Икс (роман)
«Икс» — роман Дмитрия Быкова 2012 года.
Цитаты
правитьБез документа в наше время никакая проза не может соответствовать…. |
Блок мог быть любым — и вовсе не красавцем, а маленьким, щуплым еврейчонком либо роскошным полнотелым русопятом, басовитым, окающим: а стихи все равно были бы Блока, то есть Божьи. |
В ком нет главного — нет знания традиции, почитания старших, нет чувства долга нашего перед ними, — он не наш. |
В этой книжной, с долгими периодами речи, юношеской застенчивости и внезапной смене настроений, пожалуй, только и видна была болезнь. |
Слова «консьержка» он не узнал до старости. |
Во всяком филологе первичен вкус, не верьте тому, кто скажет, будто вкус антинаучен. |
Воздух был битком набит запахами. |
Вот мы все пишем — показания не соответствуют, уборочная не соответствует… — а чему? Ведь этот глагол требует после себя конкретного слова. Мы все как-то хотим соответствовать, а чему — не понимаем. |
Все время говорились ужасные глупые грубости, и это считалось по-казачески храбро, стойко. |
Все лицо как бы вдавлено, словно на эту кнопку нажимали и говорили: «тихо сиди»! |
Все приготовились к долгой, злобной защитительной речи, в которой он замарал бы всех. |
Всех собрал повестками — указав целью экспертизу, чтоб не обделались. |
Вылепливать гения, захваливать всесторонне — я оснований не вижу. |
Где сократить, где, напротив, дописать для развития. |
Давно уже он не интересовался ни одной из предложенных задач. |
Дела половые у него выходили так сахарно и скучно, что чувствовалось желание скорей вернуться к еде. |
Для праздного любопытства у меня насекомые есть. |
Для таких вещей хорошо держать лаборанта. |
До него это было черт-те что и сбоку бантик, девичья фантазия. |
Его вечно использовали в писательских третейских спорах — именно потому, что он старый. |
Ему писали почему-то главным образом сумасшедшие, словно чуяли тайное родство. |
Если больному при виде врача не делается легче, к чертям свинячьим такого врача! |
Есть вещи, которых вслух не говорят. |
Жили последние десять лет всему поперек. |
За её бодростью, впрочем, он разглядел истерику, неослабное напряжение всех сил. |
За Толстым и то жена переписывала, сам себя не разбирал. |
Запах казался коричневым. |
И всем стало нехорошо при виде этой некрасивой старости, потому что от такой не застрахован никто из нас: все мы будем ненавидеть молодых и по возможности им гадить. |
Из формальной школы вынес привычку «тривиализировать». |
Использовал почти дословно французские записки Марии Волконской, тогда большинству читателей не доступные. Что же, осудим мы Некрасова? |
Как на Дону говорится, надо, чтоб стоял до звона! |
Как на крючке, повисала на конце каждой главы единственно точная фраза. |
Кинул бы рукопись в корзину, как много раз уже кидал. |
Климов весь девятнадцатый год проработал в аппарате Дзержинского и такого навидался, что половины не помнил, а другой половине не верил. |
Книга у него ни за, ни против, куда вывернет — понять нельзя. |
Лампа, яблоко, слои сизого дыма, сырые крыши в окне. |
Литература будущего, возможно, вся будет состоять из обработанных документов. |
Любимый час, любимый вид: ночь, половина первого, высшая точка его интеллектуальных возможностей. |
Лютая бредомуть! |
Мерзейшие их черты — вот эта кичливость, драка по всякому поводу, культ грубости, хэканье, гэкань. |
Местнический этот патриотизм был невыносим. |
Можем ли мы сегодня считать грехом использование чужих записок или хотя бы даже художественного произведения? Нет…. |
Муразову можно было представить за каким угодно занятием, но с мужчиной — никогда. |
Мы все пишем по чужой рукописи, и все, что мы печатаем, — палимпсест. |
Мы не можем знать, чего хотят. |
Мы прошли излучение вроде лучей рентгена, оно на нас застыло, и от наших страниц сто лет спустя будет исходить оно. |
Мы хотим подладиться или сказать как думаем? |
На самом верху за него, потому что нужен, нужен наш гений. |
Надо б сперва обзнакомиться. |
Надо было кровавеетолько и не хватало верного взгляда. |
Нас всех немножко перерезало пополам, и все мы не совсем мы. |
Наша биография — это сколько книг мы прочли и сколько человек убили. |
Не для того же его посылали, чтобы вызнать истинную картину. |
Не поехала бы вот так, со второй встречи, с мужчиной на острова! |
Некритично, и слишком обильно использует чужой материал, но это не есть ещё преступление. |
Нельзя как есть, а когда перепишешь — это уж будет и не плагиат. |
Нужных слов он не знал. |
Он, может, младше был, так его и сильней поломало. |
Он был на той стороне, а на той стороне где ж видеть всю картину? |
Он был худой, высокорослый. А теперь этот рост скрался толщиной, и он сидел такой уютный, такой точный! |
Он влил им горячую кровь. |
Он всегда в седьмом часу дремотно смаривался. |
Он говорил: «избягаю» — и это было ещё трогательней. |
Он легко, как в разношенный любимый сапог, поместился в чужую повесть. |
Он умел похвалить с неожиданной стороны. |
Она умиляла, сказал бы он, молочно-восковой спелостью. |
Опять эта улыбка ребенка при виде котенка, или даже котенка при виде ребенка…. |
От студенческих штанов «пахнет молодостью и здоровьем». |
Ответ о двойном авторе разрешал все противоречия. |
Память людская милосердна и стирает лишнее. |
Писал, как человек с бесконечным запасом времени — вяло, многоречиво, мутно. |
Писатели умели завидовать лучше всех. Они, собственно, ничего другого не делали. Даже рабкоры завидовали не так, у них ума не хватало на такую гадость. |
Повести его получались иногда так плохи, что почти уже хороши. |
Подземной правды за ним не стояло. |
Попал он в точку, в какую лучше не попадать. |
Посовещавшись ещё для виду. |
Правильный взгляд диктует нам забирать шире, с учетом всей исторической правоты. |
При своей нечистоте она заботится об чужой чистоте…. |
Принадлежала она молодому, горячему и не испорченному опытом. |
Про него уж никто не подумал бы, что — украл. |
Проза его была красивая, но с трещинкой. |
Разве в запятых, в строе речи что-нибудь прорывалось…. |
Результат десятой проверки вопил: не он, не он! Фрагменты а и б писали не разные, но взаимоисключающие люди. |
Роман, да, явно писали две руки, но как бы левая и правая, принадлежащие одному человеку. |
Сам человек вообще неправильное, уродливое, никакими условиями не исправишь порока в изначальной формуле. |
Самих боевых действий почти нет, — …все больше перемещения. В бою не поговоришь, а у него все только и делают, что гутарят. |
Словно шел по канату, и каждый шажок грозил оборваться в пропасть. |
Солдаты наполеоновских войн, кто не умирал, жили потом очень долго, исключительно даже долго по тем временам. Я полагаю, они были обожжены славой. |
Такие кулаки хорошо подносить к носу и спрашивать: «Чем пахнет? Смертью пахнет». |
Там много у него, конечно, откровенного, на грани даже приличия… |
Текст вообще не о понятиях и написан не словами, а шифрует именно соотношения, т. е. при подстановке любых слов получается осмысленно. |
Тесть зажигал керосиновую лампу, об которую бились страшные, несчастные, беспомощные мохнатые существа; «не на свет летят, а на тот свет», — шутила теща, большая затейница. |
То ли в ритме было дело…. |
То полный будет поворот взгляда…ты ж там не просто менять белое на красное, а с проработкой? |
То, чего переписать они не успели и что нужно было для третьего тома, он прикопал. |
Товарищ Сталин был почетный казак станицы Горячеводской с 1925 года, за что публично и торжественно благодарил, клянусь, мол. Конечно, посвящение в почетные казаки прошло без должной формальности, шашку не дарили, нагайку не вручали, но ходока отправили прямо в Сочи. |
Тяжело быть единственным гением. |
У донцов полная история отечественной войны всасывается с молоком матери. |
У него же природа неживая, и говорят, как в оперетте. |
Успел полюбить всей своей сухой и, в общем, недоброй душой. |
Учебутычить — было словцо сапожника, у которого он учился. |
Хорошо понимал иерархии, что получше, что похуже, кто великий, кто так себе. |
Цифры не впечатляли; а ты поди посмотри в глаза тем цифрам, когда они в ещё живом виде тут ползали, до последнего надеялись, пытались даже угрожать… |
Чем больше ругали — тем больше уважали. |
Чем случайней, тем вернее. |
Шанс был — дважды не предложат. |
Я не слишком хорошо говорю («ты и пишешь не слишком», — подумали все). |
О романе
правитьКнига одновременно смешная и страшная. Она небольшая — всего 200 страниц, но пишется трудно, потому что я впервые в жизни решил написать роман, который будет интересно читать. Это мучительный процесс, в книге нет ни одной лишней строчки..[1] | |
— Дмитрий Быков |
Примечания
править- ↑ Дмитрий Быков: "Поверьте, я действительно профессор..." // moscvichka.ru, 17 апреля 2012.