Карел Чапек

Ка́рел Ча́пек (чеш. Karel Čapek, 1890 — 1938) — один из самых известных чешских писателей XX века, прозаик и драматург, сатирик. В произведениях часто использовал фантастические элементы.

Карел Чапек

Статья в Википедии

Произведения в Викитеке

Медиафайлы на Викискладе

Цитаты

А — Д

Адам нарвал себе незрелых плодов, за что и был изгнан из рая. И с тех пор плоды древа познания остаются и останутся впредь незрелыми.

Анекдот — это комедия, спрессованная в секунды.

Анекдоты размножаются почкованием.

Аноним в газетах — это не человек в маске, это просто — человек без лица.

Существует один тип людей (к которому принадлежим почти все мы) — в них так и бурлит особая неисчерпаемая инициативность. Ведь большая часть человечества чрезвычайно любит говорить о том, что бы надо было сделать. Государству нужно было бы сделать то-то и то-то, и тогда исчезли бы все его заботы. Надо было бы раздобыть средства. Муниципалитету следовало бы. В школах было бы полезно ввести то-то и то-то. Писатели должны… Парламент обязан… Следовало бы воздействовать на общество в таком-то и таком-то направлении. Надо объединиться всем людям, которые стремятся к исправлению недостатков. Это надо строго преследовать… Надо было бы ввести особым законом. Газеты должны бы уделять больше внимания. Театр должен бы. Надо бы построить то-то и то-то. На это следовало бы найти деньги. И так далее. <…> <…> и это сплошь вещи, которые может или даже, собственно, должен или обязан осуществить любой другой человек, только не тот, кто это предлагает. Причём все это вопросы, которые лежат вне поля его личного влияния и деятельности. <…> Другой тип людей (к которому принадлежим почти все мы) обладает прямо противоположным свойством. Ведь большая часть человечества чрезвычайно любит возражать. <…> оговорки <…> выдвигают только в том случае, когда что-то предлагается сделать нам, нашему учреждению или нашему сословию. Никто не скажет, что это не так-то просто, если дело касается иных профессий. В собственной области мы почти всегда принципиально убеждены, что для исправления недочётов или выполнения какой-то задачи ничего нельзя сделать. <…> Итак, эти два типа людей прекрасно и гармонично друг друга дополняют. Но для каждого, как говорится, «надобы» в рамках наших возможностей заранее подготовлено возражение «этонетакпросто». Взаимодействие и равновесие этих двух факторов гарантирует сохранение существующего положения дел.

— «О двух тенденциях»

	В доказательство нашего стремления договориться с соседним государством мы начали бомбардировку его открытых городов.
	Na důkaz našeho úsilí, abychom se dohodli se sousedním státem, zahájili jsme bombardování jeho otevřených měst.
	— Tyto doby = «Современные [побасенки]». — 1937. — Důkaz = «Доказательство».

В людях больше истины, чем в словах.

Век машин: заменить цель скоростью.

	Вот доказательство того, что мы действительно не хотим войны: мы воюем без объявления войны.
	Důkaz, že opravdu nechceme válku: bojujeme bez vypovězení války.
	— Tyto doby = «Современные [побасенки]». — 1937. — Žádná válka = «Долой войну».

	Враг пытался коварно обстреливать наши самолёты, мирно сбрасывавшие бомбы на его город.
	Nepřítel se pokusil zákeřně střílet na naše letadla, pokojně svrhující pumy na jeho město.
	— Tyto doby = «Современные [побасенки]». — 1937. — Zpráva = «Сообщение».

Всё верно: человек заводит собаку, чтобы не было чувства одиночества. Собака в самом деле не любит оставаться одна.

Всё-таки не так плохо: нас не продавали — нас выдали даром.

Всё-таки прогресс существует: вместо военного насилия — насилие без войны.

Вынужденные считаться с удобствами и небогатой фантазией читателя, газеты отклоняются от действительности гораздо меньше, чем это можно было бы предположить теоретически, а часто (хотя поверхностно и неточно) они даже придерживаются её, ибо легче воспроизводить действительные факты, чем выдумывать правдоподобные.

Высказать Принципиальную точку зрения — значит что-либо отвергнуть либо что-то принять, не дав себе труда вникнуть в существо дела. Более того, принципиальная точка зрения тем полноценнее и категоричнее, чем меньше мы о предмете осведомлены.

Газеты по большей части пишутся не газетчиками, а самими газетами.

	Договоримся на экономической основе: я не буду есть твоей травы, а ты за это будешь добровольно снабжать меня своим мясом.
	Dohodneme se na hospodářské základně: já nebudu žrát tvou trávu, a ty mně za to budeš dodávat po dobrém své vlastní maso.
	— Tyto doby = «Современные [побасенки]». — 1937. — Vlk a koza = «Волк и коза».

Донесение. Развивая наступление, мы сожгли ещё несколько деревень. Уцелевшие жители устроили нашим войскам восторженную встречу.

Дубина: «А если бы вы знали, какие у меня корни!»

Думаю, это неплохое определение, поскольку оно абсолютно точно и ровным счётом ничего не объясняет.

Е — И

Если женщина не сдается, она побеждает, если сдается, диктует условия победителю.

Если художественная литература — это выражение старых истин в вечно новых формах, то газеты — это выражение новых истин в формах вечных и неизменных.

Если человек что-нибудь работает, так он должен делать это либо для собственного удовольствия, либо оттого, что умеет делать именно это дело, либо, наконец, ради куска хлеба; но шить сапоги из принципа, работать из принципа и из моральных соображений, значит попросту портить материал.

Есть люди, которые до сих пор не поняли одну из основных тайн театра: там нельзя произносить слово «который». Слова «который», «между тем как» и тому подобные можно без затруднения произнести, но их нельзя сыграть.

Есть люди, которые не верят даже прогнозам государственного метеорологического института, если не прочтут их в своей газете.

Есть несколько способов разбивать сады: лучший из них — поручить это дело садовнику.

Жёлудь: Подумаешь, пал вековой дуб. Как будто рядом нет нас, молодых дубов.

Журналисты несколько схожи с Данаевыми дочерьми, которых боги приговорили наполнять водой бездонную бочку.

За всю неделю ни одной мировой катастрофы! Для чего же я покупаю газеты?

Законное правительство — то, у которого превосходство в артиллерии.

Искушённый полемист никогда не бывает побеждён. Этим-то и отличается полемика от любого другого вида спорта. Борец на ковре честно признаёт себя побеждённым, но, кажется, ещё ни одна полемика не кончалась словами: «Вашу руку, вы меня убедили».

К — М

Каждое чудо должно найти своё объяснение, иначе оно просто невыносимо. — возможно, это парафраз абзаца из рассказа «След»

Кирпич: Я лучше знаю, каким все должно быть: прямоугольным.

Книга должна создавать читателя.

Когда верх берет правый, он распинает левого, но прежде — того, кто посередине. Когда верх берет левый, он распинает правого, но того, кто посередине, в первую голову. Бывает, конечно, что возникают смуты и кровавые схватки; тогда правый и левый сообща распинают того, кто посередине, — потому что он не решил, против которого из двух бороться.

Когда животное бьют, глаза его приобретают человеческое выражение. Сколько же должен был выстрадать человек, прежде чем стал человеком.

Коза на привязи. «До чего тесен мир!»

Кошка: Мой величайший враг — собака. Собака: Мой — тоже.

Критиковать — значит доказывать автору, что он не сделал этого так, как сделал бы я, если б умел.

Любой может сказать: «В нас живы великие заветы Гуса», — но у кого повернется язык сказать: «Во мне живы великие заветы Гуса»?

Любой скандал живёт не больше недели, а если поднят очень уж сильный шум — дней десять.

Люди разучились читать рассказы главным образом потому, что научились читать слишком быстро.

Международные соглашения… да, конечно, но с кем мы воюем — это наше внутреннее дело.

Мне известны причины революции в Мексике, но я ничего не знаю о причинах ссоры у ближайшего соседа. Это свойство современного человека называется космополитизмом и вырабатывается в результате чтения газет.

Много придумано для того, чтобы не думать.

Мужчина может вынести всё, кроме слёз женщины, причина которых — он.

Муравей: «Не я воюю. Воюет муравейник».

Н — П

Напишите о карманнике, судившемся тридцать раз, что он известный карманник-рецидивист — и он подаст на вас в суд за оскорбление личности, причём вы проиграете это дело.

Наша нация приходит в упадок. Великие мужи перевелись. Уже столько времени ни одного торжественного погребения!

Необычайные случаи обычно повторяются.

Никакая чужая жертва во имя мира не может считаться слишком большой.

О воле народа обычно говорят те, кто ему приказывает.

Отпечаток перста Божия должен выглядеть как знак бесконечности $\infty$.

По традиции дьявола представляют покрытым шерстью, с рогами, хвостом и крыльями, как у нетопыря. Но под звериной маской скрывается человеческое тело. Это, стало быть, не зверь в обличии человека, а скорее человек в обличии зверя — иными словами, волк в овечьей шкуре.

Поколение — это по большей части люди, которые довольны друг другом; поколение стариков — это скорее люди, которые недовольны другими.

Порнография — это литературная проституция; она не просто удовлетворяет эротическое влечение, но ещё и обесценивает его.

Правитель: Я вам приказываю, чтобы вы мне платили, а вы мне платите, чтобы я вам приказывал..

Представьте себе, какая была бы тишина, если бы люди говорили то, что знают!

Р — У

Раб: Я был бы на многое способен, если бы мне приказали.

Робинзон не воспитал тысячи Робинзонов, а открыл что-то от Робинзона во всяком настоящем мальчишке: каждая литература, каждое великое сочинение порождает в самой жизни соответствующие события.

Рыжий муравей: Свободу муравьям! Мир принадлежит муравьям! Разумеется, не чёрным.

С годами человек движется не только вперед, но и вспять. То, что двадцатилетнему кажется давно изжитым прошлым, в пятьдесят представляется удивительно близким, рукой подать.

Сама по себе саранча ещё не наказанье Господне, она становится наказаньем Господним, когда её много. Так же и с дураками.

Самые лучшие мысли приходят по глупости.

Слёзы женщины — это струи Леты, дающие забвение, пьянящее вино, очищающая купель, ров, заполненный водой для защиты от врагов, родник, где тщеславная женщина, как в зеркале, ищет отражение своих добродетелей, наконец, просто вода.

Солдаты, вы сделали всё, что могли, ради величия нашей нации! От неё осталась уже только одна половина.

Тайна массового успеха какого бы то ни было дела только в массовости, потому что народ хочет развлекаться, иными словами, народ хочет толкаться.

	У каждого человека есть свои слабости, и больше всего ты оскорбишь его тем, что узнаешь о них. Ах, как безгранична моральная уязвимость человека, совершающего проступки! Как он мнителен и душевно слаб в грехах своих! Коснись сокрытого зла и услышишь вопль обиды и муки.
	— «Рубашки»

У театра великая будущность, как у всего, что имело великое прошлое.

Ф — Я

Флюгер на ветру: «Наконец-то я опять нашел новое направление».

Фраза — не устойчивое словосочетание, а устойчивое враньё.

Хороший любовный роман должен быть написан плохо.

Хороший любовно-авантюрный роман должен быть написан плохо.

Художник всегда немного похож на матроса с корабля Колумба; он видит далекий берег и кричит: «Земля! Земля!» Этот матрос явно не предполагал, что сотворил Америку, но он был первый, кто увидел новую действительность.

Чем сложнее действие, тем проще персонажи.

Червяк: «Знать бы только, есть ли червяки на других планетах, — и ничего больше мне не надо».

Читатель: За всю неделю ни одной мировой катастрофы! Для чего же я покупаю газеты?

Что касается Страшного суда, думаю, Господь Бог будет не в состоянии судить грешников, потому что знает их чересчур хорошо.

Чужое только то, что нам безразлично, к чему мы себя принуждаем и к чему мы внутренне безучастны. С этой точки зрения многие национальные лозунги, отечественная продукция и доморощенные идеи представляются плодом «чужого влияния».

Юмор противоположен пафосу. Это приём, с помощью которого события умаляются, как будто на них смотрят в перевёрнутый бинокль. Когда человек шутит о своей болезни, он умаляет её серьёзность; а если бы император на троне острил о своём правлении, то заметил бы, что оно вовсе не такое уж великое и славное. Юмор — это всегда немножко защита от судьбы и наступление на неё. Шутка скорее порождается чувством неудовлетворённости, чем довольством и блаженным состоянием духа.

— «Несколько заметок о народном юморе»

	Юмор — самая демократичная из человеческих наклонностей.
	— «Несколько заметок о народном юморе»

Я гораздо больше верю в законы театрального синтаксиса, чем в законы сценической композиции; я верю, что на сцене можно играть даже гражданский кодекс, только следовало бы написать его немного иначе.

Я думаю, дьявол — и тот огорчился бы, если бы его фотокарточка выдала его безобразие и ту низкую роль, которую он играет во вселенной.

Цитаты без источников

Договоры существуют для того, чтобы их выполнял более слабый.

Если не можешь сделать сам — по крайней мере, помешай другому.

Много придумано для того, чтобы не думать.

Цитаты о Чапеке

	Почему вместо него не умер я! Как жаль, что этот талантливый писатель ушёл так рано!.. Его потерю почувствую не только я, его близкий друг, его потерю почувствует не только Чехословакия... но и весь мир, которому он дал столько радости своими книгами и пьесами.. — после смерти Чапека
	— Бернард Шоу

Не во всех странах и не на всех континентах процесс оттеснения фантастики в резерваты жанровой убогости протекал одинаково. Последним, пожалуй, писателем, который сумел выбраться за поднимающиеся стены отчуждения, является Чапек, в значительной степени обязанный своему спасению классификационной неопределённости, возникшей, когда в печати появились его книги. В них усматривалась социальная критика, философски осмысленная утопия, настолько новая и оригинальная, что придуманное Чапеком чисто славянского происхождения слово «робот» было ассимилировано всеми языками. Факт, если я не ошибаюсь, беспрецедентный. Ведь единодушно и немец, и англичанин с американцем, финн, норвежец, итальянец, испанец, голландец или португалец «роботом» называют человекоподобного гомункулуса, которого обещает нам сконструировать кибернетика, и другого названия для такого объекта нет больше ни в одном языке, — разве это не доказательство силы воздействия творческой фантазии Чапека. — перевод: С. Макарцев, В. И. Борисов, 2004

— Станислав Лем, «Фантастика и футурология», книга 1 (V. Социология научной фантастики), 1970, 1972

Статьи о произведениях

• см. Категория:Произведения Карела Чапека