Одесские рассказы: различия между версиями

 

{{Q|… триумфальный успех немногочисленных рассказов <…>. Про [[Остап Бендер|Остапа Бендера]] написано в сто раз больше — [[Двенадцать стульев|два]] полновесных [[Золотой телёнок|романа]], <…> а ведь Беня Крик ничуть не уступает ему ни в яркости, ни в славе, ни в нарицательности. <…> одесскую прозу Бабеля читаешь с наслаждением, а [[Конармия|конармейскую]] с ужасом, в обоих случаях отдавая должное таланту и новаторству повествователя. Не сказать даже, чтобы так уж различался стиль: тот же замечательный, счастливо найденный гибрид ветхозаветной мелодики, её скорбных повторов и постпозитивных притяжательных местоимений («сердце моё», «чудовищная грудь её») с французскими [[натурализм (литература)|натуралистами]], привыкшими называть своими именами то, о чём прежде говорить не позволялось. Возьмите любой достаточно радикальный фрагмент прозы [[Золя]], <…> перепишите в библейском духе, с интонацией скорбного раввина, и будет вам чистый Бабель, не особенно даже скрывающий генезис своей прозы. <…> Все смертны, и у Бабеля попросту не бывает прозы, в которой бы не совокуплялись и не убивали, и над всем этим не горели бы, усмехаясь, крупные звёзды. <…> Однако <…> в Одессе всё это происходит как-то по-человечески. Тут все свои <…>. То есть можно как-то договориться. <…> Их объединяет Молдаванка, «щедрая наша мать». У них есть общая Одесса, <…> общая среда обитания — короче, <…> между ними нет главной вражды — антропологической. Все они принадлежат к единому народу, <…> к общему племени приморских жовиальных авантюристов.

 

== Примечания ==