Викицитатник

Город (Саймак): различия между версиями

Интерактивная навигация по истории
[досмотренная версия][досмотренная версия]
← Предыдущая правкаСледующая правка →
Содержимое удалено Содержимое добавлено
ВизуальныйВики-текст
сверил с бумажными изд. и б.ч. заменил кем-то приукрашенную гл. "Дезертирство" (возм. в изд. 2014); остальные рецензии до 1960 и Джиойи тривиальны
Строка 2:
|Википедия=Город (роман, 1952)
|Тема=Город}}
«'''Город'''» ({{lang-en|City}}) — фантастический роман [[Клиффорд Саймак|Клиффорда Саймака]] 1952 года. Составлен из 8 дополненных рассказов и коротких повестей, опубликованных1944-51 годов и эпилога ранее1973.
 
== Цитаты ==
Строка 25:
{{Q|— Добрая доза закоренелого индивидуализма ничуть не повредила бы нашему миру. Возьмите тех, кто преуспел в жизни…
— Это вы о себе? — спросил Вебстер.
— А хоть бы и о себе. Я трудился как вол, не упускал благоприятных возможностей, заглядывал впередвперёд. Я…
— Вы хотите сказать, что знали, чьи пятки лизать и чьи кости топтать, — перебил Вебстер. — Так вот, вы блестящий образчик человека, ненужного сегодняшнему миру. От вас плесенью несет, до того обветшали ваши идеи. Если я был последним из секретарей торговых палат, то вы, Картер, последний из политиканов. Только вы этого ещё не уразумели. А я уразумел. И вышел из игры. Мне это даром не далось, но я вышел из игры, чтобы не потерять к себе уважение. Деятели вашей породы отжили свое. Отжили, потому что раньше любой хлыщ с луженой глоткой и нахальной рожей мог играть на психологии толпы и пробиться к власти. А теперь психологии толпы больше не существует. Откуда ей взяться, если ваша система рухнула под собственной тяжестью и народу плевать на её труп.|Оригинал="The world would be a lot better off with some rugged individualism," snapped the mayor. "Look at the men who have gone places places—"
"Meaning yourself?" asked Webster.
"You might take me, for example," Carter agreed. "I worked hard. I took advantage of opportunity. I had some foresight. I did did—"
"You mean you licked the correct boots and stepped in the proper faces," said Webster. "You're the shining example of the kind of people the world doesn't want today. You positively smell musty, your ideas are so old. You're the last of the politicians, Carter, just as I was the last of the Chamber of Commerce secretaries. Only you don't know it yet. I did. I got out. Even when it cost me something, I got out, because I had to save my self respect. Your kind of politics is dead. They are dead because any tinhorn with a loud mouth and a brassy front could gain power by appeal to mob psychology. And you haven't got mob psychology any more. You can't have mob psychology when people don't give a damn what happens to a thing that's dead already — a political system that broke down under its own weight."}}
 
Строка 41:
::''Desertion (1944)''
 
{{Q|Это был совсем не тот Юпитер, который он привык наблюдать на телевизионном экране. Он ждал, что увидит планету по-новому, но только не такой! Он ждал, что будет брошен в ад аммиачного дождя, вонючих газов и оглушительного реварёва урагана. Он ждал клубящихся туч, непроницаемого тумана, зловещих вспышек чудовищных молний.
НоОн онникак не ждалпредполагал, что хлещущий ливень превратитсяокажется ввсего-навсего легкуюлегкой лиловатуюпурпурной дымкумглой, тихостремительно плывущуюлетящей над розово-лиловымпунцовым дерномковром травы. ИЕму онв голову не мог бы даже вообразитьприходило, что змеящиеся молнии окажутсябудут нежнымликующим сияниемфейерверком, озаряющим многоцветные небеса.|Оригинал=It was not the Jupiter he had known through the televisor. He had expected it to be different, but not like this. He had expected a hell of ammonia rain and stinking fumes and the deafening, thundering tumult of the storm. He had expected swirling clouds and fog and the snarling flicker of monstrous thunderbolts.
He had not expected the lashing downpour would be reduced to drifting purple mist that moved like fleeing shadows over a red and purple sward. He had not even guessed the snaking bolts of lightning would be flares of pure ecstasy across a painted sky.}}
 
{{Q|ВедьОчень почтиуж невозможнотрудно было вообразитьпредставить себе живой организм, построенныйоснову некоторого извзамен воды и кислорода, асоставляют из аммиакааммиак и водородаводород, и ещё труднее былотрудно поверить, чточтобы подобноетакой существоорганизм способномог неиспытывать хужету человекаже наслаждатьсярадость физическойи радостьюполноту бытия.жизни, Жизньчто вчеловек. бешенойТрудно мутнойвообразить тьмесебе зажизнь стенамив станциибурлящем представляласьмальстрёме немыслимойЮпитера — ведьтому, оникто не зналиподозревает, что дляна глазвзгляд обитателейздешних Юпитерасуществ этойЮпитер мутнойотнюдь тьмыне вообще небурлящий существуетмальстрём.|Оригинал=For it had been hard to imagine a living organism based upon ammonia and hydrogen rather than upon water and oxygen, hard to believe that such a form of life could know the same quick thrill of life that humankind could know. Hard to conceive of life out in the soupy maelstrom that was Jupiter, not knowing, of course, that through Jovian eyes it was no soupy maelstrom at all.}}
 
{{Q|ВнезапноНа бегу он ощутил музыку —услышал музыку, котораяона вливаласьбудоражила ввсе его бегущее тело, пронизывала всеволнами егоплоть, существовлекла иего уносилавперед всена дальше насеребряных крыльях серебряной быстротыскорости. Музыка,Такая чем-томузыка похожая на перезвон колоколов, разносящийсяльётся в солнечное весеннеесолнечный утродень с одинокой колокольни на холмевесеннем пригорке.
ОнЧем приближалсяближе к утесуутёс, итем музыкамощнее становиласьмелодия. всёВся болееВселенная властной, заполняя всю Вселеннуюнаполнилась брызгами магическихволшебных звуков. И тут он понял, что этомузыку звенитрождает пенный водопад, лёгкими клубами низвергаясь сскатывающийся крутогопо склонаослепительным сверкающегограням утёсаскалы.
Только, конечно, не водопад, конечно, а аммиакопад, и утес былскала ослепительнотакая белымбелая потому, что слагалсясостоит из твёрдого кислорода.
Он остановился рядом с Байбаком там, где водопад рассыпался на сверкающую стоцветную радугу. Нет, не сто, а сотни цветов видел он, потому что здесь не было привычного человеческому глазу плавного перехода между основными цветами, а спектр с изумительной чёткостью делился на элементарные линии.
Он резко остановился рядом с Байбаком там, где над водопадом висела мерцающая стоцветная радуга.
— Музыка… — сказалзаговорил Байбак.▼
Стоцветная в буквальном смысле слова, потому что тут первичные цвета не переходили один в другой, как их видят люди, но были четко разложены на всевозможные оттенки.
— Да, что ты хочешь о ней сказать?
▲— Музыка… — сказал Байбак.
— Музыку создают акустические колебания, — сказал Байбак. — Колебания падающей воды.
— Да, конечно. И что?
— Постой, Байбак, откуда ты знаешь про акустические колебания?
— Музыка, — повторил Байбак, — это вибрация. Вибрация падающей воды.|Оригинал=As he ran the consciousness of music came to him, a music that beat into his body, that surged throughout his being, that lifted him on wings of silver speed. Music like bells might make from some steeple on a sunny, springtime bill.▼
— А вот знаю, — возразил Байбак. — Меня только что осенило.
— Осенило! — изумился Фаулер.
▲—И Музыка,тут —в повторилего Байбак,мозгу неожиданно возникла формула — этоформула процесса, позволяющего вибрация.металлу Вибрациявыдерживать падающейюпитерианское водыдавление.|Оригинал=As he ran the consciousness of music came to him, a music that beat into his body, that surged throughout his being, that lifted him on wings of silver speed. Music like bells might make from some steeple on a sunny, springtime bill.
As the cliff drew nearer the music deepened and filled the universe with a spray of magic sound. And he knew the music came from the tumbling waterfall that feathered down the face of the shining cliff.
Only, he knew, it was no waterfall, but an ammonia fall and the cliff was white because it was oxygen, solidified.
Строка 60 ⟶ 63 :
Literally many hundred, for here, he saw, was no shading of one primary to another as human beings saw, but a clear cut selectivity that broke the prism down to its last ultimate classification.
"The music," said Towser. "Yes, what about it?"
"The music," said Towser, "is vibrations. Vibrations of water falling."}}
"But, Towser, you don't know about vibrations."
"Yes, I do," contended Towser. "It just popped into my head."
Fowler gulped mentally. "Just popped!"
And suddenly, within his own head, he held a formula – a formula for a process that would make metal to withstand pressure of Jupiter.}}
 
{{Q|Он оглянулся на купол — игрушечный чёрный бугорок вдали.
Там остались люди, которым недоступна красота Юпитера. Люди, которым кажется, что лик планеты закрыт мятущимися тучами и хлещущим дождем. Незрячие глаза. Никудышные глаза… Глаза, не видящие красоту облаков, не видящие ничего из-за шторма. Тела, неспособные радостно трепетать от трелей звонкой музыки над клокочущим потоком.
Люди, странствующие в одиночестве, и речь их подобна речи мальчишек, намеренно коверкающих слова для таинственности, и не дано им общаться так, как он общается с Байбаком, безмолвно, совмещая два сознания. Не дана им способность читать в душе друг друга.
Он, Фаулер, настраивался на то, что в этом чуждом мире его на каждом шагу будут подстерегать ужасы, прикидывал, как укрыться от незнаемых опасностей, готовился бороться с отвращением, вызванным непривычной средой.
И вместо всего этого обрёл нечто такое, перед чем блекнет всё, что когда-либо знал человек. Быстроту движений, совершенство тела. Восторг в душе и удивительно полное восприятие жизни. Более острый ум. И мир красоты, какого не могли вообразить себе величайшие мечтатели Земли.
— Ну, пошли? — позвал его Байбак.
— А куда мы пойдём?
— Всё равно куда. Пошли, там видно будет. У меня такое чувство… или предчувствие…
— Я всё понял, — сказал Фаулер.
Потому что им владело такое же чувство. Чувство высокого предназначения. Чувство великой цели. Сознание того, что за горизонтом тебя ждёт что-то небывало увлекательное и значительное. <…>
Да, их ждут открытия… Может быть, новые цивилизации. Перед которыми цивилизация человека покажется жалкой. Встречи с прекрасным и — что еще важнее — способность его постичь. Ждет товарищество, какого еще никто — ни человек, ни пес — не знал.
И жизнь. Полнокровная жизнь вместо былого тусклого существования.
— Не могу я возвращаться, — сказал Байбак.
— Я тоже, — отозвался Фаулер.
— Они меня снова в пса превратят.
— А меня — в человека, — сказал Фаулер.|Оригинал=He stared back at the dome, a tiny black thing dwarfed by the distance.
Back there were men who couldn't see the beauty that was Jupiter. Men who thought that swirling clouds and lashing rain obscured the planet's face. Unseeing human eyes. Poor eyes. Eyes that could not see the beauty in the clouds, that could not see through the storm. Bodies that could not feel the thrill of trilling music stemming from the rush of broken water.
Men who walked alone, in terrible loneliness, talking with their tongue like Boy Scouts wigwagging out their messages, unable to reach out and touch one another's mind as he could reach out and touch Towser's mind. Shut off forever from that personal, intimate contact with other living things.
He, Fowler, had expected terror inspired by alien things out here on the surface, had expected to cower before the threat of unknown things, had steeled himself against disgust of a situation that was not of Earth.
But instead he had found something greater than Man had ever known. A swifter, surer body. A sense of exhilaration, a deeper sense of life. A sharper mind. A world of beauty that even the dreamers of the Earth had not yet imagined.
"Let's get going," Towser urged.
"Where do you want to go?"
"Anywhere," said Towser. "Just start going and see where we end up. I have a feeling... well, a feeling "
"Yes, I know," said Fowler.
For he had the feeling, too. The feeling of high destiny. A certain sense of greatness. A knowledge that somewhere off beyond the horizons lay adventure and things greater than adventure. <…>
Yes, they could find things. Civilizations, perhaps. Civilizations that would make the civilization of Man seem puny by comparison. Beauty and, more important, an understanding of that beauty. And a comradeship no one had ever known before – that no man, no dog had ever known before.
And life. The quickness of life after what seemed a drugged existence.
"I can't go back," said Towser.
"Nor I," said Fowler.
"They would turn me back into a dog," said Towser, "And me," said. Fowler, "back into a man."}}
 
===Комментарий к пятому преданию===
Строка 73 ⟶ 111 :
 
{{Q|Сто двадцать пять лет не было убийства человека человеком, и вот уже больше тысячи лет, как убийство отвергнуто как способ разрешения общественных конфликтов.
Тысяча лет мира — и один смертный случай может всевсё свести на нет. Одного выстрела в ночи довольно, чтобы рухнуло всевсё здание, чтоб человек вернулся к прежним, звериным суждениям.
''Вебстер убил — почему мне нельзя? Если уж на то пошло, кое-кого не мешало бы прикончить. Правильно Вебстер сделал, только надо было не останавливаться на этом. И не вешать его надо, а наградить. Вешать надо мутантов. Если бы не они…'' Именно так будут рассуждать люди.|Оригинал=For one hundred and twenty five years no man had killed another — for more than a thousand years killing had been obsolete as a factor in the determination of human affairs.
A thousand years of peace and one death might undo the work. One shot in the night might collapse the structure, might hurl man back to the old bestial thinking.
Строка 99 ⟶ 137 :
{{Q|— <Псы> каждый вечер перед сном говорят о людях, — продолжал Дженкинс. — Садятся в кружок, и кто-нибудь из стариков рассказывает какое-нибудь старинное предание, а все остальные сидят и дивятся, сидят и мечтают.
— Но какая у них цель? Чего они хотят добиться? Как представляют себе будущее?
— Какие-то черты намечаются, — ответил Дженкинс. — Смутно, правда, но всевсё-таки видно. Понимаете, они ведь медиумы. От роду медиумы. Никакого расположения к механике. Вполне естественно, у них же нет рук. Где человека выручал металл, псов выручают призраки.
— Призраки?
— То, что вы, люди, называете призраками. На самом деле это не призраки. Я в этом убежден. Это жители соседней комнаты. Какая-то иная форма жизни на другом уровне.|Оригинал="They talk about men every night," said Jenkins, "before they go to bed. They sit around together and one of the old ones tells one of the stories that have been handed down and they sit and wonder, sit and hope."
Строка 139 ⟶ 177 :
— А я иногда зайду туда как бы невзначай, и дежурный вебстер обязательно что-нибудь найдет для меня.
— Смотри, — предостерег его Мишка. — Просто так он тебя не станет подкармливать. Не иначе что-нибудь замыслил. Не верю я этим вебстерам.
— Этому верить можно, — возразил волк. — Он дежурит на пункте кормления, а ведь совсем не обязан. Любой робот справится с этим делом, а он попросил ему поручить. Мол, надоело торчать в этих душных домах, где, кроме игр, никаких занятий. Зайдешь к нему — смеется, разговаривает, всевсё равно как мы. Славный парень, этот Питер.
— А я вот слышал от одного пса, — пророкотал медведь, — будто Дженкинс говорил, что на самом деле их вовсе не вебстерами зовут. Мол, никакие они не вебстеры, а люди…|Оригинал=The wolf and bear met beneath the great oak tree and stopped to pass the time of day.
"I hear," said Lupus, "there's been killing going on."
Строка 168 ⟶ 206 :
Like two dogs walking in one another's tracks. One dog steps out and another dog steps in. Like along, endless row of ball bearings running down a groove, almost touching, but not quite. Like the links of an endless chain running on a wheel with a billion billion sprockets.|Комментарий=идея развита в романе «[[Кольцо вокруг Солнца]]», 1953}}
 
{{Q|— Когда идёшь назад по временной оси, тебе встречается не прошлое, а совсем другой мир, другая категория сознания. Хотя Земля та же самая или почти та же самая. Те же деревья, те же реки, те же горы, и всевсё-таки мир не тот, который мы знаем. Потому что он по-другому жил, по-другому развивался. Предыдущая секунда — вовсе не предыдущая секунда, а совсем другая, особый сектор времени. Мы все время живем в пределах одной и той же секунды. Двигаемся в её рамках, в рамках крохотного отрезка времени, который отведен нашему миру.|Оригинал="You travel back along the line of time and you don't find the past, but another world, another bracket of consciousness. The earth would be the same, you see, or almost the same. Same trees, same rivers, same hills, but it wouldn't be the world we know. Because it has lived a different life, it has developed differently. The second back of us is not the second back of us at all, but another second, a totally separate sector of time. We live in the same second all the time. We move along within the bracket of that second, that tiny bit of time that has been allotted to our particular world."}}
 
{{Q|Пусть только лук и стрела — всевсё равно нешуточное. Возможно, когда-то лук и стрелой были потехой, но история заставляет пересматривать многие оценки. Если стрела — потеха, то и атомная бомба — потеха, и шквал смертоносной пыли, опустошающей целые города, потеха, и ревущая ракета, которая взмывает вверх, и падает за десять тысяч миль, и убивает миллион людей…|Оригинал=It's just a bow and arrow, but it's not a laughing matter. It might have been at one time, but history takes the laugh out of many things. If the arrow is a joke, so is the atom bomb, so is the sweep of disease laden dust that wiped out whole cities, so is the screaming rocket that arcs and falls ten thousand miles away and kills a million people.}}
 
{{Q|«Человек признаёт только один-единственный путь — путь лука и стрел.
Уж как я старался! Видит бог, я старался. Когда мы выловили этих шатунов и доставили их в усадьбу Вебстеров, я изъял их оружие, изъял не только из рук — из сознания тоже. Я переделал все книги, какие можно было переделать, а остальные сжёг. Я учил их заново читать, заново петь, заново мыслить. И в книгах не осталось и намека на войну и оружие, на ненависть и историю — ведь история есть ненависть, — не осталось ни намека на битвы, подвиги и фанфары.
Да только попусту старался… Теперь я вижу, что попусту старался. Потому что, сколько не старайся, человек всевсё равно изобрететизобретёт лук и стрелы.»|Оригинал="There's one road and one road alone that Man may travel — the bow and arrow road.
I tried hard enough, Lord knows I really tried.
When we rounded up the stragglers and brought them home to Webster House, I took away their weapons, not only from their hands but from their minds. I re edited the literature that could be re edited and I burned the rest. I taught them to read again and sing again and think again. And the books had no trace of war or weapons, no trace of hate or history, for history is hate — no battles or heroics, no trumpets."}}
Строка 180 ⟶ 218 :
===VIII. «Простой способ»===
::''The Simple Way (Trouble With Ants, «Проблемы с муравьями», 1951)''
 
{{Q|Какое-то слово стучалось в мозг, словно кто-то далеко-далеко стучался в дверь.|Оригинал=A word ticked at his mind, like feeble tapping on a door that was far away.}}
 
Строка 188 ⟶ 227 :
And it is better that way, Jenkins told himself. Better that one should lose a world than go back to killing.}}
 
===Эпилог===
{{Q|Дженкинс попытался сказать: «До свидания» — и не смог. Если бы только он мог заплакать, подумал он. Но роботы не умеют плакать.|Оригинал=Jenkins tried to say goodbye, but he could not say goodbye. If he could only weep, he thought, but a robot could not weep.▼
 
|Комментарий=конец романа}}
▲{{Q|Дженкинс попытался сказать: «До свидания» — и не смог. Если бы только он мог заплакать, подумал он. Но роботы не умеют плакать.|Оригинал=Jenkins tried to say goodbye, but he could not say goodbye. If he could only weep, he thought, but a robot could not weep.|Комментарий=конец романа}}
 
==Перевод==
Л. Л. Жданов, 1974 (с незначительными уточнениями)
 
==О романе==
<!--по алфавиту фамилий-->
{{Q|Серия рассказов была написана в отвращении к повторяющимся массовым убийствам и как протест против войны. <…> а также как своего рода исполнение желаний. Это было сотворение того мира, который, по-моему, должен был быть. Он был наполнен нежностью, добротой и мужеством, которые, как мне казалось, были необходимы в мире. И это была ностальгия, поскольку я тосковал по старому миру, который мы потеряли и которого никогда не будет снова — миру, уничтоженному в [[w:Англо-германская декларация 1938|тот день]], когда [[Невилл Чемберлен|человек с зонтиком]] вернулся в Лондон и сообщил народу о грядущей тысяче лет мира. Я сделал псов и роботов тем типом существ, среди которых хотел бы жить. И важный момент в том, что они должны быть псами или роботами, потому что люди не годились на эту роль.<ref>Всеволод Ревич. Земной человек на rendez-vous // Клиффорд Саймак. Город. Всё живое… — М.: Правда, 1989. — С. 473. — ''перевод с уточнениями''.</ref>|Оригинал=The series was written in a revulsion again mass killing and as a protest against war. <…> also as a sort of wish fulfillment. It was the creation of a world I thought there ought to be. It was filled with the gentleness and the kindness and the courage that I thought were needed in the world. And it was nostalgic because I was nostalgic for the old world we had lost and the world that would never be again—the world that had been wiped out on that day that a man with an umbrella came back to London and told the people there would be a thousand years of peace. I made the dogs and robots the kind of people I would like to live with. And the vital point is this: That they must be dogs or robots, because people were not that kind of folks.<ref>Sam Moskowitz, ''The Saintly Heresy of Clifford D. Simak'', Amazing Stories, June 1962. p. 86-97.</ref><ref>15. Clifford D. Simak // Sam Moskowitz, ''Seekers Of Tomorrow'' (1966). World Publishing Co.</ref>|Автор=Клиффорд Саймак, до 1962}}
 
{{Q|Когда [[Гарри Гаррисон]], ответственный редактор мемориального сборника <[[Джон Вуд Кэмпбелл|Джона Кэмпбелла]]>, попросил меня написать ещё одну историю из цикла «Город», эта просьба привела меня в замешательство. Я считал свою сагу законченным целым и сомневался, что смогу написать девятое предание через двадцать с лишком лет после первых восьми. В конце концов, я теперь уже совсем другой писатель, и у меня мало общего с молодым человеком, придумавшим эти рассказы. Но мне очень хотелось написать историю в память Джона, и я понимал, что если уж писать её, то нужно писать продолжение «Города», т.к. эти истории имели наиболее глубокие корни в эпохе старого «Эстаундинга» из всего, что я делал. <…>
По-моему, «Эпилог» у меня получился. И всё же я не вполне уверен, что «Город» выиграл от такого дополнения, <…> мне кажется, он вносит в сагу <…> ноту печали и бесповоротности<ref>Этого предложения нет в комментарии 1973 года, возможно, оно публиковалось позже (с 1981).</ref>.|Оригинал=When Harry Harrison suggested I write a final City story for this memorial volume, I found myself instinc­tively shying away from it. Over the years a writer's per­spectives and viewpoints shift and his techniques change. I was fairly certain that in the thirty years since the tales were written I had probably traded for other writing tools the tools that I had used to give them the texture that served to distinguish them from my other work. Yet I realized that if I were to write a story for this book it should be a City story, for those stories were more deeply rooted in the old Astounding era than anything I had ever done.<ref>Clifford D. Simak, ''Epilog'' in ''Astounding: John W. Campbell Memorial Anthology'' ed. by Harry Harrison, Random House, 1973, p. 231.</ref>|Комментарий=перевод: И. Васильева, 2004 (с уточнениями)|Автор=Клиффорд Саймак, комментарий к эпилогу романа, 1973}}
 
{{Q|Вы знаете, мне многие говорят, что это лучший мой роман; не знаю, может, так оно и есть. Я полагаю, что с тех пор писал и лучшие вещи. Но я не жалею, что написал «Город». Этот роман вывел меня из безликих рядов графоманов и сделал тем, кто я есть.|Автор=Клиффорд Саймак, [[Интервью Клиффорда Саймака фэнзину «Lan's Lantern»|интервью фэнзину «Lan's Lantern»]], 1980}}
 
{{Q|Выдающийся пример дополненного произведения, которое так и просилось, чтобы это сделали.|Оригинал=The outstanding example of a pasteup that had been begging to be done.<ref>"Galaxy Bookshelf", Galaxy Science Fiction, October 1965.</ref><ref name="нт"/>|Автор=[[Альгис Будрис]], 1965}}▼
 
{{Q|«Город» — это высшее достижение в научно-фантастической литературе. <…> Вот та книга, которая заставила рецензентов отбросить объективную беспристрастность и громко, фанатично воскликнуть „Ух ты!“|Оригинал=''City'' is a high-water mark in science fiction writing. <…> Here is a book that caused these reviewers to chuck objective detachment out the window and emit a loud, partisan 'Whee!'<ref>"Recommended Reading," F&SF, October 1952, p. 99.</ref>|Автор=[[Энтони Бучер и Фрэнсис Маккомас]], 1952}}
 
{{Q|... образ верного механического слуги Дженкинса остаётся одним из самых запоминающихся в мировой НФ.<ref>Саймак (Simak), Клиффорд // Энциклопедия фантастики. Кто есть кто / под ред. Вл. Гакова. — Минск: Галаксиас, 1995.</ref>|Автор=[[Вл. Гаков]], «Энциклопедия фантастики. Кто есть кто», 1995}}▼
 
{{Q|«Город» <…> и «[[Снова и снова (Саймак)|Снова и снова]]». <…> Любой читатель нф, который не имеет этих книг, должен немедленно пойти и купить их; <…> классика.|Оригинал=''City'' <…> and ''Time and Again''. <…> Any reader who doesn’t have these books should immediately go out and buy them; <…> classic.<ref>"The Reference Library: Boom and Bust", Analog, January 1977, p. 173.</ref><ref name="нт">[http://natsscifiguide.com/Multidimensional_Guide_SIMAK-SIMMONS_REVIEWS.htm AUTHORS: SIMAK—SIMMONS] / Nat Tilander, ''Multidimensional Guide to Science Fiction & Fantasy'', 2010—.</ref>|Автор=[[Лестер дель Рей]], 1977}}▼
 
{{Q|В своём повествовании «Город» затрагивает почти все направления в НФ 1940-х годов, <…> и, благодаря умелым рукам Саймака на рулевом колесе, всё на месте: учтиво, проницательно, стремительно.|Оригинал=In its course ''City'' touches on almost everything dear to 1940s SF, <…> and, thanks to Simak's skilled hand at the wheel, it's all in place: suave, sibylline, swift.<ref>John Clute. [http://www.theguardian.com/books/2011/may/14/science-fiction-authors-choice "The stars of modern SF pick the best science fiction"]. The Guardian (Guardian Media Group). May 14, 2011.</ref>|Автор=[[Джон Клют]], 2011}}▼
 
{{Q|Эта необычная и увлекательная программа будущего <…>, совершенно захватывающая. <…>
«Город» вызывает приятное ощущение, что серия была написана ради удовольствия, а не чтобы отстаивать какие-либо теории, что-то высмеивать, не ради гнусной корысти, и в действительности не ради какой-то конкретной аудитории, кроме самого автора. Это делает книгу ещё более восхитительной.|Оригинал=This strange and fascinating program for the future <…>, completely enthralling. <…>
One has the pleasant feeling that the series was written for the fun of it, not to uphold any theories, not to satirize anything, not for filthy lucre, and not, indeed, for any particular audience except the author himself. This makes the book all the more delightful.
<ref>[https://archive.org/stream/galaxymagazine-1952-10/Galaxy_1952_10_djvu.txtGalaxy_1952_10#page/n123/mode/2up "Galaxy's 5 Star Shelf"], Galaxy Science Fiction, October 1952, p. 123-124.</ref>|Автор=[[Грофф Конклин]], 1952}}
 
{{Q|Неторопливая… неторопливая, ностальгическая, откровенно сентиментальная проза...|Оригинал=Leisurely… leisurely, nostalgic, frankly sentimental prose...<ref>[https://archive.org/stream/Science_Fiction_Adventures_v01n02_1953-02_cape1736_re-edit#page/n113/mode/2up "The Dissecting Table"], Science Fiction Adventures, February 1953, p. 112.</ref>|Автор=[[Деймон Найт]], 1953}}▼
{{Q|Одна из лучших научно-фантастических книг года... любого года.|Оригинал=One of the best books of the science-fiction year... any year.<ref>"The Reference Library: The Basic Science-Fiction Library ", Astounding Science Fiction, January 1953, p. 160.</ref><ref name="нт"/>|Автор=[[Питер Шуйлер Миллер]], 1953}}▼
 
▲{{Q|ОднаЯ был слишком осторожен, когда написал однажды: «одна из лучших научно-фантастических книг года..». Второй мыслью было добавить, что любого года.|Оригинал=I was too cautious: I only said "One of the best books of the science- fiction year... any year.<ref>[https://archive.org/stream/Astounding_v50n05_1953-01_AK#page/n159/mode/2up "The Reference Library: The Basic Science-Fiction Library "], Astounding Science Fiction, January 1953, p. 160.</ref>” On second thought make that any year.<ref>[https://archive.org/stream/Astounding_v62n01_1958-09_Gorgon776#page/n155/mode/2up name="нтThe Reference Library: Alter Egos"], Astounding Science Fiction, September 1958, p. 156.</ref>|Автор=[[Питер Шуйлер Миллер]], 19531958}}
▲{{Q|Неторопливая, ностальгическая, откровенно сентиментальная проза...|Оригинал=Leisurely, nostalgic, frankly sentimental prose...<ref>"The Dissecting Table", Science Fiction Adventures, February 1953, p. 112.</ref>|Автор=[[Деймон Найт]], 1953}}
 
▲{{Q|Выдающийся пример дополненного произведения, которое так и просилось, чтобы это сделали.|Оригинал=The outstanding example of a pasteup that had been begging to be done.<ref>[https://archive.org/stream/Galaxy_v24n01_1965-10#page/n147/mode/2up "Galaxy Bookshelf"], Galaxy Science Fiction, October 1965, p. 147.</ref><ref name="нт"/>|Автор=[[Альгис Будрис]], 1965}}
 
{{Q|«Город» <…> был начат в 1944 году, а вышел отдельным изданием в 1952-м. <…> В этот промежуток уложились и радость от победы над гитлеровским фашизмом, и ужас Хиросимы, и самые острые пики «холодной войны», и чёрная тень маккартизма над Америкой. И если непосредственно эти события не отразились в книге, то они дают прямой ответ на вопрос: почему так двойственны настроения, которыми пронизан «Город». С одной стороны, мир его героев наполнен творческими свершениями, гуманистическими идеалами, с другой — на всем произведении лежит отпечаток горечи. <…>
После «Города» перед К. Саймаком открывались два пути. Он мог бы усилить в своём творчестве ноту разочарования, ноту скепсиса и опуститься до мрачных, леденящих душу пророчеств, какими кишмя кишит западная фантастика. Но победила другая линия, щедро представленная в «Городе», <…> — вера в добрые начала человека, человеческого разума, хотя и осталась характерная для многих писателей капиталистического мира озабоченность за судьбы гуманистической культуры.<ref>Всеволод Ревич. Сага о вебстерах // Библиотека современной фантастики. Клиффорд Саймак. — М.: Молодая гвардия, 1974. — С. 225-234.</ref>|Автор=[[Всеволод Ревич]], «Сага о вебстерах», 1974}}
 
▲{{Q|«Город» <…> и «[[Снова и снова (Саймак)|Снова и снова]]». <…> Любой читатель нф, который не имеет этих книг, должен немедленно пойти и купить их; <…> классика.|Оригинал=''City'' <…> and ''Time and Again''. <…> Any reader who doesn’t have these books should immediately go out and buy them; <…> classic.<ref>"The Reference Library: Boom and Bust", Analog, January 1977, p. 173.</ref><ref name="нт">[http://natsscifiguide.com/Multidimensional_Guide_SIMAK-SIMMONS_REVIEWS.htm AUTHORS: SIMAK—SIMMONS] / Nat Tilander, ''Multidimensional Guide to Science Fiction & Fantasy'', 2010—.</ref>|Автор=[[Лестер дель Рей]], 1977}}
 
▲{{Q|... образ верного механического слуги Дженкинса остаётся одним из самых запоминающихся в мировой НФ.<ref>Саймак (Simak), Клиффорд // Энциклопедия фантастики. Кто есть кто / под ред. Вл. Гакова. — Минск: Галаксиас, 1995.</ref>|Автор=[[Вл. Гаков]], «Энциклопедия фантастики. Кто есть кто», 1995}}
 
▲{{Q|В своём повествовании «Город» затрагивает почти все направления в НФ 1940-х годов, <…> и, благодаря умелым рукам Саймака на рулевом колесе, всё на месте: учтиво, проницательно, стремительно.|Оригинал=In its course ''City'' touches on almost everything dear to 1940s SF, <…> and, thanks to Simak's skilled hand at the wheel, it's all in place: suave, sibylline, swift.<ref>John Clute. [http://www.theguardian.com/books/2011/may/14/science-fiction-authors-choice "The stars of modern SF pick the best science fiction"]. The Guardian (Guardian Media Group). May 14, 2011.</ref>|Автор=[[Джон Клют]], 2011}}
 
* см. первую половину статьи Всеволода Ревича «[[Земной человек на rendez-vous]]», 1989
Источник — https://ru.wikiquote.org/wiki/Город_(Саймак)