Цой forever

«Цой forever: документальная повесть» — биография Виктора Цоя 2009 года, написанная Александром Житинским.

Цитаты

Цой был природен по натуре и ничем не выделялся, кроме своей восточной внешности. А свой природный ум, свою мудрость и темперамент берёг для песен, которые до сих пор являются непременным катехизисом почти каждого подростка, вступающего в жизнь. <…> По-моему, Цой — явление лишь отчасти музыкальное, а больше нравственное, как и всякое настоящее искусство. При этом без всякой назидательности. — Предисловие

Альбом «45» — это портрет молодого человека, подростка, как выяснилось — практически на все времена. Мне лично нравятся почти все песни из этого альбома, прежде всего, свежим ощущением жизни и совершенно новой мелодичностью. <…> строчка «Мои друзья всегда идут по жизни маршем…». Вспоминая тогдашних друзей Цоя — Свина, Пиночета, Панкера — трудно представить их марширующими, как какие-нибудь штурмовики. Марширующие панки могут быть только актом клоунады. Может быть, это и имел в виду Цой, как и везде у него, в этом тексте присутствует ироничный подтекст. — 1982. «45»

Странно, что при всей невозмутимости и отсутствующем виде в Цое не было высокомерия. Он был просто отгорожен от всех, но я заметил, что это совсем не погружение в себя, когда человек никого не замечает, увлеченный своими мыслями. Скорее, было похоже на высокий и прочный забор, которым он отгораживался и из-за которого (может быть, в какую-то специальную дырочку) зорко наблюдал за происходящим. Его не было видно, мы же все были у него как на ладони. И Цой внимательно следил, как мы к нему относимся. — 1983. Косить или не косить?

И если в первом альбоме Цой иронически обращался к папаше-битнику: «Где твои туфли на манной каше?», то здесь его заменяет Генерал, бывший герой: «Где твой мундир, генерал?» Бывший бездельник примеривается к героическому пути. А называет он себя последним, потому что не перестает оставаться Романтиком. Романтический герой в наш век — это либо глупо, либо смешно. И нужно большое мужество, чтобы назвать себя романтическим героем, а потом и стать им. — 1984. «Начальник Камчатки»

1984 год можно назвать первым полноценным годом творчества группы «Кино», какой она и осталась в анналах отечественной музыки. Во-первых место за пультом управления или, если угодно, за рулем группы уверенно заняла Марьяна. <…> Она стала продюсером, администратором, визажистом, костюмером, гримёром — она полностью и без остатка посвятила себя группе «Кино», и успех этой группы неотделим от деятельности Марьяны Цой. <…> Во-вторых, именно в это время, как мне кажется, начался осмысленный, целенаправленный путь Цоя к совершенству и на вершину славы. — там же; подобное, как общеизвестный в их рок-тусовке факт, упоминали многие, например, хотя В. Н. Калгин считал это преувеличением

… атмосфера в дни фестивалей при входе в рок-клуб, в фойе и в зале, <…> была наэлектризована до предела. Ментов было видимо-невидимо. Во время выступлений они стояли по бокам у стен и даже в центральном проходе между рядами кресел на расстоянии метров двух друг от друга, причем лицом не к сцене, а к залу, зорко наблюдая за зрителями. И стоило какой-нибудь девушке в экстазе зажигательного рок-н-ролла вскочить на ноги и не сходя с места начать приплясывать, как милиция бросалась к ней и либо вытаскивала из зала, либо силком усаживала на место. А в ложе наверху всегда сидели какие-то незнакомые люди в штатском, молча и внимательно глядя на то, что происходит в зале. На одном из концертов, помню, когда менты свинтили Севу Гаккеля, а Саша Титов, пытавшийся его отбить, тоже попал в комнату милиции на первом этаже, Цой вышел на авансцену и сказал: — Ребята, это не клуб, это казарма. И отказался играть… — 1984. Второй фестиваль

На Западе была так называемая «свобода слова». Вводить её сразу было слишком стрёмно, и потому была придумана гласность. То есть теоретически можно и нужно было оглашать что угодно. — 1985–1986. Начало эпохи перемен

Как воспринимал Цой своё вынужденное кочегарство? Как тягостную повинность? Совсем нет. У Цоя было счастливое качество — он принимал жизнь такой, какой она есть, и в каждом деле, которым занимался, находил хоть чуточку кайфа. А кайф состоял в том, чтобы сказать себе: я умею это делать хорошо. — 1986. Кочегарка «Камчатка»

На мой взгляд, «Асса» как явление кинематографического искусства уступает многим фильмам того же Соловьёва. Дело в том, что там он знал, что снимает, а здесь нет. И действовал по интуиции. Очень хорошо, что он поверил ей и пригласил на съемки новую генерацию музыкантов. Ни мальчика Бананана, ни бродячую группу музыкантов, выступающую то в ресторане, то на теплоходе, причислить к рокерам даже с большой натяжкой я не могу. Это просто какие-то выдуманные «бременские музыканты», отчего фильм приобретает несколько нереальный оттенок. <…> Так же нереален конец фильма — приход Цоя к какой-то тётке наниматься на работу в качестве музыканта. Это та же фантастика. — 1986–1987. «Асса»

В «Последнем герое» этот герой обрисован этаким нерешительным принцем Гамлетом, причём слегка насмешливо. Он не хочет здесь жить, но никто его особенно не ждёт. И непонятно вообще, чего он хочет. Герой «Группы крови» мужествен, активен, сосредоточен и идет на смертельный риск с сознанием исполняемого долга. Андрей Тропилло как-то скептически заметил, что всё это идёт от видеофильмов, которых якобы насмотрелся Цой. <…> Даже если это так, <…> Виктор нашёл свою интерпретацию, свой образ, который нельзя назвать вторичным. — 1987–1988. «Группа крови»

Интересно, что к успехам Цоя в Москве и Питере «рок-тусовка» относилась по-разному. <…> Для Москвы Виктор изначально был «звездой» — сначала совсем маленькой, потом все крупнее. Уже в 1983–84 годах Цоя приглашали в столицу и рекламировали как восходящую звезду. <…> Цой в Москве не имел того шлейфа первоначальных неудач, о котором прекрасно осведомлены рок-клубовские завсегдатаи. Цой был «свой», пэтэушник, к которому относились любовно, но снисходительно, помня его мучения с составом <…>. Кроме того, Питер исторически не любил пафос, деньги (потому что никогда при советской власти их не имел), московских понтов и ментов. Хотя питерских ментов тоже не жаловал. — 1988–1989. Юрий Белишкин. Звёздные гастроли

Скажем прямо, что популярность (а вместе с нею и финансовый успех группы) зависела не только и даже не столько от искусства Цоя, совершенства его песен, хотя среди них есть истинно прекрасные, а от всего его человеческого облика, того образа, который он создавал. Но и этот образ героя и бойца — бескомпромиссного, справедливого бессребреника — сразу же начинает тускнеть, когда рождается подозрение, что герой воюет за бабло. И что его друзья — уже не те, что «идут по жизни маршем», голые и босые, а те, что разъезжают на иномарках и обедают в дорогих ресторанах. Образ бойцов Моро всё дальше уходил от реального быта Цоя — артиста, Цоя — поп-звезды. Я уверен, что Витю мучили эти мысли. Ведь он сам говорил, что честность — это главное качество, за которое люди любят группу «Кино». И песни новые писал тоже честно, хотя и немного. И почти все грустные. — 1990. Последний тур