Пишущая машинка

Пишущая машинка — механическое или электромеханическое устройство с клавиатурой для печатания текста на бумаге. Появилась в последней четверти XIX века и использовалась повсеместно вплоть до широкого распространения компьютерных методов подготовки документов.

Пишущая машинка

Статья в Википедии

Медиафайлы на Викискладе

Американские марки «Ундервуд» и «Ремингтон» в свое время были в русском языке почти синонимами пишущей машины вообще.

Цитаты

	О ты, явивший мне писательну машину, Поведай мне, как ею управлять, Дабы я мог чувствительну стишину Тебе на той машине написать.
	— Всеволод Гаршин В. Г. Черткову, 1887

На базаре была куплена старая пишущая машинка «Адлер», в которой не хватало буквы «е», и ее пришлось заменить буквой «э». Поэтому первое же отношение, отправленное Остапом в магазин канцелярских принадлежностей, звучало так:     «Отпуститэ податэлю сэго курьэру т. Паниковскому для Чэрноморского отдэлэния на 150 рублэй (сто пятьдэсят) канцпринадлежностэй в крэдит за счэт Правлэния в городэ Арбатовэ.     Приложэниэ: бэз приложэний». — Вот послал бог дурака уполномоченного по копытам! — сердился Остап. — Ничего поручить нельзя. Купил машинку с турецким акцентом! Значит, я начальник отдэлэния? Свинья вы, Шура, после этого!

— Илья Ильф и Евгений Петров, «Золотой телёнок»

	Однажды, прося маму намазать ему бутерброд, он сказал: — Мама, намажь мне брамапутер… — Боже мой, — сказала мама, — это какой-то вундеркинд! Через день Оська сказал: — Мама! А в конторе тоже есть вундеркинд: на нем стукают и печатают. Он перепутал «вундеркинд» и «ундервуд».
	— Лев Кассиль, «Кондуит и Швамбрания»

	Над головой беспрерывно во втором этаже стучали ремингтоны. Там был военный отдел. Однажды ночью машинки застучали слишком часто и громко. Утром нам объяснили, что это пробовали новый пулемёт.
	— Лев Кассиль, «Кондуит и Швамбрания»

	Пишущая машинка — амфитеатр букв.
	— Гомес де ла Серна

	Я всегда был за то, чтобы опасное оружие не попадало в руки к дуракам. Давайте начнём с пишущих машинок.
	I'm all in favor of keeping dangerous weapons out of the hands of fools. Let's start with typewriters.
	— Фрэнк Ллойд Райт, американский архитектор

	Их имён с эстрад не рассиропили, В супер их не тискают облаточный: «Эрика» берёт четыре копии, Вот и всё! …А этого достаточно. … Есть — стоит картина на подрамнике! Есть — отстуканы четыре копии! Есть магнитофон системы «Яуза»! Этого достаточно!
	— Александр Галич, «Мы не хуже Горация»

— Все три письма напечатаны в домашней обстановке, — неторопливо сказала Кибрит, работа ее несколько успокоила. — Машинка «Москва». Старая, давно не чистилась. Напечатано одним лицом. Непрофессионально. Лицо это — женщина. Молодая или средних лет. — Блондинка, брюнетка? — снова не выдержал Томин. — В официальном заключении я этого не напишу, но думаю, что брюнетка. — Зинаида, не морочь голову! — воздел он руки. — Может, пояснишь ход рассуждений? - предложил более осторожный Знаменский. Кибрит аккуратно завернула письма в чистую бумагу, сняла перчатки. — Пожалуйста. Буквы, расположенные в левой части клавиатуры, оттиснуты на бумаге чуть бледнее. У профессиональных же машинисток сила удара левой и правой руки практически одинакова. Затем — многие знаки как бы сдвоены. Значит, удар по клавише был не вертикальный, а несколько спереди, подушечкой пальца. Так печатает женщина с длинными ногтями с маникюром. Нетрудно сделать заключение о возрасте. «Москва» — машинка портативная, в учреждениях ее не держат. Так что, скорее всего, это — тихое надомное производство. Остальное совсем элементарно, даже скучно объяснять. — Не женщина, а просто — удивительное рядом! Только вот насчет брюнетки… — Шурик, прими на веру. — Воспитание не дозволяет! — он старался замотать тягостное впечатление от письма. — По-моему, у брюнеток обычно и ногти крепче, и удар более порывистый.

— Ольга и Александр Лавровы. «Чёрный маклер»

Шелленберг устроил громадный спектакль в Венло, в Голландии. Рискуя жизнью, он выкрал Беста и Стефенса. Их допрашивали всю ночь, и так как стенографист потом перепечатывал протоколы допросов английских разведчиков на специальной пишущей машинке, где буквы были в три раза больше обычных, Шелленберг понял, что все эти материалы немедленно уходят к фюреру: он не мог читать мелкий шрифт, он мог читать только большие, жирно пропечатанные буквы.

— Юлиан Семёнов, «Семнадцать мгновений весны»

За стеной моей комнаты день и ночь стучит машинка. В нашей квартире не принято ворчать по этому поводу: работа есть работа. И когда в коридоре раздается один никому не адресованный звонок, дверь открывает тот, кто оказался ближе. — К машинистке? Вторая дверь налево. Посетитель исчезает за указанной дверью, и если задержаться в коридоре, то почти всегда услышишь один и тот же диалог: — Ваша машинка берет пять экземпляров? — Семь. У меня хорошая машинка. У меня старая «Олимпия». Итальянский фильм «Рим, 11 часов» она любила больше всех фильмов. Это был фильм о машинистках, а значит, о ней. Она смотрела его двадцать восемь раз и знала наизусть: «— О, вы прямо пулемёт!.. — Старый пулемёт, синьор...» Слезы текли по ее лицу, и она очень стеснялась, потому что в зрительном зале больше никто не плакал. Она торопливо вытирала глаза скомканным платочком, кусала губы, но слезы все равно текли и текли и мешали смотреть. От слез затуманивались очки, их приходилось снимать, а фильм не ждал, фильм шел дальше, и тогда она плакала без очков. — Семь экземпляров. У меня старая «Олимпия». Она говорила с печальной гордостью. Она гордилась своей машинкой и считала старой не ее, а себя. И все во дворе называли ее «Старой Олимпией». Разумеется, за глаза.

— Борис Васильев, «Старая „Олимпия“»

	Как на пишущей машинке Две хорошенькие свинки: Туки-туки-туки-тук! Туки-туки-туки-тук! И постукивают, И похрюкивают: «Хрюки-хрюки-хрюки-хрюк! Хрюки-хрюки-хрюки-хрюк!»
	— Корней Чуковский, «Свинки»

	Печатная машинка — посреди Земли, освобождённой от людей, Нет ни души, куда ни погляди, В машинке — лист бумаги — для идей!
	— Юнна Мориц, «Не для печати»

	На лице твоём морщинка, вот ещё, и вот… Засыпай моя машинка, ангельский живот. Знаю, знаю, люди — суки: прочь от грязных лап! Спи, мой олджэ. Спи, мой йцукен. Спи, моя фывап.
	— Александр Кабанов, «Колыбельная для пишущей машинки»

…Когда в 90-е годы XIX века в конторы хлынула первая волна секретарш-машинисток, производители плевательниц увидели в этом примету надвигающегося конца. Они были правы. Но что ещё важнее, единообразные ряды следящих за модой секретарш-машинисток сделали возможной революцию в индустрии одежды. То, что они носили, хотела носить каждая крестьянская девушка, ведь машинистка была популярным образом предприимчивости и мастерства. Она была диктатором стиля, к тому же страстно стремящимся не отставать от стилей. Как и пишущая машинка, машинистка привнесла в бизнес новое измерение единообразия, гомогенности и непрерывности, сделавшее пишущую машинку незаменимой в любом аспекте механической индустрии.

— Маршалл Маклюэн, «Понимание медиа. Внешние расширения человека», гл. 26

Поэт и романист сочиняют теперь на пишущей машинке. Пишущая машинка сплавляет воедино сочинение и публикацию, рождая совершенно новое отношение к письменному и печатному слову. Сочинение на пишущей машинке изменило формы языка и литературы; лучше всего это видно на примере поздних новелл Генри Джеймса, продиктованных мисс Теодоре Босанкет <…> Для Генри Джеймса пишущая машинка к 1907 году прочно вошла в привычку, а его новый стиль приобрёл особое лёгкое и завораживающее качество. Его секретарша рассказывает, что диктовка оказалась для него работой не только более лёгкой, но и более вдохновляющей, чем сочинение от руки. Он признался ей: «В речи все как будто выходит из меня гораздо эффективнее и неустаннее, чем в письме». В самом деле, Генри Джеймс настолько привязался к постукиванию своей пишущей машинки, что, лежа на смертном одре, попросил, чтобы рядом с постелью работал его «Ремингтон».

— Маршалл Маклюэн, «Понимание медиа. Внешние расширения человека», гл. 26

	Людям блаженные снятся сны: Блеск заграницы и бизнес-рынка. А мне вот нужны лишь четыре стены, Губы твои, что любви полны, Книги да пишущая машинка.
	— Эдуард Асадов

Той зимой я разработал проект пишущей машинки, на которой можно работать не только руками, но и ногами. Клавиатура предполагалась в два яруса: на уровне стола — для рук, на уровне пола — для ног. Я высчитал, что после трехмесячной тренировки любой грамотный человек сможет печатать на моей машинке всеми двадцатью пальцами, и это вдвое повысит производительность труда. Помимо прочих благ, массовое внедрение в жизнь пишущих машинок класса «руки — ноги» сулило новый взлет гигиены и подъем мыловаренной промышленности. Ведь каждый работающий на такой машинке должен был перед началом трудового процесса снимать обувь и носки; чтобы не ударить лицом в грязь, он вынужден был бы чаще мыть ноги.

— Вадим Шефнер, «Когда я был русалкой»

	…У меня была старая пишущая машинка и большая идея.
	— Джоан Роулинг

	В этом кабинете Сименон только пишет… Ничего лишнего. Трубки, на маленьком столике — пишущая машинка. — Инструмент пыток, — говорит Сименон и показывает твёрдую мозоль на указательном пальце.
	— Алла Демидова, «Ностальгия – это память»

У моей пишущей машинки очень отяжелели клавиши — тугие стали. Костенеет старушка. Ведь ей уже не меньше тридцати четырех лет — немецкая, трофейная еще, для ротных канцелярий машинка, под бомбежками кувыркалась, на первый гонорар ее купил. И вот уже ногти болят от железных клавиш, но какое-то суеверие не разрешает перейти на новенькую машинку, которая давно скучает под диваном. <…> Сижу в каюте на лесовозе «Колымалес», печатаю эти заметки и никак не могу найти для «Эрики» удобное место. Стол такой, что под него колени не всовываются. В результате не по тем клавишам попадаешь, а это злит. И меня, и «Эрику». Она разговорчивая старушка. Шипит: — Слушай, обормот, когда это мучение кончится? <…> То, что я нынче пишу, слишком часто напоминает, увы, смесь из печальных акул и зеленых лошадей. Когда сам буланой масти, то до сокрушительного краха рукой подать. — Что ты об этом думаешь, старушка? Тебе-то уж все про меня известно? — Примерь джинсы. Тебе же этого очень хочется. И дай мне перекурить, — сказала «Эрика». — Джинсы, конечно, замечательные, — сказал я. — Видишь, на заднице даже изображена какая-то дохлая курица. — Осел, это же фирменный орел, — сказала моя ворчливая машинка. — Не очень-то я люблю джинсы, — сказал я. — В них карманы тугие. А в тугом кармане дулю не сложишь. — Да, тут ты прав, — вздохнула «Эрика». — Этакий шкурный страх давненько уже привел и тебя, да и всех твоих товарищей к рабскому казанию кукишей только в карманах.

— Виктор Конецкий, «Никто пути пройдённого у нас не отберёт»

	Дайте человеку пишущую машинку, и он станет писателем.
	— Чарльз Буковски, «Хлеб с ветчиной», 1982

	Старая пишущая машинка лучше новой — она опытней и грамотней.
	— Рамон Гомес де ла Серна