Подщипа

«Подщипа» или «Трумф» — стихотворная комедия Ивана Крылова 1798 года, «шуто-трагедия» согласно подзаголовку. В феврале 1800 года в имении князя С. Ф. Голицына была поставлена в любительском спектакле, автор играл Трумфа. Впервые опубликована в 1859 году по неисправному списку. Автограф не сохранился, как и наиболее авторитетный список М. Е. Лобанова с правкой автора (изданный в 1871), но он тщательно восстановлен Г. А. Гуковским в 1937 году.

Цитаты

Действие первое

Подщипа Ах! в горести моей до пищи ль мне теперь! Ломает грусть меня, как агнца лютый зверь. — явление 1

Чернавка Трумф под город пробрался, Как вихрь, в полях взвился и в город он ворвался. Ах! сколько видела тогда я с нами бед! У нас из-под носу сожрал он наш обед, Повыбил окна все; из наших генералов Поделал он себе конюших да капралов, По бешеным домам министров рассадил, Всем графам да князьям затылки подобрил, И ах! как не пришиб его святой Никола! Он бедного царя пинком спихнул с престола! Что делать в крайности и гибели такой? Вакула, наконец, спастись хотел тобой, И немцу вдруг твою он руку предлагает. Любовь и зверские сердца превозмогает! Согласен Трумф за то корону возвратить, И к свадьбе пиво он скорей велел варить. Подщипа А бедный князь Слюняй, с его жестокой страстью, Колико поражён такою стал напастью! Увы! из детских я к нему привыкла лет, И с ним заветного у нас друг другу нет! Как вспомнить я могу без слёз его все ласки, Щипки, пинки, рывки и самые потаски! — 1

Подщипа Нет, нет! не вытерплю такую злую муку! Зарежусь, утоплюсь… <…> Дурдуран Царь всё предвидел то и, страхом отчим движим, Велел ей пузыри носить на место фижем, Чтоб, если кинется в реку, наверх ей всплыть; А за столом велел лишь жёваным кормить, Да чтоб, спустя чулки, ходила без подвязок… — 2

Трумф Старофа ль, анкель мой! прелесна мой княшон! Для плапалушна шас, кохта мой пудешь шон, Мой ноши весь не спит, и серса польна сшотся; Прелесна тфой фикур на мой туша шифется. Курит ли трупка мой — из трупка тфой пихтишь. Или мой кафе пил, — тфой в шашешка сидишь; Фезте мой фидит тфой — на поля и на пушка, И кочет auf ein mal уфидеть на патушка, Корона, скиптра, трон и слафа растелить, И фместе на слатей из пушешка палить. Подщипа Конечно, государь, мне много б было славы; Но вспомни, что у нас совсем различны нравы: <…> Привык ты на войне сносить и жар и холод, И к пище всякой там тебя привадит голод; А я лишь выборный везде люблю кусок: Петушьи гребешки, у курочки пупок. Ты всяку дрянь рад есть, находишь вкус в лягушках, А я у матушки взросла лишь на ватрушках;.. — 3

Трумф Мой путет бал тафал, И станет пил тафо, кто не буль тансофал, Мой люпит фесел шить: скакать, плясать, ресфиться, И палькой на дворца сконяит феселиться. — 3

Подщипа Зарежемся!.. мы тем от бед себя избавим. И наши имена навек с тобой прославим. Слюняй Извой. Подщипа (подавая ему нож) Начни ж. Слюняй Гьяди. Подщипа Увы! я вся дрожу! Слюняй (отдавая нож) Князна! заезься ты, я пьезде погьяжу. — 5

Вакула Ну, вот, бояре, в чём всё дело: Нас семя вражье здесь немчинско одолело; Ведь, слышь, сказать — так стыд, а утаить — так грех: Я, царь, и вы, вся знать, — мы курам стали в смех. Нам, слышь, по улицам ребята все смеются; Везде за нами гвалт — бес знает, где берутся! Частехонько — ну страм! — немчина веселя, Под царский, слышь ты, зад дают мне киселя! Сам Трумф, ругаться вам став заражён повадкой, Слышь, всем велит носить кафтаны вверх подкладкой. И уж задумал, слышь, содрать с вас парики, Чтоб лошадям своим свалять их в потники. Так, знать, нельзя ль самим содрать с него нам кожу, Иль, слышь, хоть, отманя к сторонке, треснуть в рожу, Да вон и с челядью отсель его прогнать. <…> Дурдуран Молчите ж, ни гу-гу! И думать мы начнём; А что придумаем, царю-то донесём. Один после другого начинают зевать и дремать. Все <бояре> засыпают и храпят. — 7

Действие второе

Подщипа Какое ж новое нас горе одолело? Не хлеба ль недород? Вакула А мне, слышь, что за дело? Я разве даром царь? — Слышь, лёжа на печи, Я и в голодный год есть буду калачи. — 1

Вакула Ну, что же сделал, слышь, премудрый мой совет? Дурдуран Штоф роспил вейновой, разъел салакуш банку, Да присудил, о царь, о всём спросить цыганку, Котора на мосту с премудростью живёт, И знает наизусть, что будет за сто лет. Как отымалками, бесами помыкает И часто за усы их старшего таскает. И, словом, приговор совета был таков, Что голова её всех вместе их голов Умнее во сто раз, а, может быть, и боле. — 2

Слюняй Так он… ну, видись-и… всё это мне отпьятит, И гоёву с меня, как коцеиску, схватит. — 9

Слюняй Сто, небось, тепей-то пьить ты ссиб! Подсунься-ка ко мне, цюхонский стаий гьиб! — 12

О пьесе

	Это шалость, это проказы таланта. Но рассыпать в шутовской пиесе столько веселости, столько остроты и сатирического духа — мог один Крылов! И в этом роде, каков он ни есть, в русской словесности нет ничего подобного. Создания характеров Вакулы, Подщипы и Слюняя суть создания карикатурно-гениальные.
	— Михаил Лобанов, «Жизнь и сочинения Ивана Андреевича Крылова», 1847

	… ни один революционер не придумывал никогда злее и язвительнее сатиры на правительство. Всё и все были беспощадно осмеяны, начиная с главы государства до государственных учреждений и негласных советников.
	— Дмитрий Завалишин

Предназначенность «Подщипы» для семьи С. Ф. Голицына положила определённый отпечаток на самый замысел шуто-трагедии. Голицын был в немилости у Павла I, жил в своём имении на положении опального фрондёра <…>. Может быть, не следует в Трумфе видеть прямую карикатуру на самого Павла лично; но мне представляется несомненным, что в шуто-трагедии Крылова дана карикатура на павловские порядки вообще, и притом в таком духе, который мог угодить Голицыну. Однако есть в пьесе и <…> остро-сатирическое изображение самого царя Вакулы (характерно его подчёркнуто-русское имя), его совета и «природного» князя Слюняя. Комическая манера Крылова в «Подщипе» связана с опытом герои-комической поэмы XVIII в. Крылов пародирует формы классической трагедии сумароковского типа, что, однако, не значит, что он выступает принципиально против этих форм. Но ещё более <…> «Подщипа» связана с трагедиями-пародиями Баркова. <…> Стиль «Подщипы», построение шуто-трагедии, пародийные приёмы, построение ролей — всё это близко к барковской манере; снят лишь слой непосредственных словесных непристойностей; рудиментом «барковщины» является эпизод с Слюняем во время нападения на него Трумфа, продолженный заключительными стихами пьесы.

— Григорий Гуковский, «Заметки о Крылове»

	Персонажи комедии показаны в манере народного театра, как гротескные и смешные фигуры кукольного представления.
	— Николай Степанов, «И. А. Крылов», 1956

Шуто-трагедия Крылова отличается от всей русской традиции травестийных поэм и трагедий своим резким негативистским пафосом. <…> Горечь разочарования, пронизывающая всю пьесу, могла настораживать цензуру, не пропускавшую её в печать и на сцену почти целое столетие, гораздо более, чем поверхностные павловские аллюзии. В «Подщипе» нет не только положительных персонажей (начиная с «Проказников» или, точнее, с «Бешеной семьи», они исчезли из драматургии Крылова), но и следа положительной программы вообще — политической и художественной. Вместе с тем, текст пьесы был тщательно ограждён и жанровой природой, и авторскими усилиями от проникновения на поверхность серьёзности и горечи подтекста. — на основе статьи «„Домашние“ пьесы И. А. Крылова»

— Любовь Киселёва, «Загадки драматургии Крылова»

	Оппозиционность шуто-трагедии Крылова несомненна. Однако любой «пережим» в сторону политико-социологического толкования ведёт к огрублённым трактовкам пьесы (к сожалению, они доминируют в исследовательской литературе).
	— Любовь Киселёва