Страна добра

«Страна добра» (англ. The Country of the Kind) — фантастический рассказ Деймона Найта 1955 года.

Цитаты

Самое раннее моё воспоминание: какая-то женщина, вероятно моя доп-мать, смотрит на меня с выражением ужаса и отчаяния. И всё. Я пытался вспомнить, что происходило до или после, но не смог. Только чёрная яма беспамятства, глубокая, уходящая вниз до самого момента появления на свет. А дальше — море покоя. Всё, что я могу вспомнить от пяти до пятнадцати лет, — это безмятежное плавание в мутном море беспамятства. Я был вял и мягок — я только плыл по течению. Пробуждение перетекало в сон. Когда мне исполнилось пятнадцать, в игры моих ровесников вмешалась любовь. Появилась такая мода: разделяться на пары на несколько месяцев или дольше. «Верность» — так мы это называли. Родителям такие игры не нравились, но мы сами считали себя вполне взрослыми людьми, отвечающими за свои поступки. <…> В нашей группе пара, распадавшаяся раньше, чем через четыре недели, вызывала некоторое подозрение.

Я слишком устал. Тридцать лет… Тридцать лет назад они уступили мне всё царства мира сего — а значит, и славу. Куда больше того, что может выносить человек тридцать лет.

Перевод

М. К Кондратьев, 1996 («Страна милостивых»)

О рассказе

<Хороший> рассказ — «Страна добра» Найта — это результат двухпараметровой трансформации с инверсией. Исходная посылка включает двузначность художника как потенциального созидателя и разрушителя и одновременно двузначность общества как силы репрессивной и освобождающей личность (вне общества нет репрессивности, но нет и цивилизации). В каждой паре противоположностей усиливается один элемент: в результате получаем однозначно «кроткое» общество (даже убийца может делать что захочет; ему всё сходит с рук, только он заклеймён как преступник, и о его приближении предупреждает зловоние, которого сам он не чувствует), а также однозначно агрессивного «отщепенца». Мы всё о нём знаем (он совершил преступление — убийство), видим, как он уничтожает всё на своем пути, как вламывается в дома и в бессмысленной ярости всё там ломает (никто не оказывает ему сопротивления), но одновременно симпатизируем ему: в принципе можно было бы ожидать, что на фоне утопии этот агрессивный разрушитель казался бы нам отвратительнее, чем уличный хулиган, но так не происходит. Тут, правда, приходит на ум известный принцип, в соответствии с которым можно признать правоту абсолютно любого человека, если залезть, как следует, в его шкуру (коронным доказательством может служить Свидригайлов, внешне форменный зверь, но несчастное, измученное создание, как бы совершенно невинное; так его «изнутри» показывает Достоевский). Концепция, выраженная в рассказе Найта, близка той, которая вдохновила меня на написание «Возвращения со звёзд». В соответствии с этой концепцией имеют значение все наличествующие у человека качества, поэтому ампутация свойств, признанных отрицательными, только искалечит человека. У меня агрессивность оказывается в неразрывной связи со способностью рисковать собственной жизнью, а у Найта происходит сращивание творческого импульса со стремлением к разрушению. Данные гипотезы могут содержать зерно истины, хотя ничего определённого в этом смысле сказать нельзя. Найт написал рассказ, поэтому структурно произведение оправданно;.. — перевод: С. Макарцев, В. Борисов, 2004

— Станислав Лем, «Фантастика и футурология», книга 1 (Структурные классификаторы научной фантастики), 1970, 1972