Техану
«Техану: Последняя книга Земноморья» (англ. Tehanu: The Last Book of Earthsea) — фэнтезийный роман Урсулы Ле Гуин 1990 года. Четвёртый в цикле о Земноморье.
Цитаты
править… чья-то свобода непременно оборачивается чьей-то несвободой — ведь даже при ходьбе, чтобы сохранить равновесие, приходится опираться на одну ногу, пока второй делаешь шаг вперёд… — глава 6. Ухудшение (Worsening) | |
one’s freedom meant another’s unfreedom, unless some ever-changing, moving balance were reached, like the balance of a body moving forward, as she did now, on two legs, first one then the other, in the practice of that remarkable art, walking… |
… лучше быть акулой, чем селёдкой. — глава 7. Мыши (Mice); поговорка | |
… better shark than herring. |
— Можно сколько угодно поливать камень, — сказала она, — да только расти он не будет. | |
“You can water a stone,” she said, “but it won’t grow.” |
… дракон разворачивался на краю утёса, волоча свои чешуйчатые доспехи по скалам и аккуратно умащивая когтистые лапы; потом он напружинил чёрные ляжки, словно кошка перед прыжком, и как бы сорвался с обрыва. Перепончатые крылья сверкнули алым в свете юной зари, шипастый хвост со свистом стегнул по камням, дракон взлетел и исчез — словно чайка над морем, словно ласточка в небе, словно мысль. — глава 14. Техану | |
… the dragon turned, dragging its armor across the ledge, placing its taloned feet carefully, gathering its black haunches like a cat, till it sprang aloft. The vaned wings shot up crimson in the new light, the spurred tail rang hissing on the rock, and it flew, it was gone-a gull, a swallow, a thought. |
Глава 4. Калессин
править- Kalessin
Мхи, серые лишайники, приземистые некрупные ромашки тоже очень нравились ей: то были её друзья. Она уселась на выступе скалы, у самой кромки обрыва, как всегда глядя в морскую даль. Солнце пригревало сильно, но вечный здесь ветер смягчал жар его лучей, осушал разгоряченное лицо и обнажённые руки. Она, запрокинув голову, оперлась руками о землю; солнце, ветер, синь небес целиком заполнили её душу, она как бы вся была просвечена окружавшим её простором моря и неба. Неожиданно укол в ладошку левой руки напомнил Тенар о собственной живой плоти, и она, очнувшись, посмотрела на землю. Это оказался крошечный, едва видимый стебель чертополоха, торчавший из трещины в камне; он жадно протягивал свои бесцветные колючки навстречу солнцу, упрямо сопротивлялся порывам ветра и крепко держался корнями за скалу. Тенар долго смотрела на крохотное растение. | |
The lichers, the grey rockwort, the stemless daisies, she liked them too; they were familiar. She sat down on the shelving rock a few feet from the edge and looked out to sea as she had used to do. The sun was hot but the ceaseless wind cooled the sweat on her face and arms. She leaned back on her hands and thought of nothing, sun and wind and sky and sea filling her, making her transparent to sun, wind, sky, sea. But her left hand reminded her of its existence, and she looked round to see what was scratching the heel of her hand. It was a tiny thistle, crouched in a crack in the sandstone, barely lifting its colorless spikes into the light and wind. It nodded stiffly as the wind blew, resisting the wind, rooted in rock. She gazed at it for a long time. |
Глава 5. Перемены к лучшему
править- Bettering
— Видишь ли, мужчина заполняет собственную шкуру, словно ядрышко ореха скорлупку. <…> И скорлупа эта плотная и твёрдая; и вся она изнутри заполнена им самим. Вся заполнена великолепной мужской плотью, мужским духом. И больше там <…> не помещается ничего! <…> | |
“A man’s in his skin, see, like a nut in its shell. <…> It’s hard and strong, that shell, and it’s all full of him. Full of grand man-meat, manself. And that’s all <…> there is.” <…> |
“What is a dragonlord?” she had asked Ged, in the dark place, the Labyrinth, trying to deny his power, trying to make him admit hers; and he had answered with the plain honesty, <…> “A man dragons will talk to.“ |
Глава 8. Коршуны
править- Hawks
— А когда у тебя появлялся мужчина, тётушка Мох, тебе с колдовством приходилось проститься? | |
“When you had a man, Moss, did you have to give up your power?” |
… веер <…> висел на стене в раскрытом виде. Изящные фигурки мужчин и женщин в пышных одеяниях розового, зелёного, бирюзового цвета, башни и мосты, пёстрые знамёна Великого порта Хавнора… | |
… fan <…> was displayed open on the wall. The delicately painted men and women in their gorgeous robes of rose and jade and azure, the towers and bridges and banners of Havnor Great Port… |
Глава 12. Зима
править- Winter
Разрушив — создашь. | |
The making from the unmaking, |
— «Одна женщина с Гонта» не может стать Верховным Магом. Ни одна женщина на свете не может им стать. Она разрушит само это понятие, став им. Маги острова Рок — всегда только мужчины; их волшебство — это волшебство мужчин; их знания — это знания мужчин. То, что они мужчины, как и то, что они волшебники, имеет одно основание: власть и могущество принадлежат мужчинам. Если бы у женщин была власть, то кем бы должны были считаться мужчины, как не женщинами, которые не способны вынашивать детей? И кем бы считались женщины, как не мужчинами, которые могут родить ребёнка? | |
“‘A woman on Gont’ can’t become Archmage. No woman can be Archmage. She’d unmake what she became in becoming it. The Mages of Roke are men-their power is the power of men, their knowledge is the knowledge of men. Both manhood and magery are built on one rock: power belongs to men. If women had power, what would men be but women who can’t bear children? And what would women be but men who can?” |
Всё величие человека основано на чувстве стыда, оно как бы выросло из него. | |
“All the greatness of men is founded on shame, made out of it.” | |
— Гед |
Перевод
правитьИ. А. Тогоева, 1993
О романе
правитьУрсула Ле Гуин
править- см. 2-ю половину эссе «Земноморье, пересмотренное и исправленное», 1992
Завершая «Техану», <…> я почувствовала, что действие её происходит «здесь и сейчас». И, как это случается и в реальном мире, я совершенно не могла представить себе, что же будет дальше. Я могла догадываться, предполагать, опасаться, надеяться, но я не знала. | |
At the end <…> Tehanu, the story had arrived at what I felt to be now. And, just as in the now of the so-called real world, I didn't know what would happen next. I could guess, foretell, fear, hope, but I didn't know. | |
— предисловие к сборнику «Сказания Земноморья», 2001 |
Я понимала: мне необходимо рассказать историю Тенар и снова свести их с Гедом вместе. А потому, едва закончив писать третью книгу, я сразу же начала четвёртую. Но хоть мне и было известно, что Тенар с Огионом не осталась, а перебралась в другое селение, вышла замуж за фермера и прожила самую обыкновенную, лишённую какой бы то ни было магии жизнь, я не знала, почему так произошло. <…> Мне понадобилось много лет прожить своей собственной, тоже самой обыкновенной жизнью, очень многое понять и многому научиться <…>. | |
I knew Tenar’s story needed to be told, and that she and Ged had to be brought together. So right after finishing the third book, I began the fourth one. But—though I knew Tenar had not stayed with Ogion but had gone off and married a farmer and lived an ordinary, unmagical life—I didn’t know why. <…> It took years of living my own ordinary life, and a great deal of learning how to think about such things <…>. | |
— послесловие, 2012 |