Айседора Дункан

американская танцовщица-новатор

Айседо́ра Дунка́н (Да́нкен) (англ. Isadora Duncan, урождённая Дора Энджела Дункан, англ. Dora Angela Duncan; 1877—1927) — американская танцовщица, которая считается основоположницей свободного танца — предтечи танца модерн.

Айседора Дункан
Статья в Википедии
Произведения в Викитеке
Медиафайлы на Викискладе

Цитаты править

  • Характер ребёнка определён уже в утробе матери. Перед моим рождением мать переживала трагедию. Она ничего не могла есть, кроме устриц, которые запивала ледяным шампанским. Если меня спрашивают, когда я начала танцевать, я отвечаю — в утробе матери. Возможно, из-за устриц и шампанского.
  • Только гений может стать достойным моего тела.
  • Я открыла искусство танца — искусство, утраченное две тысячи лет назад.
  • Танец: Высший Разум в Свободнейшем из Тел.
  • Если бы ты мог объяснить что-либо словами — не было бы смысла в том, чтобы станцевать это.
  • Тело танцора — это просто светящееся проявление его души.
  • Искусство придает форму и гармонию тому, что в жизни является хаосом и раздором.
  • Ведь столько лет во всем мире мне приписывают желание возродить античный танец! Это так неверно! Я работала, изучая античную скульптуру, вазовую живопись и отдельные, зафиксированные в живописи и скульптуре моменты античного танца, но я видела в них лишь непревзойденные образцы естественных и прекрасных движений человека. Мой танец не танец прошлого, это — танец будущего. А каков был танец древних греков в целом — мы ведь не знаем. Музыка их, по-видимому, была примитивной..
  •  

 Меня иногда спрашивали, считаю ли я любовь выше искусства, и я отвечала, что не могу их разделять, так как художник – единственный настоящий любовник, у него одного чистый взгляд на красоту, а любовь – это взгляд души, когда ей дана возможность смотреть на бессмертную красоту.

  — «Моя жизнь. Моя любовь.»

О классическом балете править

  • Ваш классический балет несёт фальшивые позы и уродливые движения. — Танец — не случайное сочетание нескольких искусственных движений. Ходит ли кто-нибудь в жизни на пуантах или поднимает ногу выше головы?! Всё это неестественно и, следовательно, некрасиво и надуманно. Всё зло в условностях, придуманных обществом, в жизни и на сцене.
  • Что говорят вам эти механические и бесстрастные движения? Они не только не выражают эту музыку, они не выражают ничего вообще.
  • Самое ужасное в балете — это попрание ритма движений, их отрывочность. Танцор делает свой номер, начинает и кончает его без перехода в другой, без гармонии с прочим.
  • Когда учитель приказал мне подняться на цыпочки, я спросила его, зачем и, выслушав ответ («Потому что это красиво»), возразила, что это безобразно и неестественно, и после третьего урока покинула класс, чтобы никогда туда больше не возвращаться. Напряженная и вульгарная гимнастика, которую он называл танцем, только смущала мои грёзы.
  • Балетная школа учила, что источник движения находится посередине спины, у основания позвоночника. «От этой оси, — говорит балетмейстер, — должны свободно двигаться руки, ноги и туловище, наподобие марионетки». В результате этого метода мы имеем механические движения, недостойные души.
  • Мои взгляды не позволяли мне соприкасаться с балетом, так как каждое его движение оскорбляло моё чувство красоты, а создаваемые им воплощения казались механическими и вульгарными.
  • Мои идеалы делали для меня невозможным участие в балете, каждое движение которого шокировало меня и шло вразрез с моим чувством прекрасного, его выразительные средства казались мне механическими и вульгарными.
  • На следующий день меня посетила очаровательная маленькая женщина в соболях, с жемчугом на шее и с бриллиантами в ушах. К моему удивлению, она оказалась знаменитой балериной Кшесинской. Она явилась, чтобы приветствовать меня от имени русского балета и пригласить на вечерний парадный спектакль в Опере. В Байроте я привыкла к холодному и враждебному отношению балета, который дошёл до того, что усыпал ковёр мелкими гвоздями, изранившими мне ноги. Такая разница отношения приятно поразила меня.
  • Я враг балета, который нахожу лживым и возмутительным искусством, пожалуй, даже считаю его лежащим за пределами искусства вообще.
  • На следующий день я снова встала в восемь часов утра, неслыханное для Петербурга время, чтобы посетить Императорское балетное училище. Там я увидела ряды маленьких девочек, повторяющих всё те же мучительные упражнения. Они часами стояли на пуантах, словно жертвы жестокой и никому не нужной инквизиции. Громадные пустые танцевальные залы, чуждые красоты и вдохновения, с единственным украшением на стенах в виде царского портрета, были похожи на комнаты пыток. Я пришла к глубокому убеждению, что Императорское балетное училище враждебно природе и искусству.
  • Театр Станиславского восхитил меня в такой же мере, в какой ужаснул меня балет.
  • Несмотря на краткость моего пребывания в России, я произвела значительное впечатление и возбудила много споров. Между одним фанатичным балетоманом и дункановским поклонником даже состоялась дуэль. С этого времени русский балет стал пользоваться музыкой Шопена и Шумана и надевать греческие костюмы, а некоторые балерины доходили даже до того, что снимали чулки и туфли, танцуя босоножками.
  • Предполагая основать школу в Петербурге, я снова отправилась туда в январе 1907 года в сопровождении Елизаветы и двадцати маленьких учениц. Опыт не имел успеха. Хотя публика сочувственно встречала мой призыв к возрождению настоящего танца, Императорский балет слишком прочно укоренился в России, чтобы можно было думать о переменах.
  • Я повела своих маленьких учениц посмотреть на упражнения детей в балетном училище, и последние отнеслись к нам, как канарейка в клетке относится к ласточкам, летающим на свободе. Но в России не настал ещё день для проповеди свободных движений человеческого тела. Балет, бывший истинным выражением сущности царизма, увы, все ещё существует!