Настя (Сорокин)
«Настя» — повесть Владимира Сорокина, открывающая авторский сборник «Пир» 2000 года.
Цитаты
правитьМне шестнадцать лет. Мне, Настасье Саблиной! Воистину странно, что я не удивляюсь этому. Отчего же? Хорошо ли это или дурно? Наверное, я ещё сплю, хотя солнце уже встало и озарило всё вокруг. Сегодня — самый важный день в моей жизни. Как я проведу его? Запомню ли я его? Надобно запомнить всё до мелочей, каждую каплю, каждый листочек, каждую свою мысль. Надобно думать хорошо. Papa говорит, что добрые мысли озаряют нашу душу, как солнце. Пусть же сегодня в моей душе светит моё солнце! Солнце Самого Важного Дня. А я буду радостной и внимательной. Вчера вечером приехал Лев Ильич, и после ужина я с ним и с papa сидела в большой беседке. Papa с ним опять спорил про Nietzsche, что надобно преодолеть в своей душе самого себя. Сегодня я должна это сделать. Хотя я и не читала Nietzsche. Я ещё очень мало знаю о мире, но я очень люблю его. И люблю людей, хотя многие из них выказывают скуку. Но скучных же тоже надобно любить? Я счастлива, что papa и maman не скучные люди. И я счастлива, что наступил День, который мы так долго ждали! |
… перед лицом Насти <…> на розовом шёлке в углублении лежала чёрная жемчужина. <…> |
— Пора, Настюша, — серьёзно тряхнул головой отец. |
Жар обрушился, навалился страшным красным медведем, выжал из Насти дикий, нечеловеческий крик. Она забилась на лопате. |
— Нет, не могу привыкнуть. — Саблина прижала ладони к своим вискам, закрыла глаза. — Это выше моих сил. |
— Давайте есть, господа, пока Настя не остыла! — Саблин заложил себе угол салфетки за ворот. — На правах отца новоиспечённой я заказываю первый кусок: левую грудь! Павлушка! Неси бордо! |
Батюшка воткнул ложечку в глаз жареной головы, решительно повернул: Настин глаз оказался на ложечке. Зрачок был белым, но ореол остался всё тем же зеленовато-серым. Аппетитно посолив и поперчив глаз, батюшка выжал на него лимонного сока и отправил в рот. |
— И теперь — капитальнейшей закуски! — командовал Мамут. |
— Это не просто вкусно. Это божественно. |
— Боль закаляет и просветляет. Обостряет чувства. Прочищает мозги. |
— Каждому времени соответствует свой Христос. Умер старый гегелевский Христос. Для грядущего века потребуется молодой, решительный и сильный Господь, способный преодолеть! Способный пройти со смехом по канату над бездной! Именно — со смехом, а не с плаксивой миной! |
Неожиданно отец Андрей встал, подошёл к Мамуту и замер, теребя пальцами крест. |
— Господи, какая я обжора… — простонала она. |
О повести
правитьИ вот теперь этот текст дошёл до мозгов наших народных бронтозавров и те разразились негодующим рёвом. Но впечатляет не рёв отечественных бронтозавров, а скорость нервного импульса в их телах: 16 лет. Такова скорость нынешней народной мысли. Кстати, таков и возраст Насти. Бронтозавру невдомёк, что художественная литература по определению неподсудна. Пусть себе ревёт. Сейчас время рева и конвульсий, выдаваемых за новую силу.[1] — ответ на обвинения в пропаганде каннибализма и экстремизма | |
— Владимир Сорокин |
«Пир» никоим образом не шокирует. Настю запекли? — Ну так а чего вы ещё хотите, это ведь Сорокин. Если б её, наоборот, не запекли — вот был бы шок.[2] | |
— Лев Данилкин |
А какая лафа славистам! Можно порассуждать о мифопоэтической модели мира, один из кодов которой включает каннибализм, <…> привлечь мифологические параллели, вспоминая Кроноса, пожирающего своих детей, Тантала, подавшего пирующим богам мясо сына, или зороастрийских прародителей человечества («Авеста»), слопавших своих любимых первенцев. <…> | |
— Алла Латынина, «Рагу из прошлогоднего зайца» |
Первый же рассказ сборника <…> — программный. <…> Если Бог отдал своего Сына Единородного в жертву, то ведь каждому родителю это доступно. <…> Один из самых соблазнительных евангельских текстов — «Ешьте мою плоть», истолкованный многими комментаторами как метафора, Сорокин со вкусом разыгрывает на современный лад[4]. Однако, этот современный лад одновременно отсылает нас и к древнейшим временам. | |
— Людмила Улицкая, «Неоязычество и мы», 2004 |
… «Настя» <…> замечательна тем, как она пародирует, одновременно доводя до совершенства, «фирменную» стратегию автора. | |
— Марк Липовецкий, «Паралогии: Трансформации (пост)модернистского дискурса в русской культуре 1920—2000 годов», 2008 |
Рассказ Владимира Сорокина — классика русской литературы, претензии активистов комментировать просто глупо. <…> Сейчас какая-то девочка считает, что рассказ Сорокина пропагандирует каннибализм, по этому принципу нужно запретить половину русских народных сказок.[5] | |
— Константин Богомолов |
Примечания
править- ↑ Художественная литература по определению неподсудна // Новые Известия. — 24 августа 2016.
- ↑ Книга Пир // Афиша, 1 ноября 2000.
- ↑ Литературная газета. — 2001. — № 10 (5825), 7-13 марта.
- ↑ Что восходит к Ф. К. фон Баадеру. (Игорь Смирнов. Диалог о еде // Курицын-weekly, 2001)
- ↑ Богомолов ответил на претензии активистов к его экранизации Сорокина // РИА Новости, 24 августа 2016.