Кристоф Виллибальд Глюк

Кристо́ф Виллиба́льд Глюк (нем. Christoph Willibald Ritter von Gluck, 2 июля 1714, Эрасбах — 15 ноября 1787, Вена) — австрийский, германский, французский композитор классической эпохи.

Кристоф Виллибальд Глюк

Статья в Википедии

Произведения в Викитеке

Медиафайлы на Викискладе

Кристоф Виллибальд Глюк

Цитаты

Простота, правда и естественность — вот три великих принципа прекрасного во всех произведениях искусства.

Музыка должна играть по отношению к поэтическому произведению ту же роль, какую по отношению к точному рисунку играет яркость красок.

Цитаты о Глюке

	Что говорю? Когда великий Глюк Явился и открыл нам новы тайны (Глубокие, пленительные тайны), Не бросил ли я всё, что прежде знал, Что так любил, чему так жарко верил, И не пошёл ли бодро вслед за ним Безропотно, как тот, кто заблуждался И встречным послан в сторону иную?
	— Александр Пушкин, «Моцарт и Сальери»

Опера, которую ставили, была написана не классиком, не новатором, не строгим композитором старого времени и не смелым современником. Это было неизвестное творение какого-то иностранца. Порпора, во избежание интриг, которые, несомненно, возникли бы среди композиторов-соперников, исполняй он своё собственное произведение или творение другого известного композитора, предложил, — думая прежде всего об успехе своей ученицы, — а потом и разучил партитуру «Гипермнестры». Это было первое лирическое творение одного молодого немца, у которого не только в Италии, но и нигде в мире не было ни врагов, ни приверженцев и которого попросту звали господин Христофор Глюк.

— Жорж Санд, «Консуэло»

Новых зданий в Берлине не видать. Театр перестроен после пожара 1843 года. Он отделан очень, даже слишком богато, но во многом грешит против вкуса. <...> Над сценой находятся портреты четырёх главных немецких композиторов: Бетховена, Моцарта, Вебера и Глука… Грустно думать, что первые два жили и умерли в бедности (могила Моцарта даже неизвестна), а Вебер и Глук нашли себе приют в чужих землях, один в Англии, другой во Франции.

— Иван Тургенев, «Письма из Берлина»

	Забыла я или не забыла переводчика гимнов Орфея — сама не знаю. Но Макса, введшего меня в Аид на деле, введшего с собой и без себя — мне никогда не забыть. И каждый раз, будь то в собственных стихах или на «Орфее» Глюка, или просто слово Орфей — десятисаженная щель в скале, серебро морской воды на скалах, смех турок при каждом удачном весловом заносе — такой же высокий, как всплеск…
	— Марина Цветаева, «Живое о живом»