Литература (Жироду)

«Литература» (фр. Littérature) — авторский сборник статей Жана Жироду, выпущенный в 1941 году.

Предисловие

Перевод Л. З. Лунгиной // Писатели Франции о литературе. — М.: Прогресс, 1978. — С. 227-236.

Хрестоматии лишь одна из форм многовекового заговора, то инстинктивного, то сознательного, который направлен к тому, чтобы скрыть от каждого француза, кто бы он ни был, реальное содержание наследия, принадлежащего ему по праву как единственному наследнику. До ужаса сплочённый семейный совет не позволяет ему трогать это неисчислимое богатство, выдавая лишь проценты на капитал в виде более чем скромной государственной ренты. Не то чтобы во Франции проявлялось малейшее неуважение к литературе. Наоборот. Скорее можно сказать, что вот уже больше двух столетий писатель рассматривается здесь не как выразитель своих собственных устремлений, а как официальный рупор и что у нас существуют только общественные писари. <…> Подобно французскому католику, который чувствует себя как рыба в воде в религиозной жизни, где Библия практически неизвестна, в религиозном сердце которого уже не запечатлены символы ужаса, преступления, сладострастия и который тем не менее считается образцом верующего, существует мыслящий француз, которого ухитрились выпестовать, утаив от него не только апокрифические книги, но и священное писание его языка и мысли. Разумеется, за это ему пришлось поплатиться восхищением и ужасом, которые он мог изведать в литературе. В диалоге, который уже тысячу лет ведут наши писатели сами с собой, речь идёт всего только о рае, аде и жизни; наш литературный клад таит в себе лишь кровь, гордость, нежность, напряжение сил, безмятежность — образованный француз может прожить и без него. <…> Неспособность французов сохранять некоторую дистанцию по отношению к тому, что они любят, тоже приводит образованного француза в его общении с литературой к некой фамильярности, которая скрывает её от него. Отсутствие элегической настроенности мешает ему соответствующим образом подходить к нашим писателям или держать их на расстоянии посредством той лессировки, которую создают природа, времена года или самоотрешённость. Его упорное желание самому перечувствовать все, никогда не доверяя двойнику своего воображения или своей мечтательности, приводит к тому, что он делает писателей, которых читает, своими прямыми спутниками, товарищами, то есть уже не видит их, как он не видит своих соседей или товарищей по работе, с которыми общается только для своей надобности. Нам всем известны друзья Расина, близкие Рабле. Они знали этих художников так же плохо, как своих жён или самих себя.

… у воспитателей юношества возобладала подозрительность по отношению к литературе вообще из-за шума, который день и ночь поднимали писатели, большие мастера по этой части. Не было и речи об отрицании величия нашего духа и высоких достижений нашей письменности, ибо буржуазия не любит поднимать камни, под которыми спят змеи, но преподавание должно было состоять в том, чтобы показывать, что произведения современных писателей не выдерживают никакого сравнения с нашей старинной литературой, и всякую дань уважения гению былых времён использовать как подвох гению настоящего.

… так называемая история Франции расписывается во всех подробностях с упоминанием каждой войны, каждого договора, каждого генерала, хотя это лишь история межевых столбов, понапрасну устанавливаемых и переставляемых такой дорогой ценой, тогда как француз остаётся в полном неведении относительно нашей подлинной истории, — истории нашего духа и нашего языка, истории, в которой ничто не умирает, истории, которая не замыкает нас в границы, а простирает Францию до самого сердца других континентов, истории, которая, попирая нынешние развалины, во всей своей мощи и широте вступает в будущее…