Сложно удивляться тому, что мы страдаем от своего рода российского комплекса (интернет-конференция)

Под таким названием вышла интернет-конференция Станислава Лема с поклонниками в январе 2006 года. О ней Лем написал февраля эссе «Голоса из сети», ставшее для него последним.

Цитаты

Из российских писателей science fiction мне ближе всех, пожалуй, Стругацкие, особенно, их «Пикник на обочине». Эта книга пробудила во мне своего рода ревность — как будто это я должен был её написать. Им удалось найти абсолютно оригинальный подход к классической теме SF: посещение Земли инопланетянами. Это потрясающая книга, только её финал кажется мне натянутым и искусственно оптимистическим.

В качестве комментария к «Сумме технологии» я через сорок лет написал «Мгновение». Признаю, что это был довольно суровый и критический комментарий. С возрастом на место моего юношеского восхищения возможностями технологии пришёл скептицизм. Может, под воздействием старения, а, может, парникового эффекта. Мы живём в эру разнузданного потребительства. На место существовавшей некогда дилеммы «иметь или быть» встал императив «ПОКУПАТЬ». Проблема в том, что массы потребителей растут лавинообразно, в то время как природные ресурсы нашей планеты всё более сокращаются. <…> Столкновение моих идеалистических футурологических фантазий с действительностью оказалось болезненным разочарованием . Мне удалось более-менее предсказать нынешнее состояние технологии, которой обладает человек. Проблема в том, что я считал, что мы будем её использовать совсем в других целях. У меня была иллюзия, что мы будем руководствоваться утилитарными и эстетическими соображениями, а не только приземлённой жаждой прибыли.

Человечество как род всегда вело себе чудовищно: немногочисленные деяния, вызванные альтруистическими мотивами, затмеваются бесконечными убийствами, пытками, кровавыми войнами и уничтожением целых народов. У каждого века — свой кошмар: сейчас им стал терроризм.

Когда-то я сравнил современного человека с хищной обезьяной, которой вложили в руку бритву. Это сравнение нисколько не утратило своей актуальности, разве что обезьяна сделалась ещё более алчной.

Меня вовсе не восхищает концепция Pax Americana: нехорошо, если одно государство будет единолично решать, что хорошо и что плохо для мира. После падения коммунистического блока двухполюсный антагонизм сверхдержав распался на череду локальных конфликтов, которые гораздо труднее контролировать и гасить. Я не ностальгирую по холодной войне, но сегодня вовсе не чувствую себя в большей безопасности.

Социально-экономические контрасты должны неумолимо обостряться: простой экономический расчёт показывает, что на всё человечество благ не хватит. <…> Со временем сырья будет всё меньше, а, между тем, спрос будет постоянно расти. Наша измученная планета попросту перенаселена, и единственным решением кажется контроль над рождаемостью, но с этим, в свою очередь, никак не хочет согласиться церковь.

Многие годы Польша жила в тени могущественного соседа, которым была Россия. Порой это соседство было тягостным и подавляющим. Сложно удивляться тому, что мы страдаем от своего рода российского комплекса. Потребуется немного времени и смена поколений для того, чтобы всё вернулось в норму. Лично меня страшно раздражает антироссийская риторика президента Качиньского, однако, я считаю, что большую часть его высказываний не стоит воспринимать серьёзно. Я многократно повторял, что непременным условием экономического развития и суверенитета Польши являются добрососедские отношения с Россией. Россия для нас ближе всего как в геополитическом, так и в культурном плане. Нет смысла обижаться друг на друга и ворошить прошлое, за что немалую долю ответственности несут экстремисты с обеих сторон. Поэтому я очень рад, что смог ответить на вопросы российских читателей.

Во время Второй мировой войны история сдвинула Польшу с места как какой-то старый пустой шкаф.