Иван Александрович Гончаров

Иван Александрович Гончаров (6 (18) июня 1812 — 15 (27) сентября 1891) — русский писатель, член-корреспондент Петербургской АН.

Иван Александрович Гончаров

Статья в Википедии

Произведения в Викитеке

Медиафайлы на Викискладе

Цитаты

Жизнь — борьба, в борьбе — счастье.

Литература — язык, выражающий всё, что страна думает, чего желает, что она знает и чего хочет и должна знать.

Без жертв, без усилий и лишений нельзя жить на свете: жизнь — не сад, в котором растут только одни цветы.

Глупая красота — не красота. Вглядись в тупую красавицу, всмотрись глубоко в каждую черту лица, в улыбку её, взгляд — красота её превратится мало-помалу в поразительное безобразие. — «Обрыв», часть II, глава XXII

Изображать одно хорошее, светлое, отрадное в человеческой природе — значит скрадывать правду... Света без теней изобразить нельзя.

Сильный сильного никогда не полюбит: такие, как козлы, лишь сойдутся, сейчас и бодаться начнут! — «Обрыв»

Цитаты из произведений

Несмотря, однако ж, на продолжительность зимы, на лютость стужи, как все шевелится здесь, в краю! Я теперь живой, заезжий свидетель того химически-исторического процесса, в котором пустыни превращаются в жилые места, дикари возводятся в чин человека, религия и цивилизация борются с дикостью и вызывают к жизни спящие силы. Изменяется вид и форма самой почвы, смягчается стужа, из земли извлекается теплота и растительность ― словом, творится то же, что творится, по словам Гумбольдта, с материками и островами посредством тайных сил природы. Кто же, спросят, этот титан, который ворочает и сушей и водой? кто меняет почву и климат? Титанов много, целый легион; и все тут замешаны, в этой лаборатории: дворяне, духовные, купцы, поселяне ― все призваны к труду и работают неутомимо. И когда совсем готовый, населенный и просвещенный край, некогда темный, неизвестный, предстанет перед изумленным человечеством, требуя себе имени и прав, пусть тогда допрашивается история о тех, кто воздвиг это здание, а так же не допытается, как не допыталась, кто поставил пирамиды в пустыне. Сама же история добавит только, что это те же люди, которые в одном углу мира подали голос к уничтожению торговли чёрными, а в другом учили алеутов и курильцев жить и молиться ― и вот они же создали, выдумали Сибирь, населили и просветили ее и теперь хотят возвратить творцу плод от брошенного им зерна. А создать Сибирь не так легко, как создать что-нибудь под благословенным небом… Я не уехал ни на другой, ни на третий день. Дорогой на болотах и на реке Мае, едучи верхом и в лодке, при легких утренних морозах я простудил ноги. На третий день по приезде в Якутск они распухли. Доктор сказал, что водой по Лене мне ехать нельзя, что надо подождать, пока пройдет опухоль. Через неделю мне стало лучше; я собрался ехать. «Куда вы? как можно! ― сказали мне, ― да теперь вы ни в каком разе не поспеете добраться водой: скоро пойдет шуга». «Что это такое шуга?» ― «Мелкий лёд; тогда вы должны остановиться и ждать зимнего пути где-нибудь на станции. Лучше вам подождать здесь». ― «А берегом?» ― спросил я. «Горой ехать? помилуйте! почта два раза в год в распутицу приходит горой, да и то мучается, бьется».

— Фрегат «Паллада», 1855

Цитаты о Гончарове

	Между живописцами есть такие, которые могут писать только широкие холсты. Гончаров — из их числа. Каждый из его романов задуман в колоссальных размерах, каждый старается воспроизвести целые периоды, целые полосы русской жизни. — статья "Гончаров, Иван Александрович" в ЭСБЕ
	— С. А. Венгеров

...Читаю Гончарова и удивляюсь. Удивляюсь себе: за что я до сих пор считал Гончарова первоклассным писателем? Его «Обломов» совсем неважная штука. Сам Илья Ильич, утрированная фигура, не так уж крупен, чтобы из-за него стоило писать целую книгу. Обрюзглый лентяй, каких много, натура не сложная, дюжинная, мелкая; возводить сию персону в общественный тип — это дань не по чину. Я спрашиваю себя: если бы Обломов не был лентяем, то чем бы он был? И отвечаю: ничем. А коли так, то и пусть себе дрыхнет. Остальные лица мелкие, пахнут лейковщиной, взяты небрежно и наполовину сочинены. Эпохи они не характеризуют и нового ничего не дают. Штольц не внушает мне никакого доверия. Автор говорит, что это великолепный малый, а я не верю. Это продувная бестия, думающая о себе очень хорошо и собою довольная. Наполовину он сочинен, на три четверти ходулен. Ольга сочинена и притянута за хвост. А главная беда — во всем романе холод, холод, холод... Вычеркиваю Гончарова из списка моих полубогов.

— Антон Чехов

См. также

• Обломов