Генрик Ибсен (Хёль)

«Генрик Ибсен» (Henrik lbsen) — статья Сигурд Хёля 1928 года, написанная к столетию со дня рождения Ибсена.

Генрик Ибсен (Хёль)

Цитаты

Произведение, которое не может быть понято без комментариев, по существу, мертво. Великим можно назвать такого поэта, произведения которою содержат значительные мысли как для самого автора, так и для нас. И эти значительные мысли дают ответ на вопрос, поставленный перед поэтом самой жизнью.

Бьёрнсон такой открытый. Он так естествен, он восхитителен, он создан быть идеалом для молодёжи. По сравнению с ним Ибсен выглядит мрачным представителем подземного царства. <…> Приобретая с годами жизненный опыт, возносясь на пьедестал славы, Ибсен научился прятать свою стеснительность за суровым обликом; однако робость и неуверенность в обществе были ему присущи до последнего дня жизни.

В своё время «Бранд» взволновал умы, как извержение вулкана. Призыв «Всё или ничего» непосредственно после датско-прусской войны 1864 года звучал вдвое сильнее. П <…> Позже скептически настроенное поколение воспримет «Бранда» как абсурдное и бесчеловечное произведение. Главный герой не может вызвать у нас ни восторженного отношения, ни участия, а лишь с трудом пробуждает интерес; очень скоро нас несколько утомляет его назойливое красноречие и яростная тяжеловесная ирония. Однако, чтобы справедливо судить о пьесе, нужно рассматривать её исходя из её содержания и личности автора. Прежде всего нужно помнить, что жестокие требования Бранда — это требования человека замкнутого, а потому и одинокого, обращённые к тем, чья жизнь проходит более активно и кому он поэтому тайно завидует, возлагая на них двойную вину за их жалкие компромиссы. Однако большое произведение никогда не бывает однозначным. А не вернее ли понимать «Бранда» как крик боли и одновременно ликования человека, который так долго испытывал унижение, подавленность и неуверенность и наконец, преодолев их, становится самим собой? «Бранд» приобретает огромный смысл, если мы представим, как Ибсен словно бы стукнул по столу и крикнул сам себе: ты так долго шел на поводу у других, шёл наугад, неуверенно, постоянно ощущая опасность, и вот ты осмелился сделать то-то и то-то; ты так долго вмещал в себя и частицу большого, и частицу малого, частицу дурного и частицу хорошего. Теперь жизнь пойдёт по-другому! Теперь ты вырвешься вперёд и станешь Ибсеном, даже если бог и чёрт объединятся против тебя! Только прочтенный как самоутверждение долго подавляемого буйного духа, «Бранд» может вызвать наш интерес.

В произведениях Ибсена о долге говорится мало — непосредственно о долге. И, напротив, тем больше говорится о раскрепощении. Но если человек на протяжении целой жизни всеми силами старается «раскрепоститься», можно догадаться, что связывающие его узы очень прочны. Эта черта характерна для Ибсена, да и не только для него. Он раскрепощается снова и снова, но каким-то загадочным образом — это освобождение навязывает ему новые узы, новую ответственность, новый долг.

Загубленная жизнь — таков рефрен произведений, созданных в старости. И мы чувствуем, как основной мотив творчества, отправной точкой которого была попытка возместить отсутствие простых человеческих радостей, начинает звучать на новый лад: художник скорбит по той жизни, которую ему не удалось прожить, потому что он посвятил себя искусству. Ведь perpetuum mobile не остановить. — конец