Пресс-конференция Александра Солженицына о сборнике «Из-под глыб»

Пресс-конференция Александра Солженицына о сборнике «Из-под глыб» прошла 16 ноября 1974 года в его доме в Цюрихе, через день после пресс-конференции других авторов сборника в Москве. На неё приехало более 20 корреспондентов, отчёты появились во многих европейских газетах и журналах и в русской эмигрантской прессе.

Цитаты

Коллективного сборника такого объёма, серьёзности основных поставленных проблем и решительности их трактовки в полный разрез с официальной установкой не было в Советском Союзе за 55 лет. Все статьи <…> написаны на родной земле и решают вопросы не извне по отношению к своей стране, но изнутри. <…> Наше направление, разумеется, не исчерпывается участниками этого сборника — к нашему направлению примыкают и те наши единомышленники, которые вообще не пишут статей, и те, которые не могли к нам примкнуть из-за того, что сборник — как вы понимаете — готовился <…> закрыто. Между авторами, конечно, есть индивидуальные расхождения — по отдельным вопросам — иначе не бывает, но значительно больше общего.

Насколько мучителен был процесс — обществу лишиться речи, когда речь была запрещена, — не менее мучительно обществу возвратиться к речи. После такого перерыва неудивительно, что сейчас среди инакомыслящих, ну, собственно, среди тех людей в России, кто высказывает свои мысли, возникают такие иногда удивительные, такие резкие различия во мнениях. Мы отвыкли друг друга слышать, и совершенно отвыкли вести дискуссии.

Первая статья — моя. Она самая старая из этого сборника. Она написана ещё прежде, чем возникла идея сборника, <…> в 1969 году и посвящена была ответу на брошюру академика Сахарова, напечатанную в 1968. Я в своё время <…> отдал её Сахарову только. <…> прошло 5 лет, статья устарела. Но у нас в стране ничто не поздно. В нашей стране нисколько не поздно отвечать сегодня на какое-нибудь высказывание 1922 года. Это звучит совершенно свежо, в этом особенность подавленного, задушенного общества. Можно признать, что сам Сахаров за эти 5 лет ушёл от своей точки зрения, развился. Поэтому к нему сегодня эта статья уже относится лишь частично, но, к сожалению, мысли эти, изложенные им в брошюре, и на Западе и в советском обществе ещё пользуются очень широкой поддержкой.

Есть <…> антипод раскаяния — очень сейчас распространено это в советской общественности и в советской так называемой третьей эмиграции. Это — обвинять Россию, и даже поносить Россию, — без чувства совиновности, без признания своей собственной доли в этой вине. Чрезвычайно характерно недавно это прорвалось в первом номере «Континента». Синявский в своей статье буквально написал следующее: «Россия-сука, ты ещё ответишь и за это!» В данном случае речь идёт о еврейской эмиграции в наше время. <…> А всё выражение — сын говорит матери <…>. И за это, значит, и ещё за многое другое ты ответишь! Даже во всей истории русского самооплевания такого выражения я не помню. <…> Направление нашего Сборника в том, что, говоря о наших грехах, о наших преступлениях, мы никогда не должны отделять сами себя от этого. <…> В «Вестнике» Р.С.X.Д. № 97 тоже проявилось несколько лет назад такое целое направление — уроженцы России, живущие в России, обвиняют её так, будто сами они в этой грязи не варятся и чисты, ни к чему отношения не имеют; и даже выводят большевизм из православной традиции XIV века.

… направление нашего сборника и программа соавторов ни в коем случае не политическая. Наша программа лежит <…> в плоскости нравственной. <…> сейчас во всём мире самое распространенное рассмотрение проблем — политическое или юридическое. В этой плоскости очень малые возможности, это бедная плоскость. Эта плоскость сводится к «левому» и к «правому». Но эта схема вообще бессмысленна — левые и правые. Достаточно поставить вопрос, кто такие большевики, стоящие у власти в Советском Союзе, чтобы понять бессмыслицу этого деления. Когда-то большевики были <…> из крайне левых партий России. Но вот они захватили власть, и утвердились на полвека. И кто они теперь — левые или правые? <…> у нас теперь, кто власть поддерживает, тот правый вроде, а кто против них, вроде левый.

Я и не хочу физической революции в своей стране, <…> я выхода другого не вижу — как революция нравственная. Различие между физической и нравственной революцией можно сформулировать, например, так: физическая революция — пойдём резать другого и наверняка установится справедливость. Нравственная революция: пойдём жертвовать собой, и может быть, установится справедливость. <…> Нравственная революция: ставь себя в такие положения, что тебя могут убить, но другого не убивай. <…> эпоха физических революций должна быть закончена! Десятки физических революций прокатились по миру и ничего не решили, хотя всё обещали.

Спрашивают здесь: «Является ли появление сборника частью разрядки»? Нет. Никакого отношения к ней не имеет. История развития нашей страны в течение более полувека показывает, что единственный путь нам делать историю, это самим становиться на ноги. Что дожидаться того, что следующее поколение руководителей будет мягкое, как советуют допотопные коммунисты, <…> безнадёжно.

… когда появились «Вехи», они были встречены бешеной атакой большинства русской интеллигенции. Я не говорю уже о большевиках, социал-демократах, эсерах <…>. Но вот, отошло то время, и «Вехи» через 60 с лишним лет и сегодня стоят как Вехи, действительно показывают нам путь.

Это мещанский примитив сегодня — сводить [тоталитарных] вождей к одному инстинкту власти. Это кажется так со стороны, и они могут сами себя понимать лишь как власть. Но они — рабы идеологии.

… мы с Востока никогда не аплодировали палачам, которые появлялись на Западе. А западная интеллигенция десятилетиями аплодировала нашим палачам. И вот сейчас стало модно такое «равновесие»… Это такой был советский анекдот в 30-х годах, что предприниматель один, ловкий деятель, продавал пирожки и говорил, что там только половина мяса, а половина дичи. Его спросили: как же вам удаётся достать, ведь ничего же нет нигде? Он говорит: «Ну, между нами говоря, я кладу в котёл одного коня и одного рябчика. 50 процентов — 50 процентов: один рябчик, один конь» <…>. И вот сейчас распространён этот принцип мнимого равновесия. Например, в такой уважаемой организации, как «Эмнести Интернейшнл» — они строго следят, что если они помогут одному рябчику, то всё равно, что и коню — и как будто ровно у них получается. И так же мыслят многие в западной интеллигенции…