кино» после смерти Цоя // dni.ru, 23.6.2003.
  8. Поминальные заметки… часть 2) // Специальное Радио, 24 декабря 2007.
  9. Калгин В. Н. Виктор Цой и его «Кино». — М.: АСТ, 2015. — 306 с.