Путешествие натуралиста вокруг света на корабле «Бигль»
«Путешествие натуралиста вокруг света на корабле „Бигль“» — путевые очерки Чарлза Дарвина об участии в британской экспедиции 1831—1836 годов. Первый вариант, «Дневник и заметки» (Journal and Remarks) составил 3-й том «Отчёта о путешествиях кораблей его величества „Адвенчер“ и „Бигль“…» (Narrative of the Surveying Voyages of His Majesty's Ships Adventure and Beagle) 1839 года, переизданный в том же году под издательским заглавием: «Дневник изысканий по геологии и естественной истории различных стран, посещённых кораблём „Бигль“ <…> в 1832—1836 годах». В 1845 Дарвин популярно переработал текст и выпустил под заглавием «Дневник изысканий по естественной истории и геологии стран, посещённых кораблём „Бигль“ во время кругосветного плавания» (Journal of Researches into the Natural History and Geology of the countries visited by H.M.S. Beagle round the world). В третьем издании (1860) на корешке книги появилось краткое добавочное заглавие A Naturalist's Voyage Round the World[1], а в 1905 — The Voyage of the Beagle, под которыми теперь произведение более известно.
Цитаты править
Let the collector's motto be, "Trust nothing to the memory;" for the memory becomes a fickle guardian when one interesting object is succeeded by another still more interesting. | |
| — «Дневник и заметки», 1839 |
Однажды я с интересом наблюдал повадки Diodon antennatus, которого поймали, когда он плавал около берега. Эта рыба с дряблой кожей широко известна своей исключительной способностью раздуваться, причём она приобретает почти сферическую форму. Если вынуть её из воды на короткое время, а потом снова погрузить в воду, то вслед за тем она поглощает большое количество воды и воздуха ртом, а, может быть, также и жаберными отверстиями. <…> Кожа на животе гораздо свободнее, чем на спине; поэтому во время надувания нижняя поверхность растягивается гораздо сильнее верхней, вследствие чего рыба плавает спиною вниз. Кювье сомневается в том, чтобы Diodon мог плавать в таком положении; однако рыба может таким образом не только передвигаться по прямой линии, но и круто поворачивать в любую сторону. Это последнее движение выполняется исключительно при помощи грудных плавников; хвост при этом расслаблен, и рыба им не пользуется. Вследствие того что тело, наполненное большим количеством воздуха, всплывает, жаберные отверстия оказываются над водой, но струя воды, втягиваемая ртом, все время протекает через них. | |
One day I was amused by watching the habits of the Diodon antennatus, which was caught swimming near the shore. This fish, with its flabby skin, is well known to possess the singular power of distending itself into a nearly spherical form. After having been taken out of water for a short time, and then again immersed in it, a considerable quantity both of water and air is absorbed by the mouth, and perhaps likewise by the branchial orifices. <…> The skin about the abdomen is much looser than that on the back ; hence, during the inflation, the lower surface becomes far more distended than the upper ; and the fish, in consequence, floats with its back downwards. Cuvier doubts whether the Diodon in this position is able to swim ; but not only can it thus move forward in a straight line, but it can turn round to either side. This latter movement is effected solely by the aid of the pectoral fins ; the tail being collapsed, and not used. From the body being buoyed up with so much air, the branchial openings are out of water, but a stream drawn in by the mouth constantly flows through them. |
… мы увидели знаменитое дерево[К 1], которое индейцы чтут, как алтарь Уалличу. Оно стоит на возвышении среди равнины и служит ориентиром, видимым издалека. Завидев его, индейцы любого племени выражают своё благоговение громкими возгласами. Дерево невысокое, очень ветвистое и колючее; у самого корня оно имеет около 3 футов в поперечнике. Стоит оно совершенно одиноко, и это было действительно первое дерево, которое мы увидели; впоследствии нам повстречалось ещё несколько деревьев того же рода, но вообще они были очень редки. Была зима, и дерево стояло без листьев, но зато взамен их были подвешены на нитях бесчисленные приношения различного рода — сигары, хлеб, мясо, куски тканей и др. Бедные индейцы, за неимением лучшего, просто выдёргивают нитку из своих пончо и привязывают её к дереву. Более богатые имеют обыкновение вливать водку и мате в определённое дупло, а также курить, направляя дым кверху, так как считают, что это доставляет Уалличу величайшее удовольствие. Для полноты картины замечу, что вокруг дерева лежали побелевшие кости лошадей, принесённых в жертву. Эти жертвы приносят все индейцы, без различия пола и возраста; они полагают, что благодаря этому лошади их будут неутомимы, а сами они будут иметь успех во всех делах. <…> | |
… we came in sight of a famous tree, which the Indians reverence as the altar of Walleechu. It is situated on a high part of the plain, and hence is a landmark visible at a great distance. As soon as a tribe of Indians come in sight of it, they offer their adorations by loud shouts. The tree itself is low, much branched, and thorny, just above the root it has a diameter of about three feet. It stands by itself without any neighbour, and was indeed the first tree we saw; afterwards we met with a few others of the same kind, but they were far from common. Being winter the tree had no leaves, but in their place numberless threads, by which the various offerings, such as cigars, bread, meat, pieces of cloth, &c. had been suspended. Poor Indians, not having anything better, only pull a thread out of their ponchos, and fasten it to the tree. Richer Indians are accustomed to pour spirits and maté into a certain hole, and likewise to smoke upwards, thinking thus to afford all possible gratification to Walleechu. To complete the scene, the tree was surrounded by the bleached bones of horses which had been slaughtered as sacrifices. All Indians of every age and sex make their offerings; they then think, that their horses will not tire, and that they themselves shall be prosperous. <…> |
В Андских Кордильерах я видел очевидные следы того, что громадные горы были разбиты на куски, будто тонкая корка, причём пласты были поставлены вертикально, на ребро; но никогда ни одна картина не говорила мне с такой силой, как эти «каменные потоки», о потрясении, подобного которому мы напрасно будем искать в летописях истории; впрочем, в один прекрасный день прогресс науки позволит, вероятно, дать простое объяснение этому явлению… — глава IX. Санта-Крус в Патагонии и Фолклендские острова | |
I have seen, in the Cordillera of the Andes, the evident marks where stupendous mountains have been broken into pieces like so much thin crust, and the strata thrown on their vertical edges; but never did any scene, like these "streams of stones," so forcibly convey to my mind the idea of a convulsion, of which in historical records we might in vain seek for any counterpart: yet the progress of knowledge will probably some day give a simple explanation of this phenomenon… |
Пространство, из-под которого 20-го [февраля] извергались вулканические вещества, измеряется 720 милями в одном направлении и 400 милями в другом, проходящем под прямым углом к первому; это, по всей вероятности, означает, что подземное озеро лавы здесь раскинулось на площади приблизительно вдвое большей, чем Чёрное море. Судя по проявившейся во всей этой цепи явлений тесной и сложной связи между подъемлющей и эруптивной силами, мы можем уверенно заключить, что те силы, которые медленно или небольшими скачками подъемлют материки, и те, которые заставляют вслед за тем вулканические вещества изливаться из открытых кратеров, — тождественны. Исходя из многих соображений, я считаю, что частые землетрясения на этом побережье вызываются разрывом земных пластов, представляющим необходимое следствие того напряжения, которое испытывает суша при поднятии, и инъекцией в образовавшиеся промежутки расплавленных пород. Эти разрыв и инъекция, если они повторяются достаточно часто (а мы знаем, что землетрясения неоднократно постигают одни и те же области и протекают там одинаковым образом), образуют цепи холмов;.. — глава XIV. Чилоэ и Консепсьон. Сильное землетрясение | |
The space, from under which volcanic matter on the 20th was actually erupted, is 720 miles in one line, and 400 miles in another line at right angles to the first: hence, in all probability, a subterranean lake of lava is here stretched out, of nearly double the area of the Black Sea. From the intimate and complicated manner in which the elevatory and eruptive forces were shown to be connected during this train of phenomena, we may confidently come to the conclusion, that the forces which slowly and by little starts uplift continents, and those which at successive periods pour forth volcanic matter from open orifices, are identical. From many reasons, I believe that the frequent quakings of the earth on this line of coast are caused by the rending of the strata, necessarily consequent on the tension of the land when upraised, and their injection by fluidified rock. This rending and injection would, if repeated often enough (and we know that earthquakes repeatedly affect the same areas in the same manner), form a chain of hills;.. |
Как видно, где бы ни ступила нога европейца, смерть преследует туземца. Куда мы ни бросим взор, — на обширные ли просторы обеих Америк, на Полинезию, на Мыс Доброй Надежды или на Австралию, — повсюду мы наблюдаем один и тот же результат. Так губительно действует не один только белый человек: например, полинезиец малайского происхождения вытесняет в некоторых частях Ост-Индского архипелага темнокожего туземца. Разновидности человека действуют друг на друга, по-видимому, таким же образом, как различные виды животных, — более сильный всегда истребляет более слабого. — глава XIX. Австралия | |
Wherever the European has trod, death seems to pursue the aboriginal. We may look to the wide extent of the Americas, Polynesia, the Cape of Good Hope, and Australia, and we find the same result. Nor is it the white man alone that thus acts the destroyer; the Polynesian of Malay extraction has in parts of the East Indian archipelago, thus driven before him the dark-coloured native. The varieties of man seem to act on each other in the same way as different species of animals—the stronger always extirpating the weaker. |
Глава II. Рио-де-Жанейро править
Во время нашей стоянки в Баии наиболее обычным среди светящихся насекомых был, по-видимому, один жук-щелкун (Pyrophorus luminosus, Illig.). У него также свет становился более ярким при раздражении. Однажды я с любопытством наблюдал прыжки этого насекомого, характер которого, как мне кажется, ещё не был должным образом описан. Положенный на спину щелкун, приготовляясь к прыжку, отводит голову и грудь назад, так что грудной отросток выдвигается наружу и ложится на край своего влагалища. При дальнейшем отгибании головы назад отросток предельным напряжением мышц сгибается подобно пружине; в этот момент насекомое опирается на конец головы и надкрылья. При внезапном ослаблении напряжения голова и грудь вздергиваются кверху, вследствие чего основания надкрыльев ударяются о поверхность, на которую опирается насекомое, с такой силой, что его тело толчком подбрасывается кверху на высоту одного-двух дюймов. Выступы на груди и влагалище отростка служат для придания устойчивости всему телу во время прыжка. В описаниях, которые мне приходилось читать, недостаточно подчёркивается значение упругости отростка: такой резкий прыжок не может быть результатом простого сокращения мышц без помощи какого-нибудь механического приспособления. — 19 апреля 1832 | |
When we were at Bahia, an elater or beetle (Pyrophorus luminosus, Illig.) seemed the most common luminous insect. The light in this case was also rendered more brilliant by irritation. I amused myself one day by observing the springing powers of this insect, which have not, as it appears to me, been properly described. The elater, when placed on its back and preparing to spring, moved its head and thorax backwards, so that the pectoral spine was drawn out, and rested on the edge of its sheath. The same backward movement being continued, the spine, by the full action of the muscles, was bent like a spring; and the insect at this moment rested on the extremity of its head and wing-cases. The effort being suddenly relaxed, the head and thorax flew up, and in consequence, the base of the wing-cases struck the supporting surface with such force, that the insect by the reaction was jerked upwards to the height of one or two inches. The projecting points of the thorax, and the sheath of the spine, served to steady the whole body during the spring. In the descriptions which I have read, sufficient stress does not appear to have been laid on the elasticity of the spine: so sudden a spring could not be the result of simple muscular contraction, without the aid of some mechanical contrivance. |
Меня очень удивили привычки Papilio feronia. Эта бабочка встречается здесь довольно часто, причём чаще всего в апельсинных рощах. Хотя она летает высоко, но нередко садится на древесные стволы. В этих случаях её голова неизменно обращена вниз и крылья распущены в горизонтальной плоскости, а не сложены вертикально, как это обыкновенно бывает. Это единственная бабочка изо всех виденных мной, которая пользуется ногами для бегания. Я не знал об этом обстоятельстве, и всякий раз, когда я осторожно приближался к насекомому со своим пинцетом, оно отбегало в сторону в тот самый миг, когда мой инструмент был уже готов сомкнуться над ним, и благодаря этому спасалось. Несколько раз, когда пара этих бабочек, вероятно самец и самка, быстро меняя направление, гонялись друг за другом и проносились в нескольких ярдах от меня, я ясно слышал какой-то треск вроде производимого зубчатым колесом о пружинную защёлку. Треск продолжался с короткими перерывами, и его можно было расслышать ярдов за двадцать… | |
I was much surprised at the habits of Papilio feronia. This butterfly is not uncommon, and generally frequents the orange-groves. Although a high flier, yet it very frequently alights on the trunks of trees. On these occasions its head is invariably placed downwards; and its wings are expanded in a horizontal plane, instead of being folded vertically, as is commonly the case. This is the only butterfly which I have ever seen, that uses its legs for running. Not being aware of this fact, the insect, more than once, as I cautiously approached with my forceps, shuffled on one side just as the instrument was on the point of closing, and thus escaped. But a far more singular fact is the power which this species possesses of making a noise. Several times when a pair, probably male and female, were chasing each other in an irregular course, they passed within a few yards of me; and I distinctly heard a clicking noise, similar to that produced by a toothed wheel passing under a spring catch. The noise was continued at short intervals, and could be distinguished at about twenty yards' distance… |
Один маленький муравей тёмного цвета кочует иногда в несметных количествах. Как-то раз в Баии мое внимание привлекла следующая картина: множество пауков, тараканов и других насекомых, а также несколько ящериц в величайшей тревоге спешили куда-то по клочку голой земли. Несколько позади них каждый стебелёк, каждый листок казались чёрными под покрывшими их сплошь маленькими муравьями. Перебравшись через голый клочок земли, рой разделился и спустился по старой стене. Таким образом муравьи оцепили множество насекомых; бедные маленькие создания прилагали поистине поразительные усилия, чтобы спастись от смерти. Подойдя к дороге, муравьи переменили направление и узкими колоннами снова взобрались на стену. Я положил маленький камень, чтобы преградить дорогу одной из колонн; весь корпус бросился на это препятствие, но затем тотчас же отступил. Вскоре в наступление пошла другая армия, и после новой неудачной попытки что-нибудь сделать прежний маршрут был окончательно оставлен. Стоило только колонне взять на дюйм в сторону, и камень был бы обойдён, и, конечно, так бы оно и было, если бы камень и прежде лежал там; но, будучи атакованы, эти маленькие воинственные герои отнеслись с презрением к мысли об уступке. | |
A small dark-coloured ant sometimes migrates in countless numbers. One day, at Bahia, my attention was drawn by observing many spiders, cockroaches, and other insects, and some lizards, rushing in the greatest agitation across a bare piece of ground. A little way behind, every stalk and leaf was blackened by a small ant. The swarm having crossed the bare space, divided itself, and descended an old wall. By this means many insects were fairly enclosed; and the efforts which the poor little creatures made to extricate themselves from such a death were wonderful. When the ants came to the road they changed their course, and in narrow files reascended the wall. Having placed a small stone so as to intercept one of the lines, the whole body attacked it, and then immediately retired. Shortly afterwards another body came to the charge, and again having failed to make any impression, this line of march was entirely given up. By going an inch round, the file might have avoided the stone, and this doubtless would have happened, if it had been originally there: but having been attacked, the lion-hearted little warriors scorned the idea of yielding. |
Глава III. Мальдонадо править
- с 26 июля 1833
В Мальдонадо я пробыл десять недель <…>. | |
I staid ten weeks at Maldonado <…>. |
После того как я своими глазами увидел натуральное богатство дона Хуана — огромное количество скота, лошадей и прислуги, мне особенно странным показалось его жалкое жилище. Пол был мазаный, из затвердевшей глины, а в окнах не было стёкол; гостиная могла похвастать лишь несколькими стульями и табуретками самой грубой работы да парой столов. Ужин, несмотря на присутствие нескольких гостей, состоял из жареной и варёной говядины, наложенной двумя, огромными грудами, да нескольких тыкв; кроме тыквы никаких других овощей не было; не оказалось даже кусочка хлеба. Для питья всем присутствующим служил один большой глиняный кувшин с водой. А ведь этот человек был владельцем нескольких квадратных миль земли, почти каждый акр которой мог бы приносить хлеб, а при затрате небольшого труда — и все обыкновенные овощи. | |
After witnessing the rude wealth displayed in the number of cattle, men, and horses, Don Juan's miserable house was quite curious. The floor consisted of hardened mud, and the windows were without glass; the sitting-room boasted only of a few of the roughest chairs and stools, with a couple of tables. The supper, although several strangers were present, consisted of two huge piles, one of roast beef, the other of boiled, with some pieces of pumpkin: besides this latter there was no other vegetable, and not even a morsel of bread. For drinking, a large earthenware jug of water served the whole party. Yet this man was the owner of several square miles of land, of which nearly every acre would produce corn, and, with a little trouble, all the common vegetables. |
Желание отметить какое-либо событие памятником, воздвигнутым на самом высоком пункте окружающей местности, — по-видимому, всеобщая страсть рода человеческого. | |
The desire to signalize any event, on the highest point of the neighbouring land, seems an universal passion with mankind. |
По-видимому, тукутуко живут в какой-то мере обществами: человек, который доставал их для меня, поймал сразу шесть экземпляров и говорил, что это обычное явление. | |
The tucutucos appear, to a certain degree, to be gregarious: the man who procured the specimens for me had caught six together, and he said this was a common occurrence. |
Глава V. Баия-Бланка править
- c 24 августа
На Пунта-Альте перед нами открывается разрез одной из этих площадок недавней формации, чрезвычайно интересной теми многочисленными и совершенно своеобразными остатками гигантских наземных животных, которые погребены в ней. <…> | |
At Punta Alta we have a section of one of these later-formed little plains, which is highly interesting from the number and extraordinary character of the remains of gigantic land-animals embedded in it. <…> |
Не всем известно, что страусы охотно идут в воду. М-р Кинг сообщает мне, что в заливе Сан-Блас и в бухте Вальдес в Патагонии он видел, как эти птицы несколько раз переплывали с одного острова на другой. Они бросались в воду как в том случае, когда их загоняли к берегу, так и сами по себе, когда их никто не пугал; в воде они покрывали расстояние около 200 ярдов. При плавании их тело очень мало высовывается из воды, а шею они вытягивают несколько вперёд: в общем продвигаются они медленно. Дважды видел я, как несколько страусов переплывали реку Санта-Крус в том месте, где ширина её около 400 ярдов, а течение быстрое. | |
It is not generally known that ostriches readily take to the water. Mr. King informs me that at the Bay of San Blas, and at Port Valdes in Patagonia, he saw these birds swimming several times from island to island. They ran into the water both when driven down to a point, and likewise of their own accord when not frightened: the distance crossed was about two hundred yards. When swimming, very little of their bodies appear above water; their necks are extended a little forward, and their progress is slow. On two occasions I saw some ostriches swimming across the Santa Cruz river, where its course was about four hundred yards wide, and the stream rapid. |
… Furnarius cunicularius, <…> касарита, строит гнездо на дне узкой цилиндрической норы, которая, говорят, тянется горизонтально под землей почти на 6 футов. Некоторые местные жители рассказывали мне, что ещё мальчишками они пробовали вырыть гнездо, но им никогда не удавалось добраться даже до конца хода. Птица эта выбирает место для гнезда в твёрдом песчаном фунте невысокого откоса у дороги или у ручья. Здесь (в Баия-Бланке) дома обносят стенами, которые лепят из глины, затем затвердевающей, и я заметил, что стена, окружавшая двор, где я жил, во многих местах была пробуравлена насквозь круглыми дырами. На вопрос о том, в чем тут дело, хозяин стал горько жаловаться на маленькую касариту, и впоследствии мне довелось увидеть нескольких птичек за этим делом. Весьма забавно обнаружить, как не способны, должно быть, эти птицы усвоить малейшее понятие о толщине; хотя они всё время перелетали через низкую стену, но продолжали впустую пробуравливать её, принимая за отличный откос для своих гнёзд… | |
… Furnarius cunicularius, <…> the Casarita builds its nest at the bottom of a narrow cylindrical hole, which is said to extend horizontally to nearly six feet under ground. Several of the country people told me, that when boys, they had attempted to dig out the nest, but had scarcely ever succeeded in getting to the end of the passage. The bird chooses any low bank of firm sandy soil by the side of a road or stream. Here (at Bahia Blanca) the walls round the houses are built of hardehed mud; and I noticed that one, which enclosed a courtyard where I lodged, was bored through by round holes in a score of places. On asking the owner the cause of this, he bitterly complained of the little casarita, several of which I afterwards observed at work. It is rather curious to find how incapable these birds must be of acquiring any notion of thickness, for although they were constantly flitting over the low wall, they continued vainly to bore through it, thinking it an excellent bank for their nests… |
Пичи предпочитает очень сухой грунт, и излюбленным местом его являются песчаные дюны на побережье, где в течение многих месяцев он может обходиться без воды; он часто старается стать незаметным, плотно прижимаясь к земле. <…> Чтобы поймать одного из них, нужно было, как только его заметишь, чуть не кувырком соскакивать с лошади: животное так быстро зарывалось в мягкий грунт, что не успеешь оказаться на земле, а уже и задней половины его почти что не видно. Убивать этих милых зверьков просто жалко, потому что, как говорил один гаучо, оттачивая нож о спину пичи: «Son tan mansos» (они такие безобидные). | |
The pichy prefers a very dry soil; and the sand-dunes near the coast, where for many months it can never taste water, is its favourite resort: it often tries to escape notice, by squatting close to the ground. <…> The instant one was perceived, it was necessary, in order to catch it, almost to tumble off one's horse; for in soft soil the animal burrowed so quickly, that its hinder quarters would almost disappear before one could alight. It seems almost a pity to kill such nice little animals, for as a Gaucho said, while sharpening his knife on the back of one, “Son tan mansos” (they are so quiet). |
Взятые в плен индейцы сообщили сведения о племени, жившем к северу от Колорадо. Туда послали двести солдат <…>. Индейцев — мужчин, женщин и детей — было около 110 человек, и почти все они были захвачены или убиты, потому что солдаты рубят всех без разбора. Теперь на индейцев нагнали такого страха, что они уже не оказывают дружного сопротивления, а каждый спасается сам, не заботясь ни о жене, ни о детях; но, если их догнать, они, как дикие звери, дерутся до последней крайности против врага любой численности. <…> всех женщин на вид старше двадцати лет испанцы хладнокровно уничтожают! На моё восклицание, что это крайне бесчеловечно, он ответил: «Но что ж делать? Ведь они так плодятся!» | |
Some Indians, who had been taken prisoners, gave information of a tribe living north of the Colorado. Two hundred soldiers were sent <…>. The Indians, men, women, and children, were about one hundred and ten in number, and they were nearly all taken or killed, for the soldiers sabre every man. The Indians are now so terrified that they offer no resistance in a body, but each flies, neglecting even his wife and children; but when overtaken, like wild animals, they fight against any number to the last moment. <…> all the women who appear above twenty years old are massacred in cold blood! When I exclaimed that this appeared rather inhuman, he answered, “Why, what can be done? they breed so!” |
Глава VII. От Буэнос-Айреса до Санта-Фе править
У вискаши есть одна очень странная привычка, а именно тащить любой твёрдый предмет ко входу в свою нору: множество костей скота, камни, стебли чертополоха, твёрдые комья земли, сухой навоз и т.п. громоздятся вокруг каждой группы нор неправильной кучей, которая зачастую так велика, что могла бы наполнить целую тачку. Мне передавали заслуживающий доверия рассказ о том, как один человек, ехавший темной ночью верхом, обронил часы, а утром вернулся и, осматривая каждую нору вискаши вдоль дороги, вскоре как и ожидал, отыскал их. — 28 сентября | |
The bizcacha has one very singular habit; namely, dragging every hard object to the mouth of its burrow: around each group of holes many bones of cattle, stones, thistle-stalks, hard lumps of earth, dry dung, &c., are collected into an irregular heap, which frequently amounts to as much as a wheelbarrow would contain. I was credibly informed that a gentleman, when riding on a dark night, dropped his watch; he returned in the morning, and by searching the neighbourhood of every bizcacha hole on the line of road, as he expected, he soon found it. |
Санта-Фе — тихий городок, в котором поддерживаются чистота и порядок. Губернатор Лопес во время революции был простым солдатом, но теперь уже 17 лет находился у власти. Такая незыблемость его пребывания у власти объясняется его деспотическим нравом, ибо деспотизм, по-видимому, до сих пор больше подходит для этих стран, чем республиканское правление. Любимое занятие губернатора — охота за индейцами, недавно он убил их 48 человек, а детей продал по цене три-четыре фунта стерлингов за каждого. — 3 и 4 октября | |
St. Fé is a quiet little town, and is kept clean and in good order. The governor, Lopez, was a common soldier at the time of the revolution; but has now been seventeen years in power. This stability of government is owing to his tyrannical habits; for tyranny seems as yet better adapted to these countries than republicanism. The governor's favourite occupation is hunting Indians: a short time since he slaughtered forty-eight, and sold the children at the rate of three or four pounds apiece. |
Один очевидец передавал мне, что скот тысячными стадами бросался в Парану, но, истощенный от голода, был не в силах выкарабкаться на илистые берега и тонул. Рукав реки, протекающий у Сан-Педро, был до того переполнен гниющими трупами, что, как говорил мне капитан одного судна, по реке нельзя было плыть из-за вони. Без сомнения, в реке погибли таким образом сотни тысяч животных; их разложившиеся трупы видели плывущими вниз по течению, и многие, по всей вероятности, погрузились на дно эстуария Ла-Платы. Все небольшие реки стали чрезвычайно солёными, и это вызвало смерть больших количеств животных в определённых местах, ибо животное, напившись такой воды, погибает. <…> я заметил, что дно мелких речушек в пампасах бывало выстлано брекчией из костей, но это скорее результат постепенного отложения, чем какой-нибудь единовременной гибели животных. За засухой 1827–1832 гг. последовал период обильных дождей, которые привели к большим наводнениям. Поэтому почти не приходится сомневаться в том, что тысячи скелетов были погребены под наносами на следующий же год. Что подумал бы геолог, увидев столь громадные собрания костей всевозможных животных всех возрастов, погребенные под толстым слоем земли? Не объяснил бы ли он это явление скорее потопом, разразившимся над земной поверхностью, вместо того чтобы приписать его обычному ходу событий? — с 5 октября | |
I was informed by an eyewitness that the cattle in herds of thousands rushed into the Parana, and being exhausted by hunger they were unable to crawl up the muddy banks, and thus were drowned. The arm of the river which runs by San Pedro was so full of putrid carcasses, that the master of a vessel told me that the smell rendered it quite impassable. Without doubt several hundred thousand animals thus perished in the river: their bodies when putrid were seen floating down the stream; and many in all probability were deposited in the estuary of the Plata. All the small rivers became highly saline, and this caused the death of vast numbers in particular spots; for when an animal drinks of such water it does not recover. <…> I noticed that the smaller streams in the Pampas were paved with a breccia of bones, but this probably is the effect of a gradual increase, rather than of the destruction at any one period. Subsequently to the drought of 1827 to '32, a very rainy season followed, which caused great floods. Hence it is almost certain that some thousands of the skeletons were buried by the deposits of the very next year. What would be the opinion of a geologist, viewing such an enormous collection of bones, of all kinds of animals and of all ages, thus embedded in one thick earthy mass? Would he not attribute it to a flood having swept over the surface of the land, rather than to the common order of things? |
Глава VIII. Банда-Орьенталь и Патагония править
… в Колонии <…> был главный театр военных действий в Бразильскую войну — войну самую тягостную для этой страны не столько по непосредственным её результатам, сколько потому, что она породила тьму генералов и других офицерских чинов. В Соединённых провинциях Ла-Платы насчитывается (правда, не состоит на жалованье) больше генералов, чем в Соединённом Королевстве Великобритании. Эти господа полюбили властвовать и не прочь немножко пострелять. Потому-то здесь всегда много таких людей, которые ждут случая вызвать беспорядки и свергнуть правительство, до сих пор никогда ещё не имевшее прочной основы. Впрочем я заметил и здесь, и в других местах всеобщий интерес к выборам президента, и это мне кажется добрым признаком, говорящим в пользу будущего расцвета этой маленькой страны. Население не требует большого образования от своих представителей; я слышал, как несколько человек спорили о достоинствах депутатов от Колонии, и при этом было сказано, что «хотя они и не деловые люди, но все могут подписать своё имя»; это, по мнению спорящих, должно было удовлетворить всякого разумного человека. — 17 ноября | |
… Colonia <…> was the chief seat of the Brazilian war;—a war most injurious to this country, not so much in its immediate effects, as in being the origin of a multitude of generals and all other grades of officers. More generals are numbered (but not paid) in the United Provinces of La Plata than in the United Kingdom of Great Britain. These gentlemen have learned to like power, and do not object to a little skirmishing. Hence there are many always on the watch to create disturbance and to overturn a government which as yet has never rested on any stable foundation. I noticed, however, both here and in other places, a very general interest in the ensuing election for the President; and this appears a good sign for the prosperity of this little country. The inhabitants do not require much education in their representatives; I heard some men discussing the merits of those for Colonia; and it was said that, "although they were not men of business, they could all sign their names:" with this they seemed to think every reasonable man ought to be satisfied. |
Я не сомневаюсь, что это изумительное родство между вымершим и современным миром на одном и том же материке прольет со временем больше света на вопрос о появлении и исчезновении живых существ на нашей земле, нежели факты какого бы то ни было иного порядка. — 9 января 1834 | |
This wonderful relationship in the same continent between the dead and the living, will, I do not doubt, hereafter throw more light on the appearance of organic beings on our earth, and their disappearance from it, than any other class of facts. |
Мы не всегда помним о том, как поверхностны наши знания об условиях существования каждого отдельного вида животных; мы забываем также о существовании постоянно действующих препятствий, не допускающих слишком быстрого размножения любого организма, остающегося в естественном состоянии. Запас пищи в среднем остаётся постоянным, тогда как тенденция к размножению растет у каждого животного в геометрической прогрессии, и неожиданные последствия этого нигде не проявлялись столь поразительным образом, как в Америке, где в течение нескольких последних столетий европейские животные бродили в одичалом состоянии. Каждое животное в естественном состоянии регулярно размножается: но для какого-нибудь давно установившегося вида всякий значительный прирост в численности явно невозможен и потому должен встречать какие-то препятствия. Мы. однако, редко можем с уверенностью сказать в отношении какого-либо данного вида, в какой период его жизни, в какое время года и только ли через продолжительные промежутки времени перестает действовать это препятствие и какова именно природа этого препятствия. Потому-то, вероятно, нас так мало удивляет то обстоятельство, что один из двух видов, очень сходных между собой по своему образу жизни, в одном и том же районе встречается редко, а другой — в изобилии; или что один водится в изобилии в одном районе, а другой, занимающий то же место в экономии природы, водится в изобилии в соседнем районе, по своим условиям очень мало отличающемся от первого. Если спросить, почему это так, то сразу же получишь ответ, что это определяется каким-нибудь слабым различием в климате, пище или численности врагов; но как редко можем мы (если, впрочем, хоть когда-нибудь можем) точно указать причину препятствия и тот способ, которым оно действует! Таким образом, нам приходится сделать вывод, что изобилие или малочисленность данного вида определяются какими-то обычно совершенно неуловимыми для нас причинами. <…> | |
We do not steadily bear in mind, how profoundly ignorant we are of the conditions of existence of every animal; nor do we always remember, that some check is constantly preventing the too rapid increase of every organized being left in a state of nature. The supply of food on an average, remains constant; yet the tendency in every animal to increase by propagation is geometrical; and its surprising effects have nowhere been more astonishingly shown, than in the case of the European animals run wild during the last few centuries in America. Every animal in a state of nature regularly breeds; yet in a species long established, any great increase in numbers is obviously impossible, and must be checked by some means. We are, nevertheless, seldom able with certainty to tell in any given species, at what period of life, or at what period of the year, or whether only at long intervals, the check falls; or, again, what is the precise nature of the check. Hence probably it is, that we feel so little surprise at one, of two species closely allied in habits, being rare and the other abundant in the same district; or, again, that one should be abundant in one district, and another, filling the same place in the economy of nature, should be abundant in a neighbouring district, differing very little in its conditions. If asked how this is, one immediately replies that it is determined by some slight difference in climate, food, or the number of enemies: yet how rarely, if ever, we can point out the precise cause and manner of action of the check! We are, therefore, driven to the conclusion, that causes generally quite inappreciable by us, determine whether a given species shall be abundant or scanty in numbers. <…> |
Глава XII. Среднее Чили править
Известно, что чилийский способ добычи руды — самый дешёвый. <…> два главных усовершенствования, введенные иностранцами, состоят в следующем: во-первых, в восстановлении — путём предварительного обжига — медных колчеданов, являющихся, кстати, обыкновенной рудой в Корнуэлле, так что английские горняки, приезжая сюда, поражались, что их выбрасывают как бесполезные; во-вторых, в измельчении и промывке шлаков из старых печей, благодаря чему извлекается большое количество частиц металла. <…> Чилийские горняки были до того убеждены, что в медных колчеданах не содержится ни одной частицы меди, что смеялись над невежеством англичан; те смеялись в свою очередь и за несколько долларов скупали самые богатые жилы. Чрезвычайно странно, что в стране, где добычей руд широко занимаются уже много лет, так и не был открыт такой простой способ удаления серы перед плавкой, как слабый обжиг руды. Известные усовершенствования были введены в простейших машинах, но даже и по сей день на некоторых рудниках воду выносят из шахты в кожаных мешках! | |
It is now well known that the Chilian method of mining is the cheapest. <…> the two principal improvements introduced by foreigners have been, first, reducing by previous roasting the copper pyrites—which, being the common ore in Cornwall, the English miners were astounded on their arrival to find thrown away as useless: secondly, stamping and washing the scoriæ from the old furnaces—by which process particles of metal are recovered in abundance. <…> The Chilian miners were so convinced that copper pyrites contained not a particle of copper, that they laughed at the Englishmen for their ignorance, who laughed in turn, and bought their richest veins for a few dollars. It is very odd that, in a country where mining had been extensively carried on for many years, so simple a process as gently roasting the ore to expel the sulphur previous to smelting it, had never been discovered. A few improvements have likewise been introduced in some of the simple machinery; but even to the present day, water is removed from some mines by men carrying it up the shaft in leathern bags! |
Однажды к нам зашёл один немец, коллекционер предметов по естественной истории, по фамилии Реноус, а вслед за ним старый испанский адвокат. Переданный мне разговор между ними очень позабавил меня. <…> Намекая на меня, Реноус спросил его, что он думает об английском короле, посылающем в их страну человека, чтобы собирать ящериц и жуков и откалывать камни. Старый джентльмен некоторое время серьёзно поразмыслил и затем сказал: «Это не к добру, <…> тут что-то кроется. Нет таких богачей, чтобы посылать людей собирать подобную дрянь. Мне это не нравится; если бы один из нас поехал делать такие вещи в Англии, неужто английский король не выслал бы его тотчас вон из своей страны?» А ведь этот старый адвокат уже по самой своей профессии принадлежит к наиболее образованным и интеллигентным людям! Сам Реноус года два или три назад оставил в одном доме в Сан-Фернандо гусениц, поручив прислуге кормить их, чтобы они могли превратиться в бабочек. Это разнеслось по городу, и, в конце концов, патеры и губернатор, посовещавшись, решили, что тут, должно быть, какая-нибудь ересь. В результате по возвращении Реноус был арестован. — 13 сентября | |
One day, a German collector in natural history, of the name of Renous, called, and nearly at the same time an old Spanish lawyer. I was amused at being told the conversation which took place between them. <…> Renous, alluding to me, asked him what he thought of the King of England sending out a collector to their country, to pick up lizards and beetles, and to break stones? The old gentleman thought seriously for some time, and then said, "It is not well, <…> there is a cat shut up here. No man is so rich as to send out people to pick up such rubbish. I do not like it: if one of us were to go and do such things in England, do not you think the King of England would very soon send us out of his country?" |
Глава XVII. Галапагосский архипелаг править
- с 8 октября 1835
Самым любопытным обстоятельством является правильное постепенное изменение размеров клюва у различных видов Geospiza <…>. Наблюдая эту постепенность и различие в строении в пределах одной небольшой, связанной тесными узами родства группы птиц, можно действительно представить себе, что вследствие первоначальной малочисленности птиц на этом архипелаге был взят один вид и видоизменен в различных целях. Точно так же можно предположить, что птице, которая первоначально была сарычом, было предназначено взять на себя обязанность питающихся падалью Polybori Американского континента. | |
The most curious fact is the perfect gradation in the size of the beaks in the different species of Geospiza <…>. Seeing this gradation and diversity of structure in one small, intimately related group of birds, one might really fancy that from an original paucity of birds in this archipelago, one species had been taken and modified for different ends. In a like manner it might be fancied that a bird originally a buzzard, had been induced here to undertake the office of the carrion-feeding Polybori of the American continent. |
Черепахи очень любят воду, пьют её в большом количестве и валяются в грязи. Источники есть только на более крупных островах, да и те всегда расположены в глубине острова, на значительной высоте. Поэтому черепахи, обитающие в низменных районах, для утоления жажды вынуждены совершать длинные путешествия. <…> Жители рассказывают, что каждое животное остаётся по соседству с водой дня три-четыре и только потом возвращается в низменность, но они расходятся относительно того, как часты эти посещения. Вероятно, животное регулирует их в соответствии с характером своей основной пищи. Достоверно, впрочем, что черепахи могут жить даже на таких островах, где нет никакой пресной воды, кроме той, что выпадает за немногие дождливые дни в году. | |
The tortoise is very fond of water, drinking large quantities, and wallowing in the mud. The larger islands alone possess springs, and these are always situated towards the central parts, and at a considerable height. The tortoises, therefore, which frequent the lower districts, when thirsty, are obliged to travel from a long distance. <…> The inhabitants say each animal stays three or four days in the neighbourhood of the water, and then returns to the lower country; but they differed respecting the frequency of these visits. The animal probably regulates them according to the nature of the food on which it has lived. It is, however, certain, that tortoises can subsist even on those islands, where there is no other water than what falls during a few rainy days in the year. |
… игуана Amblyrhynchus cristatus <…> чрезвычайно распространена на всех островах архипелага и живёт исключительно на скалистых берегах у самого моря, никогда не попадаясь, — по крайней мере я ни разу не видал ни одной, даже в десяти ярдах от воды. <…> Иногда их можно увидеть плавающими в нескольких сотнях ярдов от берега; капитан Колнетт в своём «Путешествии» говорит: «Они стаями пускаются в море на рыбную ловлю, греются на скалах и могут быть названы аллигаторами в миниатюре». Не следует, однако, полагать, что они питаются рыбой. В воде эта ящерица плавает необыкновенно легко и быстро, извиваясь, как змея, своим телом и сплюснутым хвостом, в то время как ноги её неподвижны и плотно прижаты к бокам. Один матрос бросил такую ящерицу за борт, привязав к ней тяжелый груз, и полагал, что она тут же погибнет; но, когда час спустя он вытащил её на верёвке, она оказалась живой и даже вполне подвижной. Конечности и сильные когти этих животных удивительно приспособлены к ползанию по неровным, растрескавшимся лавовым массивам, которые здесь повсюду образуют берег. <…> | |
… Iguana Amblyrhynchus cristatus <…> is extremely common on all the islands throughout the group, and lives exclusively on the rocky sea-beaches, being never found, at least I never saw one, even ten yards in-shore. <…> They are occasionally seen some hundred yards from the shore, swimming about; and Captain Collnett, in his Voyage, says, "They go to sea in herds a-fishing, and sun themselves on the rocks; and may be called alligators in miniature." It must not, however, be supposed that they live on fish. When in the water this lizard swims with perfect ease and quickness, by a serpentine movement of its body and flattened tail—the legs being motionless and closely collapsed on its sides. A seaman on board sank one, with a heavy weight attached to it, thinking thus to kill it directly; but when, an hour afterwards, he drew up the line, it was quite active. Their limbs and strong claws are admirably adapted for crawling over the rugged and fissured masses of lava, which everywhere form the coast. <…> |
… подавляющее большинство наземных животных и более половины цветковых растений — местные произведения. Всего поразительнее было находиться среди новых птиц, новых пресмыкающихся, новых моллюсков, новых насекомых, новых растений и вместе с тем чувствовать, как бесчисленные мельчайшие подробности строения и даже самый звук голоса и оперение птиц оживляют в памяти умеренные равнины Патагонии или знойные сухие равнины северного Чили. Почему на этих клочках суши, которые ещё в недавний геологический период были, должно быть, покрыты океаном, которые образованы базальтовой лавой и поэтому отличаются в геологическом отношении от Американского материка, которые расположены в условиях своеобразного климата, — почему их коренные обитатели, соединённые, могу добавить, и по форме и по числу, в иных соотношениях, нежели на материке, и потому действующие друг на друга иным образом, — почему они были созданы по американскому типу организации? Вероятно, острова Зелёного Мыса походят по всем своим физическим условиям на Галапагосские острова гораздо больше, чем эти последние на побережье Америки; и всё-таки коренные обитатели этих двух островных групп совершенно непохожи друг на друга: на обитателях островов Зелёного Мыса лежит африканский отпечаток, тогда как обитатели Галапагосского архипелага отмечены печатью Америки. | |
… a vast majority of all the land animals, and that more than half of the flowering plants, are aboriginal productions. It was most striking to be surrounded by new birds, new reptiles, new shells, new insects, new plants, and yet by innumerable trifling details of structure, and even by the tones of voice and plumage of the birds, to have the temperate plains of Patagonia, or the hot dry deserts of Northern Chile, vividly brought before my eyes. Why, on these small points of land, which within a late geological period must have been covered by the ocean, which are formed of basaltic lava, and therefore differ in geological character from the American continent, and which are placed under a peculiar climate,—why were their aboriginal inhabitants, associated, I may add, in different proportions both in kind and number from those on the continent, and therefore acting on each other in a different manner—why were they created on American types of organization? It is probable that the islands of the Cape de Verd group resemble, in all their physical conditions, far more closely the Galapagos Islands than these latter physically resemble the coast of America; yet the aboriginal inhabitants of the two groups are totally unlike; those of the Cape de Verd Islands bearing the impress of Africa, as the inhabitants of the Galapagos Archipelago are stamped with that of America. |
Глава XX. Остров Килинг. Коралловые образования править
Капитан Морсби сообщает мне, что на архипелаге Чагос <…> туземцы снимают щит со спины морской черепахи следующим жестоким способом: «Её засыпают горящим древесным углем, отчего наружный щит скручивается кверху; после этого щит отделяют ножом и, не давая ему остыть, выравнивают, поместив между двумя досками. После такой варварской операции животное выпускают обратно в его родную стихию, где у него через некоторое время образуется новый щит, который, однако, слишком тонок, чтобы приносить какую-нибудь пользу, и животное, надо думать, навсегда остаётся слабым и болезненным». — 6 апреля 1836 | |
Captain Moresby informs me that in the Chagos archipelago <…> the natives, by a horrible process, take the shell from the back of the living turtle. "It is covered with burning charcoal, which causes the outer shell to curl upwards; it is then forced off with a knife, and before it becomes cold flattened between boards. After this barbarous process the animal is suffered to regain its native element, where, after a certain time, a new shell is formed; it is, however, too thin to be of any service, and the animal always appears languishing and sickly." |
По мере того как барьерный риф медленно погружается, кораллы будут продолжать интенсивно расти вверх; но по мере погружения острова вода будет пядь за пядью захватывать берег, и вот сперва отдельные горы образуют отдельные острова внутри одного большого рифа, а под конец исчезнет и последняя, самая высокая вершина. В тот миг, когда это произойдёт, образуется самый настоящий атолл; <…> стоит убрать возвышенность изнутри окружающего барьерного рифа, и останется атолл, — а тут эта земля убрана. Теперь понятно, каким образом атоллы, происходя из окружающих барьерных рифов, походят на них общими размерами, формой, характером группировки и расположением в одну или в две линии, ибо их можно назвать приблизительными контурными картами погрузившихся островов, над которыми они стоят. Далее мы видим, отчего атоллы в Тихом и Индийском океанах тянутся цепями, параллельными главному, преобладающему направлению высоких островов и больших береговых линий этих океанов. Поэтому я рискну утверждать, что с точки зрения теории роста кораллов вверх во время погружения суши просто объясняются все главные особенности тех чудесных сооружений, лагунных островов, или атоллов, которые так давно привлекают внимание путешественников <…>. | |
As the barrier-reef slowly sinks down, the corals will go on vigorously growing upwards; but as the island sinks, the water will gain inch by inch on the shore—the separate mountains first forming separate islands within one great reef—and finally, the last and highest pinnacle disappearing. The instant this takes place, a perfect atoll is formed: <…> remove the high land from within an encircling barrier-reef, and an atoll is left, and the land has been removed. We can now perceive how it comes that atolls, having sprung from encircling barrier-reefs, resemble them in general size, form, in the manner in which they are grouped together, and in their arrangement in single or double lines; for they may be called rude outline charts of the sunken islands over which they stand. We can further see how it arises that the atolls in the Pacific and Indian oceans extend in lines parallel to the generally prevailing strike of the high islands and great coast-lines of those oceans. I venture, therefore, to affirm, that on the theory of the upward growth of the corals during the sinking of the land, all the leading features in those wonderful structures, the lagoon-islands or atolls, which have so long excited the attention of voyagers <…>. |
Перевод править
Е. Г. Бекетова (1871), С. Л. Соболь (1935, 1952) под ред. Е. Е. Сыроечковского (1976)
О книге править
С удивительным постоянством Дарвин даёт захватывающие снимки животного или насекомого, застигнутого врасплох в самом типическом для него положении. | |
| — Осип Мандельштам, «К проблеме научного стиля Дарвина», 1932 |
Красочность и полнокровность описаний Дарвина возникают не благодаря применению им «цветистых выражений», а как естественный результат его необычайно тонкой наблюдательности, его особенного умения видеть. | |
| — Самуил Соболь, «Путешествие Дарвина вокруг света (1831—1836) и его значение в истории естествознания» |
С дарвинизмом уже со школьной скамьи знаком каждый житель нашей страны. Но приходится констатировать, что число людей, прочитавших «Путешествие на „Бигле“», в десятки, а может быть, и в сотни раз превосходит число людей, полностью читавших фундаментальное «Происхождение видов» <…>. Как известно, язык сугубо научных трудов Дарвина не отличался лёгкостью и простотой изложения. В то же время «Путешествие на „Бигле“» написано с большим изяществом, превосходным языком, успешно сочетающимся со строгостью старого английского стиля, <…> [что] английские литературоведы всегда отмечали…[4] | |
| — Евгений Сыроечковский |
Комментарии править
Примечания править
- ↑ 1 2 3 4 С. Л. Соболь. Экспедиция Ч. Дарвина на корабле «Бигль» // Чарлз Дарвин. Сочинения. Т. 1. — М., Л.: Государственное издательство биологической и медицинской литературы, 1935. — С. XIII—XLIV.
- ↑ 1 2 3 4 5 Чарлз Дарвин. Путешествие натуралиста вокруг света на корабле «Бигль» // Ред. и примечания С. Л. Соболя. — М.: Географгиз, 1954.
- ↑ A manual of scientific enquiry; prepared for the use of Her Majesty's Navy: and adapted for travellers in general ed. by J. F. W. Herschel. London: John Murray, 1849, pp. 156-195.
- ↑ Предисловие // Чарлз Дарвин. Путешествие натуралиста вокруг света на корабле «Бигль». Изд. 3-е. — М.: Мысль, 1976. — С. 6-7.