Идиллия винного погребка

«Идиллия винного погребка» (чеш. Idyla z vinárny) — сатирический рассказ Ярослава Гашека 1921 года.

Цитаты править

  •  

— Русские большевики опять выкинули номер. В Харькове забили насмерть дубинами трёх внуков и внучку Божены Немцовой. Мало того, они отрезали им головы и послали в ящике Ленину, который собственноручно выколол им глаза. Я прочёл об этом сегодня в вечерней газете.
Завязался интересный разговор, в ходе которого архитектор сообщил, что русские большевики вообще имеют зуб против потомков и родственников чешских писателей и поэтов. <…> Шурина Махара привязали к рельсам и пустили пассажирский состав, а увидев, что несчастный ещё жив, отправили следом товарный.
Фабрикант стеклянной посуды дополнил эти факты сведениями о том, как большевики в России поступают со своими собственными писателями и журналистами. С Горького заживо содрали кожу и бросили его в яму с негашёной известью. Аверченко раздели донага при сорокапятиградусном морозе и поливали водой до тех пор, пока он не превратился в огромный ледяной сталактит. Тэффи поджарили на конопляном масле, а потом замариновали в уксусе. Борисом Соколовым зарядили царь-пушку в Кремле и выстрелили в сторону Ходынки. Если уж большевики творят такое с собственными людьми, если они зажарили вдову Толстого, а через Мережковского пропустили электрический ток в два миллиона вольт, отчего он сошёл с ума, то нечего удивляться тому, что они учинили в Харькове с тремя внуками и внучкой Божены Немцовой.
Старик, сидевший за соседним столиком, встал и подошёл к четырём знатокам русской жизни.
— Господа, — сказал он дрожащим голосом, — господа… это… ошибка… Я сам… сам внук… Божены Немцовой. Мы… вернулись… только вчера… из России. Мы все… живы… С нами, извините… ничего не сделали. Разрешите мне… подсесть к вам… я…
— Не важно, кто вы такой, — пробасил старший инспектор страхового общества. — Этот столик для наших друзей, а не для тех, кто заступается за большевиков. Если вы собираетесь защищать их, так и оставались бы в России, чтобы участвовать в их зверствах. У нас, в чешском народе, вы не найдёте поддержки.
Когда «замученный большевиками» внук Божены Немцовой отошёл, торговец кофе многозначительно произнёс:
— Это какой-то старый интриган. Видимо, он собирается вести здесь пропаганду на денежки Москвы.
Архитектор заметил, что для таких мерзавцев нет ничего святого.

  •  

— Несколько лет тому назад в Триесте приговорили к смерти через повешение одного итальянца, он подал апелляцию, и прошло целых три месяца, пока его повесили. Я получил тогда пропуск, ведь мне ещё не приходилось видеть казни, но, к сожалению, накануне я лёг поздно и проспал. Ходила моя жена, но не получила никакого удовольствия, потому что итальянец даже не дёргался.
— Однажды в Шопроне я видел, как вешали цыгана, — сказал архитектор. — Тот сильно дёргался.
— Такая уж у них беспокойная натура.

Перевод править

Е. Аникст, 1960