Неумолимое уравнение

«Неумолимое уравнение» (англ. The Cold Equations) — фантастический рассказ Тома Годвина 1954 года.

Цитаты

	Для брата, для родителей, для самой себя она была милой [восемнадцатилетней] девушкой. Но для законов природы она была просто х, нежелательным слагаемым в неумолимом уравнении. — перевод: А. А. Ставиская, 1960
	To himself and her brother and parents she was a sweet-faced girl in her teens; to the laws of nature she was х, the unwanted factor in a cold equation.

О рассказе

	Я три раза отправлял «Неумолимое уравнение» обратно Годвину, прежде чем получил тот вариант, которого хотел. В первых двух версиях Годвин продолжал придумывать хитроумные способы, чтобы спасти девушку!
	I've three times sent "Cold Equations" back to Godwin, before I got the version I wanted. In the first two re-writes, Godwin kept coming up with ingenious ways to save the girl!
	— Джон Вуд Кэмпбелл

	«Неумолимое уравнение» был лучшим рассказом Годвина, но он его не писал. — вероятно, вслед за Кэмпбеллом
	'The Cold Equations' was the best short story that Godwin ever wrote and he didn't write it.
	— Альгис Будрис

	… психологическая новелла ужаса, <…> новеллист был заинтересован лишь в нагнетании ужаса, а отнюдь не в показе силы и благородства человека. — позже Казанцев упоминал рассказ почти в каждой своей статье об американской НФ, а в повести «Лунная дорога» (1960) астронавт Том Годвин в похожей ситуации выбрасывается сам (ч. 1, гл. 7)
	— Александр Казанцев, «В джунглях фантастики», 1960

	В сфере технического изобретательства проявилась — без ведома и не запланированная фантастами — дилемма как противоречие между волюнтаристской и эмпирической трактовками мира. Ибо реальные техники приносят, и это практически без исключений, новые свободы и новые типы ограничений «в одной упаковке». Но фантастические — всего лишь выдуманные — этого делать не могут, и волюнтаризм проявляется на поле созидания как постулирование совершенных осуществлений. Они придают произведениям, созданным под покровительством такого совершенства, исключительно сказочные черты. Именно поэтому в своё время вызвал бурю довольно простой и примитивный рассказ «The Cold Equations», в котором и пилот космического корабля милый и благородный, и девушка, которая зайцем проникла на борт корабля, чтобы проведать пребывающего на Луне брата, тоже милая, но «неумолимое уравнение» движения приказывает девушку убить, поскольку корабль не рассчитан на дополнительную тяжесть <…>. Этот триумф законов физики над благородными людскими намерениями оказался в те времена причиной обиды; реакция свидетельствовала, как минимум, о необычном уровне наивности, господствовавшей в научной фантастике, которая содрогнулась перед лицом того, что стало для неё откровением, а для рационального разума было тривиальным старьём.
	W domenie wynalazczości technicznej przejawił się, bez wiedzy i bez planowania fantastów, dylemat — jako sprzeczność pomiędzy woluntarystycznym a empirycznym traktowaniem świata. Realne techniki dostarczają bowiem, i to praktycznie bez wyjątku, nowych swobód i nowych typów ograniczeń „w jednym opakowaniu”. Lecz fantastyczne — jako tylko pomyślane — czynić tego nie muszą przecież i woluntaryzm przejawiał się na polu kreacji jako postulowanie doskonałych ziszczeń. Nadawały one utworom powstającym pod egidą takiej perfekcji — rysy wyraźnie baśniowe. Toteż burzę wywołał w swoim czasie dość prosty i prymitywny utwór T. Goodwina The Cold Equations, w którym i pilot statku księżycowego jest miły oraz szlachetny, i dziewczę miłe, co na pokład statku wkradło się jako pasażerka na gapę. by brata odwiedzić (przebywającego na Księżycu), lecz „zimne równania” ruchu każą dziewczę zabić <…>. Ten triumf praw fizyki nad zacnymi intencjami ludzkimi był podówczas kamieniem obrazy; reakcja świadczyła, zapewne, o niezwykłym poziomie naiwności panującej w Science Fiction, która wzdrygnęła się w obliczu czegoś, co było dla niej rewelacją, a co dla racjonalnego umysłu jest trywialną starocia.
	— Станислав Лем, «Фантастика и футурология», книга 1 (примечание XIV), 1970

	Много рассказов нанизывалось на трагический стержень, предполагающий последствия нехватки ракетного топлива (одним из первых был «The Cold Equations» <…>). Предположение, будто можно эксплуатировать технику, не имеющую определённого гарантированного запасного минимума, разумеется, ложно; аварии, вызванные исчерпанием запасов реактивного топлива, возможны только на самых ранних стадиях разведки (такой недостаток дал о себе знать при первой высадке людей на Луну), но не при распространении ракетной коммуникации.
	Sporo opowiadań obracało się wokół tragicznych konsekwencji niedoboru paliwa rakietowego (jednym z pierwszych był utwór Cold Equations, wspomniany w tekście). Założenie, jakoby mogła być eksploatowana technika wyzbyta pewnego minimum zabezpieczającej nadmiarowości, jest oczywiście fałszywe; wywołane wyczerpaniem się zasobów paliwa rakietowego awarie możliwe są tylko w najwcześniejszej fazie eksploracyjnej (niedobór taki dał się odczuć przy pierwszym lądowaniu ludzi na Księżycu), ale nie przy upowszechnieniu komunikacji rakietowej.
	— Станислав Лем, «Фантастика и футурология», книга 2 (примечание 2)

	«Неумолимое уравнение» выпихивает все [оставшиеся] вопросы из шлюза вместе с молодой девушкой.
	‘‘The Cold Equations’’ shoves every one of those questions out the airlock along with the young girl.
	— Кори Доктороу, «Неумолимое уравнение и моральный риск» (Cold Equations and Moral Hazard), 2014