Истинный и правдивый рассказ о том, что случилось в Лондоне
«Истинный и правдивый рассказ о том, что случилось в Лондоне во время всеобщего смятения людей всем сословий и состояний во вторник, среду, четверг и пятницу па прошлой неделе» (англ. A Faithful Narrative of What Passed in London, during the general consternation of all ranks and degrees of mankind, on Tuesday, Wednesday, Thursday, and Friday last) — памфлет Джонатана Свифта, видимо, написанный совместно с Александром Поупом и Джоном Геем в 1710-е годы (во времена Клуба Мартина Писаки) и впервые опубликованный в 1732. Поводом послужили выступления английского математика и астронома Уильяма Уистона, который с 1707 года ревностно пропагандировал близкий апокалипсис[1].
Цитаты
правитьМистер Уистон сообщил нам <…>: | |
Mr. Whiston acquainting us <…>: |
… одна знатная дама, весьма любознательная, склонная к занятиям науками и отдающаяся без разбора всем философским сомнениям выдающихся мыслителей;.. | |
… a great lady, who is very curious in the learned sciences, and addicted to all the speculative doubts of the most able philosophers;.. |
Важное лицо казалось весьма опечаленным, опасаясь, как объясняли льстецы, утратить свою власть через день или два; но я скорее склоняюсь к мысли, что главной причиной его меланхолии был страх предстать перед судом, на который нельзя оказать никакого давления и где большинство голосов не даёт никаких преимуществ. <…> В этот день в его конторе не производилось никаких операций; и говорят также, что ему посоветовали возместить убытки, но мне никогда не приходилось слышать, чтобы он последовал этому совету, разве что выдал по полкроны нескольким обезумевшим и умирающим с голоду кредиторам, дожидавшимся в передней. | |
Seemed to be very mielancholy, which his flatterers imputed to his dread of losing his power in a day or two; but I rather take it, that his chief concern was the terrour of being tried in a court, that could not be influenced, and where a majority of voices could avail him nothing. <…> No business was that day done in his compting-house; it is said too, that he was advised to restitution, but I never heard, that he complied with it any farther, than in giving half a crown a piece to several crazed, and starving creditors, who attended in the outward room. |
Бо́льшая часть знаменитых врачей, судя по их поведению, казались неверующими, но в то же самое время они где только можно распространяли слух, что комета может вызвать в воздухе тлетворное зловоние, единственным средством против которого являются соответствующие и вовремя принятые лекарства. Однако эти предостережения мало на кого произвели впечатление, ибо с приближением страшного часа христианское смирение в народе возрастало, и многие больше тревожились о душе своей, чем о теле (что никогда не замечалось прежде). | |
Most of the considerable physicians by their outward demeanor seemed to be unbelievers; but at the same time, they every where insinuated, that there might be a pestilential malignancy in the air, occasioned by the comet, which might be armed against by proper and timely medicines. This caution had but little effect; for as the time approached, the christian resignation of the people increased, and most of them (which was never before known) had their souls more at heart than their bodies. |
Один ирландский джентльмен навестил меня из чисто дружеского расположения и посоветовал нанять лодку на предстоящий день. По его словам, он опасался, что если я серьёзным образом не позабочусь немедленно достать лодку, то, возможно, будет поздно; ибо его соотечественники зафрахтовали уже почти все лодки на реке, полагая, что когда возгорится всеобщий пламень — река будет самым безопасным местом. | |
An Irish gentleman out of pure friendship came to make me a visit, and advised me to hire a boat for the ensuing day, and told me, that unless I gave earnest for one immediately, he feared it might be too late; for his countrymen had secured almost every boat upon the river, as judging, that in the general conflagration, to be upon the water would be the safest place. |
Весьма примечательно, что несколько самых богатых купцов нашего города из чистого милосердия раздавали шиллинги и шестипенсовики нищим, толпившимся у церковных дверей. А в одной городской церкви некий весьма состоятельный церковный староста собственными руками роздал пятьдесят двенадцатипенсовых хлебов бедным, воздавая им за множество обильных и дорогих блюд, которые он съел за их счёт. | |
It was remarkable, that several of our very richest tradesmen of the city, in common charity, gave away shillings and sixpences to the beggars, who plied about the church doors; and at a particular church in the city, a wealthy churchwarden with his own hands distributed fifty twelvepenny loaves to the poor, by way of restitution for the many great and costly feasts, which he had eaten of at their expense. |
Директора наших акционерных обществ пребывали в ужасном страхе — можно было подумать, что предстоит парламентский запрос; всё же они не утратили присутствия духа и в четверг все утро занимались тайным перемещением ценностей из одних рук в другие, что, по мнению их недоброжелателен, имело целью скрыть последствия их прежней деятельности. | |
The directors of our publick companies were in such dreadful apprehensions, that one would have thought a parliamentary inquiry was at hand; yet so great was their presence of mind, that all the Thursday morning was taken up in private transfers, which by malicious people was thought to be done with design to conceal their effects. |
Вот что примечательно: все люди одного вероисповедания упорно держались особняком от последователей другого, так как каждый был убеждён, что все инаковерующие будут преданы проклятию, и потому никто не хотел молиться с людьми иной веры. | |
In short, one would have thought the whole town had been really and seriously religious. But what was very remarkable, all the different persuasions kept by themselves, for as each thought the other would be damned, not one would join in prayer with the other. |
Перевод
правитьМ. А. Шерешевская, 1955
Примечания
править- ↑ Ю. Д. Левин и М. А. Шерешевская. Примечания // Джонатан Свифт. Памфлеты. — М.: ГИХЛ, 1955. — С. 320-1.