Листки, вырванные из Парнасских ведомостей
«Листки, вырванные из Парнасских ведомостей» — сатирический очерк Владимира Одоевского 1824 года[1].
Цитаты
править… на Парнассе издаётся великое множество Журналов и Ведомостей. — Сии журналы получаются, как говорят, весьма немногими: — да и не мудрено! — при подписке должно платить не деньгами, но основательными познаниями или хорошими стихами. Надобно заметить, что эти журналы на Парнассе высоко ценятся — не как у нас! — и большая часть подписчиков не имеют даже права получать полных нумеров, но по нескольку только листочков. В древности, говорят, лишь Гомер с Платоном получали полные нумера всех журналов. |
ПАРНАСС. |
Из Устава Гениального скопища. |
Уже настаёт то время, в которое мнения поверхностные, мгновенные — предадутся забвению, посрамятся малодушные, отуманенные обветшалые предрассудками — и новое ясное солнце, восходя из страны древних Тевтонов, уже начинает лучами выспреннего умозрения — освещать бесконечную окружность познания! |
Об очерке
правитьЛистки, вырванные из Парнасских ведомостей, не завлекают, потому что мы не знаем, кого разумел автор под именем гениев, подгениев и гениальных писарей: баловней ли поэтов или бесталанных горемык поэзии? Аттическая соль его просыпалась без пользы![2][3] — Одоевский ответил «Письмом в Москву к В. К. Кюхельбекеру», иронизируя над рецензией и литературными произведениями Воейкова[3] | |
— Александр Воейков, «О Мнемозине» |
Это — аллегорическая сатира на споры карамзинистов, членов Арзамаса, с шишковистами. <…> | |
— Павел Сакулин |
О «Листках» неизменно упоминают биографы Одоевского и авторы статей о декабристской журналистике, однако смысл этой остроумной, аллегорической сатиры трактуется весьма односторонне. <…> «Арзамас» в 1818 г. прекратил своё существование, и Одоевскому в 1824 г. незачем было избирать мишенью своей сатиры давно не существующее литературное общество. На самом деле полемическая статья Одоевского имела иной адрес и была направлена против тогдашних журнальных группировок. Основная идея сатиры Одоевского выражена в «Уставе гениального скопища» <…>. Одоевский имел в виду <…> современных ему журналистов — Булгарина, Греча, Воейкова, Свиньина и др. Одоевский разоблачал затхлую атмосферу пресмыкательства перед литературными знаменитостями и издевался над взаимными восхвалениями и обыкновением раздавать дипломы на звание «гениев». Современники, и особенно те, которые почувствовали себя задетыми, великолепно поняли, на что и на кого был направлен удар Одоевского. Поэтому-то и Воейков, и Греч, и Булгарин наперебой стремились заверить читателей в «неопределённости» и «неясности» сатиры Одоевского.[4] | |
— Марк Азадовский |
«Листки» Одоевского, по существу, были «конспектом» знаменитой статьи Кюхельбекера «О направлении нашей поэзии, особенно лирической, в последнее десятилетие».[5] | |
— Мариэтта Турьян |
Примечания
править- ↑ Мнемозина. — Ч. I (цензурное разрешение 17 января 1824). — С. 177-182.
- ↑ Новости литературы. — 1824. — Ч. VIII. — № XIV. — С. 25.
- ↑ 1 2 3 Сакулин П. Н. Из истории русского идеализма. Князь В. Ф. Одоевский. Мыслитель. — Писатель. Т. 1, ч. 1. — М.: изд. братьев М. и С. Сабашниковых, 1913. — С. 258-261.
- ↑ М. К. Константинов [Азадовский]. О принадлежности Рылееву рецензии на «Мнемозину» // Литературное наследство. — Т. 59: Декабристы-литераторы. I. — М.: Изд-во АН СССР, 1954. — С. 277-8.
- ↑ Турьян М. А. Странная моя судьба: о жизни Владимира Фёдоровича Одоевского. — М.: Книга, 1991. — С. 75. — 100000 экз.