Новый дозор

«Но́вый Дозо́р» — фантастический роман Сергея Лукьяненко, пятый из серии романов о жизни Иных.

Новый дозор

Статья в Википедии

Цитаты

	Данный текст сомнителен для Дела Света.
	— Ночной Дозор

	Данный текст сомнителен для Дела Тьмы.
	— Дневной Дозор

Смутные цели

	Вы Антон Городецкий, Высший Светлый маг, – сказал мальчик. – Вы отец Надьки. Вы… вы нас всех…
	— Иннокентий Толков

Лас: Вот и я подумал – чёрт его знает, как там посмотрят на то, что магией занимаюсь… я вообще-то агностик всегда был, ну точнее – экуменист широкого профиля, а тут как-то подумал… лучше уж креститься, для гарантии. Антон Городецкий: В «Симпсонах» один персонаж был, так он на всякий случай ещё соблюдал день субботний и совершал намаз. — Лас готовится к крещению

Лас: В купель только младенцев окунают, я же в неё не залезу! На взрослых брызгают! Антон Городецкий: Дубина, – с чувством сказал я. – Есть специальные купели, для взрослых. Называются баптистерии. Лас: Это у баптистов? Антон Городецкий: Это у всех. Лас задумался, благо вождение автомобиля под прикрытием «эскорта» позволяло не особо напрягаться. Лас: А если там бабы будут? Антон Городецкий: Они тебе теперь не бабы, а сёстры во Христе!

	– А ещё какие сложные моменты будут? – почти робко спросил он. – Окунулся, отрекся. – Я начал загибать пальцы. – И третий шаг… ты учти, в церкви всё троично, потому что Бог триедин. Третий шаг – выходишь из купели и обегаешь вокруг церкви трижды, строго противосолонь… – Голым? – ужаснулся Лас. – Без штанов? – Конечно. Аки Адам ветхозаветный, безгрешный до вкушения плодов с древа познания!
	— Лас, Антон Городецкий

– Девяносто четыре процента! – радостно сообщил он мне. Я вопросительно приподнял бровь – ну, во всяком случае, попытался изобразить именно это. – Меня давно занимал вопрос, сколько людей ковыряют пальцем в носу, когда уверены, что их никто не видит. Так вот, я опросил ровно сто человек – из них девяносто четыре сознались! На секунду мне показалось, что Лас сошёл с ума. – И ты спрашивал людей об этом вместо поиска чего-то странного? – Почему «вместо»? – обиделся Лас. – Вместе! Сам подумай, как минимальным магическим воздействием заставить людей вначале говорить правду, а потом покрепче забыть о расспросах? Я представился социологом, который с разрешения руководства проводит опрос. Спрашивал о всяких наблюдаемых странностях, о том, как они провели сегодняшнее утро… в общем, всё, что положено. Всё это под действием «Платона». А в конце задавал вопрос про ковыряние в носу. Сам понимаешь, человек, который сознался, пусть даже в анонимном опросе, что наедине сам с собой выковыривает пальцем козюли из носа, постарается побыстрее забыть всю историю. И для дела полезно, и я получил ответ на вопрос!

— Лас, Антон Городецкий

	– Что именно мне делать? – Убивай всё непонятное, что попробует войти в офис, – ответил Гесер. – Я врач, а не убийца! – возмутилась Света. – У каждого врача должно быть своё кладбище, – отрезал Гесер.
	— Светлана Городецкая, Гесер

	Это был файербол премиум-класса, выражаясь языком менеджеров торговых компаний. Это был царь-файербол, говоря поэтически. Это был альфа-файербол, как сказал был биолог. Это был файербол диаметром около трёх метров, мог бы заметить очень хладнокровный математик. Это был обосраться какой страшный файербол! — При первой встрече с Тигром
	— Антон Городецкий

	– Мать твою! – завопил Гесер, выкручивая руль. В минуту настоящего ужаса только русский язык мог передать все его чувства. Я горжусь великой русской культурой! — Гесер уводит машину от столкновения с файерболом
	— Гесер, Антон Городецкий

	Ше илех адони а нэхбад ми а маком а зэ! — Марк видел Тигра как мужчину-еврея
	— Марк Эммануилович Жермензон

Антон Городецкий: Ты ценишь прорицателя больше пророка? – поразился я. Завулон: Конечно. Прорицатель говорит о том, что может случиться, – и будущее можно изменить. Пророк вещает истину. То, что неизбежно. Зачем знать неизбежное, Антон? Если неизбежное плохо, то не стоит расстраиваться раньше времени. А если хорошо – пусть лучше будет приятная неожиданность. Многие знания – многие печали. — Завулон не предпринимает попыток забрать пророка в Дневной Дозор

	– Ты в Аллаха веришь? – Верю, – ответил Алишер. – Так я и не пью. – А пиво? – Пиво пью. Но пророк сказал, что первая капля вина убивает человека, он про пиво ничего не говорил.
	— Лас, Алишер

	Очень хорошо, что ты веришь. Только не надо состояние опьянения смешивать с божественным прикосновением. Некрасиво получается.
	— Алишер

	– Раз начал говорить, то говори, – сказал Семён. – Или говори сразу, или не произноси никогда. Всё прочее – нечестно.
	— Семён

Высокие чувства, благородные порывы, бесшабашная смелость, отчаянная жертвенность – это всё прекрасно. Но должна быть причина. Настоящая. Иначе все твои светлые устремления – не больше чем глупость. Летопись Дозоров помнит много Иных, кто был благороден, но глуп. Но они остались только в истории. И, увы, не как примеры, достойные подражания. — про стремление Антона жертвовать собой ради новоявленного пророка

— Семён

	– За победу сил добра, – сказал Жермензон, отпивая из своего бокала. – Над силами разума, – поддержал Глыба.
	— Марк Эммануилович Жерменсон, Сергей Глыба

Надя Городецкая: Я сказала, что, если он сейчас же не скажет своё дурацкое пророчество, я его изобью и всем расскажу, что его побила девчонка. Антон Городецкий: И он поверил? — спросил я. Надя Городецкая: А я ему дала по носу.

Смутные времена

	Когда вожди предают свой народ, а народ не свергает их — не стоит винить одних лишь вождей.
	— Антон Городецкий

	– Подружился с кем-нибудь? – С Надей, – сказал я. – Полагаю, вы это знаете. – Знаю, – признался Гесер. – В этом возрасте если девочка даёт мальчику по носу, то это становится началом большой и крепкой дружбы. Жаль, что у взрослых всё сложнее. — про Иннокентия Толкова
	— Гесер, Антон Городецкий

	Вы мёртвый враг, а мёртвого врага можно и уважать, и жалеть.
	— Эразм Дарвин

	Знание — это великое искушение, перед которым трудно устоять.
	— Эразм Дарвин

	Надпись на стене гордо сообщала, что паб ведёт свою историю с начала семнадцатого века и когда-то именно в нём пили свою последнюю кружку пива следующие на эшафот преступники. Умение англичан гордиться тем, что другие народы предпочли бы замолчать, – удивительная черта… — в Лондоне
	— Антон Городецкий

	Ненавижу женские истерики! Это совершенно нечестный приём в отношениях между мужчинами и женщинами!
	— Антон Городецкий

	Не кушай эту гадость. Это я тебе как ведьма говорю. — Антону про омлет в лондонской гостинице
	— Арина

	Ведьма бывшей не бывает.
	— Арина

	– Выбирая меньшее зло, ты никогда не должен забывать, что всё-таки выбрал зло, – серьёзно сказала Арина. – Но не выбирая ничего, мы выбираем сразу и большее, и меньшее зло, – ответил я.
	— Арина, Антон Городецкий

Вначале страна жиреет и процветает – не путай с народом, речь именно о стране! Потом правители мягчеют, народ расслабляется – и начинается спокойная вольная жизнь. Римские легионы уже не маршируют по приказу Рима, а спокойно загнивают в какой-нибудь Иудее. Аристократия предается своим порокам, народ своим… разница только в цене шлюх и гастрономических изысках. А под боком уже подрастают злые, голодные и связанные единой жёсткой волей, которые смотрят на бывшую могучую державу как на вкусный обед. И тут уж два варианта – либо страна встряхнётся и снова начнёт жить, хоть народу от этого придётся ох как не сладко… Либо страна умрёт. Вместе с народом, конечно. Станет частью той самой диктатуры, от которой ушла и к которой не хотела возвращаться. Вечный круговорот силы и слабости, жёсткости и мягкотелости, фанатизма и терпимости. Повезло тем, кому выпало жить в начале эпохи покоя, когда и аристократ уже не может затравить простолюдина собаками, и простолюдин не отстаивает своё право бездельничать. Это и называют золотым веком… только длится он куда меньше.

— Арина

	Так уж в жизни устроено, что чья-то жизнь – это всегда чья-то смерть…
	— Антон Городецкий

	Но мы все, даже в отношениях с друзьями, что-то недоговариваем, а что-то скрываем. Не обязательно из дурных побуждений. Иногда проще и быстрее недоговорить, чем объяснять и убеждать.
	— Антон Городецкий

Смутные деяния

	Вот самое важное, всегда, это понять, надо прыгать или нет…
	— Антон Городецкий

	Вот смешная манера современных влюблённых – пришли на мост, поцеловались, замочек навесили – и вроде как уже заперли свою любовь. А любовь запирать не надо. Она не для этого даётся.
	— Антон Городецкий

	Знал бы, что к себе выступать позовете, – генералом бы стал! — старшего сержанта Пастухова пригласили провести занятие в Ночном Дозоре
	— Дмитрий Пасухов

	Я людей люблю, я им добра желаю. Но не идеализирую. И раз они себя ведут, как скот, так к ним и приходится относиться.
	— Лас

	Иногда для реморализации не нужна магия. Жалко только, что и действует такое волшебство недолго… не на всех… и не всегда… — после разговора с сотрудником ДПС
	— Антон Городецкий

	Как известно, с древних времён перекрёстки считались местом встречи злых сил, вампиров и тёмных колдунов, недаром их предпочитали там и хоронить, для надёжности вколотив в грудь осиновый кол с прицепленными к нему текстами из священных книг. Так, наверное, возникли первые дорожные указатели…
	— Антон Городецкий

	Есть старый программистский закон: "Работает - не трогай!"
	— Антон Городецкий

	Честный политик – это оксюморон.
	— Антон Городецкий

	Мир, дружба, жевачка!
	— Арина

	Когда взрослые мужики не знают, что им делать, они не то что ребенка - они даже женщину готовы выслушать…
	— Арина

	Кошмар врачей и табачных магнатов – вечная сигарета…
	— Антон Городецкий

Я не рушу царства и не развязываю войн, – тихо сказал Тигр. – Я видел падение Киша и долгую смерть Урука, гибель Ассирии и разрушение Вавилона. Я видел, как разрушаются великие империи и угасают маленькие государства. Я видел армии, идущие нескончаемым потоком три дня и три ночи, видел разграбление городов и убийство пленных. Народы растворяются друг в друге, меняют имена и языки. Я видел зло, из которого прорастает добро, и добро, смертоносное и безжалостное. Но всё это – не я. И даже не вы, Иные, мнящие себя пастухами человечества. Всё это – люди. Всё это их любовь и ненависть, отвага и трусость. Тебя, как и Арину, волнует судьба твоего народа и твоей страны? Мне нечего ответить. Как нечего было ответить Веньяну. Как нечего было ответить Эразму. Только люди в итоге решают, жить им или умереть. Я палач. Но я не судья. Великая радость устраивает меня так же, как великое горе. Но и радость и горе выбирают сами люди.

— Тигр