Виктор Пелевин: человек эпохи реализма
«Синдром Пелевина: «Новый писатель» — старый, как мир» — статья Павла Басинского 1999 года о Викторе Пелевине и его романе Generation «П»[1]. Немного изменённые версии опубликованы в 2002 («Писатель нашего времени»[2]), авторских сборниках «Московский пленник» (2004) и «Скрипач не нужен. Роман с критикой» (2014) — как «Виктор Пелевин: человек эпохи реализма».
Цитаты
правитьЧитать критические мнения о Викторе Пелевине куда любопытней, чем его самого. <…> В газете «Время MN» от 26 марта сего года Андрей Немзер <…> сердится[3]. Разве он не слышал, что в России ежедневно выходят десятки книг, изданных Бог весть кем и на чьи деньги и написанных языком, в сравнении с которым пелевинский воляпюк — эталон художественности? |
В «Известиях» Александр Архангельский.[4] с глубоким удовлетворением отмечает, что проза Пелевина наконец-то становится частью массовой культуры, «интеллектуальной попсой». Почему наконец-то? Уж не потому ли, что Пелевин напечатал роман «Generation “П”» не в «Знамени», а под глянцевой обложкой, рассчитанной на мгновенную реакцию «попсы» на всё цветное и дешёвое? Бижутерия всегда лучше подделки, говорит критик. |
… критическое высокомерие Немзера и Архангельского ничем, кроме признания своего поражения и сдачи позиций, объяснить нельзя. Если, как полагает Немзер, Пелевин пишет плохо, тогда резонно спросить: почему его читают? Ну а барственный жест Архангельского, позволяющего «попсе» иметь своего Пелевина, и вовсе смешон. Разве «попса» спрашивала соизволения Архангельского на это? |
Пелевин излагает целую программу для поколения «новых людей». Быть нормальным циником. Не доверять миру, который обманчив во всех своих проявлениях. Доверять только собственным ощущениям, понимая, что к реальному миру они не имеют прямого отношения. Но если тебе от них кайфово, то и ладно. Эдакий агностицизм, переходящий в эмпиризм и своего рода разумный эгоизм. Всё ложь и обман. Но именно поэтому в жизни можно устроиться весьма недурно. <…> |
… Пелевин — не Татарский. Он мог бы остаться Татарским (в персонаже много биографического сходства с автором), но каким-то образом проскочил. Может, потому, что был гораздо талантливей Татарского. Может, потому, что писал не стихи, а прозу. Может, потому, что быстрей и решительней Татарского разобрался с так называемой вечностью. |
Пелевин отличается от Владимира Сорокина, как плебей от барина. Барин брезгливо перебирает чужие стили, отыскивая самое натуральное, будь то классический XIX век или классический соцреализм. Плебей хватает всё без разбора, абы в дело пошло. Кто из них хуже или лучше, я не могу сказать. По мне, оба неприятны как чтение и оба интересны как современные культурные феномены, отражающие распадающееся культурное сознание, которое уже не стремится к единству, а чувствует себя вольготно именно в само́м процессе распада.[2] |
В Пелевине вообще есть что-то варварски свежее, как в рекламных роликах о жвачках и прокладках, где юноши и девицы с изумлением обнаруживают, какие они вкусные и тоненькие. Полистайте пелевинскую конференцию со своими фанами в Интернете.[5]. Полнейшая ахинея, но страшно энергичная! Эдакий разгулявшийся детский сад. Все воспитатели вышли. Киберпанки увлечённо стучат горшками рядом со своим заводилой. |
Примечания
править- ↑ Литературная газета. — 1999. — № 45 (5765), 10 ноября. — С. 11.
- ↑ 1 2 Нева. — 2002. — № 2. — С. 188-192.
- ↑ “Как бы типа по жизни”. Роман Виктора Пелевина “Generation “П” как зеркало отечественного инфантилизма // Время МН. — 1999. — 30 марта.
- ↑ А. Архангельский. До шестнадцати и старше // Известия. — 1999. — 24 марта. (выдержки в обозрении Сергея Костырко «Пелевин — система зеркал», 30 марта 1999)
- ↑ Виртуальная конференция с Виктором Пелевиным // Zhurnal.Ru, «Литературная газета», 11 февраля 1997.