Эрик Фрэнк Рассел: смерть сомневающегося

«Эрик Фрэнк Рассел: смерть сомневающегося» (англ. Eric Frank Russell: Death of a Doubter) — статья Сэма Московица 1963 года, вошедшая в 1966 году в его сборник «Искатели завтрашнего дня».

Цитаты

В ретроспективе основное влияние романа «Зловещий барьер» почти всецело зависело от его смелой концепции. Необязательное действие растягивает его объём. Читатель часто оказывается в ситуации потери различения персонажей, так неадекватно они прорисованы. В некоторых местах логика становится тонкой как паутинка. <…> Нет никаких сомнений, что широкое использование материала Форта в научной фантастике начинается с публикации «Зловещего барьера».

In retrospect, the major impact of the novel depended almost entirely on its daring concept. Unnecessary action extends the length of the story. The reader frequently finds himself losing track of the identity of the characters, so inadequately are they sketched. The logic becomes gossamer-thin at points. <…> There is no question that the widespread use of Fortean material in science fiction begins with the publication of Sinister Barrier.

Наиболее влиятельным из произведений про Эла Стоу была «Симбиотика». В ней была использована концепция Стэплдона о взаимозависимых формах жизни <…>. Были проявлены недюжинная фантазия и живость повествования, вероятно, вдохновившие Гарри Гаррисона на роман «Мир смерти». Помимо этого, «Симбиотика», кажется, была трамплином, с которого стартовали авторы большинства научно-фантастических рассказов, сюжетно основанных на симбиозе.

The most influential of the Jay Score stories was Symbiotica. Stapledon's concept of interdependent life forms <…>. Great imagination was displayed and the vividness of the narration would seem to have been the inspiration of Harry Harrison's novel Death World. Beyond that, the story appears to have been the springboard from which the writers of most of the important science-fiction stories involving symbiosis as the basis of their plots have taken off.

	«Милый дьявол». <…> Рассказанная ласково и сочувственно, история является одним из самых эффективных призывов к расовой терпимости когда-либо появлявшихся как в области фантастики, так и вне её.
	Dear Devil. <…> Related tenderly and compassionately, the story is one of the most effective calls for racial tolerance ever to appear, in or out of science fiction.

«Быстро наступает вечер». <…> Было высказано предположение, что эта история, как и «Милый дьявол», и «Свидетельствую», фактически не притча о расовой терпимости вообще, а просто выражение всеобщей любви Рассела к большей части птиц, животных и даже насекомых. Рассел признался, что имел «друзей» в своём саду и продолжительный «беседы» с ними. Он также проговорился, что часто был объектом подозрений в зоопарках. <…> Когда Рассел пишет [о Мелисанде], он пишет о себе.

Fast Falls the Eventide. <…> It has been suggested that this story, like Dear Devil and The Witness, is not actually a parable of racial tolerance at all, but merely an expression of Russell's encompassing love of most birds, animals, and even insects. Russell has admitted to having "friends" in his garden and to prolonged "discussions" with them. He has also let slip that he is frequently an object of suspicion at zoos. <…> When Russell writes [about Melisande], he is writing of himself.

Несмотря на ограничения и пространный смысл его работ, влияние Рассела было значительным. Хорошо это или плохо, поразительна масса этих научно-фантастических наслоений вокруг феномена Форта и диковинных талантов на грани отсутствия логики, исходящих от него. В самом деле, Рассел практически спародировал жанр нф в романе «Часовые Вселенной», который включает в себя двенадцать основных мутаций, каждая из которых представляет собой вариацию особых способностей. Кроме того, автор выступал в качестве моста для переноса многих идей Олафа Стэплдона в научно-фантастические журналы. Наиболее важным из вышесказанного является то, что окончательное впечатление от его работ показывает человека. Показная твёрдость в манере речи и философии - это фасад. Человек, который чувствует не только благоговение перед жизнью, но и приобщение к ней, который передаёт эти чувства, и с ними - свои протесты против предрассудков, выраженные методами поэзии и притчи - такой человек не рационалист. Эта точка зрения подчёркивается в «Я — ничто» <…>. Это не обращение интеллекта к интеллекту. Это обращение эмоции к эмоции.

Despite the limitations and diffuse spread of his output, Russell's influence has been substantial. For good or bad, the astonishing bulk of science fiction plastered around Fortean phenomena, and verging logically off into strange talents, stems from him. In fact, Russell virtually parodies the genre in his novel The Star Watchers, which includes twelve major mutations each enjoying a variation in special powers. In addition, he has acted as a bridge to carry many of the ideas of Olaf Stapledon into the science-fiction magazines. Most significant of all is the final impression the works give of the man. The display of outward toughness of manner, speech, and philosophy is a facade. A man who feels not only a reverence for but a communion with life, who transmits those feelings and with them his protests against prejudice in terms of poetry and parable—such a man is not a rationalist. The point is underscored in I Am Nothing <…>. This is not an appeal from intellect to intellect. This is an appeal from emotion to emotion.